Love actually

Детектив Сэмюэль Макото – гордость отдела, самый многообещающий молодой сотрудник, пример для подражания. Детектив Сэмюэль Макото начинал простым патрульным, но быстро попал в помощники детектива благодаря своей смекалке и невероятному, почти нечеловеческому чутью, а там быстро дослужился до детектива. «Такие ребята на вес золота», - торжественно произнес наставник в день его повышения. Детектив Сэмюэль Макото каждый день приходит без пяти восемь, а уходит затемно, всегда – через два-три часа после окончания своей смены. Но в этом нет ни глупой самоотверженности, ни скрытого самолюбования – только чистый интерес. Детектив Сэмюэль Макото всегда одет с иголочки, всегда в идеальной белой рубашке и галстуке, его волосы всегда аккуратно уложены гелем, а пистолет всегда начищен, всегда при нем в дорогой кожаной кобуре. В участке все знают, что у него нет личной жизни, но нет и терзаний по этому поводу: детектив Сэмюэль Макото женат на своей работе и чертовски счастлив в этом браке. Увы. *** Можно было бы уже пойти домой, но Сэм все еще сидит в участке, задумчиво просматривает материалы дела, недавно полученного от коллег из другой смены: сильное отравление каким-то веществом, предположительно, наркотическим, вызвавшим почти мгновенную остановку сердца, образец направлен на экспертизу, подозреваемых нет. Он делает паузу. «Каким-то веществом»… Быстрая усмешка касается его губ, когда он в очередной раз думает о том, насколько проще бы стала его работа, если бы коллеги по отделу проявляли большую внимательность к деталям. В их маленьком городке нет никаких случайностей, нет никаких загадочных веществ – есть один проклятый наркотик, за пару месяцев вытеснивший из города привычные кокаин, ЛСД и грибы. И Патрику Джонсу из ночного патруля следовало в первую очередь попросить лабораторию проверить именно эту гипотезу, а не тратить время впустую и ждать, пока Сэм сделает это вместо него. Он переворачивает страницу с данными погибшего, изучает ее, нахмурившись: простой торгаш, никогда не привлекался, ни в чем подозрительном замечен не был. Живет в пригороде вместе с женой, взрослые дети разъехались, налоги платит исправно, есть только штраф за парковку – да и тот пятилетней давности. Судя по всему, обычный мужик с обычной жизнью. Сэм достает из конверта фотографии с места смерти и кривится: хотя вид мертвого тела уже давно не рождает в нем никакой эмоциональной реакции, кроме твердой убежденности в том, что виновник обязательно должен быть наказан, этот грузный мужчина, лежащий ничком в луже собственной рвоты, пожалуй, вызывает у него множество вопросов. Например, почему он голый?.. - Эй, Дерек, - окликает он паренька из команды криминалистов, и из кабинета напротив высовывается кудрявая рыжая голова. – Не подойдешь на минуточку? - Да? - Не появилось ничего по этому делу? – спрашивает Макото, разворачивая к нему папку с материалами, и парень чуть наклоняется, изучая. - А, Уиллоуби? - узнает тот, коротко кивнув. – Передавай его на закрытие – мы установили причину смерти. Чувак явно наглотался «алмазов», еще и вперемешку с алкоголем. Никаких причин подозревать насильственную смерть не нашли, классифицируем как несчастный случай. Я сегодня допишу отчет, подошьешь, и дело с концом. Впрочем, он так и думал, вот только это все равно кажется подозрительным, и Сэм хмурится, переводя взгляд на фотографии. - «Алмазы»? Это ведь баснословно дорогая придурь для золотой молодежи. Откуда у этого человека деньги на такие наркотики? Дерек пожимает плечами. - А черт его знает. Украл. Или накопил и купил. Внутри Сэма назойливой мухой зудит раздражение: вся эта история с новомодным синтетическим веществом, которое мечтательные молодые и обеспеченные наркоши ласково прозвали «алмазами» - по большей части из-за странной формы таблеток, ему уже порядочно надоела. Эта дрянь проникла в город полгода назад и распространялась, как чума: ее находили у мотоциклистов, слетевших с дороги, пьяных водителей, дезориентированных полуголых девушек на улицах, доморощенных грабителей, пытавшихся обчистить какой-нибудь маленький магазинчик по соседству. И хотя все силы участка брошены на то, чтобы отловить дилеров и выйти, наконец, на главаря, пока им не удается хоть сколько-нибудь продвинуться в этом деле. - А голый он отчего? – задумчиво