Фолиант

      Сознание возвращалось с невыносимой ломотой в теле.       Малфой открыл глаза, но мир вокруг него был размазан в цветах и тенях.       Было невыносимо жарко.       Салазар.       Его рука уютно покоилась под грудью у Грейнджер, а он прижимался к её хрупкому телу. Дыхание девушки было ровным, грудь поднималась спокойными волнами. Драко ощущал тепло нежной кожи, и это как-то успокаивало, захотелось прикрыть глаза, ловя это чувство на кончиках пальцев. Вокруг них царила тишина, прерываемая лишь её размеренным дыханием. Она казалась такой нежной и хрупкой рядом с ним.       Он пытался вспомнить, как она оказалась в его кровати, но мысли путались, как тени, скользящие по стенам. Вспышки воспоминаний прорывались сквозь его сознание: жар, лихорадка, озноб.       Драко осторожно поднял голову и посмотрел на мягкие черты лица девушки. Глаза, закрытые во сне, казались такими мирными, что его сердце заполнилось странным теплом. Веснушки осыпали лицо и кончик носа легкими крапинками. Волосы разметались по его подушке, удушая его. На секунду он уткнулся ей в шею, вбирая в себя запах волос, притягательно пахнущих яблоком.       Сглотнув, он перевел взгляд на прикроватный столик, увидев пузырьки с лекарствами.       Он не мог понять, что было лихорадочным бредом, что сном, а что реальностью.       Очевидно она осталась, чтобы вылечить его.       Драко подавил щемящее чувство стыда. Она лечила его второй раз.       Сначала от ранения, теперь от гриппа.       Его гордость, привыкшая к неуязвимости, казалась подорванной, и он не мог понять, почему каждый раз, когда он смотрел на нее, сердце начинало колотиться сильнее.       Она заботилась о нем, несмотря на все его слова и поступки, которые были направленны только на то, чтобы ранить её.       Блять. Она начинала заползать ему под кожу.       Драко попытался подняться, чтобы убраться подальше от этого чувства, но голова закружилась, и он вернулся к мягкому теплу Грейнджер, ловя себя на мысли, как странно это ощущение — находиться рядом с ней. Он закрыл глаза, прислушиваясь к тишине, которую она приносила с собой. Малфой был уверен, что такое ощущение ему не принадлежит. Он слишком привык к холоду своего сердца       Подобно ветру, кончиками пальцев, он коснулся её плеча, надеясь не разбудить. Но она спала, как нежная фея, унесенная мглой.       Что-то изменилось. Стены, которые он возводил годами, начали трещать.       Каждый вдох был полон её присутствия, и он хотел отчаянно отделаться от этого ощущения, почти так же отчаянно, как и запечатлеть под веками её трепещущие ресницы.       Грейнджер во сне казалась такой беззащитной. Она невнятно простонала и уютнее улеглась на его груди.       Блять.       Его тьма захлопала в ладоши от этого зрелища.       За окном послышался тихий дождь, создавая мелодию, которая казалась несоразмерной с бурей в его душе. Он уткнулся лбом ей в волосы, вдыхая уже знакомый яблочный аромат.       Он пожалеет об этом завтра, возможно через секунду.       Грейнджер непроизвольно сдвинулась, и он инстинктивно прижал её к себе сильнее, прикрывая глаза. Время текло медленно, как густой сироп, и Драко позволил себе потеряться в моменте.

Она не нравилась ему?

