Every you, Every me

      С трудом Элспет удалось сохранить непроницаемую маску спокойствия, хотя её сердце неистово билось, гулкими ударами отдаваясь в висках. Ей казалось, ещё мгновение — и оно вырвется из груди, как испуганная птица из клетки. Реддл, стоявший напротив, улыбался. Улыбался мягкой, почти умиротворённой улыбкой, настолько обманчиво-доброй, что её ледяной шлейф пробирал до самых костей. Именно таким она представляла его в школьные годы — умевшим обаять любого, кто попадал под воздействие его гипнотической харизмы. Именно таким он предстал перед ней во вспоминаниях Слизнорта и Дамблдора, которые она видела в том далёком шестом курсе. Обворожительный. Опасный.       Её взгляд задержался на его лице — знакомом, но вместе с тем едва узнаваемом. Элспет словно пыталась разглядеть в каждом изгибе, в каждой мельчайшей черте разгадку. Его глаза, такие обманчиво лёгкие и жизнерадостные на первый взгляд, таили в себе нечто зловещее — еле уловимую красную искру, мигом затуманивающую её собственный рассудок. Черты его лица казались усовершенствованными временем — а, возможно, и чем-то более тёмным. Он выглядел моложе, чем могла бы позволить простая арифметика прожитых лет, и эта сверхчеловеческая красота только усиливала тревогу, поселившуюся в её груди. Но это был он. Без всяких сомнений. Эти черты, этот взгляд — его облик навсегда запечатлелся в её памяти, настолько чётко, что, окажись у неё кисти и краски, она могла бы передать его до мельчайших деталей, даже с закрытыми глазами.       Только теперь перед ней предстала не жестокая тень прошлого, а его живое воплощение. Живое — насколько это вообще возможно для его существа.       О, это определенно было лучшее проклятие, которое когда-либо накладывали на неё. Её собственное вечное проклятие, наложенное тонкими, как шёлк, словами, заключавшими в себе мощь, стоящую выше судьбы. Проклятие, которое следовало за ней повсюду, как неотступная тень. Более настойчивое, чем смерть, более надёжное, чем собственное дыхание. Оно проникало под кожу, обвивалось вокруг души, как холодная змея, и шептало — и ей, и миру, и вселенной: никуда не уйдёшь. Никогда.       Её взгляд опустился к полу, но на мгновение. Она обязана посмотреть в глаза призраку прошлого, который стоял перед ней не как привидение, а как плоть. Но стоит ли? Воспоминания… Они завораживали и мучили, накидывались водоворотом мыслей. Она видела в них кровь, боль, силу, ужас. Демон, которому многие поклялись, а ещё больше — положили жизни на его алтарь. Все те ужасы его тёмного прошлого, его ненасытная жажда власти и вечности накладывались на эту картину странной, почти обманчивой гармонии. Она видела перед собой монстра. Но глаза… Они видели совсем другое.       В постоянно меняющемся калейдоскопе её сознания столкнулись знание и видение, разум и восприятие.       — Откуда… Вы знаете моё имя? — её голос дрогнул, но она пыталась сохранить видимость спокойствия. Внутри же всё колыхалось холодной тревогой, как вода, под которой скрыта чёрная бездна. Ей не хватало фактов, страшно не хватало. Казалось, реальность расплывалась, как неудачно наложенное заклинание.       Реддл лишь улыбнулся, и что-то в его манере говорить — в интонации или в слишком размеренной чёткости слов — делало его ответ ещё более зловещим, чем молчание.       — Ах, это не слишком сложный вопрос, мисс… — Он сделал паузу, словно хотел насладиться растущим напряжением. — Минерва любезно назвала мне ваше имя, когда мы закончили с последним первокурсником. Она назвала вас… — он медленно наклонился к ней, будто собираясь доверить некую тайну, — особенной.       Его улыбка осталась почти доброжелательной, но в её теплоте угадывалось что-то хищное.       — Дориан Тоуэлл, к вашим услугам, — его голос стал медленнее, плавнее, словно обволакивал и притягивал — одновременно угрожающе и заманчиво. Имя, конечно, было вымышленным, но это лишь делало происходящее ещё более странным.       Элспет почувствовала, как что-то в груди болезненно сжалось. Возникающие вопросы утекали от неё, не давая возможности ухватиться за них.       «Неужели я просто накручиваю себя? Он назвал моё имя так легко… может, это действительно дело Минервы? Но что же тогда с его словами — этими проклятыми словами — о том, что он ждал меня? Что, если я просто ошиблась, неправильно поняла? Если он действительно Волдеморт… разве он не убил бы меня на месте? Разве он не просто уничтожил бы меня, когда я вошла сюда?»       Её сомнения росли, хватаясь за каждый уголок её сознания. В этот момент она слабела, и, кажется, он это видел. Конечно, он видел. Он смотрел на неё не просто глазами. Его взгляд, казалось, пробивал её насквозь, заглядывая в самую глубину её существа. Её руки задрожали, и она едва успела сцепить пальцы за спиной, чтобы удержать эту слабость от него.       «Он или не он?»       — Раз с формальностями покончено, давайте перейдём к сути. К распределению, — холодно произнесла девушка, стараясь удержать голос ровным. Она аккуратно уселась на стул, следя за каждым своим движением. Расправляя край мантии, Элспет механически сгладила невидимые складки, надеясь скрыть слабость — ту внутреннюю дрожь, которая, казалось, пронизывала каждую клеточку её тела. Она не могла позволить себе дрогнуть. Не перед ним.       Подняв глаза, она посмотрела на мужчину перед собой с неуверенным вызовом, который тем не менее бился сквозь её страх, пусть и тонкой искрой. Вопрос застыл в её взгляде: что ты собираешься делать дальше, Дориан?       — Как пожелаете, — ответил он с лёгким наклоном головы, его слова прозвучали с опасной вежливостью, на грани истинной любезности и скрытой угрозы. — Но прежде, чем мы продолжим, могу ли я задать вам вопрос? — Он сделал паузу, будто специально. — Вы не волнуетесь? — произнёс он с тщательно сдержанным интересом. — Ведь я здесь именно для того, чтобы развеять ваши сомнения. Для того, чтобы подарить вам… — пауза, — уверенность. И, разумеется, успокоение.       Он сделал шаг вперёд, а затем, медленно и почти лениво, обошел стул, оказавшись за её спиной. Всё это было исполнено настолько плавно, что казалось, он двигался по заранее продуманному маршруту, по точному чертежу, созданному им же.       Глаза Элспет следили за его движениями, но казалось, что не только взгляд фиксировал его присутствие. Что-то большее, неуловимое, словно пропитанное чарами, окутывало пространство вокруг него. Шлейф аромата, тонкий и стойкий, как ладан, степенно следовал за ним, растворяясь в воздухе, но оставляя после себя многослойное послевкусие. Это не был простой запах — он был холодным и обволакивающим, словно чужая тень, заглядывающая в тебя сквозь полуприкрытые двери твоего сознания. Запах прожигал пространство между ними, окутывая её, проникая глубже, чем она бы хотела.       Элспет неосознанно вдохнула. Глубже, чем следовало. На мгновение аромат размыл все её мысли, отгоняя тревогу, которая ещё совсем недавно накатывала волнами. Ощущения, обострённые до предела, остановились, словно застыв в капле мгновения. Перед ней встало что-то далёкое, смутное, но невероятно притягательное. Это был аромат, в котором смешалось всё: сладость и горечь, тепло и холод, мрак и свет. Его неоднозначность разрывала её на части, захватывая разум.       На этом мимолётном мгновении её внимание изменило себе. Всё её существо, как по мановению чуждой силы, поддалось этому запаху — почти ритуальному, глубокому, магнетическому. В тот момент Элспет почти забыла, что за фигурой, источающей этот завораживающий шлейф, прячется опасность, укрывшаяся за её спиной.       Но реальность резко вернула её обратно. Это было как внезапный удар резонанса в груди — напоминание о том, кто он такой. Аромат, который кружил её голову, больше походил на яд: сладкий, но смертоносный. Она отвела взгляд, прерывисто выдохнув, стараясь прогнать остатки этой иррациональной слабости.       