Дверь в неизвестность

      По возвращении Гермиона застала Гарри сидящим на диване.       — Что-то ты быстро, — констатировал он, промакивая салфеткой всё ещё кровоточащую губу.       Гермиона лишь фыркнула. Затем взяла со столика флакон с бадьяном и присела рядом.       — Дай я.       Он подчинился и убрал руку от лица. Зашипел, когда кожи коснулось новая порция зелья, но боль быстро утихла.       — Так гораздо лучше, спасибо, — он смотрел ей прямо в глаза, отчего Гермиона немного смутилась.       — Прости за это. Обычно Гарри так себя не ведёт. Я не знаю, что на него нашло…       — Что, правда, не знаешь? — удивился он.       Гермиона промолчала. Она опустила голову, потому что не могла больше выдержать его пристальный взгляд. Ей требовалась передышка. Видеть перед собой лучшего друга и в то же время понимать, что это вовсе не он, становилось всё тяжелее.       — Так ты сказала ему? — задал следующий вопрос Гарри.       — Что? — устало спросила Гермиона, разглядывая свои руки, сложенные на коленях.       — То, что ты его любишь.       — Я?! — она тут же вскочила на ноги. — Я не… с чего ты взял?!       — Мерлин! Это же яснее ясного, не могу понять, как только этот слепец за столько лет этого не разглядел. Для меня, пожалуй, только мать пошла бы на такие жертвы, на которые шла ради него ты, — Гарри уловил испуг и смятение, тенью промелькнувшие на её лице, — Значит, ты ему не призналась. Зря. Скажи.       — Не собираюсь я ничего говорить! — вспылила Гермиона, понимая, что и так сболтнула другу лишнего. — У него есть Джинни!       — Пф-ф-ф… Джинни… Но ревнует-то он тебя, — самодовольно заметил Гарри.       — Ревнует? Откуда вообще такие выводы?       — Оттуда, что я уже заколебался отбиваться от его нападок.       — Он не меня ревнует. Он переживает за Рона. Они друзья, а я его недавно бросила.       — Боже, женщина! Ну ты же, вроде, умная… Поверь мне, он тебя ревнует.       — Ты совсем не знаешь Гарри, если так думаешь! — упиралась Гермиона.       — Уверена? Думаю, я знаю его весьма неплохо, учитывая, что мы, по сути, один и тот же человек, как ты сама недавно выразилась.       — Сомневаюсь, что ты понимаешь его чувства. Ты же в своём мире вообще терпеть меня не мог, — напомнила она. — Так что здесь Гарри вполне может быть ко мне равнодушен как мужчина. Я не Джинни и не Астория…       — Ты лучше, — Гермионе даже показалось, что его голос слегка погрустнел. — Я тебя плохо знал. А у него всё перед глазами. Столько лет…       — Это просто твои фантазии. Я иду спать.       — Помни, что я по-прежнему не против, если ты решишь воспользоваться мною для удовлетворения некоторого… любопытства. Не знаю, как твой друг, но в некоторых вещах я действительно хорош, — сказал он ей в спину.       Гермиона отчего-то даже не разозлилась. Вопреки абсурдности предложения по её лицу расползлась улыбка.       — Ты неисправим, — выдала она и тут же на выходе заметила лежащий на тумбочке букет. Она сгребла его в охапку, чтобы поставить в спальне и, уходя, бросила через плечо: — Спасибо за цветы.       — Пожалуйста, — выдохнул Гарри и, откинувшись на подушки, уставился в потолок. Похоже, ему нужно как можно скорее вернуться домой. Разбитое лицо — наименьшее из бед. Дальнейшее общение с этой женщиной может привести его к разбитому сердцу.