спрашивает Сэм у ожидающего рядом с его столом криминалиста. - Словил приход. Мы его проверили, он чист – ни синяков, ни порезов, ни следов борьбы или сопротивления. Парень просто не рассчитал дозу и наглотался таблеток. Еще и зря запил это все вискарем. Звучит, безусловно, разумно. Типичная история. Вот только что-то внутри Сэма не верит в это, не верит до конца. - Насколько серьезным был передоз? - Дай посмотреть… В крови нашли больше трех грамм чистого вещества… Лошадиная доза. Сэм встает из-за стола, захватывает куртку и направляется к выходу. - Эй! – кричит ему вслед Дерек. – Ты куда? - Навещу его вдову, - отвечает он. – Выкажу свои соболезнования. - Так поздно? Но Сэм уже не слушает – его чутье ведет его, и он не привык откладывать то, что можно сделать сегодня, а нужно было сделать – вчера. *** Маленький неприметный домик на отшибе города кажется очень скромным, почти нищим. Сэм паркуется вдалеке – не хочется портить аккуратный газончик перед покосившимся забором широкими следами шин его джипа. Когда он стучит в дверь, никто не отзывается, но он терпеливо повторяет свой стук еще раз, потом еще, и на пороге-таки возникает полноватая неприятная дама средних лет. - Чего вам? – спрашивает она его, опустив ненужные формальности, но он, вежливо улыбаясь, здоровается с ней и показывает значок. Конечно, он нагрянул к ней довольно поздно – на город уже опустился темный и душный поздний вечер, но это дело горит в нем, оттого Сэм не может ждать. - Я все рассказала полицейским, - ворчит вдова, прищурившись, всматриваясь в его лицо. – Что вам еще нужно? - Я был бы вам очень признателен, если бы Вы согласились повторить то, что сказали моим коллегам, и ответить на несколько вопросов, - Сэм старается включить все свое обаяние, но из-за того, что он азиат в самой чопорной на свете английской глуши, это работает не всегда. Впрочем, женщина все-таки пропускает его в дом, провожает в скудно обставленную гостиную. - Чай предлагать не стану, - предупреждает она его все тем же враждебным тоном, и он кивает в ответ. - Спасибо, не нужно. Вот тебе и хваленая британская доброжелательность и гостеприимность. Следующий час он расспрашивает ее о муже максимально подробно – чем жил, чем занимался, с кем общался, но ничего нового узнать не удается: мужчина вел на удивление скучный образ жизни, если и выходил – то только на работу. В городе он владел книжным магазином – бизнес не слишком прибыльный, оттого недоброжелателей у него не нашлось. Друзей также было крайне мало, разве что пес да старик-часовщик, работающий через дорогу. Не похоже, что они с женой были особенно близки – она говорит о нем без вселенской скорби, почти с раздражением, оттого Сэм все-таки задает свой последний вопрос, который всегда казался ему ужасно болезненным и бестактным, когда он озвучивал его людям, состоявшим в счастливом браке, но который в данном случае даже более чем уместный: - Простите меня за этот вопрос, Лидия, но я обязан задать его: у вашего мужа были какие-то связи на стороне? Реакция вдовы еще раз подтверждает, что даже его вежливая преамбула к этой теме оказалась совершенно лишней: - Когда помоложе был, возможно, и была какая-нибудь девка. А теперь… ну ворковал он с кем-то по вечерам по телефону, когда думал, что я не слышу, но это было очень редко. Да и вряд ли там было что-то серьезное… вы же видели эту старую жирную тушу. Кому он нужен-то был, еще и без гроша в кармане? А вот это уже интересно. Сэм просит у нее забрать с собой на экспертизу мобильный мужа, и женщина приносит его без вопросов, передает ему старенький, с заляпанным жирными пальцами экраном аппарат. Он быстро прощается с ней, прыгает в свою машину, но не заводит – телефон погибшего жжет карман. И ведь самому не понятно, отчего внутри такой живой интерес… «как у собаки, вставшей на след» - пошутил бы Гудман, его наставник, который в прошлом году отправился на заслуженную пенсию. Но ведь если так подумать, то как раз именно учил Сэма всегда доверять своему чутью и всегда проверять свои догадки – сколько бы времени на это ни ушло. Это дело действительно выглядит как обычная трагическая случайность: смесь наркотиков и алкоголя в организме немолодого мужчины. Вот только все в биографии этого немолодого мужчины ведет к тому, что он не должен был баловаться этим новомодным