Дверь в неизвестность

      — Гарри! — Гермиону словно окатили ледяной водой, и она с силой оттолкнула от себя второго Гарри. — Нет, что ты… мы… мы…       Она судорожно поправляла одежду, краснея и мысленно костеря своего чёртова гостя.       — Мы обсуждали план проникновения к Малфоям, — издевательским тоном заявил двойник Гарри.       Его, в отличие от Гермионы, ни капельки не смущала ситуация, в которой их застукали. Правда, оставаться наедине с этим психованным аврором почему-то сейчас совершенно не хотелось. Тот явно был в бешенстве, хотя и старался всячески это скрыть.       — Оно и видно, — припечатал он, поддевая пальцами со спинки кресла те самые малиновые стринги. — Этим вы, наверное, решили закидать Малфоев, если они вдруг решат поднять шум.       Никогда в жизни Гермиона ещё не чувствовала себя так погано. Ей было невероятно стыдно, лицо пылало, а мозг всё ещё отказывался нормально соображать. Она в панике кинулась собирать по комнате разбросанное бельё, даже не вспомнив про волшебную палочку.       — Нет, Гарри… Ты всё не так понял, — она вырвала у него из рук проклятые стринги, бросила на второго Гарри испепеляющий взгляд и скрылась в спальне.       Ей было отчаянно необходимо привести себя хоть в какой-то порядок. Хотелось расплакаться. Что теперь подумает о ней лучший друг? Что она какая-то легкомысленная девица, которая спуталась с незнакомцем из другого мира, похожим на него как две капли воды?       — У нас с тобой, кажись, уже был разговор о том, что я с тобой сделаю, если протянешь клешни к Гермионе? — Гарри нацелил палочку на своего двойника.       — Стоп-стоп! — тот приподнял руки, но продолжал так же нагло ухмыляться. — Не много ли ты на себя берёшь, приятель? Ты ей, блин, кто? Парень? Брат? Сват? Гермиона умная девочка, и без тебя разберётся, чем и с кем ей заниматься. Ты бы лучше за своей рыжей приглядывал, вот где действительно нужен глаз да глаз…       — Гермиона — девушка моего лучшего друга!       — Это того рыжего упыря, что ли? Боже, я всё ещё не перестаю поражаться, что ты уступил такую девку этому рыхлому бутерброду с котлетой…       Гарри почти дошёл до точки кипения. Он и сам не знал, что в данной ситуации его так разозлило. То, что лучшая подруга бросила Рона, ничего не объяснив, или то, что она променяла его на какого-то нахала из другого мира.       — Боже, вы опять что-то не поделили… — вздохнула Гермиона, появившись в дверях.       Она натянула на себя лосины и свободную толстовку, собрала волосы в хвост и смыла с лица весь макияж. Но у Гарри перед глазами всё ещё стояла совершенно другая картина: стройные ножки в капроновых колготках, полурасстёгнутая блузка и припухшие от поцелуев губы. Он окинул её взглядом и бросил на столик папку, которую принёс с собой.       — Здесь досье на каждого сотрудника Аврората. Колдофото, краткая характеристика и список дел, над которыми работает. Если некоторые собираются изображать меня хотя бы несколько часов, то следует изучить, кто есть кто.       — Отлично! — воодушевилась Гермиона. Ей очень хотелось поскорее перейти к обсуждению дел и забыть ту щекотливую ситуацию, в которой застал её лучший друг несколько минут назад.       — О, Симус, — присвистнул второй Гарри, бросив взгляд на самое первое колдофото. — Гляжу, и этот в Аврорате киснет, а мог бы, как у нас, охотником в Татсхилл Торнадос зажигать. Хотя что уж там Финниган, если у вас даже придурка МакЛаггена блюстителем правопорядка сделали! — он повертел второй снимок в руке, с которого всем подмигивал самовлюблённый златокудрый красавчик в ярко-алой мантии. Гарри с трудом сдержал смешок, вспомнив, что недавно наплёл про него миссис Уизли. Оставалось надеяться, что местный Поттер никогда про это не прознает, а то ведь не сносить ему головы. — Интересный у вас коллектив, раз даже этого индюка к делу пристроили.       — Не удивлюсь, если вы с этим придурком подружитесь, — уколол Гарри. — Очень уж вы похожи…       — Плохо у тебя с юмором, — скривился собеседник, — а это что за кисуля? Марта Портман. Твоя секретарша?       — Робардса, но я пока за него, — Гарри скосил взгляд на Гермиону, пока та усиленно делала вид, что увлечена книгой и не вмешивалась в их разговор. — МакЛагген давно её окучивает, так что тебе не обломится.       — Не больно-то хотелось, — отмахнулся второй Гарри, — я ведь уже присмотрел кое-кого поинтереснее…       Гермиона поняла, что снова краснеет. Чёрт! Зачем этот говнюк постоянно подначивает её друга и ставит её саму в неловкое положение? Нужно будет с ним серьёзно поговорить.       — А это план поместья Малфоев, — Гарри вытащил из кармана свёрнутый пергамент, расправил его и положил перед Гермионой. — По моим данным у них есть два хранилища. На первом этаже и на втором, — он ткнул палочкой в две разных точки на карте. — Там мощные чары. Прошлый раз при обыске никто так и не смог их взломать. Пришлось вынести пол стены взрывом.       — В таких старых постройках, как эта, очень часто установлена сильная защита. Я попробую применить свои методы, но гарантий всё равно нет, — задумчиво произнесла Гермиона.       — Да бахните снова «Бомбардой», и всё. Или могу сварить усовершенствованное взрывное зелье по тайному рецепту матери, — вклинился в беседу двойник. — Она всему Ордену его варила во время войны.       При упоминании Лили Гарри ещё больше посуровел. Гермиона по-дружески сжала его руку и положила голову ему на плечо.       — Разберёмся, — постаралась она разрядить обстановку. Она знала, что Гарри, наверняка, хочется побольше узнать о родителях, но он упорно молчал. Сама же она не рискнула сейчас продолжать эту тему.       — Я очень надеюсь, что ты права, и мы найдём эту дурацкую шкатулку, — процедил лучший друг. — У меня дел невпроворот, а я занимаюсь всякой ерундой. Есть ещё новости?       — Ну… — протянула Гермиона. — Я хочу посетить Хогвартс и побеседовать с портретом Дамблдора.       — А это ещё зачем?       — Я нашла кое-что, но пока не могу увидеть связи.       — Не думаю, что Дамблдор тебе поможет, — вздохнул Гарри. — Ты же помнишь, он всегда говорил загадками.       — А вы ему выпить предложите, — оторвался от досье на авроров двойник Гарри, — этот дед после пары стопок становится очень разговорчивым. Он вам не то что план поместья, он вам и план подземки на своей заднице покажет. Или на коленке. Забыл, где он там говорил… Вот только не знаю я, как напоить портрет.       — А у вас, я смотрю, всё прям радужно закончилось, — не выдержал Гарри.       — Ну… — растерялся Гарри из другого мира. — Пардон. Я даже представить не могу, что вы здесь пережили. Мне и впрямь повезло больше.       — Вот-вот, поэтому захлопнись и не отсвечивай.       Гермиона почти чувствовала, как искрит воздух между ними. Эти двое, с одной стороны, были очень похожи, даже больше, чем осознавали сами. С другой — кардинально отличались друг от друга. Жизнерадостный беззаботный Гарри являлся триггером для её Гарри, пережившего и несчастливое детство, и войну на собственной шкуре, и гибель родных и близких.       — Гарри, — как можно мягче сказала она и потянула его за рукав в сторону кухни, — ты, наверняка, голоден. Хочешь пиццу?

