На рассвете…

Рот как обычно сидел у себя в кабинете. Его подчинённые снаружи — он думал, что был в своей зоне комфорта и под защитой. В комнате тихо. Слишком тихо. Внезапно дверь тихонько скрипнула. Рот обернулся, ожидая увидеть одного из своих людей, но сздали никого не оказалось. Однако когда он повернулся обратно к столу он увидел карту, воткнутую в стол. Его глаза сузились. — Кто здесь? — спросил он. Хисока появился из тени: шаг, другой — его движения были ленивыми, как у хищника, который знал, что его жертва уже загнана. — О, командир Рот, — сказал он, с дразнящей усмешкой на губах, медленно держа карту между пальцами. — Вы, наверное, понимаете, что у нас есть общая проблема. Как известно, у игрушек не может быть двух хозяев. Рот мгновенно потянулся за оружием, но Хисока быстро бросил карту в его руку, прижимая её к стене. — Ммм, поспешность — это так невыгодно, — сказал он, надвигаясь ближе, его глаза сверкали золотом в полумраке. Рот попытался использовать свою силу и нанести удар, но Хисока будто играл с ним: каждый удар ловко уводил в сторону. Когда Рот попробовал запустить скрытый механизм в полу, Хисока, уже предвидел это — банджи жвачка зацепилась за рычаг, не давая тому сработать. — Ха, какие примитивные игрушки, — фыркнул он. Наконец, когда Рот оказался загнанным в угол, тяжело дышащим, но всё ещё сражающимся за свою жизнь, Хисока сделал последнее движение. Он бросил карты, формируя из них фигуру звезды, которая вонзилась в грудь Рота, прибивая его к стене. — Пора спать, командир, — сказал он с довольной улыбкой, прежде чем обернуться и уйти.

***

Кали провела день в сражениях. Монстры на Темном Континенте будто специально вылезали один за другим, не оставляя ей времени перевести дыхание. Она надеялась, что встретится с Кайто, чтобы обсудить планы, но очередные битвы выбили её из графика. Когда опустилась ночь, и её часы громко запищали, напоминая, что пора отдыхать, она с удивлением заметила, что всё ещё находилась на Темном Континенте. "Всё, на сегодня хватит," — подумала она, торопливо активируя перемещение во внешний мир. Её разум, усталый и перегруженный, выбрал первое, что казалось безопасным: небольшой лес недалеко от города. Она оказалась на поляне, обрамлённой деревьями. Настолько измотанная, что сил искать укрытие просто не осталось, Кали решила ночевать на месте. Она подошла к небольшому кусту и буквально плюхнулась в него. — Только занимаясь такой работой можно радоваться ночёвке в кустах, — пробормотала она с лёгкой усмешкой и мгновенно провалилась в глубокий сон. Однако вскоре Кали открыла глаза от странного шума неподалёку. Её тело ещё протестовало против необходимости двигаться, но она сразу же напряглась, услышав рык. "Монстр?" — подумала она, поднимаясь. Она шла на звук. Подойдя ближе, она увидела, что в поле зрения разворачивается сражение. Небольшая группа Хантеров пыталась справиться с массивным, тёмно-зелёным существом с мощными конечностями и огромной пастью. Монстр рычал, яростно отбиваясь от атак. Кали молча наблюдала секунду, затем с тихим вздохом трансформировала водяной клинок. — Ладно, ребята, помогу вам, чтобы вернуться спать, — пробормотала она. Она ринулась к ним. Пока монстр отвлекался на Хантеров, Кали совершила несколько резких, смертельных ударов. Буквально через несколько мгновений монстр рухнул на землю, и всё стихло. — Спасибо… — начал один из Хантеров, но Кали подняла руку, останавливая его. — Не стоит, — сказала она усталым голосом и развернулась. — Считай это ночным фитнесом — пробормотала она себе и слегка пошатываясь, вернулась к кустам. Теперь уже совершенно без сил, плюхнулась снова. "Теперь точно спать," — подумала она, закрывая глаза.

