Every you, Every me

      Лето 1996 года было поистине изнуряющим. Солнечные лучи, словно раскалённые стрелы, пронзали воздух, а тёмная одежда Элспет лишь усугубляла невыносимую жару. Несмотря на это, она упорно отказывалась поддаваться уговорам матери, которая настаивала на «более женственных нарядах». Для Лили это означало лёгкие платья нежных розовых оттенков, которые она покупала, несмотря на протесты дочери. Эти платья обречены были на молчаливое существование в шкафу, выделяясь среди черных и серых тканей, как яркие цветы на фоне серого пейзажа.       Приближался её 16-й день рождения. Водить машину ей ещё не разрешалось, и к четырёхколёсным средствам передвижения она испытывала лишь холодное равнодушие. Это чувство зародилось ещё во времена второго курса, когда вместе с Роном они безуспешно пытались пройти сквозь стену на вокзале Кингс-Кросс.       Однако гораздо более увлекательной казалась ей езда на мопеде. Сириус «заразил» её страстью к этому виду транспорта. Он часто возил её на заднем сиденье, соблюдая осторожность и закон в поле зрения родителей и своих друзей, а затем, когда никто не видел, позволял ей взять руль в свои руки. Ветер играл в её волосах, а адреналин наполнял грудь — в такие моменты она чувствовала себя свободной и живой, как никогда прежде.       Элспет смирилась с мыслью, что больше никогда не взлетит на метле, но лишаться навсегда ощущения струящегося вокруг неё воздуха ей не хотелось. Мопед стал идеальной альтернативой метле — он обещал те же незабываемые мгновения, только без магии.       Однажды, во время затянувшихся посиделок с её отцом в начале лета этого года, Сириус случайно проговорился о чёрном красавце для крестницы, скрытом в отдельном гараже. Его слова зазвучали как мелодия, завораживающая и полная обещаний. Элспет почувствовала, как в ней закипает азарт — она представила себе этот мощный мопед с блестящим корпусом, который жаждет скорости и приключений.       При воспоминании о том вечере Элспет не удержалась и хихикнула, в её памяти всплыло множество ярких деталей. Воспользовавшись моментом, она не только узнала о сюрпризе Сириуса, но и сумела опрокинуть стакан-другой, когда крестный, с лёгким смущением, вывел Джеймса на террасу «подышать свежим воздухом». Так он говорил, стараясь скрыть свою привычку, которую сам же осуждал, позволяя её только в состоянии опьянения. Элспет, сидя с ними, шутливо махала рукой, словно благословляя их на это действие.       Никотиновой зависимости у неё не было, но по приятному ощущению в горле она безумно скучала. Родители, естественно, строго следили за её поведением и часто напоминали: «Когда вырастешь, тогда и будешь решать, как портить свой организм».       Она же знала, что её разум уже давно обрел зрелость, но тело оставалось юным и воспринимало алкоголь совершенно иначе. Элспет понимала, что злоупотреблять не хочет. «Ключевое слово — злоупотреблять», — думала она, наливая виски на один палец.       Взгляд её скользнул к взрослым, которые весело переговаривались на террасе. Их смех доносился до неё, как музыка, полная жизни и свободы. Они были полны уверенности и беззаботности. Элспет знала, что однажды этот вечер станет лишь одним из многих воспоминаний, но сейчас он был её собственным маленьким секретом, который она бережно хранила в сердце.       Её ещё не до конца повзрослевшее тело становилось препятствием не только для привычек, укоренившихся в прошлом, но и отвлекало, словно меняя её внутренний мир. Странное чувство охватывало её, когда она осознавала, как её фигура постепенно трансформируется, округляясь и порождая определённые… трудности. Всё чаще она ловила себя на том, что с любопытством рассматривает особенно привлекательных одноклассников, и ответный взгляд, озарённый улыбкой, заставлял её сглатывать подступившую слюну и глубоко вздыхать.       Проблема заключалась ещё и в том, что её начали замечать. Когда Элспет только пришла в школу после своего перемещения, она осознала, что была невидимкой. Нет, над ней не издевались, и она не слышала грубых слов в свой адрес. Её просто не замечали. Когда возникали проблемы с домашней работой, никто не обращался к ней за помощью; она всегда оставалась в стороне. Такое отношение не возникло на пустом месте — вероятно, «прошлая» Элспет сознательно отстранялась от сверстников, злясь на необходимость находиться среди них, среди тех, кто не обладал магией. Дети чувствуют любое пренебрежение, и так получилось, что с Элспет здоровались лишь в рамках вежливости.       «Нынешняя» Элспет решила, что такое отношение её вполне устраивает. Никто не мешает ей и не лезет со своими проблемами — своих забот хватало с лихвой. Она находила утешение в собственном уединении, в тишине, которая окружала её.       Одноклассники начали замечать перемены в Элспет, и, возможно, их внимание привлекла её возросшая уверенность, аристократическая осанка и легкость, с которой она теперь двигалась. Она стала для них объектом интереса, а где есть интерес, там и наивные влюбленности. Вскоре стали разноситься шепоты о том, что какой-то парень, казалось бы, влюбился в Элспет, а это вызвало недовольство других девочек, ведь он нравился им.       Сначала Элспет была сбита с толку. Она не понимала, чего от неё хотят. Почему все эти упреки и недовольные взгляды? Влюбился в неё красивый мальчик — и что с того? Она пыталась объяснить одноклассницам, что это вовсе не её проблема, но их реакция была далека от конструктивного диалога. Вместо этого они выбрали путь вражды: игнорирование, косые взгляды и намеренно громкие перешептывания, словно создавая вокруг себя невидимую стену, чтобы сохранить своего «героя» только для себя.       Элспет чувствовала себя неуютно, как будто нарушала какие-то неписаные законы. Её терзали мысли о том, что она развращает своих сверстников, ведь в каком-то смысле она старше и мудрее. Но вскоре ей становилось смешно от абсурдности ситуации. Девочки не могли долго держать обиду; их симпатии быстро переключались на других одноклассников, и вскоре шепот о «враге» сменялся дружескими разговорами о новом объекте восхищения.       Со временем Элспет поняла, что подростковые страсти — это лишь мимолетные эмоции, и ей не стоит принимать всё близко к сердцу. Она научилась смеяться над ситуацией, находя в ней не только забаву, но и возможность укрепить свои собственные позиции среди одноклассников.       Но не только гормоны терзали Элспет. В глубине её души зрело тревожное ощущение, что что-то изменилось в её теле, и это новое состояние было ей незнакомо даже по воспоминаниям из прошлой жизни. Она ощущала, как будто её физическая оболочка претерпела какие-то таинственные метаморфозы, о которых она не могла ни догадываться, ни объяснить, и не могла списать это на подростковые изменения.

