How long

      Проводя рукой по алтарю в задумчивости Киран не сразу замечает появления Марселя. Он любил эту церковь, даже, несмотря на то что здесь случилось с его племянником Шоном. Не меньше он любил то что это место олицетворяло — надежду. Надежду найти компромисс, надежду всем жить в мире и его надежду защитить людей от опасности, о существовании которой они даже не представляют.       — Мне передали, что ты хотел поговорить со мной? — вопросительным тоном обращаясь к святому отцу, Марсель прерывает его мысли.       — Да, Марсель, хотел, — устало откликается Киран, отдернув руку от алтаря он оборачивается к пришедшему по его просьбе вампиру.       — Что-то случилось? — видя чужую озабоченность уточняет Жерар, а заметив колебания, напоминает, — Ты можешь доверять мне, Киран. Мы сотрудничаем много лет.       — Могу ли, Марсель? — уточняет святой отец и говорит причину приглашения, — После того, как ты собрался использовать мою племянницу против Майклсонов?       — О чем ты? — строит недоумевающее лицо вампир.       — Не надо, она мне всё рассказала. — видя реальное удивление Жерара, Киран поясняет, — Нет, она не поняла подоплёки твоей просьбы, Марсель. Но её интуиции хватило, чтобы прийти ко мне и посоветоваться.       О’Коннел рад, что Камилла, несмотря на их недавние разногласия, пришла к нему со своей дилеммой. Досада же вампира на его слова настолько явственна, что у него не остаётся сомнений в нечистых помыслах Жерара.       — Серьёзно, Марсель? Эвелин? — позволяя проявить себе охвативший его гнев, говорит отец Киран, — Ты агитировал мою племянницу идти набиваться в подруги к ведьме? Зная что случилось с её братом? Да ещё и не просто ведьме, а к жене первородного?       — Киран… я… — такой реакции от мужчины Марсель не ожидал и не просчитывал.       — Давай, без этого, Марсель. — подняв руку, просит в ответ священник, — Я не желаю, чтобы ты впутывал Ками в своё противостояние с первородными. Иначе, последствия тебе не понравятся.       — И что ты сделаешь, Киран? — не желая терпеть откровенную угрозу зло спрашивает вампир, напоминая, — Ты уже не возглавляешь фракцию людей.       — Но у меня ещё остались друзья. — серьёзно отвечает на это святой отец, — И что мне помешает рассказать об этом Эвелин? Если не вспоминать кто её муж, она произвела на меня впечатление милой юной леди, которая прислушается к моим словам. — смотря как по мере того, как он говорит, меняется выражение лица Марселя, Киран уточняет, — Мы поняли друг друга?       — Поняли, — бросает в ответ вампир и резко развернувшись, не скрывая своего недовольства, покидает церковь Святой Анны.

***

      Ремонт в доме окончательно перешёл на крышу, там по словам Никлауса осталось что-то немного подлатать. Эвелин по комнате обходила весь дом нанося магические знаки на новые теперь косяки. И сигнал из коридора, что ведёт в подвал, который отремонтировали первым, настораживает её. Там никого не должно быть. Ник опять заперся в детской, Элайджи, как и Давины дома не было, а те немногие вампиры, что остались вхожи в дом, контролируют рабочих.       Быстро, насколько это возможно в её положении, ведьма спускается туда, откуда идёт тревожный сигнал. И встречает там другую ведьму.       — Женевьев? — вопросительно смотря на гостью, произносит Иви. Она уже и не удивляется появлению этой женщины в доме.       — О, Эвелин, кажется я немного заблудилась, — словно и не замечая колдовских охранных знаков на двери перед которой практически стоит, произносит Женевьев.       — Определённо, — соглашается с выводом гостьи Эвелин. И только наличие целых защитных знаков на двери в подвал успокаивает её желание организовать скандал, на который так напрашивается глава ковена ведьм. — Тебе показать, где выход?       — Я искала Давину, — смущено улыбаясь озвучивает цель своего визита женщина, но следует за Эвелин в сторону выхода, — нужно снять мерки для платья на праздник благословения.       — Давина в школе и будет не раньше четырёх, — с возрастающим подозрением смотря на Женевьев, озвучивает девушка то, что той должно быть известно.       — Ох, да. Я совсем забыла, — всё также сохраняя улыбку говорит ведьма, прежде чем покинуть дом, — приду когда она будет дома.       Иви смотрит в след пересекающей дорогу женщине. Она не особо поддерживала идею проведения этого праздника, но и возражать не стала. Только Эвелин сильно сомневалась что эта вечеринка позволить сблизиться девушкам Жатвы и наверняка затеяна для чего-то другого. И обнаружение Женевьев возле подвала наводит ее на тревожные мысли.       — Что-то случилось, любовь моя? — подошедшей со спины муж окидывает по-дневному спокойную улицу Французского квартала взглядом, прежде чем сосредоточиться на ней.       — Женевьев приходила, — серьёзно отвечает на вопрос Эвелин, переводя свой взгляд на мужа.       — Она постоянно приходит, — не впечатляясь новостью отзывается Никлаус.       — Но я нахожу её обычно возле тебя, — раздражаясь чужому безразличью с лёгкой злостью отвечает на это Иви, — а не возле подвала. Где, кроме хлама и пустых гробов, покоиться и древняя ведьма со своей книгой, а по совместительству твоя мать.       — Она пыталась попасть в подвал? — мрачно уточняет первородный гибрид.       — Она сказала, что заблудилась. — фыркает на, наконец принявшего её слова в серьез, мужчину Эвелин.       — Эстер?       — Женевьев не попала в подвал и до ее гроба не добралась. — уверяет мужа ведьма, но не может не заметить. — Но если она и вправду приходила за ней, откуда ей стало известно, что она именно там?       — Может, это наша паранойя? — принимая резонность слов любимой немного успокаивается Никлаус, — А ведьму просто заинтересовали твои запирающие чары.       — Эту ведьму ничего не должно интересовать в моём доме, — злиться на предположение гибрида Иви.       — Элайдже не понравится, если глава ведьм, что подписала договор о мире от лица своей фракции, вдруг умрёт, — пытаясь скрыть лезущую на лицо улыбку успокаивающе произносит мужчина.       — Давай, прикрывайся братом, — хмыкает на это ведьма, складывая руки на животе.       — Моя грозная воительница, хочешь мы убьём её? — вполне серьёзно, несмотря на улыбку на губах, предлагает первородный своей ведьмочке.       — Нет, мы не нарушим мирный договор первыми, — отказывается от этого варианта Эвелин. — подождём, пока это сделает кто-нибудь другой.       — Хорошо, подождём, — соглашается с этим планом Клаус, перед тем как наклониться и запечатать любимые губы поцелуем.

***

      Подобрав полы белого платья, которое несмотря на простой крой было выбрано специально за счёт подчёркивания её живота, Иви идёт в комнату Давины. Обнажённую спину не прикрывает ничего, даже собранные в высокую причёску её рыжие волосы. И Эвелин в предвкушении ждёт реакцию мужа на выбранное ею для праздника платье.       — Тук-тук, — вторя своему стуку в дверь озвучивает Иви, прежде чем заглянуть в комнату Давины, — ты готова?       Юная ведьма стояла перед зеркалом в красном платье и с вычурными украшениями в волосах, она должна была олицетворять собой стихию огня. Видя заглянувшую в комнату ведьму через отражение, девушка только поджимает губы.       — Давина?       — Я обязана идти? — скривив лицо в несчастную мордочку спрашивает она у наставницы.       — Нет, — легко отвечает Эвелин, но резонно замечает, — но ты так красива в этом платье, что грустно будет не показать себя. И там будут подарки.       — Знаю, — горько вздыхает на последний аргумент юная ведьма, — а ещё Элайджа просил попытаться помириться с девочками. Только я с ними не ссорилась.       — Тогда и не мирись. — разрешает Иви подходя к девушке. Она берёт её за руки и отвернув от зеркала, поворачивает к себе, — Я знаю, Элайджа делает это больше для тебя и ты чувствуешь что должна оправдать его ожидания…       — А разве это не так? — спрашивает Давина, она привязалась к старшему Майклсону и если ни как отца, то как старшего заботливого брата по другому воспринимать не может, а подводить не хочет.       — Нет, не так, — уверяет Иви, — Он не обрадуется, если ты, ради угоды ему, будешь переступать через себя. Элайджа хочет сделать тебя счастливой, а не несчастной и считает что тебе важно помириться с Моник.       — Я не хочу с ней мириться, я просто хочу чтобы она перестала ко мне цепляться, — устало признаёт юная ведьма опуская взгляд в пол.       — Ну, здесь могу посоветовать тебе только два варианта: не обращать на неё внимание, — поднимая за подбородок опущение лицо девушки, говорит ведьма вполне серьёзно, — или убить её.       — Иви, — с укоризной в тоне тянет на последнее предложение Давина, но против воли улыбается на предоставленные ей варианты выбора.       — А если серьёзно, ты не сможешь избегать её вечно, дорогая, — произносит прямо Эвелин, — и потому, встреть её с гордо поднятой головой, тебе нечего стыдиться или стесняться. Чтобы она не говорила — не важно, главное то, что ты знаешь про себя сама.       Выслушав слова наставницы юная ведьма уже сама задирает подбородок. Она слишком близко к сердцу принимала слова бывшей лучшей подруги. Моник, как та что знала всё её сокровенные тайны, секреты и желания, точно знает куда бить, чтобы сделать ей как можно больнее. Но ради Элайджи и веры наставницы в неё, она не позволит чужим словам больше так действовать на себя.       — Ну, как моя вдохновляющая речь? — иронично спрашивает ведьма, после её слов определённо воодушевлённую девушку.       — Неплохо, — признаёт Давина опять расплываясь в улыбке, — но есть над чем поработать.       — Приму к сведению, — подхватывая чужую улыбку отвечает на невинный укол Иви, — ты надела зачарованные нами украшения?       — Да, конечно, — достав цепочку скрытую за воротом платья юная ведьма демонстрирует защитные амулеты от магии и физического воздействия.       — Хорошо. Идём?       — Идём.       Оставив девушку на попечение Женевьев, Эвелин отправляется на предшествующий празднику парад, который организовали ведьмы. На её оголённых, помимо спины, руках болтаются золотые браслеты наполненные защитной магией под завязку. Ведьма ещё не успевает сделать и шагу в собирающуюся толпу, состоящую большей частью из ничего незнающих туристов, как перед ней вырастает Никлаус.       — Прекрасно выглядишь, любовь моя, — окидывая взглядом жену делает комплемент мужчина, он в противоположность ей одет во всё чёрное. Только серебряные запонки и зажим для галстука сегодня на нём дают отблески света.       — Ты тоже ничего, — улыбаясь гибриду девушка протягивает ему свои руки, которые тот подхватив подносит к своим губам, чтобы одарить поцелуями.       — Я нашёл нам неплохое место, где будет всё видно и подальше от толпы, — говорит Клаус, перед тем как приобнимая положить руку на спину жене.       Встреча его горячей руки с голой кожей проходит по нему как удар тока. Потакая своему любопытству он ведёт ладонью вниз, пока не натыкается на ткань, что находиться в каких-то миллиметрах от того чтобы платье перестало быть приличным. Видя его ошарашенное лицо, губы его коварной ведьмочки расплываются в ещё более радостную улыбку, чем та что была подарена ему при встрече.       — Эвелин, — хрипло и с укоризной произносит Никлаус, уже собираясь снять с себя пиджак, чтобы укрыть жену, но его руки останавливают.       — Что ты делаешь? — с изумлением прерывает попытку мужа снять с себя часть костюма спрашивает Иви.       — Собираюсь скрыть от посторонних всё лишнее, — пытаясь освободить свои руки и продолжить, но следующие слова заставляют его застыть.       — А я собираюсь и дальше прекрасно выглядеть, а не тонуть в твоём пиджаке, — уверят мужа девушка, — где там место которое ты выбрал? Веди.       Видя удовольствие, которое любимая получает от своей шалости он не может не пойти у неё на поводу. Проведя её туда, где им будет видно весь парад и не будет никакой толкучки, Клаус старается идти и стоять так, чтобы загораживать от досужих взглядов то, чем он не собирается делиться.       Парадное шествие начинают ведьмы ковена с фонарями на шестах. Следом несут на носилках, к которым приладили импровизированные троны, трёх юных ведьм олицетворяющих собой стихии. Толпа радостным улюлюканьем приветствует всё происходящее особенно радуясь машущим им со своих пьедесталов девушкам Жатвы.       — Давина неплохо держится, — шепчет на ухо жене Никлаус. Девушка которую брат должен был всего лишь перетянуть на их сторону, плавно начала становиться их семьёй. Не будь с ним любимой женщины, он в порыве защитить брата уже бы тем или иным способом избавился от неё. Но он не может, не дать Элайдже попытаться обрести счастье отцовства, хотя бы таким образом, особенно сейчас когда он хочет стать лучше для своего сына. С последней мыслью он пристраивает руку на живот Иви.       — Она сильная девочка, — комментирует слова мужа Эвелин накрывая его руку на своём животе своей. Она чувствует ещё одну его горячую руку, которая забравшись под платье, через вырез на спине, устроилась на её боку.       Шествие останавливается перед специально для сегодняшнего праздника устроенным подиумом. Девушки Жатвы под ликование собравшихся поднимаются на сцену вслед за Женевьев.       — В традиции праздника благословения, ведьмы Нового Орлеана благословляют вас всех, — перекрывая своим голосом шум собравшихся объявляет глава ковена.       Её слова радостно приветствуют ожидая продолжение шоу. И ведьмы не разочаровывают толпу, поочередно девушки выходят вперёд и взывают к тем стихиям, что олицетворяют сегодня. Земля — вызывает лёгкое землетрясение, что вряд ли ощутят даже на соседней улице. Ветер, что потрепал волосы и одежду собравшихся. И огонь вызвав который Давина зажгла фейерверк, что ознаменовало окончание общественного праздника и начало частного.       — Геральдическая Лилия? — скептически дернув бровью, с вопросом во взгляде Иви оборачивается к мужу.       — Ведьмы выбрали ее как знак чистоты и невинности, — с хитрой ухмылкой отвечает Никлаус, — мы же принимаем её как знак нашего покровительства.       Символ королевской власти, что первородные прихватили с собой из Франции, ярко пылает на фоне ночного неба.