веществом, его портрету куда больше подходит старое-доброе методичное накидывание где-нибудь в пабе, пока от алкоголя в крови не потянет в вечный сон. Такой мужик скорее бы допился до потери человеческого облика, чем пробовал бы «алмазы» в грязном переулке, запивая их скотчем. Макото достает из кармана его телефон, и, к его удаче, тот оказывается не запаролен. В сообщениях ничего подозрительно – скудные смс от жены, оповещения от банка, куча всякого бесполезного спама и пара переписок с какими-то мужчинами, вероятно, друзьями или приятелями. А вот журнал вызовов уже гораздо интереснее – почти наполовину состоит из исходящих на незнакомые номера и… есть еще кое-что. Кое-что интересное. Частые звонки контакту, который назван «Графиня»… Сэм откидывается назад на своем водительском сидении, сглатывает, сосредоточенно размышляя: любовница?.. или кто-то другой в жизни бедного Джейкоба Уиллоуби?.. Можно переписать этот номер и завтра утром попросить дежурного позвонить, вызвать этого человека в участок, опросить, определить его роль. Можно. Даже нужно. Сэм сам не замечает, как нажимает на кнопку вызова. Ожидание дается нелегко, мобильник подвисает, и до долгожданных гудков проходит почти вечность. Сэм неслышно барабанит пальцами по рулю, напряженно размышляя о том, что сказать, когда в трубке раздается голос: - Здравствуйте, детектив Макото. Рада с вами познакомиться. К такому исходу он оказывается абсолютно не готов, поэтому заготовленное приветствие застревает в горле, и он растерянно, почти жалко прочищает его прежде, чем сказать: - Добрый вечер… ммм… как я могу к вам обращаться? - Давайте пока остановимся на «Графиня». Он приподнимает брови, удивленный ответом. Это звучит так игриво, так по-детски, что вызывает раздражение. Впрочем, не исключено, что женщина на том конце переживает за свою анонимность, возможно, из-за угрозы ее безопасности. Сэм выбирает самый располагающий из арсенала своих голосов, произносит медленно и успокаивающе: - Хорошо, Графиня. Но ведь вам уже известно, что я представитель закона. Тогда вы должны знать, что вам нечего бояться. Вы можете сказать мне свое настоящее имя, и я могу гарантировать вам, что оно останется между нами, пока идет следствие. Голос на том конце смеется низко, тягуче. - Видите ли, милый Сэмюэль, я ничего и не боюсь. Но давайте пока оставим все так, как есть. Ответ… разочаровывающий. И даже немного интригующий. «Графиня» явно настроена вести какую-то игру, игру, правил которой Сэм пока не понимает. Он вслушивается в каждое слово, каждый слог. По голосу сложно сказать, сколько лет его собеседнице, в нем нет никакого ярко выраженного акцента – или его тщательно скрывают. Для того, чтобы понять больше, ему нужно, чтобы женщина на том конце говорила, говорила как можно дольше. - Я думал, что в этой части Англии больше нет титулов, - произносит он спокойно, стремясь ее спровоцировать. - В этой части Англии больше нет таких, как я, - незнакомка не ведется на его провокацию и отвечает ему своей. Сэм ухмыляется, без слов признавая в ней достойного оппонента – если они действительно по разные стороны баррикад. Ее загадочность, к его стыду, разжигает в нем искру интереса, и он перехватывает телефон, подносит его к другому уху. - Как вы узнали мое имя? И что именно я звоню вам с телефона Джейкоба Уиллоуби? - Не держите меня за дурочку, милый детектив. Бедный Джейкоб уже давно ждет, чтобы его положили в гроб и похоронили, было бы глупо предположить, что он хочет поговорить со мной с того света. - Но откуда вы знали, что позвоню именно я? - О, Сэм… Я ведь могу называть вас Сэм?.. Наверное, еще слишком рано, да?.. Я не знала, что это будете вы, - она снова коротко смеется, и от этого мелодичного смеха что-то внутри детектива замирает, отзывается. – Но я очень надеялась на это. Ему не удается быстро придумать ответ, оттого молчание затягивается, ширится, и он с раздражением чувствует, как краска касается кончиков его ушей – первый признак того, что он смущен. - Что же вы молчите, детектив? Или вас впечатлила моя откровенность? Если так, то это чертовски мило, - произносит Графиня тихо, будто боясь его спугнуть, и Сэм быстро трясет головой, пытаясь стряхнуть это странное ощущение, название которому он не может найти. Он переходит к делу. - Раз вы в курсе о смерти мистера Уиллоуби, то