Её волосы были аккуратно собраны, но теперь эта незначительная деталь играла против неё. Прямой доступ к её уязвимости — к открытой коже. И теперь пространство между ним и её шеей, этим крошечным участком, было непостижимо тягучим, обжигающим. Казалось, она ощущает едва уловимое дыхание его слов, скользящее по коже.       По спине девушки пробежала дрожь. Длинная, словно низкий удар грома в тишине. Это было как предупреждение откуда-то изнутри. Инстинкт вопил, требуя откликнуться, встать немедленно, сбежать, выйти из этой комнаты, выйти из этого мира, отдалиться от него настолько, насколько позволят силы. Он не должен так близко находиться, так властно окружать её, будто его тень заполняла комнату, вытесняя всё светлое.       Она знала это. Но она не сдвинулась. Знала, что если уступит своим инстинктам сейчас, вся её иллюзия силы, вся тщательно созданная оболочка рухнет.       С внутренним усилием, с титаническим напряжением воли Элспет заставила себя глубоко вдохнуть и сосредоточиться. Мысли, разрывающиеся на фрагменты панической стаи, она буквально загнала в тесные рамки спокойствия.       Что бы он ни делал, это всё — игра. И она не намерена проигрывать.       — Продолжайте. Просто наденьте эту чёртову шляпу мне на голову, и я уйду, — её голос, хотя и звучал твёрдо, выдавал напряжение: в нём угадывались нотки едва сдерживаемого раздражения. Ей хотелось двигаться, сорваться с места, но она сознательно заставляла себя сидеть неподвижно, держа спину прямой, будто эта поза могла защитить её от происходящего.       Воздух вокруг тяготел неестественной густотой, как перед грозой. Напряжение, невидимое и ощутимое одновременно, охватывало всю комнату. Оно было не просто в атмосфере — оно казалось живым, обвивающим её ледяными пальцами. Каждая секунда ожидания растягивалась.       Громкий звук — сглотнул ли человек за её спиной или это приглушённое эхо её собственных тёмных мыслей — разрезал неподвижность пространства. Этот, казалось бы, незначительный шум ворвался так неожиданно, что её сердце пропустило удар, а дыхание дернулось. Полувзгляд назад — и мысль пронеслась вихрем: «Он точно знает, как сводить с ума своим присутствием. Ему это нравится»       Дориан стоял, сдерживая движение, словно высекающий своё удовольствие из её напряжения. Высокий, уверенный, властный. И в какой-то изувеченной части её сознания она вдруг увидела его как дьявола, изящного и жестокого искусителя, способного убеждать не словами, а одним лишь своим холодным, жутко спокойным молчанием.       Его длинные пальцы лениво держали древний артефакт, захватывая её с той осторожной властью, с которой дирижёр берётся за надвигающуюся тишину перед очередным мощным аккордом. В каждом его жесте угадывалась до пугающего точная методичность, шаг за шагом приближающаяся к кульминации.       В тот момент, когда шляпа опускалась ей на голову, его пальцы скользнули сквозь её волосы. А затем — невесомо, на секунду — прикоснулись к её шее, к нежной линии кожи, открывшейся перед ним, как уязвимое место перед остриём ножа. Всего лишь касание, лёгкое, почти призрачное.       Очередная дрожь пронзала её в тот же миг. Холодная и обжигающая одновременно. Элспет вся обратилась в напряжённый клубок нервов, которые шептали ей одно — границы её личного пространства, долго и настойчиво возводимые, рухнули. Были снесены, смяты этим странным, почти незначительным прикосновением. Она не знала, задумался ли он о своём невесомом касании, отметил ли её реакцию.       Её взгляд непроизвольно метнулся вниз, к своим сцепленным пальцам, белым от напряжения. Артефакт медленно, неотвратимо опустился на её голову, будто холодная ладонь судьбы. Когда шляпа окончательно заняла своё место, её широкие поля затенили черты лица девушки, отбрасывая мерцающую тень, словно поглощая её в каком-то символичном мраке. Элспет почувствовала себя парализованной, как будто весь мир замер. Она понимала, что сейчас в ней копается не просто магия — артефакт говорил с той частью её сознания, которая была сокрыта даже от самой девушки.       Долгие секунды абсолютной тишины. Затем голос, похожий одновременно на шёпот и команду, низкий и резонирующий внутри её разума.       — Хмм… — протянула шляпа, словно наслаждаясь процессом. — Любопытно… Сложный случай. Такая сила духа. Опасность. Потенциал…       Элспет невольно выдохнула, но не посмела проронить ни слова. Она чувствовала холодящий, изучающий взгляд шляпы, который пронизывал её насквозь. Это было похоже на растекающийся туман, тот, кто бесцеремонно копался в её мыслях, в слабостях, в её страхах, но артефакт делала это не как враг, а как мастер, разбирающий деталь сложного механизма.       — Да, решено, — наконец провозгласил голос. Он звучал уверенно, мощно, точно гром посреди её мыслей. — СЛИЗЕРИН!       Слово эхом отразилось в её голове, пульсируя в её сознании и оставляя за собой странное ощущение окончательности. Но вместе с тем что-то ещё. Осторожный трепет внутри неё, чувство, которое балансировало на грани страха и принятия. Артефакт сняли, но её разум ещё гудел от произошедшего.       Элспет встала со стула так резко, что едва удержалась от того, чтобы не слишком явно выдать своё желание немедленно покинуть это место. Воздух в этой комнате, сейчас казавшийся слишком густым, словно насытился её собственной тревогой. Она не обернулась, чтобы посмотреть на Дориана — единственное, на что её сейчас хватало, это сохранить мнимую выдержанность каждого своего движения.       — Спасибо. До свидания, — произнесла она негромко. Ей казалось, что его взгляд прожигает спину, следя за каждым её движением. Казалось, что за этой холодной тенью в его глазах скрывалась невидимая провокация, обещание чего-то ещё, и это знание расползалось внутри неё липкими обрывками мыслей.       Взявшись за дверную ручку, она чувствовала, как дрожат её пальцы. Открыла дверь с усилием — не физическим, но моральным — будто каждый её поступок требовал преодоления. Едва оказавшись за порогом, она захлопнула за собой дверь быстрее, чем могла успеть осознать, осталась ли её слова замеченными.       Пространство Большого зала окутало её звуками, светом и привычным теплом. Она сделала шаг, затем ещё один, пока не оказалась среди людского шума, разливающегося с четырёх длинных столов. Этот фоновый гул голосов, шорохов одежды, перезвона посуды словно тянул обратно в реальность, вытягивал из того леденящего наваждения, в котором её держала та маленькая комнатка. Она чуть глубже вдохнула, позволив лёгким наполниться этим воздухом, таким чистым.       Но тягучий, обволакивающий страх того, что произошло в комнате, оставался где-то на краю сознания. Как бы она ни хотела верить, что этот момент остался позади, некая невидимая тень всё ещё следовала за ней. Даже среди шума и множества людей. Она чувствовала это.       Элспет продолжала идти, стараясь казаться уверенной — сама не зная, для кого она так старается, — пока внутренний голос не шепнул ей неприятную истину. Не комната заковала её в то странное наваждение. И даже не шляпа. Это он.       Его присутствие, словно тяжелая, ядовитая влага, незримо проникло в её разум, оседая в его закоулках, как туман.       И запах… Мордредов запах ладана. Он обволакивал её, как колдовская пленка, приникая к волосам, к шее, обвивая её плечи и пальцы, точно некая тёмная метка. Казалось, он не просто остался на её коже — он проник глубже. Он теперь был везде. В её дыхании, в каждом выдохе, который она делала, расползаясь тенью с каждой новой мыслью. Аромат мерцал между благовониями и горечью, слишком насыщенный, чтобы его можно было игнорировать, слишком притягательный, чтобы сбросить его с себя.       Она судорожно провела рукой по шее, словно пытаясь стереть этот след, но тут же остановилась, почувствовав, что любое такое движение делает её ещё более уязвимой. Она могла убрать запах со своей кожи, но не могла вытеснить его из себя. Ладан, с его странной многослойностью, жил теперь в каждой клеточке её чувств. Он притягивал её внимание, завораживая, и одновременно звенел в голове, как тревожный колокол.       Элспет знала — этот аромат не просто мужской одурманивающий след. Он словно говорил: «Я здесь. И останусь. В тебе.»