***

      Холл здания, которое было выбрано для проведения праздника благословения, заполнялся приглашёнными. Женевьев видит стоящих вместе и что-то обсуждающих Эвелин и Никлауса, Элайджу который передаёт один из принесённых им бокалов Давине и не может, не улыбнуться. Особняк Майклсонов пуст и какую бы защиту не навела Эвелин, она не поможет против старинных проклятых предметов, что хранятся в ковене. Продолжая улыбаться, глава ведьм с раздражением замечает застывшую посреди лестницы Монику с кислой миной вместо лица.       — Что-то не так? — подойдя к юной ведьме, без особого интереса спрашивает Женевьев.       — Эти люди пришли восхвалять ведьм, — отвечает на вопрос Моник не сводя глаз с Давины и возмущённо спрашивает, — что она сделала, чтобы быть здесь?       — Она такая же девушка Жатвы, как и ты, — замечает на чужое возмущение ведьма.       — Наши силы даны нам предками. — продолжает выплёскивать своё недовольство ведьма Деверо, — Я многим пожертвовала ради них: мамой, тётей. А она? Она отказалась от всего этого и от ковена. И вот она здесь, чтобы как и мы принимать подношения?       — Ты права, нам стоит проучить её. — успокаивая произносит в ответ Женевьев. Если сегодняшний план удастся ей больше не нужно будет посещать дом Майклсонов, если сорвётся, тем более ей ход туда будет заказан. А значит и хорошие отношения с первородными ведьмам уже и не к чему. Решив для себя, ведьма уверяет Моник, — Если я что-то и умею, так это ставить людей на свои места.       Взяв у проходящего мимо официанта бокал глава ковена подводит юную ведьму к организованному специально для девушек Жатвы подиуму. Постучав по бокалу ножом и вызвав звон Женевьев привлекает к себе внимание:       — Добро пожаловать, — подняв бокал с шампанским приветствует гостей ведьма, — согласно нашей давней традиции вы можете оставить свои подарки. По нашим обычаям никто не останется без благословения.       Завершив свою речь женщина отходит от подиума, где юные ведьмы разместились на подготовленных для них стульях.       — Ты уверена, что это нормальный подарок? — со скепсисом держа подарочную упаковку в руках спрашивает Хейли у Эвелин.       — Вполне, — уверяет сомневающуюся волчицу девушка. Она ожидает Никлауса с напитками, ведь организатор не учёл, что на празднике будут те, кому нельзя алкоголь. В свете того, что вечеринка устраивается в честь трёх несовершеннолетних девочек, это довольно иронично.       — Но я читала, что это растение ядовито, — всё ещё насторожено переводя взгляд с коробки на тех, кому она собирается её подарить признается Маршалл.       — Зато его вдоволь на ваших болотах, если поискать, — не впечатляется ядовитость того что советовала принести в дар Иви, и видя нерешительность девушки уверяет, — Любая ведьма знает, что с ним сделать. Поверь Хейли это хороший подарок.       — Ну, ладно, — смиряется волчица и идёт в сторону ждущих подношений девушек Жатвы.       Эвелин следит за передвижением Хейли и мрачнеет, замечая как ту одергивают, когда она собирается положить дар у ног Давины. Следующему дарителю также указывают куда положить подарок и это снова не Давина. Можно было бы предположить определённую очерёдность которой решили придерживаться ведьмы, но и третий подарок проходит мимо её ученицы.       — Увы, у них только минеральная вода, любовь моя, — возвращается с напитками Клаус, а видя угрюмое выражение на лице жены, спрашивает, — Что-то не так? Кто-то посмел тебя расстроить?       —Да, определённо не так, — беря протянутый ей бокал с водой отвечает его хмурая ведьмочка, — только не пойму они глупые или бесстрашные.       — В чем дело? — воинственный настрой любимой вызывает у него улыбку.       — Мы же принесли подарки для всех трёх девушек? — уточняет Иви прищурившись смотря на мужа.       — Да, — продолжая улыбаться ей, отвечает мужчина.       — Их все мы преподнесём Давине, — решительно говорит Эвелин кивая на пьедестал.       Обернувшись, Никлаус сразу понимает в чем дело, перед двумя другими девушками уже уложено не меньше пары подарков, в то время как у подопечной брата нет ни одного. Гибрид машинально ищет Элайджу взглядом, а найдя видит, что ситуация не ушла от бдительного вампира и тот всё больше мрачнеет.       — Позволь, я сделаю это, — говорит Клаус жене и отправляется к девушкам, которых сегодня чествовали. Забрав у одного из вампиров Элайджи две тёмные бархатные коробочки, он достает одну поменьше из внутреннего кармана. Он не хотел отделываться от Давины как от остальных девушек обычными хоть и дорогими побрякушками. Для той кого его брат негласно принял в их семью был особый подарок. Гибрид не уверен что юная ведьма сможет оценить его по достоинству, а вот Элайджа точно оценит.       Глупой ведьме, которая попыталась указать кому ему следует преподносить дары, достаточно одного лишь взгляда, чтобы заткнувшись сделать шаг назад. Давина, чье настроение по мере возложения подарков всё больше портилось, при его появлении расплывается в искренней улыбке, что становиться ещё ярче, когда он склонившись, ставит стопочку подарков перед ней.       Иви с интересом наблюдает как перекосило Женевьев после поступка Ника, правда та быстро взяла себя в руки и натянула на лицо улыбку. Она так увлеклась, что машинально глотнула гадкую перегазованую воду, которая тут же ударила ей в нос.       — Ты принимаешь подарки? — вопрос прозвучавший рядом отвлекает Эвелин от неприятных ощущений.       — Что? — с непониманием обернувшись ведьма видит Камиллу О’Конелл держащую красную бархатную коробочку.       — Сегодня же преподносят подарки ведьмам, а ты тоже ведьма. Поэтому я подумала, — явно нервничая и немного заикаясь произносит свою речь блондинка.       — Ты не совсем поняла суть праздника. И я здесь такой же гость, как и ты, — поначалу растерявшись Иви всё же говорит поймав паузу.       — Но всё же прими это как благодарность за моего дядю и меня, — стоит на своём девушка протягивая ей коробочку, что держала в руках.       — Твоего дядю? — удивляется Эвелин, уверенная что не знает родственников блондинки.       — Отец Киран мой дядя, он сказал что ты освободила его от проклятья, спасибо, — вполне искренне благодарит Камилла.       — Хорошо, раз это благодарность за святого отца, — смиряется с чужой настойчивостью ведьма, принимая коробочку.       Стоило на горизонте появится возвращающемуся Клаусу, блондинка, извинившись, отошла. Подношение подарков продолжалось и хоть к Давине больше никого не пускали, с её лица не сходила улыбка. Правда это не усмирило негодования Элайджи на всю ситуацию в целом.       Бой барабанов прерывает и играющую на фоне музыку и шум от разговоров собравшихся. Спускающиеся по лестнице мужчины в белых костюмах и отбивающие ритм на барабанах привлекли всеобщее внимание. Уже покинув лестницу и достигнув кульминации, после которой наступила тишина один из мужчин говорит:       — Счастливого праздника! У нас послание для всех вас, — обводит рукой присутствующих говоривший, — от Марселя Жерара!       Озвучивание автора музыкального поздравление вызвало всеобщую тревогу, а у кого-то даже панику, что только усилилась, когда музыканты все разом достали ножи. Миг и в слитном движении, как по команде, которой наверняка и было имя вампира изгнанного из квартала, ножи полоснули по открытым запястьям. Белоснежные костюмы окрасились брызгами алой крови, а присутствующие среди гостей вампиры явили свои истинные лица.       Раздражённо цыкнув на устроенное представление Клаус перемещается так, чтобы жена была между ним и стеной. В то время как его брат встаёт перед пустившими себе кровь людьми и пытается словами вернуть своим вампирам самообладание. И ему вроде бы это даже удаётся, пока кто-то не выключает свет. Хитрая волчица Хейли достаточно сообразительна, чтобы почуяв проблемы спешно оказаться рядом с Иви. Крики, рычание сорвавшихся вампиров и звуки столкновения тел в темноте прекращаются как только вспыхнувший прямо на полу огонь разгоняет тьму.       — Узнаю твой почерк, муж мой, — хмыкает из-за спины гибрида Эвелин. Именно она подожгла пол филигранно контролируя огонь позволяя ему освещать, но не сжигать. — Марселю стоит выработать свой. Если он не хочет сидеть в твоей тени вечно.       Стена напротив них обзавелась кровавый и непредусмотренной дизайном надписью, что мира не будет. На полу тут и там лежали тела. Мёртвые ведьмы и люди, окончательно мёртвые вампиры, все лежали вперемешку. Да тел было не много, но на фоне только прошедшего хаоса по району и столкновений до этого их было достаточно, чтобы проредить и без того малочисленные фракции.