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Драко осторожно провел пальцами по её плечу, и в этот момент Гермиона приоткрыла глаза. Она улыбнулась, тихо и невесомо, плотнее укрываясь одеялом.       Он задумался, глядя на ее нежное лицо, освещенное тусклым светом. Малфой никогда не думал, что будет просто спать с девушкой в одной кровати. Как иронично, что первой девушкой была Грейнджер.       Гермиона медленно подняла голову и встретила его взгляд.       — Как ты себя чувствуешь? — её голос был пронизан заботой, и Драко почувствовал, как неловкость давит на него.       — Лучше, — произнес он с усилием, стараясь скрыть свою слабость.       На миг между ними повисла напряженность.       — Почему ты осталась? — вырвалось у него, и он немедленно почувствовал, как слова повисли в воздухе, добавив к напряжению шепот неловкости.       — Я… — Гермиона замялась, словно искала правильные слова. — Я не должна была оставаться, но ты был в таком состоянии…       Драко ощутил, как холодное отчаяние пробежало вдоль позвоночника. Она не должна была здесь быть. Её забота была лишь временной слабостью, иллюзией.       — Я плохой вариант, Грейнджер.       — Я знаю.       — Я разобью твое сердце.       — Это я тоже знаю, — тихо произнесла Гермиона, сжимая край одеяла. — Но, — продолжила Гермиона, — это не меняет того, что я чувствую.       Она медленно села, подтянув колени к груди, и обвила руки вокруг них. В сторону взгляда её глаза блестели от слабого света, словно искры надежды, но они не напоминали о том, что он когда-либо мог бы стать тем, кого она ждет.       Драко глубоко вздохнул, пытаясь укрыться от навязчивых мыслей, которые беспокойно скользили по его разуму. Он знал, что наказывает себя за то, что не мог отвергнуть её доброту, но в то же время тепло её тела успокаивало его, словно холодный душ в летний день.       Он не мог позволить себе почувствовать что-то к ней.       Однако кирпичные стены, которыми он так старательно окружал себя, начали трещать под напором её искренности. Драко взглянул на девушку, на её выражение — спокойное, уверенное, полное решимости.       Драко потер глаза, чувствуя, как внутри него борются противоречивые эмоции. Каждый миг рядом с ней ощущался как предательство собственного разума.       Он нежно провел ладонью по её скуле. Гермиона слегка вздрогнула от его прикосновения, и в её глазах засияли искорки удивления. Драко задержал дыхание, когда его палец коснулся её губ.       — Но ты ведь не хочешь этого, правда? — Гермиона посмотрела на него с мягкой грустью, и Драко почувствовал, как его сердце сжимается.       — Я не знаю, что я хочу, — признался он, опуская взгляд на её приоткрытые губы.       Она была так близко, и это всё начало изматывать его.       Малфой наклонился чуть ближе, словно притягиваемый невидимой силой. Он искал ответ в её глазах, и, хотя напряжение между ними было чувствительным, в тот момент все остальное стало неважным.       Драко почувствовал, как мир вокруг них исчезает, и остались только они — оба в ловушке непонятных собственных чувств.       Ловушка захлопнулась.       Она смотрела на него с ожиданием, словно жаждала, чтобы он решил за них обоих.       Он аккуратно потянулся к её лицу, трепетно зарываясь в её волосы, когда она прикрыла глаза, он целовал её медленно, с осторожностью, будто боясь, что их мир может развалиться от одного неосторожного движения.       В нем переплетались страх, надежда и запретная страсть. Гермиона ответила на его поцелуй с такой нежностью, которую он не ощущал и за всю жизнь.       Нежные прикосновения её рук на его шее были как бадьян на раны. Драко углубил поцелуй, ощущая, как её тепло проникает глубже. Она стонет ему в рот, когда они переплетаются языками. Он чуть сжимает её локоны, путаясь в них пальцами.       Теряя себя в её объятиях, он чувствовал, как его тьма, наконец, начала отступать, с довольной улыбкой на дьявольском лице.       Её губы были мягкими и податливыми, их дыхание было тяжёлым и сбивчивым. Он наслаждался тем, как её кожа светилась в мягком свете, как её дыхание сливалось с его.       