***

      Перед своим шестнадцатилетием Элспет решила, что не хочет шумного празднества, как в прошлом году, когда Сириус взял на себя организацию её дня рождения и превратил его в неконтролируемую вакханалию. Она хотела простой семейный ужин, наполненный теплом и уютом. Лили с Джеймсом учли её пожелание, и в этом было что-то успокаивающее.       В день своего рождения Элспет проснулась с хорошим настроением, сладко потянувшись и не желая покидать мягкие объятия постели. Но вскоре её размышления прервала Лили, которая вошла в комнату с яркой улыбкой и поздравлениями для именинницы. Она обняла дочь, напоминая о том, что пора привести себя в порядок — ведь выходить нужно было совсем скоро.       — Куда выходить? Мы разве куда-то собирались? — недоуменно спросила Элспет, заправляя кровать и пытаясь вспомнить, чтобы они обсуждали какие-либо планы.       На её вопрос Лили лишь загадочно улыбнулась, словно храня в себе тайну, которую не спешила раскрыть.       — Устроим небольшой девичник, пока папа на работе, — сказала она, обнимая Элспет с такой теплотой, что та почувствовала себя защищённой и любимой.       «Небольшой девичник» оказался настоящим приключением: поездка в Лондон и шоппинг, о которых мечтали многие девушки её возраста. Лили, казалось, радовалась происходящему даже больше самой именинницы. Элспет не имела ничего против — ей было приятно провести день так спокойно, вдали от суеты и лишних забот. Более того, в тратах её не ограничивали, что добавляло свободе выбора особый шарм.       Город, раскинувшийся перед ней, словно манил своими огнями и безбрежными возможностями. Элспет с замиранием сердца наблюдала за проносящимися мимо витринами магазинов, где наряды и аксессуары сверкали, как звезды на ночном небе.       Этот день обещал стать началом чего-то нового. В сердце Элспет зарождалось чувство надежды, как весенний цветок, пробивающийся сквозь снег. Она мечтала о том, как после окончания школы переберется сюда, в этот бурлящий жизнью город, где каждый уголок дышит свободой и вдохновением.       Девушка еще не определилась, чем именно хочет заниматься по жизни, но одно было ясно — её путь будет связан с этим городом. Здесь она почувствует себя частью чего-то большего. В её глазах светилось решимость: она знала, что чем бы не захотела заниматься, впереди её ждут великие свершения.

***

      Великие свершения в Лондоне, казалось, не успели даже начаться, как уже подошли к концу. Вечернее спокойствие ужина с родителями и Сириусом было нарушено неожиданным стуком в окно. Элспет сидела спиной к этому источнику звука, в то время как Лили, напротив, смотрела прямо на него. Взгляд матери, полон ожидания и надежды, заставил девушку неохотно удержаться от того, чтобы обернуться. Она уже догадывалась, кто мог стоять за этим стуком. В глазах Лили читалось такое облегчение и радость, будто сбылась ее самая заветная мечта.       Джеймс и Сириус, обернувшись в поисках ответа на вопрос, который еще не был задан, тоже увидели то, что так поразило Лили. Их реакция была близка к отрицанию — «Не верю», — словно они не могли осознать реальность происходящего.       Встав со своего места, Элспет, затаив дыхание, медленно обернулась и одним резким движением распахнула окно. На подоконнике сидела сова, которая, словно оторвавшись от своих забот, уронила конверт с знакомым гербом — буквой «Х». Этот символ был почти родным для девушки.       — Мисс Элспет Р. Поттер… — произнесла она тихим голосом, читая имя на конверте. Трясущимися пальцами разорвала печать и извлекла письмо. — Школа чародейства и волшебства «Хогвартс»…       В этот момент осознание происходящего охватило Элспет с такой силой, что она едва удержалась на ногах, опираясь на кухонный стол. Она взглянула на родителей и Сириуса — все молчали, затаив дыхание в ожидании. Лишь сова продолжала хлопать крыльями, нарушая тишину комнаты.