***

      Меряя шагами комнату Марсель ждал, по времени его послание уже должно было быть доставлено. Услышав отчётливые шаги он оборачивается на звук и видит того кого назначил ответственным за акцию.       — Как всё прошло? — нетерпеливо спрашивает он пришедшего вампира.       — Кровавое послание на стене, куча тел. Всё как ты хотел, — уверяет его мужчина докладывая.       — А Давина и другие девушки Жатвы? — выступая против Элайджи, мулат не хотел обострять отношения с ведьмами, ещё не время.       — Мы проследили чтобы их не тронули, они целы, — отвечает на вопрос вампир.       — Это был предупредительный выстрел, теперь идём ва-банк, — расчётливо смотря на хорошо справившегося подручного объявляет Жерар.       — Марсель! — крик старшего Майклсона опережает его самого лишь на краткий миг. За который он успевает вырубить подручного и прижать глупого мальчишку к стене, — я тебя предупреждал. И всё равно ты вернулся во Французский квартал.       — Убьёшь меня Элайджа? — сдавленно из-за пережатого горла интересуется Марсель, чего-то такого от первородного он и ожидал, — Давай! Но тогда не узнаешь, что Клаус задумал с той ведьмой, что так часто посещает ваш дом.       — И что же мне делать? — саркастично задаёт вопрос старший Майклсон, — Наверно, просто спрошу его.       — Да, а за одно спроси о чем он через неё договорился с оборотнями, — подзуживает чужое недоверие к брату вампир. Его люди также участвовали в своеобразном заговоре призванном саботировать власть Элайджи над кварталом. Марсель уверен что без интриг Клауса всё это точно не обошлось. — Если он станет говорить с тобой, узнав что ты убил меня.       — Какая забота о моих чувствах, Марселус, — вкрадчивый голос Никлауса стал для Жерара неожиданным. На его появление здесь он не рассчитывал. — Вот только я ни о чем не договаривался с оборотнями. Так что будь добр, расскажи нам об этом, поподробнее.       — Клаус? — несколько растерявшись Марсель окликает того, против кого он собирался настроить Элайджу и он всё ещё не теряет надежду сделать это, — Только не говори, что Женевьев действовала не по твоей указке.       — Можешь не верить, но её планы для меня покрыты мраком, надеюсь ты прольешь на них свет. Раз так много знаешь, — обманчиво любезно просит гибрид.       Марселю не остаётся ничего другого, как раскрыть то немногое что ему известно. Стая полумесяца, ковен ведьм и Франческа Корреа заключили негласный договор против первородных. Он не рассказывает что и его пытались втянуть в заговор используя их противостояние с первородными. Только в чем заключается суть чужого договора он не знает и рассказать не может. Но выданные им чужие тайны спасают его жизнь.       — Я не могу, не наказать его за дерзость, — поняв что вампир не знает больше чем то что он уже рассказал, роняет Элайджа.       — Поступай как считаешь нужным брат, — даёт полный карт-бланш Никлаус, обдумывая сказанное. Он был опьянён гневом на мальчишку, что своим глупым поступком подверг жизнь его беременной жены опасности. А старший брат, гибрид уверен, был в не меньшей злости за то же в отношении его подопечной. Хоть ни Иви, ни Давина в итоге не пострадали, это ни капли не умолило их негодования.       — Тебе в назидание, — грозно проговаривая это первородный вампир вырывает сердце так и не очнувшемуся подручному Марселя. И с чужим органом в руке он подходит в плотную к не ожидавшему этого вампиру, со словами, — и помни твоя жизнь в моих руках.

***

      Неясный шорох будит ее, хоть по ощущениям спала она не долго, но за окном уже во всю светит яркое солнце. Тяжело встав с пустой постели, она хмуро оглядывает надетое на неё. В её гардеробе не было ничего подобного уже… тысячу лет. Смутная догадка, пугает и она слышит как шумит в ушах от ускорившегося сердцебиения.       — Ник?! — зовёт мужа Эвелин, он последнее время активно занимался ремонтом и детской. Она привыкла что он дома и всегда откликается, но не сейчас. Это настораживает ведьму ещё больше.       Покинув спальню она идёт по пустому дому в поисках хоть кого-нибудь, но в доме пусто. Кроме странного шороха, что доносится из детской кругом царит тишина. Иви решительно открывает запретную для неё дверь. В комнате кромешная тьма, освещена только колыбель и мужская фигура склоненная над ней.       — Ник? — почти шёпотом окликает фигуру Эвелин. Она не может, не признать спину мужа.       — Иви, он так прекрасен, — с этими словами мужчина достаёт что-то из колыбели и обернувшись к ней с радостной улыбкой демонстрирует младенца.       Ведьма в замешательстве обнимает свой по-прежнему огромный живот, решается на робкий вопрос:       — Кто он?       — Наш сын, не стой там, подойди поближе, — просит Никлаус переведя свой взор на ребёнка у себя на руках.       Но Иви не в силах переступить порог и не очень хочет. С такого расстояния она не может разглядеть того, кого муж заботливо прижимает к себе. Только, почти уверена, что это не её ребёнок, своего сына она всё ещё не родила.       — Ну, же Иви, — призывает Никлаус, но Эвелин наоборот отступает назад. И в следующий миг радость на лице Клауса сменяется мукой. Из его рта хлынула кровь, а из груди показался кончик деревянного кола.       — Ник! — в панике кричит ведьма и хочет уже броситься в комнату к мужу, но стоило ей приблизиться к порогу, как пинок в животе её отрезвляет.       Тело «Никлауса» падает на пол и загорается вместе с «младенцем», а в свете огня проступает другой силуэт.       — Ну, что же ты девочка, — с укоризной проговаривает мужчина вертя в руках знакомый кол из белого дуба, тот что зачаровала Эстер, а она поместила в бюст. — давай, зайди в комнату и всё закончиться на этом.       — Майкл? — не веря в то что видит, восклицает Иви.       — Неужели ещё помнишь меня, Эвелин? — отец её мужа деланно удивляется, на произнесённое ею его имя, — Тысяча лет прошла, а ты по-прежнему якшаешься с этим никчёмным мальчишкой. Только посмотри на себя, ещё и отродье от него зачала.       — Я сплю? — мрачно оглядывая должного быть мёртвым первородного вампира задаёт вопрос вслух ведьма. То что это простой сон ей не вериться, но и на видение это мало похоже.       — Какая разница, ведь проснуться ты уже не сможешь, — уверенно проговаривает Майкл делая шаги в сторону застывшей на пороге девушки, — было бы проще, приди ты сама ко мне. Но это всё равно неизбежно.       — Лимб? — с сомнением озвучивает предположение Иви, вот только она ничего не делала, чтобы попасть сюда, да и Майкл бы сам здесь не мог оказаться, — Какая ведьма провела тебя сюда?       Майкл замирает на миг возле дверного проёма и уверенно делает шаг за порог. Чтобы в тот же момент рухнуть на колени перед девушкой.       — Как ты это делаешь? — сквозь зубы и паралич, что наложили на него, спрашивает первородный.       — Что, ведьма отправившая тебя сюда уверила что здесь я буду бессильна? — ехидно интересуется Эвелин, — Видно она плохо меня знает и не представляет на что я способна. А значит это не Эстер. Так кто помог тебе?       — Тебе и вашему с мальчишкой зверенышу всё равно не жить Эвелин! — борясь со сковывающей его магией выплёвывает вампир. — Эта ваша игра в родителей — это так жалко выглядит. Признай, что Клаус так или иначе уничтожит вас обоих.       — Ник будет замечательным отцом, — с презрением смотря на коленопреклонного мужчину возражает ведьма, — ведь ты показал отличный пример как не стоит воспитывать сына.       — Он не мой сын! — гнев придаёт Майклу сил и он рывком преодолевая чужую магию, поднимается на ноги, но это единственное, что он делает перед тем как его тело опять сковывает.       — Но ты единственный кого он знал как отца, — не впечатляясь криком замечает Иви, она давно перестала опасаться этого мужчину, — именно ты вырастил его и воспитал. И, вместо того чтобы наслаждаться сыновьей любовью, гнобил и истязал его, за существующие только в твоей голове недостатки.       — Он — чудовище, которого мои дети только по ошибке зовут братом, он слаб и труслив. Бежал от меня целое тысячелетие, — всё так же гневно отвечает вампир не прислушиваясь к чужим словам и пытаясь бороться с магией.       — Как и те кого ты считаешь своими детьми. — возражает на это Эвелин, замечая, — Ты так запугал своих детей Майкл, что они с лёгкостью поверили в то, что ты убил их мать и хочешь так же поступить, и с ними.       — Не сравнивай их с этим ничтожеством! — приказывает мужчина чувствуя, как чужая воля удерживающая его на миг ослабевает.       — Ты никогда не умел слушать, ни тогда, ни сейчас, целых десять веков спустя, — с досадой осознаёт чужое упрямство ведьма, — Знаешь, как бы ты не отрекался от моего мужа, он унаследовал твоё упрямство и гордость.       — Пф, — фыркает Майкл пытаясь что-то возразить на это, но ослабевшая было сила сковывает терпеть и его горло.       — Но мы слишком заболтались здесь, — окидывая место последним взглядом говорит девушка, — мне пора, как и тебе. Так уж и быть, «привет» от тебя передавать не буду.       Всё то время, что они стояли и разговаривали возле детской, Эвелин не теряла время даром. Поиск выхода с этого плана занял прилично времени, а значит ведьма, что устроила это, не пожалела сил. По воле Иви, Майкла выносит обратно во всё такую же тёмную детскую и дверь за ним захлопывается. Это было тем ключем, что позволило ведьме очнуться.       Резко сев на кровати в своей спальне, Эвелин обхватив живот с беспокойным малышом, оглядывает смятую постель, что хоть и покинута её мужем всё ещё хранит его тепло и запах. Через открытое окно в комнату проникает не только утренний свет и ветерок, но людской гомон.       Девушка откинув с себя покрывало видит короткую сорочку на себе, что даже колени не прикрывает. И облегченно вздыхает, она вернулась. Вот только провалиться в лимб из сна так просто, она никак не могла.