Вторая рука аккуратно скользнула ей под пижаму, очерчивая ребра, исследуя её кожу, обжигая, пока нежные пальцы девушки пальцы подрагивая скользили по его спине, оставляя за собой электрические разряды.       Его пальцы медленно скользили по её коже, исследуя каждый изгиб. Она дрожала от его прикосновений, и это только разжигало его желание. Гермиона нежно простонала ему в рот, когда его ладонь добралась до аккуратной груди. Его разум затуманивается, от звуков исходивших от неё. Она дрожала от его прикосновений, и это только разжигало его страсть.       Взгляд Драко скользнул по её лицу, он запомнил каждую деталь — длинные ресницы, лёгкий румянец на щеках, сверкающие в глубине глаза.       В пижамных штанах стало тесно, когда горячая волна желания накрыла его. Её аромат пьянил. Дыхание гриффиндорки стало прерывистым, когда он переключил внимание на шею, оставляя поцелуи вдоль линии ключиц, её тело откликалось на каждое движение его языка.       Гермиона мягко играла с его волосами, заставляя его замирать от удовольствия. Она выгнулась, словно ища его прикосновений. Её губы распились в тихом стоне, когда Драко прокрутил сосок между пальцев, оттягивая.       Его руки возвращались к её талии, подтягивая её ближе, пока она не оказалась подмята под него полностью. Драко не мог устоять, вновь губами возвращаясь к её губам. Он жадно врывался в её рот, прикусывая нижнюю губу и тут же зализывая.       Драко ощущал, как его разум теряет четкость, все вокруг расплывалось.       Вскоре реальность дала о себе знать. Внезапно, воспоминание о том как она кричит на полу его гостиной обрушились на него мощной волной. Драко отстранился, охвачен паникой. Он смотрел на Гермиону, её лицо, полное нежности и понимания, и в тот же миг почувствовал, как вновь нарастают стены. Драко глубоко вздохнул, ощущая, как его мир снова сужается.       Он смотрел на её налитые губы, тонкую шею и тёплую ладонь, нежно касающуюся его запястья. Эта жесткость в груди снова заставляла его чувствовать, как будто его сердце сжато в тиски.       — Уходи, — нежность в голосе сменилась на раскалённую сталь.       — Что? — Гермиона прикусила губу, очевидно, пытаясь понять, что произошло.       — Я сказал выметайся отсюда!       Она медленно поднялась и, казалось, была готова что-то сказать, но слова застряли в её горле, её взгляд был полон надежды и печали. По щекам заструились слезы горечи и непонимания.       Они оба чувствовали, как настало безмолвие — морозное, трещащее от напряжения.       Дверь хлопнула, и эхо разнеслось по комнате, оставляя лишь воспоминания о том, что только что произошло.       Он безвольно откинулся на подушки, зарываясь лицом в ладони. Тишина в комнате казалась оглушающей. Почувствовав, как холодные пальцы отчаяния обвивают его душу, он закрыл глаза. Подушки пропахли её шампунем и ароматом духов.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

nicebeatzprod — над городом нуар

      Дни летели, словно кто-то подряд вырывал листы календаря. Время теряло свои очертания, превращаясь в бесформенное облако забот и воспоминаний. Каждое утро приносило уже привычное чувство легкой тревоги. Она старалась уловить нить событий, но время было как вода — ускользало сквозь пальцы. И все же каждый вздох, каждый шаг был знакомым, словно уже пережитым.       Прошло две недели.       Избегать его оказалось сложнее, чем она думала.       В душе Грейнджер царила каша из эмоций: от растерянности до злости. Она старалась игнорировать его присутствие, убеждая себя, что это скоро закончится. Но каждый его взгляд, каждая прямая реплика Малфоя вызывали в ней ярость и неподдельное раздражение, но она сдерживала себя, не желая показать свою слабость перед ним.       Проблема заключалась в том, что с каждым днем её чувства становились всё более запутанными. Она ловила себя на том, что постоянно возвращается к анализу того дня.       Он оттолкнул её. Вновь. Гермиона устала от игры в кошки-мышки. Нужно было выкинуть его из головы, несмотря на то, как это сложно. Однако, несмотря на все её усилия, Малфой продолжал преследовать её в сновидениях.       