Крысиный король

— Девочка моя, — мать ласково обнимает Гудрун за плечи. Хочется расплакаться и прижаться к ней, но что-то мешает. Наверное, то, что мама так и не объяснила, кто такой Крысиный король и почему он переводил ей деньги. Как вообще нежить может переводить деньги, какой банк ему счет открыл?! И за что? Гудрун уверена: все из-за странных платежных документов, которые она случайно нашла у матери. А потом залезла в ее переписку и долго думала, что это за ник такой: «Крысиный король». Всю дорогу в родной Вормс Гудрун с мамой молчат. Зеленые глаза матери смотрят холодно и цепко, словно она уже все для себя решила. Гунтер тоже притих. Мама из древнего колдовского рода, где сила и имущество обычно передается от матери к дочери. Сейчас таких семей мало, обычно имущество переходит в первую очередь сыновьям, а сила — как повезет. Хотя многие страны и семьи придерживаются условного равноправия. Марья вот говорила, что законы магической России до сих пор основываются на Правде монголов, и поэтому основным наследником считается брат, а не она, хотя он и не волшебник. Гудрун это кажется очень несправедливым. — Гудрун, милая, нам нужно серьезно поговорить, — говорит мама печально, как только за ними закрывается входная дверь квартиры. — Крысиный король — опасная нежить. Пока я не найду способ уничтожить его, ты должна постоянно носить амулеты, которые тебе дам. Но они не сработают, если ты будешь колдовать. Поэтому никакой магии, кроме самых слабых зелий. У Гудрун такое ощущение, словно она с размаху впечаталась в стену. Берлинскую, не иначе. С автоматчиками и колючей проволокой. — В смысле? — она с трудом заставляет себя открыть рот. — Я не могу не колдовать! Я же волшебница! Я — твоя наследница! — Теперь наследником будет считаться твой брат, — мать мягко, сочувственно улыбается, но взгляд остается цепким, холодным, словно бутылочное стекло. Гудрун кажется, что нихрена ей не жаль, только притворяется сочувствующей. Это ведь из-за нее все! — Твоя жизнь дороже магии! — У этой нежити есть счет в банке! — огрызается Гудрун. Отчаяние разрывает ее, заставляя цепляться за любую возможность. Ситуация слишком безумна, нелепа и абсурдна, но должен же быть выход! — Мы можем пойти в полицию! — Счет можно оформить на случайного наркомана за пятьдесят евро, — пожимает плечами мать. Гудрун совсем не подумала об этом… — И мы не пойдем в полицию. Это исключено. И еще, мне жаль говорить это, но тебе не стоит больше общаться с той девушкой, Марьей Лебедь. Это не мое требование: со мной связался ее отец. Он был весьма убедителен. Эта семейка не менее опасна, чем твой крыс, запомни это. — Он тоже перевел тебе денег на счет?! — внезапно понимает Гудрун. — Мама, да кто ты такая вообще?! Чем ты занимаешься?! Да Марья сама теперь не захочет с ней общаться, зачем талантливой волшебнице подруга без магии?! Будет вечно чувствовать себя неловко, а это убивает дружбу. Раньше Гудрун сама пыталась дружить с более слабыми волшебниками или обычными людьми, но то не хватало взаимопонимания, то они начинали завидовать и все портили. Даже с братом у нее не особо близкие отношения: он всегда относился к ней с некоторой прохладцей. А теперь, похоже, завидовать будет она… — Я — твоя мать! — теперь уже мама повышает голос. — Я хочу, чтобы у моих детей всегда было все самое лучшее! Ты думаешь, что все дети живут так же, как вы с Гунтером? Не будь такой наивной! Вы росли, как принц с принцессой, а это стоит денег! Гудрун набирает в грудь воздуха, чтобы возразить, но мать не дает и слова вставить: — И Владимира Лебедя тоже можно понять: он чуть не потерял дочь, которую очень любит! — мать чуть слезу не пускает. Раньше бы Гудрун поверила, а теперь нет. Не верит ни в ее любовь, ни в Лебедеву. Им бы только врать и навязывать дурацкие запреты! — В нее попало проклятье, теперь она будет страдать головокружениями и даже может остаться бесплодной! Вы-то молодые, не понимаете, как это страшно, а отцовское сердце разрывается! Марья ничего подобного не говорила, только про кошмары, из-за которых почти не может спать…

***

Берлин Гудрун выбирает, чтобы быть подальше от матери, а журналистику — чтобы уметь проводить расследования, не обращаясь в полицию. Она уверена, что сможет избавиться от преследующей ее нежити самостоятельно и вернуть все, чего лишилась. Волшебство. И Марью. Парня из магического сообщества она замечает почти сразу: он ощущается очень ярко, в нем много волшебства, но не такого, как было у нее, а дикой, животной силы. Когда он говорит, что не может превращаться в волка, как отец, потому что его мать — обычная женщина, она не верит ни на секунду. И когда узнает, что этот самый отец — знаменитый военный преступник, сразу понимает, почему он не хочет быть настоящим вервольфом. Иногда самое страшное — превратиться не в хищных зверей, а в своих родителей.