Крысиный король

— Моя дочь не может вести себя, как полная идиотка! — собственный голос хлещет бичом, разрушая иллюзию, что дочь ему дороже остальных людей. Раньше он часто разговаривал так с другими, особенно с дурой-женой и их бесполезным сынком, но никогда — с ней. — Знают тенгри, я хотел видеть своей наследницей тебя и только тебя, но даже твой бесполезный, ленивый, никчемный брат не способен на такую самоубийственную глупость, как ты! Владимир Лебедь, Председатель совета магов России, выбирал себе жену не по любви, а с прицелом, чтобы она могла дать сильное и статусное потомство. Сам он из древнего рода монгольских волшебников. Он не раз слышал легенды, что у великого Чингисхана и его детей были зеленые глаза и рыжие волосы, и что кто-то из его предков был волшебником из Британии. Поэтому Владимир выбрал себе в жены волшебницу из достаточно старого, но испытывающего финансовые трудности британского рода, считающего себя потомками каких-то друидов, потому что у них часто рождались зеленоглазые и рыжеволосые дети. Впрочем, если бы у него были рыжие волосы и зеленые глаза, он бы тоже не упустил случая всем доказывать, что он потомок не только великого Чингисхана, но и каких-нибудь там могущественных друидов, так что где тут причина, а где следствие — вопрос. Это было как раз в девяностые, когда открылись даже человеческие границы, а все западное считалось невероятно престижным. Айрис, так жену зовут, соблазнилась дорогими подарками, которые он ей дарил, и лапшой на уши, какая она красивая (это было враньем, любая монгольская девушка красивее нее в сто раз) и согласилась выйти за него. Сейчас Владимир думает, что зря это все затеял: во-первых, еще тогда можно было понять, что Айрис — женщина глупая, пустая и продажная. Толку от нее ноль, один вред. А разводиться в древних магических родах, как на зло, не принято. Была бы русская, Владимир нашел бы способ избавиться от этой истерички, но влипать из-за нее в международное разбирательство — много чести. И детей смогла родить всего двоих, да и с теми проблем не оберешься. Сын, которого Владимир назвал русским былинным именем Илья — это вообще какое-то позорище, стыдно другим магам на глаза показывать. Тупой как дерево (видимо, наследие друидов вылезло боком), ленивый, внешне выглядит омерзительно европеоидным, монгольского совсем мало, разрез глаз только, даже волосы русые. И не это самое страшное: гораздо хуже, что у Ильи нет способностей волшебника. Владимир даже пытается скрывать существование сына, делая вид, что у него одна наследница, но магическое сообщество маленькое и закрытое, в основном все всех знают, и слухи просачиваются, как с ними ни борись. — Но Гудрун — моя подруга, папа! — Марья приподнимается на больничной кровати. Гудрун, значит. Владимир в бешенстве, что его дочь пострадала из-за какой-то глупой европейской девки. — Я должна была ее защитить! — Ты никому ничего не должна, особенно… — Владимиру уже принесли отчет о происшествии, но он еще не успел ознакомиться. — Кто она там по национальности? — Немка… — Марья снова вскидывается, отбрасывая черные, как у него, волосы — нормальные, монгольские, но жаль, что не рыжие — с лица. Смотрит с подозрением, щурит зеленые глаза: — Только не говори ничего в стиле, что они напали на нас в четыре утра! Что-то в таком духе он и собирался сказать, хоть это не очень логично: он сам отправлял дочь учиться то в человеческое закрытое заведение в Англии, то в еще более закрытое летнее заведение для волшебников, так что в его серьезную ненависть ко всему западному поверить трудно. И все же она должна твердо усвоить, что никто из белых ей не друг, и вообще, никто не друг, кроме любящего отца! А руководству этой богадельни не жить. Буквально или фигурально — он посмотрит по обстоятельствам. — Но они действительно напали на нас в четыре утра, потому что презирают всех на свете, кроме высоких белокожих блондинов, и любая политкорректность — просто маска, — пожимает плечами Владимир. — Поверь, я хорошо это знаю, насмотрелся на «дружбу народов» в Советском союзе. Ты смотрела мультик «Лебеди Непрядвы»? Это в честь него я взял русскую фамилию «Лебедь» — в насмешку над их шовинизмом. Себя они показали высокими белокурыми арийцами, а нас — карикатурными злобными дикарями. Даже нашего с тобой благородного предка, Мамая! А знаешь, что было в начале Великой отечественной? У твоих любимых немцев был отряд из оборотней, «Волки Одина». Против них было решено собрать собственный полк из нечисти, и ему дали какое-то название, связанное с богатырями. Так знаешь, что случилось? Свеженазначенный командир устроил скандал, что его не устраивает монгольское слово, и данное формирование переименовали в «Зимних витязей»! — И почему в этом виновата Гудрун? — дочь выглядит слегка ошарашенной обилием информации, но не сдается. — А почему русские уже лет двести твердят, — Владимир незаметно переходит в атаку, — что монгольское иго, видите ли, виновато в том, что у них нет демократии?! Белые всегда смотрели на нас как на отсталую низшую расу, виновную в их бедах, хотя на самом деле это они — завистливые варвары, которые жить не могут без хозяйской руки! Посмотри на своих брата и мать! Когда-нибудь тебе придется вместо меня следить, чтобы Илья не забыл как дышать и не умер от тупости, если ты сама не погибнешь раньше из-за глупой заботы о так называемых «друзьях»! — Марья собирается что-то возразить, и Владимир не дает ей такой возможности, резко меняя тему: — Так что случилось с твоей немкой? — За ней пришел шулмус, — Марью ощутимо передергивает. Чтобы это ни было, оно напугало ее, это видно. — Существо в виде огромной мертвой крысы, размером с овчарку. Под шкурой кости проступают. Оно набросилось на нее и хотело перегрызть горло… — Оно тебе как-то угрожало? — спрашивает Владимир строго. — Нет, пока я не ударила его… — дочь хочет сказать что-то еще, но Владимир снова обрывает. Самое важное он уже услышал. — Твои жизнь и здоровье намного важнее жизни какой-то более слабой волшебницы, — говорит он властно. — Запомни это! — Гудрун не слабая! — протестует Марья. — Она просто растерялась! — Если не смогла защитить себя — значит, слабая. Ты должна была оставить эту девку ее судьбе! Она сама виновата, что не может постоять за себя! — Владимир мягко улыбается. — Мы, монголы, верим в реинкарнации, в круг перерождений. Если она заслуживает, она бы родилась вновь и в другой жизни получила бы второй шанс! — Не смей так говорить! — Марья срывается на крик, и откуда силы взялись?! Целители уже успели его запугать, что последствия проклятья загадочной нежити могут искалечить ее на всю жизнь. — Я никогда не отдам свою подругу какой-то крысе! Откуда ты знаешь, что бросив человека в беде, ты сам не переродишься крысой?!