Во сне она видела его, протягивающего к ней руку, но как только она пыталась дотянуться до него, силуэт растворялся, оставляя после себя лишь пустоту и леденящий холод. Проснувшись в холодном поту, она долго не могла уснуть, прислушиваясь к биению собственного сердца.       Гермиона резко села в кровати, сжимая простыни. Комната была залита серебристым лунным светом, который проникал сквозь щели в шторах. Сердце бешено колотилось, дыхание было прерывистым. Сон, такой реальный, такой мучительный, исчез, оставив после себя лишь фантомное ощущение холода и горькое послевкусие. Она провела рукой по влажному лбу, пытаясь отогнать навязчивый образ Малфоя. Его протянутая рука, обещание чего-то… чего? Она сама не понимала.       Встав с кровати, Гермиона подошла к окну. Косой переулок мерцал внизу, словно россыпь драгоценных камней. Ночь окутывала своим таинственным покрывалом, скрывая под собой дневную суету и обнажая скрытые эмоции. Гермиона обняла себя за плечи, пытаясь согреться.       Этот сон повторялся уже несколько ночей подряд, становясь все более ярким, все более реалистичным. Малфой, который когда-то был символом всего, что она ненавидела и любила, теперь преследовал ее даже во сне, внедряясь в ее подсознание, будоража растерзанную душу.       Вечерами, когда тишина окутывала её комнату, Гермиона хваталась за книги, пытаясь забыть его. Страницы не приносили утешения. Ни одна история не могла удалить из её сердца ту горечь, которая возникала при каждом воспоминании о нём.       Она знала, что чувства не должны иметь власти над ней.       Малфой. Его образ, нахальная ухмылка, холодные серые глаза — всё это стояло перед ней, мешая сосредоточиться.       Единственное, что радовало — ремонт подходил к своему рубежу: разрушенные части были полностью убраны, оставались косметические работы и заполнение мебелью и книгами. В воздухе витал запах свежей краски, а стены, только что побеленные в теплый оттенок слоновой кости, излучали первозданную чистоту. Окна, обновленные и сверкающие, пропускали редкий солнечный свет, который играл на свежих стенах, создавая уютную атмосферу.       Гарри с радостью приходил на помощь, когда у него были выходные в аврорате. К ее удивлению, Паркинсон и Забини приходили почти каждый день, хоть она и не понимала, чем заслуживает такой поддержки. Слизеринцы стали для неё настоящим открытием, их присутствие добавляло в атмосферу магазина необычное сочетание серьезности и легкости.       Паркинсон, с её привычной дерзостью, часто предлагала идеи по организации пространства, которые, к слову, оказывались весьма практичными. Гермиона решила, что не будет относиться к ним слишком предвзято, и это было отличным решением.       Неделя за неделей, а Гермиона всё больше привыкала к новому ритму работы и взаимодействия. С каждым днем атмосфера в помещении становилась все более теплой и дружелюбной. Разговоры, полные смеха и спорных обсуждений, заменяли привычную тишину в их компании.       Они вместе пили чай во время обеденного перерыва, обсуждая не только ремонт, но и книги, политику, да и просто жизнь. Гермиона узнала, что Пэнси, вопреки школьным представлениям, оказалась не такой уж и заносчивой, а скорее милой и открытой.       К шуткам Забини можно было привыкнуть, она даже начала находить их смешными. Оказалось, что у них много общего, несмотря на разные факультеты и прошлое противостояние. За маской ловеласа скрывался человек с добрым сердцем.       Спустя столько дней она действительно была рада, что впустила их в свою жизнь.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Грейнджер, раз ты пропустила Хэллоуин по абсолютно нелепой причине, — начала Паркинсон, выходя из камина, — с тебя должок.       Камин за её спиной медленно гудит, создавая атмосферу уюта и тепла. Пенси излучает уверенность, и каждый её жест говорит о внутренней силе и независимости.       Она несомненно притягивает взгляды. От мопса в этой чарующей девушке ничего не осталось, и узнав её лучше, Гермиона понимала, что друг нашел в ней. Каждый её шаг был наполнен грацией, словно она находится в ритме нежной музыки. Её темно алые губы расплылись в загадочной улыбке. Яркий, но утончённый макияж дополнен острыми стрелками, которые подчеркивают её глубокий взгляд.       