***

      В понедельник они не виделись. Гермиона весь день была занята в Отделе тайн, ведь основные обязанности никуда не делись. У Гарри начало недели тоже выдалось сложным. Его ребята накрыли целую группировку, торговавшую редкими животными без лицензии. Опечатали несколько точек и теперь вели допросы. Глядя на подобных умельцев, Гарри сразу подумал, что среди их клиентов вполне мог быть Хагрид. Того же мёдом не корми, но дай поиграться с какой-нибудь новой зверушкой. А если это будет монстр размером с Ночной Рыцарь, то лесничий вообще прослезится от счастья.       Во вторник было необходимо последний раз пробежаться по плану и согласовать действия, поэтому Гермиона отправила Гарри послание Патронусом и попросила заскочить к ней после работы. Не откладывать же дела из-за их глупой ссоры.       Усовершенствованное взрывчатое зелье было готово и разлито по флаконам. Гарри из другого мира почти наизусть выучил досье на всех сотрудников Аврората и был более чем готов к перевоплощению.       — Ты мне красную мантию захватил? — был первый его вопрос, едва Поттер вышагнул из камина. — Я же должен быть при полном параде.       Гарри едва не зарычал, чувствуя новую волну с трудом контролируемого гнева. Он швырнул мантию в своего двойника и направился прямиком на кухню, где Гермиона гремела посудой.       Она стояла у плиты в коротеньких шортиках и футболке. Взгляд Гарри задержался на стройных ножках, затем невольно прилип к округлым ягодицам. Чёрт! Этот негодяй каждый день откровенно пялится на прелести его подруги.       — Привет, — она обернулась и взмахом палочки переместила на стол глиняный горшочек. — Думаю, перед обсуждением планов тебе надо поесть.       Гарри хотел было отмахнуться, но блюдо источало действительно чудесный аромат, отчего он непроизвольно сглотнул комок голодной слюны.       — Да. А то ты вечно на людей кидаешься, может, потому что голодный, — поддел его вошедший следом двойник.       Рука Гарри инстинктивно сжала палочку.       — Так! Прекратите, оба! — из рук Гермионы выскользнула тарелка, загремев осколками по полу. — Иначе я вас сейчас приласкаю жалящими!       — Мало того, что ты властная, так ещё и с садисткими замашками. С тобой точно не соскучишься.       Прежде, чем Гарри успел среагировать, Гермиона вцепилась ему в руку. Шутника она прожгла таким убийственным взглядом, что можно было и Волан-де-Морта напугать, но второй Гарри лишь дерзко улыбнулся ей в ответ.       После ужина, немного успокоившись, они ещё раз подробно обсудили все детали плана. Благодаря своим людям Гарри вычислил, что по средам Нарцисса уходила на обед к Гринграссам, где проводила время до вечера. Это означало, что, помимо домовиков, в поместье будет находиться только Драко. Младший представитель Малфоев весьма редко покидал дом, предпочитая после войны затворническую жизнь. Тянуть время в ожидании подобного события смысла не было.       Они решили пробраться в дом под двумя мантиями-невидимками, найти тайник и забрать злополучную шкатулку, подкинув при этом кольцо Нотта. В это время второй Гарри должен был продержаться день в Министерстве, изображая главу Аврората для обеспечения алиби.       Гарри знал, что в случае провала Драко в первую очередь будет обвинять его, ведь за последние годы он несколько раз проводил у них обыски по различным наводкам. К сожалению, ни одна их них так и не подтвердилось, что теперь давало Малфоям некоторый козырь. И они вовсю им пользовались, раздавая направо и налево интервью о том, как их притесняет новая власть, хотя они искупили свою вину, ведь Люциус и так был заключён в Азкабан. Всё умудрялись обставить таким образом, будто бы бедной женщине с сыном авроры житья не дают просто из-за личной неприязни Поттера к Малфою.       — Не нравится мне всё это, — рассматривая уже выученную наизусть карту, заключил Гарри. Его проклятая интуиция протестовала против подобного вторжения. Или же причиной были ожившие воспоминания о том, как они угодили в плен и были узниками в этом самом поместье.       — Гарри, всё будет хорошо. Нас двое, Малфой один. Мы гораздо лучше подготовлены и всё предусмотрели, — попыталась успокоить его Гермиона, хотя и у самой на душе было неспокойно.       — Нельзя предусмотреть всё, когда ты ступаешь на территорию врага, Гермиона, — отрезал Гарри. — Ты же осведомлена о магии старинных чистокровных домов. Думаешь, почему при обысках мы случайно ничего не находили у этого гадёныша? Он каким-то образом узнавал о нашем вторжении заранее и был подготовлен. Я вначале думал об утечке информации, но среди моих людей это исключено. Дело явно в чём-то другом…       — На этот раз осведомлены лишь мы втроём… Нет поводов, нет шумихи. Никто не ожидает подобного. Да и искать мы будем то, что для Малфоев является просто обычной драгоценной безделушкой. Не думаю, что её будут охранять и прятать, как редкие артефакты.       — Почему ты уверена, что они не в курсе возможностей этой, как ты выразилась, безделушки?       — Я точно это знаю, — просто улыбнулась Гермиона. Она помнила рассуждения Дамблдора о любви, о её своевольности и выборе тех, кому она может открыть свою магию. Едва ли Малфои способны были на столь высокое чувство. Шкатулка никогда бы не открылась им. А вот её Гарри точно обладал большим сердцем. Во всех мирах. Она бросила короткий взгляд на второго Гарри, который лениво помешивал ложкой чай в стакане.       — Мне бы твою уверенность, — вздохнул друг. Ему не хотелось снова спорить или ссориться с Гермионой, особенно перед столь важным и опасным мероприятием.       — У тебя хватит мозгов ничего не перепутать? — переключился он на своего ненавистного двойника.       — Всё будет в лучшем виде, аврор Поттер, — усмехнулся тот. — И это… если получится, врежь змеёнышу по его самодовольной роже.       — Надеюсь, до этого не дойдёт, — строго встряла в разговор Гермиона. — Нам лучше не светиться.       — Эх… ну что, белобрысый даже по носу не получит? — продолжал кривляться второй Гарри.       — Может и получит. Но Гермиона права, лучше обойтись без этого.       — Вы разбиваете мне сердце. Ну да ладно, не мне учить героев войны, пойду лучше твою мантию примерю, — махнул рукой двойник Гарри и скрылся за дверью.

