Я буду с тобой или буду один

Сириус не скрыл от друзей, что снова вступил в отношения с Адрианой; и в этой ситуации Лунатика больше раздражало не само решение Блэка, а то, каким образом оно было принято. Пусть и болезненно, но Римус бы с пониманием отнёсся к его намерению иметь нормальные отношения, к нежеланию сближаться с оборотнем, если бы тот хотя бы раз сообщил ему об этом. Ведь прекрасно понимал, что между Адрианой и Сириусом нет столько тягостных обид, отдаляющих друг от друга; нет нужды скрывать эти отношения; нет риска нарваться на серьёзные проблемы. Ему намного обиднее от того, что Блэк давал надежду на что-то большее, а затем оставлял в состоянии неопределённости, пока и вовсе не поставил перед внезапно свершившимся фактом. Он вовсю трубил про это Джеймсу и, быть может, кому-то ещё, но не посчитал нужным сообщить о таких мыслях Люпину и поставить точку на их смутном влечении друг к другу. Это неуважение по отношению к нему и очередное подтверждение того, что Сириус его ни во что не ставит. В событиях прошлого, когда Бродяга становился с ним более открытым, Люпин чувствовал себя по-настоящему счастливым. Эти моменты наполняли его радостью и дарили ему утешение. Он буквально тонул в его внимании, чувствуя, как исчезали все тревоги и сомнения, но как только Сириус вновь становился отстранённым – чувствовал себя брошенным и одиноким. Римус старался не показывать эти переживания остальным и пытался убедить себя, что сильнее привязался не к самой личности Сириуса, а к тем эмоциям и ощущениям, которые тот пробуждал в нём, когда оттаивал. Но так или иначе продолжал цепляться за эти моменты тепла, нежности и поддержки. Всё равно хотел быть ближе к нему, пусть и стремился сопротивляться этому. К сожалению, трудно разлюбить человека, с которым приходится жить в одной комнате, есть за одним столом и ходить вместе на занятия. Поэтому большинство свободного времени Римус проводил либо один, либо с друзьями, когда Блэк уходил к возлюбленной. В его присутствии он пытался не слушать разговоры о Адриане, уводил взгляд в сторону, если видел их рядом, и по возможности старался уйти, через силу терпя ожоги от пылающих между ними искр.  Увы, это не единственное, что беспокоило его в нём. За последние две недели Лили стала замечать, что раны Сириуса совсем плохо заживают. Она меняла мазь уже раза три, но ни одна не дала должного эффекта. От этих переживаний Люпина за Блэка только больше усложнялась борьба с чувствами к нему. — Спокойно. Скоро всё заживёт, как на собачке, — попытался утешить всех Джеймс.  Вот только Эванс это не особо успокоило, и та решила сменить состав мази в четвёртый раз. Сам же Сириус казался мрачным и отстранённым вдали от Адрианы, а его самочувствие ухудшалось в такие моменты, но всё сразу менялось в её присутствии. Любовь к ней будто окрыляла его. И это единственное, что хоть как-то радовало Люпина в этой ситуации. Хотя, за это время у Бродяги произошёл один момент просветления, когда Адрианы не было рядом. Тогда они втроём шли по мосту к двору Часовой башни, а Питер в тот раз гулял где-то с Грейс. Джеймс указал рукой на толпу учеников около фонтана и поспешил к ним, подгоняя друзей. Он расталкивал всех на своём пути, освобождая дорогу для Сириуса с Римусом. Оказалось, что в центре внимания находилась Сивилла Трелони. Сидя на парапете, она всматривалась в линии на ладони одного из студентов и предсказывала ему судьбу.  Многие воспринимали Сивиллу как городскую сумасшедшую и насмехались над ней, а тут вдруг решили столпиться в очередь за её предсказаниями. Некоторые из присутствующих просто стояли в стороне и с интересом наблюдали за происходящим, изредка посмеиваясь над её не совсем адекватным поведением. — Что тут происходит? — поинтересовался Сириус у Мэри, когда заметил её в толпе. — Какая-то девчонка решила, что у неё реально есть дар. Она предсказала ей, что та расстанется с парнем и поссорится с подругой – так и произошло, — ответила она. — Как многообещающе, — закатил глаза Бродяга.  — Не знаю, мне просто интересно послушать этот бред. Затем Трелони позвала следующего, и Сохатый метнулся к ней вне очереди. На недовольство остальных лишь ответил словами: — У меня нет столько свободного времени, чтобы стоять тут в очереди, как у вас. Так что корчите свои недовольные лица кому-нибудь другому.  Сивилла взяла его ладонь, а затем закрыла глаза, начав покачиваться корпусом взад-вперёд и периодически кивая каким-то мыслям в своей голове. Пару минут она сидела так и пока что не сказала ни слова. Джеймс в недоумении взглянул на друзей, а после резко обернулся обратно, когда та с силой сжала его руку, шумно вздохнув и открыв глаза.  — Любовь, однажды зародившуюся в твоем сердце, ты пронесешь до конца своих дней.  Ты будешь счастливым мужем и отцом. Твоего первенца ждет великое будущее, но… стой! Я вижу тьму, поглощающую всё вокруг, и эта тьма подступит к тебе слишком близко, забирая все, что тебе так дорого. Ножницы судьбы перережут внутри чрева одну маленькую жизнь и надсекут жизнь первенца. Он выживет, но цена его спасения будет слишком высока, — не своим голосом произнесла та, а после с удивлением взглянула на Поттера так, будто сама не поняла, что сейчас сказала. — Кхе-кхе, так на чём мы… — растерянно произнесла Трелони уже прежним голосом. Джеймс выдернул ладонь из её рук и взглянул на неё с пренебрежением, а затем направился к друзьям, иронично поднимая бровь и покачивая головой из стороны в сторону. По его выражению лица не скажешь, что он ей поверил.  — Ладно… кто следующий? — так же потерянно поинтересовалась она. После такого жуткого предсказания не все хотели услышать то же самое о себе. Не видя желающих, Джеймс подтолкнул Римуса к ней, и тот ради забавы и азартного интереса протянул ей ладонь правой руки. — Так, ну, тут всё ясно. Три жены и пять детей от разных женщин. Стыдоба-то какая… следующий! — махнула она рукой на Римуса, в изумлении изогнувшего бровь. Эта чушь никак не вязалась с его жизненными принципами. Поскольку брак даже с одной женщиной – непозволительное счастье для него. Он бы ни за что не поступил настолько эгоистично по отношению к ней. Ведь брак двух людей подразумевает под собой совместное проживание, и Римус бы совсем не хотел в одночасье не успеть скрыться от любимых детей и жены, потерять контроль над собой и разорвать их всех в клочья. Также ни за что бы не хотел обрекать собственных детей на ту же участь, что преследует его самого на протяжении почти всей жизни. Всё это время он наблюдал за невыносимыми страданиями и переживаниями своих родителей, поэтому ни за что бы не позволил пережить то же самое другому человеку, а особенно тому, кого любит. Так что лучшее, что он может сделать в таком случае – это уйти и позволить ей жить спокойной и счастливой жизнью. В случае с Сириусом всё немного иначе. Воображая их отношения, Лунатик оставался абсолютно уверенным в том, что они никогда не будут жить вместе, и рождение детей в их союзе попросту невозможно. Услышав это нелепое предсказание, двое его друзей стали тихо посмеиваться. Ведь они тоже прекрасно понимали, что это совсем не похоже на Лунатика. Блэк протянул ей руку следующим, явно предвкушая, какую же ерунду она ему предскажет. — Я вижу… жизнь к жизни. Семя, пролитое на празднестве жизни, даст скоро всходы, и ты получишь свои плоды. Бродяга на это лишь фыркнул и усмехнулся, а затем направился с Римусом к уходящему отсюда Джеймсу.  — Готовься собирать урожай, — незаметно шепнул Лунатику Сириус и ухмыльнулся. На его лице появилась улыбка от осознания нелепости этого предсказания. Ведь сразу понял, что речь шла о дне рождения Джеймса, в конце которого и произошла первая интимная близость с Сириусом. Вот только тому «семени» не суждено дать «всходы» на пустынной неплодородной «земле». — Ну, вы идёте? — спросил Джеймс у задерживающихся позади него друзей. По дороге в комнату Поттер с Блэком в пух и прах разносили пророческие способности Трелони, и Римусу очень хотелось присоединиться к ним, но решил дождаться момента, когда они останутся одни. — Ну и бредятина! — фыркнув, мотнул головой Римус. — Вы только представьте меня с пятью мохнатыми «вервольфиками». — Да, представляю эту картину, — Джеймс с улыбкой устремил мечтательный взгляд в потолок, а затем посмотрел на Римуса. — Приходим к тебе в гости через много лет, а там повсюду хаос: разорваны подушки и старый диван, обглоданы ножки табуреток, на полу разбросаны клочки порванных обоев. Двое «вульфиков» дерутся за косточку, третий выкусывает блох, четвёртый мучается от лишая, а пятый с кошкой поцапался и ухо ободрал. И вот… посреди всей этой заварухи сидишь ты с шибанутыми красными глазами и дёргающимся веком впридачу. Потом такой устало вздыхаешь и говоришь: «лучше бы я тогда в кулачок подрочил», — в конце он изобразил друга в этой ситуации, прикрыв глаза и приложив кончики пальцев к вискам, а Сириус тут же поддержал его шутку смехом. Затем Джеймс сдавленно рассмеялся, не разжимая губ, и взглянул на слегка озадаченного Люпина. Он понимал, что Сохатый не хотел его как-то задеть этим, а просто довёл предсказание Трелони до абсурда. Поэтому опять же решил, что лучше посмеётся вместе с ними, а не они вдвоём посмеются над ним.