Черное платье, удачно подчеркивает каждый изгиб аппетитной фигуры. Туфли на высоком каблуке делали её ноги еще длиннее.       — И тебе привет, Паркинсон, — Гермиона все еще с трудом верила, что они умудряются общаться.       — Ты знаешь, что это первый Хэллоуин, который я праздновала с Гарри, — продолжала девушка, элегантно усаживаясь на диван, в воздухе забрезжила мягкая нота ее ароматов — легкий шлейф жасмина и ванили. — И мои друзья пришли, в отличии от тебя. Гарри был очень расстроен.       — Мерлин, я не подумала об этом с этой точки зрения… — Гермионе стало ужасно стыдно, она не подумала о том, что друг останется среди Слизеринцев.       Гермиона была убеждена, что ее пропуск праздника не должен никак сказаться на компании. Но, услышав слова Паркинсон, она почувствовала себя ужасно. Как она могла не подумать о Гарри?       Она думала только о том, что не вынесет вечер в такой близости с Малфоем.       — Хэллоуин мог быть лучше, — сказала она, глядя на угли в камине, которые слабо светились, — если бы мой парень не был так расстроен. Теперь ты моя должница, Грейнджер. Он порвал зубами мои любимые трусики, так что мы отправимся по магазинам.       — Годрик, зачем ты мне это говоришь?! — Гермиона закрыла глаза, густо краснея.       — Извини, Грейнджер, я просто не могу сдержаться, — Паркинсон рассмеялась, заметив, как её лицо покраснело. — Если ты сейчас будешь искать отговорки, я расскажу как пострадал мой лифчик, — Паркинсон улыбалась как самая настоящая стерва, знающая, что её ждет победа.       — Ладно, ладно, — решила она, открыв глаза. — Мы сходим по магазинам, только больше ни слова о моем друге у тебя между ног.       Паркинсон, хитро прищурившись, встала с дивана, подмигнув Гермионе.       — Одевайся, Грейнджер, — загадочная улыбка, играющая на её губах, словно искрилась от обещания приключений.       Гермиона взглянула на Пэнси, обескураженная её нахальством и одновременно очарованная уверенностью. Сложив руки на груди, она пыталась подавить улыбку, но не смогла.       Спустя пару минут Гермиона меняла уже четвертый наряд. Она стояла перед зеркалом и в панике перебирала вещи в шкафу. Каждое платье было хорошим, но ни одно не было «достаточно хорошим» для выхода с Паркинсон. Она вздохнула, взглянув в зеркало, стягивая очередное платье, когда дверь открылась.       — Паркинсон, пять минут и я буду готова, — она обернулась, и застыла на месте.       Драко чертов Малфой стоял и пялился на неё.       — Неплохо, Грейнджер, — произнес Драко, прислонясь к дверному проему, его голос был с довольной хрипотцой.       Гермиона ощутила, как по спине пробежала волна смущения, а щеки начали гореть. Она быстро схватила первую попавшуюся вещь, в попытке прикрыться.       — Ты что здесь забыл, Малфой? — спросила она с вызовом, стремясь вернуть контроль.       — Искал Паркинсон, но, похоже, нашёл что-то более интересное, — его глубокий взгляд медленно прошелся по её фигуре, и Гермиона ощутила тепло на тех участках, куда он смотрел.       Гермиона, стараясь сохранить самообладание, не в силах отвести взгляд от Драко. Его уверенность и легкая ухмылка только усиливали её смущение. Он был ходячей угрозой. Она почти задыхалась, так как каждое мгновение, проведенное в его присутствии, казалось вечностью, она слишком долго не говорила с ним.       — Представление окончено, убирайся! — Она метнула в него сердитый взгляд.       Драко шагнул вперед, не обращая внимания на гневный тон Гермионы. Его ухмылка становилась всё шире, словно он наслаждался её смущением.       — Или что, Грейнджер?       — Уйди, Малфой, — холодно ответила Гермиона, но даже её голос не звучал так уверенно, как она хотела. Каждый его взгляд заставлял сердце биться быстрее, а мысли путались, словно в танце. Её гордость и желание сохранить дистанцию начали таять, как снег под теплым солнцем.       