***

      Гарри покинул квартиру Гермионы далеко заполночь. С каждым днём ему всё меньше хотелось оставлять подругу наедине со своим двойником. Он прекрасно видел, что из себя представлял этот тип, и нравился он ему всё меньше и меньше. Такие ловеласы привыкли менять подружек, как перчатки, кутить целыми днями и тратить деньги, которые не заработали.       Каким образом ему удалось окрутить Гермиону? Она никогда даже не смотрела в сторону таких болванов. Кроме того, Гарри уже давно свыкся с мыслью, что подруга всегда будет с Роном. Это почему-то казалось ему правильным, логичным, ведь они знали друг друга много лет. И этот нарядный засранец даже в подмётки не годился лучшему другу, Гарри был в этом убеждён. Может, поэтому их взаимная симпатия с Гермионой приводила его в бешенство?       Он почему-то даже не нашёл времени написать Джинни, не сделал ни единой попытки что-то ей объяснить — все его мысли последнее время занимала одна Гермиона. Гарри вспоминал о том, что Джинни ушла, лишь когда ночью возвращался в пустой угрюмый дом.       Мерлин! Сколько же проблем свалил на его голову этот грёбаный путешественник между мирами! Рассорил его с лучшим другом и девушкой, а теперь ещё к Гермионе клинья подбивает. На работе дел невпроворот, а ему приходится ломать голову над тем, как нарушить закон и стащить у Малфоев дурацкую музыкальную шкатулку, которой, к слову, может у них даже не оказаться.       Не будь Гарри уверен в правдивости слов подруги о том, что наличие двойника может доставить ему немало проблем, закрыл бы его в камере на перевоспитание и забыл бы об этом инциденте.       Гарри скинул обувь, наспех умылся и прямо в одежде завалился на неразобранную кровать, но сон никак не шёл. Раздражение скапливалось в каждой клетке его тела, сковывало и не давало расслабиться. Подумать только! Пока он тут мучается в одиночестве, этот гад прекрасно проводит время в обществе Гермионы, пытаясь её соблазнить.       Так! Пора прекращать это безобразие. Если он ещё раз заметит подобное, то за шкирку притащит его сюда и закроет на Гриммо до момента отправления назад. Тем более Джинни нет, и объяснять никому ничего не придётся.

***

      С каждым новым шагом, с каждым пунктом плана беспокойство Гермионы только усиливалось. На свете не существовало места, которое она ненавидела бы больше, чем поместье Малфоев, и возвращаться туда было последним, чего она хотела, но отпустить туда Гарри одного просто не могла. Гермиона знала, какой мощной магией могут обладать родовые гнёзда чистокровных волшебников, сколько страшной силы там сосредоточено, и сколько опасностей может их подстерегать. Если Гарри поймают, Драко со своими проклятыми адвокатами затеет такую тяжбу, что мало никому не покажется. Она просто обязана быть рядом. Подстраховать его, в случае чего, прикрыть спину, помочь… Это всегда было её целью, миссией, смыслом.       С утра пораньше она растолкала своего гостя, дрыхнущего на диване, и попросила на всякий случай действительно сварить то самое усовершенствованное взрывчатое зелье. Пусть столь топорный способ обхода защиты ей и не нравился, но всегда должен быть «План Б».       Сама Гермиона решила не терять времени и отправиться в Хогвартс. Она трансгрессировала прямо к кованым чугунным воротам с острыми пиками наверху. По обе стороны от них стояли массивные столбы, которые венчали фигуры крылатых вепрей.       — Кого принесла нечистая? — прокашлял Филч. Старый завхоз за последние годы заметно осунулся и сгорбился. — Чего надо?       — Здравствуйте, мистер Филч. Я к профессору МакГонагалл.       Завхоз проворчал ругательство себе под нос, но Гермиону всё-таки впустил.       — Директор у себя. Вытирайте ноги у входа в замок, грязно.       Гермиона кивнула и уверенно зашагала вперёд. Любимая школа. Сколько же разных воспоминаний с ней связано: от щемяще-нежных, до болезненных, от которых до сих пор кровоточило сердце. Именно на этих каменных полах лежали Тонкс, Люпин, Колин Криви, Фред Уизли и многие другие, кому не суждено было пережить финальную битву.       Гермионе повезло, она столкнулась с МакГонагалл прямо в главном холле.       — О, моя дорогая, — воскликнула та, раскинув руки для объятий. — Какими судьбами?       — Добрый день, профессор, — Гермиона с радостью обняла своего бывшего декана. Минерва по-прежнему держалась с достоинством, хотя и немного постарела с их последней встречи. — Я бы хотела спросить совета у портрета профессора Дамблдора.       — Конечно! — воодушевилась директриса. — Идёмте, но сначала выпьете чаю со своим старым профессором.       — С радостью, — кивнула Гермиона, и они вдвоём двинулись в кабинет.       Они немного поболтали. О новых законопроектах, непослушных учениках и просто о жизни.       — Как же я была рада вас видеть, Гермиона. Ну, оставлю вас наедине с профессором Дамблдором, чтобы вы поговорили. Он уже и так на нас косится, явно хочет поскорее узнать, зачем вы пришли.       — Минерва, вы на меня наговариваете. Я всего-то пытался разглядеть в окне форму вон тех замысловатых облаков, похожих на единорогов, — возмутился Дамблдор, которому, наконец, дали слово.       — Ну-ну, — махнула рукой МакГонагалл и, поправив свою остроконечную шляпу, направилась к двери.       — Профессор, — обратилась Гермиона к портрету почившего директора, — я бы хотела поговорить о любви.       С соседнего Портрета фыркнул Снейп, скорчив отвратительную гримасу.       — Любовь, — протянул Дамблдор, поглаживая седую бороду, — сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем силы природы… Мне, конечно, лестно, что вы решили уважить старика беседой, но думается, вы знаете об этом прекрасном чувстве ещё больше меня. Не так ли, мисс Грейнджер?       — Я?!       Альбус на портрете лишь качнул головой, одарив её добродушной отеческой улыбкой.       — Ну, я не совсем об этом хотела вас спросить. Может ли любовь быть заключена в виде магии в каком-нибудь предмете, но при этом так, что её никто не может обнаружить?       — Хм, — задумался Дамблдор, — знаете, мисс Грейнджер, любовь невозможно изучить и описать в виде инструкции или алгоритма. Её невозможно приручить, заставить испытывать, получить силой или с помощью манипуляций. Любовь своенравна. Она сама выбирает, кому открыться, к кому прийти и кому указать путь… Так что, если ответить на ваш вопрос более конкретно, то думаю, такое возможно… хотя я и не встречал подобного. Но в одном я пренепременно уверен: человек с сердцем, наполненным любовью, может создать что-то, где оставит её след.       — И такой предмет будет чем-то вроде артефакта, влияющего на судьбу человека, соприкоснувшегося с ним?       — Ох, — задумчиво вздохнул Дамблдор. — Мисс, Грейнджер, вы хотите увидеть логическую цепочку там, где ей нет места. Любовь иррациональна и могущественна. Но, думаю, если вы отыщете подобный предмет, вам всенепременно нужно его сохранить, ибо это величайшее волшебство из всех когда-либо существовавших. Любовь открывается не каждому… Только избранные могут ощутить на себе её магию.       — Спасибо, профессор, — Гермиона ощутила некоторое волнение и облизнула пересохшие губы. Кажется, она начала кое-что понимать. — Вы мне действительно помогли.       — Рад оказаться полезным, мисс Грейнджер. И передавайте от меня привет мистеру Поттеру. Эх… будь я жив, я бы выпил за ваше здоровье на вашей свадьбе…       — Что?! — опешила Гермиона. — Нашей свадьбе? Мы же друзья, профессор!       — Ой, — Дамблдор махнул рукой. — Не обращайте внимания на старческие бредни. С возрастом становишься сентиментальным. Всего вам доброго, моя дорогая. Навещайте старика почаще. Беседа с вами гораздо приятнее, чем с этими чопорными джентльменами в золотых рамах.       — Кто бы говорил, — презрительно процедил Снейп со своего портрета. — Если вы любите переливать из пустого в порожнее, это не значит, что остальным нечем заняться.       — Не будьте брюзгой, Северус, — возразил Дамблдор, но продолжения их перепалки Гермиона уже не слышала.       Она покинула директорский кабинет в смешанных чувствах. Кое-что действительно прояснилось, но появилась другая проблема. Шкатулка не была привычным артефактом, который работал при соблюдении определённых алгоритмов действий. Если Дамблдор окажется прав в своих рассуждениях, то они столкнулись с каким-то отдельным сознанием, принадлежавшим высшей силе. Сознанием, действующим обособленно, по какому-то неведомому собственному желанию. Это была та магия, которую веками не могли обнаружить, объяснить и подчинить. И это сильно усложняло дело.