На рассвете…

«Я плыву… медленно плыву в темноте… Как хорошо. Наконец-то можно отдохнуть…». Из этой безмятежной тишины меня резко вырывает пронзительное пиканье. «Неужели опять? Господи, я ведь почти умерла!» — с недовольством думаю я, открывая глаза. Действительно, вокруг меня больничная палата. Я громко и недовольно вздыхаю. Ощущаю чьё-то присутствие. Чужое, настойчивое. Кто-то следит за мной. Приподняться тяжело и больно, поэтому я осматриваю комнату. Никого. Напротив кровати — окно в коридор, справа — шкаф, слева — капельница и мигающий аппарат. «Так это он пикал?» — приходит мне в голову. — Кхм… Я напрягаюсь, и напряжение отдается болью в груди, но дышать и двигаться можно. Снова слышу голос. Приторный и фальшивый: — Ну что же ты, сладкая? Такая неосторожность… Меня пронзает паника. «Хисока?! Что он тут делает?!» Мой взгляд метается по комнате, пока, наконец, я не замечаю розовую макушку в углу. Он сидит на полу, собирая домик из карт. «Какого чёрта? Сколько он здесь? И зачем?». Хисока, не поднимая головы, методично убирает конструкцию, а затем поднимается на ноги и спокойно направляется ко мне. Я тут же начинаю соображать. «Почему он здесь? Проверяет, жива ли я? Решил, что пора убить меня? Сейчас я слаба, так что шанс идеальный. Да уж. Умереть от рук Хисоки... Звучит не так уж плохо. Если выбирать из всех, кого я знаю, он на эту роль вполне подходит. Ну, вперёд. Я готова». Я расслабляюсь, буду наблюдать за ним до последнего вздоха. — Ты меня слышишь? — мягко спрашивает он, наклоняясь ко мне. Его янтарные глаза с интересом скользят по моему лицу, изучают. Я киваю. Молчу, потому что говорить пока слишком сложно. — Прекрасно, — ухмыляется он, садясь на край кровати. Из колоды в его руке извлекается карта. — Дама червей, — произносит он с ноткой театральности. — Как интересно... Прямо как ты. «Что?». Его слова выбивают меня из равновесия. Я мрачно смотрю на него, но это только развлекает его. — Видишь ли, — говорит он с видимым удовольствием, перетасовывая карты, — у этой карты есть много значений. — Он выдерживает паузу, наслаждаясь моментом. — Она может обозначать светловолосую женщину. Или несвободную. Или эмоциональную натуру с добрым сердцем. — Хисока кладёт карту обратно в колоду и с довольной ухмылкой добавляет: — Думаю, в твоём случае подходит всё сразу. Я закатываю глаза и фыркаю, игнорируя болезненный укол в груди. «Что за чушь он несёт? Карты? Предсказания? Серьёзно? Зачем всё это?». Я просто смотрю на него, тихо раздражаясь. Его глаза сверкают хитрым огоньком, и я понимаю, что он здесь не просто так. У Хисоки никогда ничего не бывает "просто так". Я набираю в лёгкие побольше воздуха. Боль отступила, и я решаю, что пора заканчивать с этим фарсом. — Ладно, передай Леорио спасибо за помощь. Мне пора. Я встаю с кровати, чувствуя, как ноги едва слушаются, а комната слегка качается. Но это неважно. Хисока молча наблюдает, словно хищник, который только что позволил своей добыче встать, чтобы насладиться процессом. Его взгляд цепкий, чувсвую даже своей спиной, не упускает ни одной детали. — Леорио? — протягивает он. Поворачиваюсь к нему. Он наклоняет голову — Хм… Я думал, ты будешь более… благодарной своим друзьям. — Он корчит притворно расстроенную гримасу. «Что ему нужно?». Я украдкой бросаю на него взгляд, пока он вальяжно разваливается на кровати, словно сам хозяин этой комнаты. Его янтарные глаза сверкают, и я невольно отмечаю, как хорошо он выглядит. «Да, он действительно красив. Неудивительно, что многие на него вешаются. Жаль, что этот трюк со мной не сработает. Пора за работу. Отдохнула — и хватит». — Ага, он действительно мне помог. — Я начинаю шарить глазами в поисках своей одежды — Если увидишь его, передай спасибо от этому бедолаге. «Чудесно. Одежда. Сейчас я уйду и забуду этот день, как страшный сон». — Если это твоё желание, — лениво тянет Хисока, наблюдая за тем, как я хватаю одежду с кресла. Не теряя времени, я расстёгиваю больничную форму, повернувшись к нему спиной. «Плевать, что он там думает. Пусть смотрит, если ему так хочется. У меня нет времени на стеснения». Но, судя по затянувшейся паузе, моё поведение выбило его из колеи. Я чувствую его напряжённое молчание. Он явно не ожидал, что я так спокойно начну переодеваться