Драко шагнул ближе, и теперь между ними оставалось всего несколько сантиметров, его присутствие заполнило комнату. Она чувствовала шлейф его парфюма и геля для душа, нотки кедра с бергамотом закружили голову. Гермиона чувствовала, как начинает закипать тело, а в ушах раздается легкий шум. Она пыталась поднять голову, встретиться с его взглядом, но что-то внутри нее сдерживало. В его глазах притаился вызов, скрытый под слоем презрения, и Гермиона вдруг поняла, что это вызов, перед которым она едва может устоять.       — Ты знаешь, что ты выглядишь потрясающе, Грейнджер, особенно без одежды, — произнес он с легкой насмешкой, при этом не сводя глаз с впадинки на её шее.       Драко улыбнулся, его ухмылка стала ещё более вызывающей. На миг она задрожала, осознание того, что он знал её слабости, было в равной степени и отталкивающим, и притягательным. Отметив этот момент, она внутренне решила продержаться, несмотря на охватившее её волнение.       — Пошел вон! — Она призвала палочку невербальным акцио, раздался треск, и поток холодной воды обрушился на Малфоя, заливая его с головы до ног.       — Сука, — он стоял вытирая лицо рукавом рубашки, капли стекали по бледному лицу.       — Долго ты еще будешь здесь? — спросила она, пытаясь вновь навести порядок свои мысли. Драко открыл рот, готовясь что-то сказать, но вместо этого просто окинул её долгим, изучающим взглядом, прежде чем покинуть комнату.       Гермиона, наконец, выдохнула, когда дверь за Драко захлопнулась. Но его обжигающий взгляд отпечатался в её памяти. Гриффиндорка обхватила плечи руками, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение. Комната наполнилась тишиной, но в голове все еще звучал его хриплый голос.       Спустя мгновение, в руках Гермионы оказалось элегантное платье цвета бордо, обтягивающее её фигуру и подчеркивающее изгибы. Она вспомнила о туфлях, каблук которых одобрила бы Пэнси.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Поход по магазинам был прекрасный, Гермиона давно так не веселилась, хотя никогда не любила шоппинг. Вокруг играли яркие огни витрин, а из колонок доносилась жизнерадостная музыка, создавая атмосферу праздника.       Паркинсон потащила её в магловский Лондон, под предлогом того, что их нижнее белье более раскрепощенное. Гермиона, хоть и сопротивлялась, в глубине души чувствовала, как радость раскатывается внутри неё, ей не хватало простой женской дружбы.       Паркинсон остановилась свой выбор на Baiser d'ange, где Гермионе хотелось просто сгореть от смущения.       — Смотри, какое чудо! — воскликнула Паркинсон, подмигивая.       Гермиона с ухмылкой взглянула на персиковые кружевные трусики с подвязками и с трудом сдержала смешок. Ей было сложно представить себя в чём-то настолько откровенном. Едва ли они прикрывали хоть одну часть тела.       — Ладно-ладно, что насчёт этого? — В глазах девушки заплясали озорные искорки.       — Слизеринский зеленый, серьезно? — Гермиона выгнула бровь.       — Так, Грейнджер, просто померь, — Гермиона вздохнула, взглянув на Паркинсон с сомнением, но все же направилась к примерочной.       Когда Гермиона закрыла за собой дверь кабинки, она столкнулась с привычным чувством неловкости. Вокруг неё царила атмосфера игривости и раскрепощенности, а она почувствовала себя так, словно вернулась в годы учёбы в Хогвартсе, когда каждая мелочь могла вогнать её в краску.       Перед зеркалом она выглядела немного смущенной, но желание побороть своё стеснение взяло над ней вверх. Она хмыкнула, посмотрев на кружевные трусики в изумрудных тонах.       Гермиона глубоко вдохнула, стараясь успокоить себя. Ей было странно, что она так нервничает из-за простого выбора нижнего белья. В конце концов, это всего лишь ткань, и ее истинная суть не менялась в зависимости от того, что она носила под одеждой.       Она взглянула на себя в зеркало и представила, как бы это выглядело, если бы она надела этот комплект для кого-то.       В голове всплыл образ Малфоя, рассматривающего её стройные ноги. Она смущенно покачала головой, словно пытаясь прогнать мысль. Но его блуждающий взгляд, потемневший при виде открытых ключиц, сводил её с ума.       Пальцами она провела по тонкой кружевной ткани. Глубокий изумрудный цвет подчеркивал её насыщенные каштановые локоны и выразительные глаза, светившиеся в свете ламп. Тонкие бретели держали кружевной лиф, мягкие кружевные детали обрисовывают полноту её небольшой, но аккуратной груди, подчеркивая грацию линий.       