How long

      Колледж Уитмор.       Первородная тысячелетняя вампирша в колледже? Почему бы и нет. Так думала Ребекка. Вот только даже самой себе она не могла объяснить почему именно этот колледж. Компания двойника была слепо уверена, что она приехала исключительно, чтобы портить им жизнь.       Может быть они были в чём-то правы, но блондинка ни за чтобы не признала это. Оставшись впервые по-настоящему одна она растерялась, не чувствовать за спиной братьев было странно. Да они не проводили вместе двадцать четыре часа в сутки, и после смерти отца от рук Ника, и возвращения Иви в их жизнь, тот не так рьяно опекал её. Но она знала, буквально чувствовала его надзор за ней. Сейчас же она была сама по себе и это не доставляло ей радости как представлялось раньше.       Думать, что Стефан всё ещё ждёт её было почти так же глупо как верить в их любовь. Бекка, как бы не считали старшие братья, не была настолько наивна. Но от этого не менее болезненно было встретить его в объятьях Кэтрин. Умирающей, седеющей и почти немощной Кэтрин Пирс, та выглядела так жалко, что даже добить её у первородной вампирши рука не поднималась. Что, впрочем, не помешало им обменяться любезностями при первой встрече.       — Кэтрин? Серьёзно Стефан? — обратившись к теперь уж точно окончательно бывшему парню спрашивает Ребекка. Не такой встречи она ожидала.       — У нас бы всё равно ничего не вышло, — не особо смутившись внезапного появления вроде как его девушки отвечает, Сальваторе. Он вообще не думал что она вернётся в город, не говоря уже о возвращении к нему.       — Прошу скажи что ты с ней только из жалости, — не скрывая брезгливость просит, почти застонав в слух Бекка. Ее тон очень возмутил мисс Пирс.       — Хей, это вообще-то твоя подружка сделала всё это со мной! — возмущается Кэтрин показывая седеющие пряди своих некогда роскошных волос. Те даже самая стойкая и въедливая краска не берет, что ещё больше злит Пирс и она не стесняется делиться своей злостью, — Эта сука прокляла меня! Спешите видеть первый в истории стареющий вампир!       — Полегче, Петрова! — в ответ прикрикивает Ребекка на разошедшуюся фурию, — Ты о моей подруге говоришь вообще-то! И с чего ты вообще взяла, что это сделала именно Иви?       С любопытством смотря на не такую уж и старую, хоть и седую девушку Бекка, и замечая видимые морщины, не может, не чувствовать по поводу всего этого злорадства. Пусть Стефан и променял её на эту развалину, но она не ощущает от этого ни ревности, ни гнева. И впервые первородная чувствует толику радости, что лекарство обещавшее ей человечность ушло на убийство Сайласа.       — Ну, больше просто некому. — отзывается веселящийся с их встречи Деймон с неизменным бокалом алкоголя в руках. И резонно замечает, — Бонни подтвердила что чувствует её энергию, — выделив слово «энергия» воздушными кавычками со скепсисом говорит старший Сальваторе и обведя Катерину рукой продолжает, — во всём этом. Да и проклинать любимое занятие неуловимого создания. Мне ли не знать.       — Не замечала чтобы ты особо мучился со своим, — фыркает на это Ребекка складывая руки на груди. Она в тот миг осознала что делать ей пансионате Сальваторе нечего. И тогда же наверное решила насчет колледжа.       — Ну возможно «миссис Майклсон» меня пожалела, — не желая признаваться в той панике, что вызвала своим проклятом Эвелин в нём, говорит Деймон в ответ. Только напряжённая обстановка в городе тогда и спасала от крайностей отвлекая на себя его внимание.       — Возможно, — не сильно веря в это вариант соглашается блондинка прежде чем утолить ещё немного своего любопытства, — И что не нашлось ведьмы, которая согласилась бы тебе помочь с этим?       Последовавший за её вопросом рык и предмет запущенный в неё старушкой-вампиром от которого она с лёгкостью уклонилась, стал ярким ответом. Сердобольный Стефан бросившийся успокаивать разбушевавшуюся Кэтрин пояснил:       — Другие ничего не смогли сделать.       — Пф! Я использовала всё связи и долги! Чтобы эти клуши развели руками! — кричит уставшая вырываться из хватки Пирс и с отдышкой передразнивает, — «Извини, Кэтрин, это очень сильное заклинание. Мы ничего не можем сделать», «Обратись к тому кто это сделал». Никчёмные стервы!       — Да на психику это проклятье тоже действует. — комментирует чужой психоз старший Сальваторе, особо не реагируя на крики своей бывшей любви. Повернувшись к первородной он продолжает рассказ, — Единственное, что ведьмы смогли сделать ослабить проклятье. Теперь Кэтрин может восстанавливаться с помощью крови. Но как видишь Барби-Клаус это ненадолго.       Ребекка в тот раз вскользь заметила что Деймон определенно наслаждается проблемами этого конкретного двойника Петровых. Впрочем, разобравшись со своими и Стефана «отношениями» она к ним больше не наведывалась.       Яблоко дарованное ей подругой не жгло ей руки, прося, использовать его немедленно. Нет, оно словно стало для неё гарантом, залогом будущего, что она холила и лелеяла не торопясь пускать в дело.       «Поступить» в колледж оказалось не сложнее чем в школу, думалось Бекке хватило бы и денег, чтобы решить этот вопрос, но с внушением было быстрее. Предметы блондинка выбирала без прицела на какую-либо определённую профессию, ориентируясь больше на свой интерес. Да и интерес её вызывали не только занятия, но и её соседка. Мэгги была интересной и загадочной, во всяком случае та определённо знала как обращаться с вербеной, не поддавалась внушению, но на охотницу не походила. Да и поисками вампиров вокруг себя не страдала, а занимаюсь чем-то совершенно другим. Но при этом была достаточно милой и ненавязчивой чтобы не раздражать первородную.       Мэгги же привела ее, вольно или невольно в Августин. Проследив за девчонкой Ребекка и успела то её спасти буквально в последний момент отдернув от оголодавшего вампира.       Там же первородная познакомилась с прелестным Лоренцо Сент-Джоном. За своё освобождение он был крайне благодарен и она милостиво разрешила ему помочь себе с уничтожением общества Августина. Объединение, которое позволило себе заниматься истязанием вампиров не должно было продолжать существовать. Осознав масштаб общества первородная недолго думая связалась со старшим братом. Элайдже даже не пришлось подробно всё рассказывать он был рад уже от того что сестрёнка позвонила, пусть и с просьбой о помощи.        Лоренцо Сент-Джон.       Узрев ангела воплоти он, даже не сильно обиделся когда она отняла у него еду. Белокурые локоны, прекрасное лицо, звонкий голос — все это заворожило его. С каждым её действием он убеждался в своей правоте. Она освободила его почти не прилагая усилий, сняв неподъёмную для него из-за истощения дверь с петель.       Свобода впервые с шестидесятых была так близка, что поначалу он не мог в это поверить. Рассказав своему ангелу всё что знал про Августин, опыты и лаборатории, Энзо ринулся помогать ей со всем этим. Движимый не только местью к тем кто пытал его на протяжении десятилетий называя это исследованиями. Он не мог представить что «его ангела», как лишь про себя он смел звать Ребекку, кто-то рискнёт обидеть.       Ребекка Майклсон — первородная, о которых он до этого вообще ничего не знал, даже не слышал, позволила ему быть рядом. Ему большего и не нужно было. Пусть он и позволял себе мечтать о большем, Лоренцо Сент-Джон не рискнул бы даже намекать о своих желаниях. Он боялся не того что его отвергнут, а того что запретят продолжать быть рядом. Несмотря на то, что его освободили и помогли отомстить всем, кому Энзо желал, его разум всё ещё стоял на грани безумия. Он достаточно чётко осознавал это, чтобы не переступить эту грань. Обретя путеводной звездой своего ангела он не мог себе позволить остаться без неё, это бы стало его концом.       Лоренцо следовал за своим ангелом, порой ловя на себе грустные и печальные взгляды. Искренне надеясь что это не он вызывает эти эмоции в голубых глазах.