прямо у него на глазах. Когда больничная майка падает с моих плеч, я слышу его приглушённый вдох. «Тонкая спина… Никакого лифчика… Кали, ты становишься всё интереснее с каждой секундой. Но… сейчас? Почему-то это кажется таким неуместным. Разве я не должен радоваться?». Я продолжаю переодеваться, совершенно игнорируя его присутствие. Шум ткани, движения, моё полное равнодушие — всё это, кажется, начинает раздражать его ещё больше. Когда, наконец, процесс заканчивается, я поворачиваюсь. Хисока уже отвернулся, но его раздражение чувствуется даже издалека. «Бессовестная девчонка. Она даже не считает меня за угрозу. Это восхищает и бесит одновременно. Милая, за это ты мне ещё ответишь. Но сначала… я должен понять, кто ты на самом деле». — Что ж, спасибо, но за мое спасение ты ничего не получишь. Если ты на что-то надеялся, то зря. Итак, спасибо за визит. Мне пора! С этими словами я тянусь к ручке двери, уже предвкушая свободу, но Хисока оказывается у меня на пути. Его рука уверенно ложится на дверь, не давая мне открыть её. Он стоит так близко, что я чувствую приторно-сладковатый аромат, исходящий от него, — что-то вроде… жевательной резинки? — Хм… — недовольно протягивает он, чуть склонив голову. «Что ж такое? Во что же я влипла, что он вдруг стал проявлять интерес? Надо было меньше привлекать внимания…». — Я думал, ты хотя бы поблагодаришь своего спасителя, — произносит он, чуть надув губы, с выражением обиженного ребенка. — Эм… — я приподнимаю брови. — О чем ты вообще говоришь? Его взгляд становится ещё более загадочным, но при этом какой-то довольный. — Это ведь я принес тебя сюда, — произносит он с той же ленивой интонацией, будто обсуждает погоду. — Ты?! — мой голос невольно поднимается на полтона, а глаза расширяются. — А кто же ещё? — хмыкает он, словно этот факт очевиден. «Интересно, зачем? Хисока и спасать кого-то? Этот день становится всё страннее». — Хм… — я начинаю внимательно всматриваться в его лицо, словно пытаясь найти на нём хоть какой-то намёк на шутку, но... — Э… похоже, это уже традиция. Он резко хмурится, его янтарные глаза слегка сужаются. — Ты о чём? — Ну, спасать меня, конечно, — поясняю я с самым серьёзным видом. На его лице мелькает смешанное выражение: от недоумения до лёгкой тени раздражения. «Кажется, он думает, что я свихнулась. Или, может, решил, что я ударилась сильнее, чем ему казалось? В любом случае… он все еще не помнит». — Тогда… спасибо! — я протягиваю ему руку, чуть приподнимая уголки губ. — Будем друзьями? Его взгляд моментально становится ошарашенным. «Ну что ж, пусть теперь он почувствует себя немного неловко. Не всё же ему меня ставить в тупик». — Друзья? — повторяет он, как будто обдумывая это слово. Я улыбаюсь во весь рот, искренне наслаждаясь моментом. Интересно, как он отреагирует? Я все еще стою с протянутой рукой. Может, он и быстрый, но такие вещи, похоже, до него долго доходят... Впервые вижу, чтобы Хисока так замешкался. Он бросает взгляд на мою руку, как будто это вовсе не рука, а что-то подозрительное. Его уверенное выражение исчезает, сменяясь растерянностью. «Это даже мило. Сразу хочется его… обнять? Кали, ты вообще в своем уме? Стоп. Успокойся!». — Так что? — повторяю вопрос с самым невинным видом, хотя внутри умираю от любопытства. Он медленно вкладывает свою когтистую руку в мою. Я жму ее. Теперь он жмет мою чуть сильнее, чем нужно, как будто проверяет, выдержу ли я. Рука у него крепкая и теплая, несмотря на его холодный вид. Даже приятно его касаться. Но тут же выпускаю его руку из своей. — Отлично! — бодро заявляю. — Теперь, когда все формальности соблюдены, разрешите откланяться. Делаю театральный реверанс. Его губы растягиваются в ухмылке, но в глазах всё ещё читается легкая растерянность. Открываю дверь, чувствуя его взгляд на своей спине. — Уже уходишь? — слышу его голос. Я оборачиваюсь через плечо: — Ну да. — «Что за странный вопрос? Я, по-твоему, тут оставаться должна?» — Ты тут и без меня справишься, — весело бросаю, махнув ему рукой. Выхожу в коридор и прикрываю за собой дверь. Иду по тусклому коридору, но мысли всё ещё возвращаются к нему. «Странно, но кажется, мое предложение действительно изменило что-то между нами. Или мне это только кажется?». Я фыркаю себе под нос: — Какие «мы», Кали? Соберись! Ты и так уже потратила слишком много времени. «Но... такое чувство... Он выглядел так, будто в этот момент действительно не играл со мной. Странно... Но я все еще верю, что смогу достучаться до его памяти. Он не вспомнил, но я дождусь. Я дождусь, когда его память вернётся, и посмотрю, что он сделает тогда». На миг мне становится весело от этой мысли. Улыбаясь, я сворачиваю за угол, достаю шар для перемещения. — Ну что ж… теперь у меня есть цель, ради которой стоит жить, — шепчу я самой себе, сжимая шар в ладони. Через мгновение вспышка охватывает меня, и я оказываюсь на Темном Континенте. *** Кали телепортировалась, и в следующую секунду уже шла по Темному Континенту. Ее ботинки уже утопали в мягкой траве этого мира. Воздух здесь был тяжелым, наполненным странными запахами, но привычными. Она шла, избегая хищных взглядов местной фауны, и размышляла: «Возможно, мы действительно были знакомы раньше, но так легко стать чужим для другого человека... Похоже, придется начинать все с нуля». Она усмехнулась и посмотрела куда-то вдаль, где над лесами клубились черные облака. *** Как только дверь палаты закрылась за ней, я всё ещё стоял в проёме, опираясь плечом о косяк. Тишина в комнате оказалась оглушающей, словно кто-то выключил звук. Но голова… голова была переполнена странными мыслями. «Это рукопожатие… черт, оно сбило меня с толку. Так, соберись. Это был отвлекающий маневр? Или её чертовская прямолинейность? И что она вообще замышляет? Но почему тогда это ощущается так… искренне?».Чуть склонив голову, я ухмыльнулся. Необычно. Это всё становится очень необычно. Резко распрямившись, я шагнул в коридор и устремился вперёд. Она не успела далеко уйти. На развилке я замер. «Но… никого? Как… Как она так быстро исчезла?». Я огляделся, надеясь уловить хоть малейший след её присутствия. Ничего. Пустота. Медленно, с лёгкой ухмылкой, провожу языком по зубам. — Хм, — протягиваю в пространство, — ты действительно умеешь удивлять, Кали. Впервые за долгое время мне хочется узнать больше. *** Придя домой, Хисока выудил из колоды карту, ту самую даму червей, и задумчиво вертел её в пальцах. Янтарные глаза прищурились, в них заплясал лукавый огонёк. — Когда речь идёт о юной девушке… — пробормотал он себе под нос, слегка улыбаясь. — Карта может говорить о целомудрии, глубокой вере или безграничном уважении к родителям… Он хмыкнул, словно издеваясь над собственными словами. — Но насколько это правда? — медленно проговорил он, скользя пальцем по краю карты. — Кто знает, что скрывается за этой милой улыбкой? Хисока бросил карту на свою кровать и лениво растянулся, глядя в потолок. — Ну что ж, — его голос наполнился игривым оттенком, — это всё ещё предстоит проверить. Его смех прозвучал тихо, но в нём чувствовалось что-то необычное, словно он уже придумал, как начать игру. *** Часами ранее Как только Хисока принес Кали к Леорио, тот сразу принялся за дело, сосредоточенно склоняясь над её хрупким телом. Остальные Хантеры, подоспевшие на помощь, окружили их плотным кольцом, полностью сосредоточив внимание на пострадавшей. Хисока, напротив, остался в стороне, не мешая. Его взгляд задержался на ней. Кали лежала неподвижно, словно сломанная кукла, её голубой костюм тускло блестел в свете ламп. Бледное, как фарфор, лицо и почти неподвижные крылья делали её похожей на мертвую бабочку, лишь едва заметное дыхание выдавало, что жизнь ещё ее не покинула. Его пальцы привычно заскользили по краям карт в кармане. В голове зародились противоречивые мысли. Одна его сторона, темная и голодная, почти физически ощущала желание схватить её тонкие, хрупкие крылья и раздавить их, наслаждаясь хрустом и моментом власти. Казалось, этот порыв пульсировал в такт её слабому сердцебиению. Но другая, более терпеливая сторона, заглушила это желание. Нет, эта девочка была не спелым плодом, готовым к срыву, как многие до неё. Она скорее напоминала нераскрывшийся бутон — хрупкий, таящий в себе скрытый потенциал, который требовал времени и ухода, чтобы раскрыться. Он внимательно разглядывал её лицо. Даже истощенная, на пределе сил, она не была сломлена. Скорее, её возможности только начали проклевываться. Что-то в ней притягивало — не сила как таковая, а загадка. Почему она не раскрывает себя? Почему