***

— Хамит, отбилась от рук, — Владимир расстроенно закуривает и запускает пальцы в распущенные белокурые локоны сидящей у его ног женщины. Елена довольно часто развлекает его в поездках. Несмотря на имидж порноблондинки, эта вампирша умна и цинична, вот только нарциссизм нередко толкает ее на глупости. Чего стоит только секта, которую она организовала в девяностые: Елена явилась в один из подыхающих колхозов и убедила людей, что может обеспечить им прекрасный урожай с помощью человеческих жертвоприношений в поле. Конечно, в девяностые много всего происходило, сам Владимир воспользовался повсеместным хаосом, чтобы заколдовать руководство некоторых добывающих предприятий и заставить переписать на себя часть акций. Но неужели Елена рассчитывала, что ее развлечения долго останутся никем незамеченными? Теперь она крепко должна ему за то, что избавил от уголовки. — Вот что делать с девчонкой? Она же могла умереть или остаться калекой! — Сколько ей лет? — спрашивает Елена томным тоном. Вампиры бесплодны, и те из них, что поглупее и посентиментальнее, иногда едут крышей и начинают лезть к чужим детям, пытаясь заменить им родителей. Другие наоборот проникаются ко всем детям ненавистью и норовят причинить им вред. Но Елена, на его взгляд, достаточно цинична и самовлюбленна, чтобы оставаться трезвой. — По-моему, ей пора учиться манипулировать мужчинами, а не заботиться о подругах. Она у тебя вообще красивая? — Шестнадцать, — Владимир хмурится. Он сам как-то не заметил, что дочь выросла. Помнил ее ребенком, когда она мало отличалась от мальчишки. В детстве Марья была довольно спокойной, ей хорошо давалась магия и вообще учеба, особого интереса к куклам и нарядам не проявляла, хотя и пацанкой не была. Может, именно за это Айрис ее и невзлюбила, Владимиру все было недосуг разобраться. А сейчас она девушка, не ребенок. Пожалуй, действительно красивая, даже слишком. Может, лучше подруги, чем какие-нибудь белые идиоты со спермотоксикозом, которые обязательно будут на нее облизываться? — Марья красивая, хотя больше по-восточному, не так, как ты. Видеть с ней никаких мужчин не желаю, они же ее обидят… Владимир обрывает себя, потому что ему кажется: сейчас он говорит как обычный отец, сентиментальный и слабый, а не грозный повелитель волшебников из гордого народа завоевателей. — Не держи ее, как принцессу, в башне, — Елена усмехается. — От этого она не станет сильной. Лучше ограничь ей деньги и помощь, оставь только на учебу и все, пусть сама ищет работу или богатого мужика, чтобы обеспечить себя остальным. Уверяю тебя, она быстро поймет, что не существует ни любви, ни дружбы. — Я подумаю над этим, — Владимир смотрит на холодную голубоглазую красавицу-вампиршу почти с отвращением. Она намного умнее и соблазнительнее его жены, но когда-то он любил совсем другую женщину, могущественную волшебницу. Не зря он вспомнил «Зимних витязей», будь они неладны: Анастасия Рудная служила там, причем была не старше, чем Марья сейчас. Говорили, сначала она была наложницей командира, но тот, как все вампиры, не отличался моногамностью, и она влюбилась в мальчишку-волколака, своего ровесника, а потом и вовсе вышла за него замуж. Если недолгую связь с вампиром магическое сообщество еще могло бы простить, то брак с оборотнем — никогда. Но несмотря на скандальное прошлое и отсутствие древнего рода, Владимир был готов жениться на ней, если она заставит своего волколака развестись или позволит устроить ему несчастный случай. Она отказалась. Магическое сообщество России, когда перешептывается на кухнях, предполагает, что в итоге он убил ее в наказание за дерзость, и Владимир не спорит, пусть боятся. Только это был не он: в камере нашли отпечатки лап огромной крысы. — Возможно, не стоит наказывать ее слишком строго: не каждый волшебник способен прогнать Крысиного короля.