***

В последний день сентября Римус договорился с друзьями пойти за кандалами после отбоя. Ближе к ночи они взяли с собой карту и мантию-невидимку, а затем вышли на тёмную лестницу и после продолжили путь к тому залу по таким же мрачным коридорам. Под мантией Джеймс и Питер обычно шли впереди, а остальные двое позади них. И этот раз не стал исключением. По дороге туда Сириус то и дело раздавал всем замечания; то Питер впереди него слишком медленно идёт; то простывший Поттер очень громко шмыгает носом и тяжело дышит; то Римус надоел наступать ему на ногу. В ответ на это Бродяге лишь бросали междометия, выражающие просьбу замолчать. Люпину его поведение показалось странным. Ведь обычно в таких случаях Сириус либо молчал, либо, если сильно что-то нервировало, выдавал какую-нибудь колкую шутку по этому поводу. Дверь в зал наказаний была заперта, но Джеймс шустро справился с замком с помощью заклинания. Внутри помещения сырой затхлый воздух мешал вдохнуть полной грудью, а перед глазами предстали сумрачные темницы, в которых много лет назад запирали провинившихся учеников. Пройдя мимо них, они вышли в небольшую комнату, где находились потрёпанные временем дыбы и другие орудия пыток. Смежно с ней располагалась другая комната, в которой наконец-то им удалось обнаружить цепи и кандалы.  — Давайте пошевеливаться! Мне уже охота поскорее отсюда свалить, — поторопил всех Блэк. Подойдя ближе к кандалам, все четверо увидели на полу распавшиеся кости. По черепу и клыкам Лунатику удалось понять, что эти останки принадлежат волку. Возможно, раньше им запугивали здесь учеников, а затем оставили его тут умирать.  — Хвост, последи за картой. Если вдруг заметишь кого-нибудь рядом, сразу говори, — дал указание ему Джеймс. Забрать кандалы оказалось не такой уж простой задачей. Ни одним заклинанием не удавалось отсоединить их цепь от стены. Даже пытались сделать это вручную, но всё бесполезно. — Ничерта не выходит! Давайте уже просто оставим Лунатика здесь, пока он не станет таким же, — гадко пошутил Бродяга, кивнув в сторону тех останков. Питер сделал вид, что ничего не услышал, и продолжал смотреть на карту, а Джеймс тут же нахмурил брови и взглянул на Сириуса, явно не ожидая от него таких слов. На Лунатика разом накатили злость и обида. Ведь Блэк задел его за больное, намекнув, что смерть будет для него единственным облегчением. Он часто слышал от других, что оборотни не достойны жизни, и сейчас подобные слова произнёс ему один из самых близких людей. И эта фраза, казалось, разъедала всё изнутри. — Кроме глупого юмора, тебе больше ничего не дано, — сердито сказал Люпин, не позволяя голосу дрогнуть. — А ты знаешь что-нибудь получше, чем быть занудой и не понимать шуток? — вступил в пререкания Блэк. — А ты слышал о чувстве меры? В отличие от тебя, я хотя бы знаю, когда стоит остановиться. — Тогда почему не остановишься прямо сейчас?  — Очевидно, что кто-то должен тебе это объяснить, раз ты сам не понимаешь. — Прекратите оба! Сириус, ты должен уважать его чувства. Римус, хватит уже копить на него обиды, — так бесхитростно попытался остановить их спор Сохатый. — Эй, парни! — внезапно вмешался Петтигрю. — Ну простите, что у меня не такая короткая память, как у вас! — продолжал возмущаться Римус. — Парни! Филч идёт сюда! — слова Питера тут же заставили прекратить ссору. Поттер и Петтигрю почти моментально скрылись под мантией, а Римус с Сириусом потеряли их из виду. Сразу стало ясно, что Сохатый сделал это специально, но времени их искать у них совсем нет. Бегло оглядевшись вокруг, Лунатик заметил неподалёку сундук и второпях применил к нему заклинание незримого расширения. Затем мигом затолкал туда Бродягу, который от безысходности особо этому не сопротивлялся. Он залез к нему следом и тихонько закрыл крышку сундука, услышав, как открывается дверь в зал. За такое короткое время ему не удалось расширить их укрытие до подходящих размеров, поэтому им вдвоём пришлось принять неудобные позы и прижаться вплотную друг к другу; но такая близость с Блэком сейчас не вызывала у Люпина того трепета, что раньше. Он чувствовал только гнев, боль и разочарование из-за того, что их отношения теперь вновь наполнены напряжением и недопониманием. — Ты мне на… — шёпотом сказал Блэк в то время, как шаги Филча звучали всё ближе.  — Тсс, — почти беззвучно остановил его Римус. — Да уб… Люпин не дал закончить его тихую фразу и закрыл ладонью ему рот. — Я вас слышал, проклятые хулиганы! — где-то в соседней комнате раздался хриплый голос завхоза. Затем его шаги стали слышны совсем рядом, и, когда они резко остановились около сундука, тело Римуса резко напряглось. — Вы, мерзкие нарушители порядка, как раз пришли туда, куда надо. Сейчас я найду вас и покажу, как раньше наказывали таких как вы, — бросил угрозу Филч.  Люпин задержал дыхание, и на его лбу выступил холодный пот из-за тревоги быть пойманным. Сириус так же старался дышать реже, и его дыхание при вдохе обдавало ладонь Римуса лёгкой прохладой, а на выдохе – теплом. От этого по позвоночнику пробежалось приятное покалывание, которое тут же сбило Лунатика с толку. Римус облегчённо выдохнул, когда завхоз тяжёлыми шагами удалился от них. Он ещё некоторое время шастал по другим комнатам, пытаясь найти хулиганов, но всё безрезультатно. Позднее наконец-то раздался долгожданный скрип двери, и Сириус, услышав его, отбросил от себя руку Люпина. Спустя несколько минут давящей тишины по крышке сундука кто-то слегка хлопнул ладонью. — Парни, всё чисто! Филч свалил, — прозвучал рядом голос Джеймса.  Выйдя наружу, Сириус первым делом стал жаловаться на происходящее. — Проклятье! Я весь в пыли и какой-то грязи, будто меня неделю в подвале держали. Только время зря здесь потратили! — отряхиваясь, негодовал он. — Дружище, ты серьёзно? Раньше тебя это вообще не волновало, — уже и сам Джеймс стал замечать странности в поведении Блэка. — А я разве должен получать удовольствие от того, что выгляжу как свинья в тряпье? — Не верю своим ушам. Неужели наш грозный и дерзкий дружбан похож сейчас на девчонку в критические дни? — продолжал недоумевать Сохатый. — Всё, хватит! Пошли уже спать. Мы сейчас явно устали быть заложниками плохого настроения одной вредной язвы. Может, у тебя взаправду эти дни, и тебе стоит выпить успокаивающий отвар или съесть шоколадку, чтобы наконец-то угомониться? — поддел Люпин, до предела раздражённый поведением Блэка. Тот на это ничего не ответил, а лишь перевёл злобный взгляд с Джеймса на Римуса.  Долго задерживаться в этом мрачном месте они не стали. Скрывшись под мантией, направились по пустым коридорам обратно в башню Гриффиндора, так и не сделав задуманное. Шагая с друзьями в напряжённом молчании, Люпин отвлекал себя размышлениями о том, как проведёт полнолуние без цепей и кандалов. Тогда на ум пришло лишь единственное решение, которое он намерен исполнить в ближайшие дни. Сразу по возвращении в комнату Блэк отправился в душ, а остальные решили обойтись парочкой заклинаний и поскорее лечь спать. — Лунатик, не сердись. Может, мне стоит дать тебе ещё одну каплю спокойствия и умиротворения? — шутливо предложил Джеймс, присев к другу на кровать. — Прибереги лучше силы для этого говнюка, — кивнул в сторону душевой Люпин, намекая на Блэка. — Хочешь, я отомщу ему за тебя? Это будет уже не капля, а самый настоящий газовый выстрел, — всё так же задорно сказал Сохатый. — Не стоит. Твоя летучая месть может задеть мирное население. Друзья тут же улыбнулись в ответ на шутку Люпина, и на его лице появилась улыбка, когда услышал их смешки. Он совсем не ожидал, что этот дурацкий день завершится на позитивной ноте.