наверняка догадались, зачем я вам позвонил. Мне нужно поговорить с вами о покойном, вы сможете завтра подъехать в участок? Мимо его недвижимой машины проезжает крупный внедорожник, лизнув Сэма по лицу светом фар, и он открывает окно, чтобы проследить за тем, куда движется этот автомобиль – на всякий случай. Но через несколько мгновений тот скрывается за поворотом, явно направляясь в другое место. - Сразу зовете на свидание? – смеется голос в его телефоне. – Это очень смело. Но преждевременно, на мой вкус. Сначала я бы хотела, чтобы мы с вами узнали друг друга получше. Расскажите немного о том, что привело вас в Англию, Сэмюэль, - просит она мягко, низким голосом, которому трудно сопротивляться. Было бы трудно сопротивляться, если бы Сэмюэль Макото был прыщавым подростком. - Не нужно пытаться отвлечь меня от дела, Графиня, - отвечает он, подчеркивая ее имя и напоминая ей о том, что за ней уже водится слишком много тайн. – Если вам нечего скрывать, я не вижу причин, почему вы не можете приехать в участок. А если вы и дальше будете пытаться уйти от ответа, я решу, что вы причастны к смерти мистера Уиллоуби, и буду вынужден принять меры. - Это угроза, детектив? Звучит очень сексуально. Но нет, я не имею отношения к смерти бедного Джейкоба, он был очень полезным сотрудником – одним из первых. - Вы работаете в книжном магазине? - Конечно, нет. Я имела в виду его вторую работу – куда более прибыльную и затейливую. Он помогал мне в моем бизнесе. - Каком? Незнакомка молчит пару мгновений, будто бы решая, стоит ли ему доверять, но все же признается: - Ювелирное дело. Вот только, видимо, мы перешли дорогу русской мафии, и те решили избавиться от Джейкоба старомодным способом. Сэм привстает на сидении, больно ударившись головой о потолок автомобиля. - Вы хотите сказать, что мистера Уиллоуби убили? - Конечно. Не заставляйте меня разочаровываться в вас, детектив. Неужели вы действительно поверили в то, что Джейкоб перебрал с наркотиками? «Конечно, нет. Иначе разве стал бы я расследовать обстоятельства его смерти?» - думает Сэм, но молчит, рассудив, что не стоит делиться с ней своими подозрениями. - Судя по обстоятельствам смерти, мы не исключаем вероятность несчастного случая, - отвечает он уклончиво, но женщина в телефоне фыркает, растеряв тягучее очарование в своем голосе. - Это убийство, Сэм, - произносит она твердо. – И я знаю, кто убийца. Я хочу, чтобы вы поймали его. Раздражение, как и любая сильная эмоция, очень быстро обнажает истинный голос его собеседницы – по-прежнему мягкий, но уже не такой ленивый и преувеличенно низкий. Голос, явно принадлежащий молодой девушке, с едва различимым американским акцентом. В пользу этого также свидетельствуют быстрый переход на сокращенную версию его имени и излишняя требовательность в интонации. Он улыбается удовлетворенно: вам не спрятаться от меня, Графиня, я очень быстро найду вас по базе. - С чего вы взяли, что знаете, кто убийца? И почему я должен вам верить на слово? - Я знаю, потому что есть доказательства. - Какие? - Сначала пообещайте мне, детектив, что вы лично позаботитесь о том, что виновный понесет наказание, - Графиня очень быстро вернула себе свое прикрытие, снова напустив на себя загадочности. - Это лишнее, не находите? Я же полицейский. - То, что вы служите в полиции, еще ни о чем не говорит. Я хочу, чтобы вы дали мне обещание. Сэм поджимает губы, раздраженный тем, что она ставит ему условия, но затем решается, трет лоб ладонью, выдохнув: - Хорошо. Я обещаю вам, что лично прослежу за тем, чтобы виновный был наказан, если его вина будет очевидна и неоспорима. На том конце молчат немного, видимо, обдумывая фразу со всех сторон – нет ли в ней подвоха? Затем девушка все-таки раскрывает свои карты – хотя бы немного, но этого молчания хватает, чтобы Сэм успел нажать на кнопку записи разговора на мобильном. - Джейкоба убил грузный лысый мужчина в кожаной куртке. Русский, зовут Егор Попов. Шестерка у русской мафии. Сэму хорошо известно о том, какую обширную сеть образовали русские в их городе и окрестностях, и до сих пор полиции не удавалось найти повод хоть как-то привлечь их к ответственности – настолько осторожными и изобретательными они были в своих преступных делах. Прижать хотя бы одного – пусть и шестерку – было бы отличным шагом вперед для их