***

      Ранним утром Гарри отправился в Министерство. До обеда нужно было создать максимальную активность и переделать самые сложные дела. Он собрал планёрку отдела и распределил большинство авроров по рейдам, чтобы в случае сигнала из поместья Малфоев на месте было как можно меньше сотрудников, да желательно самых бестолковых.       Гермиона заблаговременно взяла выходной. С утра она заметно нервничала, даже от завтрака отказалась. Заранее нанесла на псевдо-Гарри грим в виде шрама-молнии, ведь это единственное, чем парни отличались друг от друга.       Одежду им тоже пришлось подобрать похожую. Остановились на классических чёрных брюках, рубашках и красной мантии.       — Прекрасно, — Гермиона оценила свои труды критическим взглядом. — Не подведи.       — Не волнуйся, Карамелька. Я отлично лажу с людьми, мне же приходится чуть ли не еженедельно интервью давать по контракту, — подмигнул ей Гарри. — Хотя от поцелуя на удачу я бы не отказался…       Она быстро чмокнула его в щёку и направилась к камину, чтобы переместиться на Гриммо, где они условились встретиться с другом.       — И это всё? — недовольно пробурчал другой Гарри ей вслед.       — Всё. Сверим часы. Через полчаса ты перемещаешься в Министерство, попадаешься на глаза максимальному числу людей, а потом сидишь в кабинете и сильно не отсвечиваешь. Ну, можешь мило побеседовать с секретаршей Робардса и попросить у неё чёрный кофе, только не перегибай.       — Ревнуешь?       — Да ну тебя, — махнула рукой Гермиона и скрылась в зелёном пламени камина.

***

      Дом Блэков встретил её мрачной тишиной и ворчанием Кикимера, который поглядывал на неё из-за угла и бурчал что-то невнятное себе под нос. Гермиона нервно глянула на часы. Гарри появился спустя пару минут, и она облегчённо выдохнула.       — Готова? — уточнил он и, получив в ответ утвердительный кивок, добавил: — Ну, тогда представление начинается. Кикимер!       Старый эльф шаркающей походкой подошёл ближе и склонился в реверансе.       — Кикимер слушает, хозяин.       Гарри наколдовал ему рыжую бороду, зелёный костюм и цилиндр.       — Ты помнишь, что я тебе вчера приказал?       — Да, хозяин, — кивнул эльф, который благодаря новому наряду стал походить на лепрекона.       — Гермиона, надевай мантию. Перемещаемся на счёт три: раз, два, три!       Они трансгрессировали на юг Англии, в графство Уилтшир, прямо к старинному особняку, принадлежавшему Малфоям. Из-за антитрансгрессионных чар подобным образом нельзя было попасть сразу внутрь, но была одна лазейка. Ещё со времён войны Гарри помнил следующее — магия домовиков отличалась от магии волшебников. Поэтому им и понадобился Кикимер. Домовик легко переместился на территорию и отворил кованые ворота, которым даже не удалось продемонстрировать свою причудливую особенность складываться в устрашающую свирепую морду и беседовать с посетителями.       Первоначально Гарри надеялся, что Кикимер сможет перенести их прямо к хранилищу или самостоятельно выкрасть шкатулку по его приказу, но при подготовке пришлось столкнуться с рядом неприятных открытий.       Эльф никак не мог справиться с защитой комнаты, где предположительно Малфои хранили ценные вещи. Его перемещения теперь тоже стали более ограниченными. После войны Малфои наложили на дом какие-то дополнительные чары. Сам Кикимер всё ещё мог беспрепятственно проникать в древний особняк, но вот перенести туда постороннего волшебника уже не мог. Поэтому пришлось действовать старым проверенным способом: всё брать в свои руки.       Друзья протиснулись внутрь. Сердце Гарри неприятно ёкнуло. Он в очередной раз испытал чувство досады от того, что Кикимеру не под силу стащить ту злополучную шкатулку. При таком раскладе проблема решилась бы сразу. Не было бы этих мучительных дней, когда Гарри с тяжёлым сердцем покидал квартиру Гермионы, оставляя её наедине со своим проклятым двойником.       Гарри мысленно попросил у Мерлина помощи и зашагал к дому. Гермиона поспешила следом, а Кикимер переместился на крышу, чтобы выполнить следующее задание хозяина.