***

На следующий день за завтраком Мэри обсуждала с Лили предсказания Трелони, и Джеймс решил вмешаться в этот разговор, высмеяв прорицательницу, а затем добавил:  — Нашему скромному Римусу она вообще нагадала три жены и пять детей. Интересно, кто станет у него первой. Может, это ты, Джейн? — шутливо поинтересовался у неё Джеймс, а Римус кинул на него неодобрительный взгляд. Девушка чуть ли не подавилась едой от такого провокационного вопроса. — Я не особо заинтересована в отношениях сейчас. Не хочу снова обжечься, — немного подумав, тактично ответила Джейн. — Ты бы хорошенько подумала, а то… — Джеймс! — одёрнула его Лили, не позволив закончить фразу. Под давлением её грозного взгляда желание Джеймса лезть не в свои дела тут же потухло.  — Ну, как знаете, — пожал плечами он. После завтрака Джейн шла на первый урок поодаль от остальных. Когда Римус заметил это, в нём загорелись дружеские чувства, которые не давали ему спокойно идти в стороне. — Кто ж тебе на хвост столько соли насыпал? — спросил он у неё. — Ты про мой ответ Джеймсу? — уточнила она, а Римус лишь кивнул в ответ. — Да так, был один.  Римус примерно понимал, о ком она говорит, так как на шестом курсе иногда видел её с парнем на год их старше. — Я готов тебя выслушать, если ты хочешь об этом поговорить, — заметив тоску в голосе девушки, Люпин захотел её поддержать. — Тут особо нечего говорить. Просто… не задалось у меня тогда. Больно чувствовать себя одинокой рядом с любимым человеком.. вот и всё, — печально вздохнув, тихо ответила Джейн. — Как я тебя понимаю, — вполголоса произнёс он. — Тебе тоже есть что сказать? — взглянула она на Люпина. Теперь он жалел, что та фраза слетела у него с языка. Ведь совсем не хотел отвечать на ожидаемый после таких слов вопрос. — Извини, я не люблю говорить о своих чувствах. — Ничего, я всё понимаю. Кстати, об отношениях, давно хотела тебе кое-что сказать, — в конце она жестом пальцев позвала его за собой. На лестнице Римус торопливо обходил других учеников, пытаясь успеть за ней. Из-за довольно маленького роста Джейн он мог запросто потерять её в толпе, поэтому старался не отводить глаз от неё. Ему стало легче, когда они вышли в менее людный коридор. Девушка не сбавляла темп и так же спешно направлялась в неизвестном ему направлении, а затем остановилась у двери в уборную.  Когда Люпин зашёл туда за ней и закрыл дверь, Джейн сразу начала осматриваться вокруг, явно пытаясь убедиться, что здесь никого нет. Такое поведение заставило его напрячься, так как не понимал, к чему такая скрытность. — Что происходит? — недоумевал Римус. — Ничего, просто… ты не замечал ничего странного в поведении одного из своих друзей? — он слегка удивился от такого внезапного вопроса. — Ну, есть один странный, — подумав об этом, кое-кто всё же вызывал у него подозрения. — К чему это? Девушка не сразу ответила и какое-то время топталась на месте, подбирая слова. — Просто… порой я могу уловить магическое воздействие рядом с околдованным человеком. — Ты считаешь, что кто-то околдовал одного из моих друзей? — Я пока ничего не считаю, но есть способ это выяснить. Для этого мне понадобится твоя помощь. — Для начала мне надо хотя бы узнать, о ком ты вообще говоришь. — Мне кажется, что это Сириус. Не получив от неё более конкретных объяснений, Римусу и так стало всё ясно. Теперь Джейн открыла ему глаза на происходящее, и он готов сделать всё, чтобы помочь Сириусу. Тот гнев на него тут же сменился иными чувствами, так как Лунатик сейчас нашёл весомое оправдание поступкам Блэка и уже не мог его осуждать. Ведь это то, что никак от него не зависело. С таким же успехом можно винить человека за то, что он сломал себе ногу.  — Чем я могу помочь? — с твёрдостью в голосе задал вопрос он. — Наверно, это покажется тебе диким, но мне нужна его кровь. К сожалению, иных способов я не знаю. — Что за коварный метод? — удивился Люпин, совсем не ожидая, что такая добрая девчонка занимается подобной магией. — В крови вся энергия. Она может сказать намного больше, чем что-либо ещё, — объяснила Джейн.  — Он добровольно на это точно не согласится. — Я это прекрасно понимаю, поэтому предлагаю тебе встать во вторник с ним в пару на дуэли. Ты как бы случайно заденешь его так, чтобы пошла кровь. Мне будет достаточно одежды, пропитанной его кровью, — Лунатик совсем не ожидал когда-либо услышать от неё такое. Но на уме самого Римуса появился план менее вероломный.