участка. - Вы говорили про доказательства, - напоминает он осторожно, достав на всякий случай блокнот из бардачка машины – вдруг запись разговора даст сбой. - Да, они есть. Я знаю, что в том переулке, где вы нашли бедного Джейкоба, нет городских камер. Но напротив есть магазин электроники, и его владелец расставил кучу камер по помещению и рядом с ним, чтобы уберечься от грабителей в случае чего. Вам нужна камера номер четыре – она как раз захватывает подход к магазину слева и часть переулка. На записи лицо мужчины, который ведет Джейкоба, не видно, только фигуру, поэтому для обоснования возьмите мобильный у Калеба Стивенса – он снимал селфи на выходе из клуба, что расположен на соседней улице, на запись попали Егор и Джейкоб крупным планом. Ну а убийство эта шестерка сняла сама – в качестве доказательства для своих хозяев. Сэм замер, выслушивая эту информацию. Впечатляюще, это действительно впечатляюще. - Как вы все это узнали? – спрашивает он, стараясь скрыть восхищение в голосе. - Бросьте, мой милый детектив, - отвечает Графиня спокойно. – У девушки должны быть свои секреты. Он молчит, чувствуя, что разговор заканчивается, вот только он не готов отпускать ее так просто. - Спасибо за информацию, Графиня. Так как насчет того, чтобы приехать в участок и подписаться под вашими показаниями? Она снова смеется – приятный и чарующий звук, проникающий под кожу. - Я же сказала, Сэм, никаких свиданий, пока я не узнаю вас получше. Я помогла вам с расследованием, могу рассчитывать на благодарность, правда? Он растерянно кивает, но затем осознает, что она не видит этого, добавляет: - Да, я слушаю. - Так почему вы приехали в Англию, мой милый детектив? Это долгая история, долгая и слишком болезненная, чтобы делиться ею с незнакомкой. Но уговор есть уговор, и всему его нутру откровенно претит вранье, оттого он решает выдать ей полуправду – своеобразный компромисс между прошлым и ложным: - Моя карьера в Штатах зашла в тупик, да и образ жизни, который я там вел, был далек от разумности и этичности. Поэтому я решил переехать сюда, здесь проще начать жизнь с чистого листа – маленький городок да окрестности, все друг друга знают, нет шума, свойственного мегаполисам… - Чем вы занимались в Штатах, детектив? – спрашивает вдруг Графиня, перебив его практически на полуслове, и он удивленно замолкает. – Бросьте, информацию о том, что вы закончили полицейскую академию здесь, в Англии, очень легко найти. Так чем же вы занимались до этого? Он сжимает зубы. - Гонками. - И почему бывший гонщик решил бороться с преступностью? Столкнулись с несправедливостью? Или, быть может, безнаказанностью? Да, все так. Столкнулся. - Да. - Насколько близко? - Очень близко. Лично. Перед глазами снова стоит маленькое изломанное тельце, розовый бантик, сбившийся набок, темные лужи, глубокие, словно черные дыры, свет фар от машин, проезжающих мимо на огромной скорости. - Очень близко, - повторяет он мертвым голосом, и она словно чувствует, прекращает эту пытку. - Простите меня, детектив. Я не хотела вас расстраивать и беспокоить старые раны. Вот только Сэм… нет, не омертвел внутри, но очерствел. Последние годы здесь, в Англии были его попыткой искупить совершенное, исправить, пусть и через судьбу других людей. А когда изо всех сил гонишься за справедливостью, тебе уже не до сантиментов. Теперь у него новая задача: гарантировать правосудие и справедливость ради погибшего Джейкоба Уиллоби. Он одной рукой заводит мотор, зажимает чужой мобильный между ухом и плечом – пора ехать в участок, отправить запрос на получение ордера, чтобы изъять видеосъемку, поймать и допросить Егора Попова, проверить улики на его телефоне. И узнать все про его мотивы – особенно касающиеся Графини: Сэму нужно знать, чист ли ее бизнес и отчего мафия стала искать с ней вендетты. - Почему я? – спрашивает он у нее то, что уже давно вертится на языке, хотя вопросов к ней много, по-прежнему очень много. - Вы сказали, что надеялись, что это буду я. Почему? Она снова смеется – и этот звук уже привычен, очень близок, будто бы она совсем рядом с ним – на соседнем сидении. - Почему вы? – переспрашивает она мягко и замолкает на мгновение, задумавшись. Затем произносит незнакомым беззаботным тоном. – Даже не знаю, детектив. Сердцу не прикажешь. Она кладет трубку, и он не успевает ничего ответить.