Трусики из тонкого шелка облегали её тело, словно вторая кожа, дополняя эту утонченную картину. Они были украшены изысканным кружевом, элегантно обрамляя линии бедер и придавая образу соблазнительную нотку.       Она медленно повернулась, демонстрируя нежный силуэт, словно произведение искусства, созданное умелыми руками мастера, каждое движение вызывало легкие переливы материала, изящно играющего на её коже.       С каждой минутой раздумий её нерешительность перерастала в какой-то странный восторг. Кружево, облегающее её тело, придавало уверенности, которую она так ценила.       Она улыбнулась своему отражению, восхищаясь тем, как свет мягко касался её кожи, обыгрывая тени и линии       — Ну как? — Паркинсон стучала в дверь, полная нетерпения.       — Я… не знаю, — призналась Гермиона, её голос дрожал от смущения. — Это как будто слишком сексуально, для кого мне это надевать.       — Я вхожу, — сказала она в нетерпении.       Гермиона медленно открыла дверь, и горящие глаза Паркинсон встретились с её взглядом.              — О, Грейнджер! Ты выглядишь потрясающе! — воскликнула она, поднимая брови с восторгом. — Повернись, покажи! — в голосе Паркинсон чувствовалась искренность, но Гермиона внутренне сомневалась.       Она отвела взгляд и снова почувствовала поток неловкости. Но в этот момент перед ней возник образ Драко, как он с сарказмом поднимает брови, а затем, возможно, вздыхает в восхищении. Непонятно откуда взявшееся желание ощущать себя желанной захлестнуло её.       — Грейнджер, красивое белье создано для девушек чтобы они могли почувствовать свою привлекательность и уверенность, парни не всегда даже помнят цвет белья, пока срывают его, — она последний раз осмотрела её с головы до ног, прежде чем вынести вердикт, — ты обязана взять его.       Гермиона, обдумывая её слова, почувствовала, как внутренние сомнения начинают рассеиваться. Она снова взглянула на себя в зеркало. Она заслуживала почувствовать себя привлекательной, даже если никто не будет знать, что у нее под одеждой. Каждый виток кружев, каждая искорка света на мягком шелке создавали ауру уверенности, которой ей так не хватало.       — Ладно, — произнесла она, полный решимости взглянув на Паркинсон. — Ты что-то нашла для себя?       — Да, восхитительный комплект, — она коварно улыбнулась, — представляешь он полностью прозрачный. Салазар, его как будто делали феи, маглы просто гениальны!       — Всё-всё, я поняла тебя.       — Должна сказать, ты недооцениваешь себя, — подмигнула Паркинсон. — Знаешь, — продолжала Паркинсон, когда они подошли к кассам, — иногда нужно просто позволить себе быть женственной. Это не значит, что ты будешь менее умной или менее успешной. Наоборот — уверенность делает тебя ещё сексуальнее. Гермиона Грейнджер - ты чёртова бомба замедленного действия.       После того как они расплатились за покупки, Паркинсон, довольная собой, потянула Гермиону на улицу. Холодный воздух приятно обжигал кожу, и это придавало ей сил. Вокруг суетились люди, всё словно двигалось с ускорением, а её внутренние колебания утихли.       — Давай выпьем по чашечке кофе, — предложила Паркинсон.       Гермиона кивнула, чувствуя, как тепло внутри неё продолжает разгораться. Этот день стал чем-то большим, она всё еще открывала для себя новые грани Пэнси Паркинсон.       Они направились в ближайшую кофейню, и почувствовали уютный аромат свежезаваренного кофе, который встретил их при входе. Небольшие свободные столики были заняты, но Паркинсон, не раздумывая, направилась к угловому столу, где явно было достаточно места для двоих. Они уселись, и Гермиона моментально ощутила атмосферу уюта и тепла.       — Здесь уютно, — заметила Паркинсон.       — Да, очень, — согласилась Гермиона, обводя взглядом интерьер кофейни. Мягкий свет ламп, тихий гул разговоров и звуки кофемашины создавали атмосферу, которая обволакивала, словно солнечный свет.       Разговор лился легко и непринужденно. Время, проведенное с Пэнси, стало для неё настоящим откровением, и она всё чаще ловила себя на мысли, что начинает видеть её с другой стороны.