***

Шум снова разбудил Кали, но в этот раз он был другим — мягкие шаги, ленивый смешок и ощущение чужого присутствия. Она резко открыла глаза и заметила знакомую фигуру под светом звёзд. — Кааалииии… — протянул голос. Её глаза сузились. Перед ней стоял Хисока, как всегда расслабленный, с загадочной улыбкой. — Ты всё ещё спишь? — спросил он, шагнув ближе с непринуждённой грацией. Кали потерла лицо, чувствуя, как волосы спутались, а в них застряли листья. — Ты шутишь? — сонно пробормотала она, пытаясь собраться. — Что ты тут делаешь? — Следил за тобой, — равнодушно пожал плечами он. — Ты спала как убитая. Она прищурилась: — Ты… сидел здесь? — Разумеется. Кто ещё будет охранять твой сон? — ответил он тоном, который было сложно разгадать: шутка или искренность? Кали задумалась, но что-то в его словах не давало ей покоя. Это было не просто мимолётное вмешательство. Он искал её… Почему? — И как нашёл меня? — она спросила. На самом деле это было несложно: слухи о девушке, убившей монстра второго уровня, быстро разлетелись среди Хантеров. Но эту информацию Хисока предпочёл оставить при себе. — У меня свои методы, — с небрежной усмешкой ответил он, но его глаза задержались на её лице. — Ты выглядишь… усталой, — заметил он. "Как я могу использовать её, если она выдохнется или сломается?" — подумал он, но тут же ощутил досадное "но". Это "но" мешало сосредоточиться. Он здесь не только из-за расчёта. Кали не ответила. Она убирала листья из волос, но его пристальное внимание заставляло её чувствовать себя неуютно. — Что тебе нужно, Хисока? Ты убедился, что я жива. Теперь можешь идти, — бросила она, её голос звучал ровно, но с оттенком раздражения. Он хмыкнул, но остался на месте. Его взгляд был спокойным, почти изучающим. — Ты всё ещё думаешь о Роте, да? — неожиданно произнёс он. Кали замерла. Она не ожидала, что он скажет это вслух. Лес вокруг вдруг показался ещё более тёмным и чужим. — Рота больше нет, — продолжил он спокойно. — Я позаботился об этом. Она резко повернулась к нему. — Ты… убил его? — её голос дрогнул. — Конечно, — ответил он спокойно, словно говорил о какой-то мелочи. — Ведь доставлял тебе неудобства, верно? Она отвернулась, чувствуя, как внутри её вспыхивает целая буря эмоций. Да, она чувствовала облегчение. Рот был проблемой. Но вместе с этим пришла тревога. Если Хисока так легко избавился от одного человека, не сделает ли он то же самое с любым, кто ей когда-либо доставит дискомфорт? Он понимает, что такое жизнь? Человеческие отношения? — Ты не должен был этого делать, — сказала она тихо, её голос был наполнен смесью упрёка и растерянности. — Почему? — он поднялся на ноги, его тон был почти удивлённым, как у ребёнка, пытающегося разобраться в новых правилах. — Разве ты не чувствуешь себя свободнее теперь? Разве это не то, что ты хотела? Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. То, что он сделал, нельзя было назвать заботой. Устранить проблему для неё означало решить её, а не лишить кого-то жизни. Убить Рота — это не проявление заботы, это было холодным актом контроля. Она не могла поверить, что кто-то мог думать иначе. Забота, как она её понимала, была другой. Это было что-то тёплое, настоящее, что не требовало жертв. А он будто… этого не понимал. Она приоткрыла глаза и взглянула на него. Каким же отчуждённым он казался в этот момент — и, возможно, он сам не понимал, насколько сильно отличался от других людей. — Так не должно быть, — наконец произнесла она, едва слышно. — Ты не понимаешь. Хисока чуть вздрогнул, словно эти слова его задели. На мгновение в его глазах мелькнуло нечто похожее на обиду. Как будто его жест, то, что он считал подарком, был несправедливо отвергнут. — Это ты не понимаешь, Кали, — его голос прозвучал резче, чем он сам, вероятно, хотел, но затем вновь стал мягким, почти насмешливым. — Но ничего. У тебя ещё будет время. Он развернулся. В темноте его силуэт выглядел чужим, почти призрачным. — А пока… Отдохни, — бросил он через плечо с привычной игривой улыбкой. Его фигура растворилась в темноте. Кали осталась одна под звёздным небом. Она пыталась понять, что только что произошло. Иногда ей казалось, что Хисока мог быть другим. Человеком, который способен на настоящую заботу. Но стоило ему заговорить или начать действовать, и эта иллюзия разбивалась о жестокую реальность. Он был убийцей. Манипулятором. Охотником. Каждый его шаг, каждое слово были частью игры, правила которой знал только он. Но в последнее время Кали чувствовала: что-то в нём разрывалось. Он был неискренним не только с ней, но и с самим собой. Будто играл роль, от которой устал, но не знал, как остановиться.