её эмоции так необузданны в простых моментах, но исчезают в бою? Это был парадокс, который Хисока жаждал разгадать. — Цветок, — пробормотал он себе под нос. Тем временем охотники подняли Кали на носилки и поспешили унести её в более безопасное место. Хисока проводил их взглядом. — Возможно, я нашел что-то интересное, — усмехнулся он, глядя вслед скрывающимся за углом людям. — Или кого-то. Он закрыл глаза и на мгновение утонул в размышлениях. Кали была чем-то новым, чем-то, что могло либо стать величайшей игрой, либо разочарованием. В любом случае, он уже знал: это увлечение будет стоить времени. Возможно, много времени. *** Хисока стоял в полутемном коридоре, лениво прислонившись к стене напротив палаты Кали. Его пальцы привычно тасовали колоду, но мысли были сосредоточены не на картах. Он ловил обрывки разговоров врачей, их шепот проникал сквозь тонкие стены. — Она полностью истощила Нэн… он полностью отсутствует в ее теле — говорил один. — Как она вообще ещё дышит? — вторил другой. — Состояние хуже, чем у Гона после Химер… Сквозь лёгкую полумаску равнодушия на лице Хисоки мелькнул интерес. Он перевёл взгляд на дверь палаты, и заметил необычное свечение. Блики света мягко плясали на глянцевом полу, и что-то в этом зрелище разожгло его любопытство. Оттолкнувшись от стены, он бесшумно подошёл к двери и осторожно приоткрыл её. То, что он увидел, заставило его замереть. Кали лежала на кровати, её лицо было ещё более бледным, чем тогда, когда он оставил её у Леорио. Однако в центре комнаты появился маленький светящийся шар — будто материализовавшийся из воздуха. Он плавно подлетел к Кали и, ни на миг не замедлившись, прошел прямо сквозь нее. — Интересно… — едва слышно прошептал Хисока, его янтарные глаза расширились от неожиданности. Кали резко открыла глаза, но они будто не принадлежали человеку. Яркий белый свет исходил из них, заполняя комнату ослепительным свечением. Её тело изогнулось, напряглось, будто струна. Хисока прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь свет полностью заполнивший комнату. Внезапно свет потух так же резко, как и появился. Кали вновь закрыла глаза. Её тело обмякло, а комната снова наполнилась тишиной. Но на её лице вдруг появился лёгкий румянец, пульс стал ровным, а грудь теперь медленно поднималась и опускалась. Хисока молча стоял в дверях, наблюдая. Это было похоже на чудо. Казалось, Кали только что вернулась из другого мира. Шар, что растворился в её груди, словно вдохнул в неё новую жизнь. Закрыв за собой дверь, он плавно подошёл ближе. Его движения были осторожными, почти заботливыми, словно он боялся разрушить хрупкую иллюзию. Протянув руку, он провёл ногтем по её щеке. На коже осталась белая полоса, ненадолго отметившая его прикосновение. — Кто же ты такая? — пробормотал он, не отводя взгляда от её лица. Он присел рядом с кроватью и медленно достав карты, начал тасовать их, взгляд его возвращался к девушке. В голове роились мысли. «Что это было? Этот шар… его энергия… Её тело едва содержало остатки сил, но теперь она словно заново родилась. Кто она? Или, скорее, что она?» — Если она — проводник этой силы, это открывает множество возможностей… — пробормотал он, глядя на карты. Сражаться с ней? Нет, ещё рано. Сначала нужно понять, что она из себя представляет. Её потенциал слишком велик, чтобы просто уничтожить. Если правильно направить, она может стать оружием, союзником… или марионеткой в его руках. «С таким козырем в рукаве, — подумал он, слегка касаясь карты Джокера, — и Ассоциация, и Золдики станут лишь мелкими помехами. А масштабы игр огромными… Она слишком наивна, чтобы сопротивляться. Её будет легко убедить, кем являются настоящие враги. А пока… Я буду наблюдать. Развивать её, чтобы она раскрыла свой полный потенциал. А затем решу, как ей распорядиться». Но в глубине души он чувствовал ещё что-то. Это был лёгкий, почти забытый зуд воспоминания, которое ускользало от него, как песок сквозь пальцы. Её зелёные глаза… Почему они казались такими знакомыми? Перетасовывая карты, он пытался поймать этот образ. — Что ж, — сказал он, его улыбка стала хитрой и предвкушающей. Он перевел взгляд на мирно спящую девушку — Давай, маленькая загадка. Просыпайся. Мне уже не терпится посмотреть, на что ты способна.