***

      Никлаус переставляет колыбель на новое место уже в третий раз, каждое её новое положение его чём-то не устраивает. Он почти закончил с детской, осталось до конца расставить мебель и положить ковёр. Мужчина так же почти готов показать сделанное жене, но пока ему что-то мешает.       Странный запах, который проник в комнату отвлекает его от критической оценки нового местоположения колыбели. Источник находится быстро, Иви с подожжённым пучком какой-то сушёной зелени ходит по центру внутреннего двора и определённо колдует.       — Что случилось, любовь моя? — морщась от резкого запаха жженых трав спрашивает у жены гибрид.       — Твоя подружка случилась, — раздражённо откликается на вопрос его ведьмочка.       — Что Женевьев сделала на этот раз? — почти обречённо уточняет мужчина.       — Она отправила меня на встречу с Майклом, — не отводя взгляда от дыма образованного тлеющим пучком в её руках отвечает девушка, и словно только осознав его вопрос гневно уточняет, — что значит на этот раз? Что ещё она натворила?       — Встреча с Майклом?! — яростно восклицает на эту новость Никлаус пропуская чужой вопрос мимо ушей. Он подлетает к любимой и обхватив её лицо руками судорожно вглядывается в её глаза. — Он что-то сделал? Он должен быть мёртв, как это…       — Она через сон переправила меня туда где мы смогли встретиться. Он мне ничего не сделал, Ник. — успокаивающе проведя свободной рукой по той что застыла на её щеке проговаривает Эвелин.       — Но ты защищена от колдовства, — с сомнением произносит гибрид, немного беря себя в руки, ведь жена вот она стоит невредимая.       — Да и поэтому ищу с помощью чего она это смогла провернуть, — объясняет свои действия Иви, замечая как дым завиваясь в спираль начинает прокладывать путь, — и кажется нашла.       Магия приводит их в подвал. В косяке испещрённом защитными знаками воткнут кинжал. Первый порыв Никлауса выдернуть посторонний предмет останавливает Эвелин схватив его за руку.       — Не надо, он проклят, да и своё дело сделал, — мрачно произносит ведьма открывая дверь, что вела в комнату с гробами.       Как она и заподозрила, стоило ей понять куда именно тянется дым, гроб Эстер остался без её запирающих заклятий. Вот только она не могла понять как? Так просто снять её чары и при этом не оповестив её об этом, это сложно. Она не ожидала такого уровня от остатков местных ведьм, видимо зря.       Подойдя к единственному не пустому гробу в подвале Иви рывком открывает его крышку.       — Вот же тварь, — зло ругается ведьма понимая что Женевьев устроила всё это не только для её свидания с Майклом.       — Что не так? — улавливая негодование жены и предчувствуя что ответ ему не понравиться всё же спрашивает Клаус.       — Твоя мать покинула наш гостеприимный дом. — сердито отвечает на вопрос Эвелин. Но видя в ответ только вздернутую бровь, да выразительный взгляд на неподвижное тело в открытом гробу, вынуждена пояснить, — Она больше не привязана к этому телу.       Перестав удерживать крышку, ведьма с громким стуком опускает её. От нахлынувшей досады и плохого предчувствия она тяжело опирается на гроб. Чувство натянутости внизу живота ей не нравится, вот только сейчас не до её дискомфорта.       — Иви? — замечая неладное Никлаус делает шаг ближе к любимой.       — Я в порядке, — отмахиваясь от чужого беспокойства ведьма решает проверить последнюю ценность, что ещё оставалась в этой комнате. Но и книги заклинаний она на месте не находит и устало добавляет, — А вот книга твоей матери так же пропала.       — Плевать на мать и на книгу, — хрипло отзывается на чужие слова гибрид, видя как резко побледнела жена, прямо у него на глазах, — мы едем в больницу.       — Мне не плевать, — возмущается на безразличие мужа к происходящему Иви гневно продолжая, — Женевьев…       — Дура, которая не знает с кем связалась, — обрывает чужую речь гибрид подходя к любимой и беря её за плечи, — разберёмся с ней позже. Когда врач подтвердит что ты в порядке.       — Не надо в больницу! — решительно и раздражённо на взыгравшее упрямство Ника отвечает Эвелин, пытаясь сбросить его руки со своих плеч. Но боль вдруг прошившая её, притупляет решительность и раздражение. По правде, эта боль отправляет в долгий ящик и желание вот прямо сейчас надрать зад главе ведьм.       — Иви? — зовет Никлаус замолкнувшую и застывшую жену, будто она к чему-то прислушивается.       — А знаешь, поехали в больницу, — с определённым испугом вдруг соглашается с его требованием ведьмочка.