***

Хисока вернулся к себе, где обычно отдыхал и планировал свои следующие шаги, но сегодня он не мог сосредоточиться. Он развалился в кресле, опираясь локтями на подлокотники, но его взгляд был отстранённым, уставившимся в пустоту. Его пальцы нервно играли картой, но привычный жест не успокаивал. "Кали…" — её образ снова всплыл в голове. Он поморщился. Её отказ, её холодное отстранение – всё это било по нему сильнее, чем он готов был признать. Её реакция — словно игла под кожу, медленно, но неумолимо давила. Она не оценила его "подарок". И это задело его больше, чем он ожидал. Хисока вдруг поднялся, чувствуя, как внутри него закипает раздражение. Чтобы отвлечься, он привычно прижал одну из карт к ладони, срезая кожу тонким лезвием. Острая боль пронзила его пальцы, и он замер, разглядывая тонкую линию крови. Боль была ясной, простой. Её можно понять, можно контролировать. Она всегда помогала собраться с мыслями. Он давно привык к боли. Иногда она была единственным способом ориентироваться в своих чувствах. Он провёл пальцем по кровавой линии, наблюдая, как боль обостряет сознание [1]. "Она не просто игрушка," — мелькнула мысль, но он тут же отбросил её. Это нелепо. Всё, что он делает, имеет цель. Её сила — вот что важно. Но почему эта цель стала такой неясной? Он снова сел, облокотился на кресло и посмотрел на порез. Простая, понятная боль немного уняла хаос внутри, позволив собраться. Однако в глубине души он чувствовал надлом. Кали оттолкнула его "заботу", отвергла то, что он предложил, пусть даже это было сделано по его собственным, извращённым правилам. Он ощущал, будто немного приоткрыл настоящую часть себя, а её тут же оттолкнули. Но это была не только обида. Её отказ вынуждал его думать, искать новые ходы. Его старые методы больше не работали. Новая игрушка, новые правила. Он слегка усмехнулся, проводя языком по пересохшим губам. Он встал и подошёл к окну. Лунный свет мягко освещал комнату, но ему было всё равно. Его взгляд был отстранённым, сосредоточенным где-то на её лице, которое всплывало в его мыслях. Усталое, упрямое, в глазах искры, которые притягивали его. Она не просто была сильной — она была сложной. Она не вписывалась в его привычные схемы. "Она…" — он остановился, не в силах закончить мысль. Он провёл пальцами по тонкому порезу на ладони. Эта боль была ясной. А вот она, Кали, — неясной. И он понимал, что его к ней тянет. Не только потому, что она полезна. Не только потому, что она сильна. Она была девушкой, внимание и симпатию которой он хотел заполучить. Не как манипулятор, не как охотник, а иначе. Хотя он ещё не понимал, как именно. И это его злило.