Дверь в неизвестность

      Гарри не спал всю ночь и оттого притопал на работу с утра пораньше в прескверном настроении. Это быстро прочувствовали на себе сотрудники Аврората, получив нагоняи за различные прегрешения. Кому-то досталось за несданный вовремя отчёт, кому-то — за нарушение допросного протокола, но высшей кары удостоился Кормак МакЛагген, который умудрился соблазнить одну из заключённых и переспать с ней прямо в камере временного содержания. Свидетелями этого незабываемого мероприятия поневоле стали другие преступники, ожидающие приговора, и Гарри даже не представлял, как теперь будет объясняться с министром за этот инцидент. Как временный глава Аврората, он заставил Кормака писать объяснительную на имя Кингсли, а заодно лишил его недельного жалования. К досаде, МакЛаггену эти меры были, что горному троллю прутиком по башке. Этот идиот, сияя от гордости, хвастался своими любовными победами на каждом углу. Он даже умудрился превратить свою объяснительную записку в настоящую поэму, где всё изложил министру в мельчайших подробностях. Гарри недоумевал, кто пустил Кормака служить в Аврорат. После войны, конечно, брали всех желающих, но не верилось, что отчаяние министерства дошло до такой степени, чтобы пристроить к делу и этого малахольного.       Гарри возился с документами добрых часа четыре, но на глаза ему за всё это время не попалось ни единого упоминания о музыкальных шкатулках, изъятых у кого-либо из Пожирателей. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: авроры и Орден охотились на тёмные артефакты, а не на всякую ювелирную дребедень. Будь всё иначе, в доме Люциуса давным-давно не осталось бы ни единой, даже крохотной китайской вазочки.       Чашу терпения Гарри переполнял досадный факт, что, пока он здесь проходил семь кругов ада, сражаясь с Тёмным Лордом, его никудышная копия из другого мира наслаждалась жизнью и в ус не дула. А теперь этот мерзавец посмел вломиться ещё и сюда, и одним лишь своим появлением доставить ему проблем по самое горло. Кулаки невольно сжались при мимолётном воспоминании о том, как этот нахал касался Гермионы. Гарри в ярости швырнул в стену чернильницу.       Рабочий день приближался к концу, а он ни на шаг не приблизился к решению задачи.

***

      Гермиона в третий раз пролистывала прочитанную книгу, борясь с ощущением, будто упускает нечто очень важное. На первый взгляд, это была просто биография Агапии Влахас, причём весьма посредственно написанная. Эта самая Влахас, если верить авторам-составителям, была самой обычной волшебницей и не выделялась какими-то особенными магическими талантами. Самым захватывающим фактом её юности стала несчастная любовь к неизвестному юноше, который предпочёл Агапии более страстную и привлекательную ведьму. По преданиям, именно после этого мастерица полностью погрузилась в работу над своими украшениями и сувенирами. Влахас потратила годы на оттачивание своего мастерства до таких вершин, что созданные ею вещи впоследствии никто не мог повторить. Сама Агапия рассказывала, что каждое из её творений пронизано любовью и призвано дарить оную своим обладателям. Молодые люди скупали у Агапии серьги и ожерелья для своих избранниц, чтобы заслужить их благосклонность, а одинокие девушки, мечтавшие обрести настоящую любовь, приобретали сувениры в надежде, что те непременно подарят им взаимность от избранников.       — Да уж… Как тут не вспомнить слова Дамблдора о великой силе любви, — вслух произнесла Гермиона и устало потёрла глаза.       На крышке шкатулки, изображённой на страницах книги, была высечена руна, ответственная за любовь. Эту деталь Гермиона отметила сразу же. Вот только какое это имело значение применительно к ситуации с Гарри? Особенно если взять в расчёт его несносный характер. Такому беспардонному повесе не могло открыться величайшее таинство любви, на которую он явно плевать хотел с высокой башни. Даже причина, по которой ему понадобилась эта шкатулка, заключалась не в любви, а в обычной похоти — Гермиона понимала и это. Астория была для Гарри не более чем трофеем. Труднодоступным, красивым, но вполне рядовым. Как только он затащит её в постель, его интерес остынет, не успеет заняться рассвет за окном.       Гермиона силилась найти хоть какую-то связь между параллельными мирами и легендами о любви. Она исписала за вечер половину блокнота новыми вопросами и намеревалась вновь отправиться в Комнату Знаний, потому что найденной информации катастрофически не хватало для разгадки тайны.       Первую часть дня гость её не беспокоил. Он изучал некоторые книги из её шкафа, готовил обед. Гермиона так и не выделила времени на поход по магазинам, отчего он заметно загрустил и, в конце концов, решил пойти на крайние меры.       Гермиона едва не выронила перо, которым выводила очередной тезис, когда дверь в спальню отворилась, и на пороге возник Гарри. На нём не было ничего кроме банного полотенца, весьма слабо завязанного на бёдрах. Гость без стеснения опёрся на дверной косяк, прожигая хозяйку квартиры взглядом. Гермиону бросило в жар, лицо покрыл густой румянец.       — Если ты не выпустишь меня из дома ещё день, я спалю здесь всё к чертям. Или начну к тебе приставать.       — Ч-что? — с запинкой переспросила Гермиона и проследила взглядом за каплей, сорвавшейся вниз с его влажных волос.       — Что слышала. Я не привык сидеть взаперти. Мне нужна хоть какая-то свобода. Я вполне способен сам пройтись по магазинам, без контроля с твоей стороны, Гермиона.       — Но…       — Или ты предпочитаешь помочь мне по-другому?       — В каком это смысле?       — В таком смысле, что мы оба — взрослые люди. Ты привлекательна, я — чертовски привлекателен, так чего зря время-то терять?       — Что?! — Гермиона задохнулась в возмущении. — Ты с ума сошёл?!       — Мерлин, ты во всех мирах остаёшься порядочной занудой, Грейнджер.       Она вскочила на ноги и вскинула палочку.       — А ты… ты… павлин самовлюблённый! Немедленно прикройся и перестань себя так вести!       — Вот сразу видно: не знаешь, от чего отказываешься… Блядь! А жалящими-то нахрена сразу швыряться, женщина?!       — Проваливай! Иначе следующим заклинанием будет кое-что посерьёзнее! Завтра можешь идти по своим магазинам сам, только учти, что я не стану спасать твою задницу от неприятностей, если ты в них вляпаешься!       — Благодарю, госпожа, — он отвесил ей шуточный поклон. — И, кстати, моё заманчивое предложение остаётся в силе. Я к твоим услугам в любое время суток, — Гарри потребовалась вся его ловкость профессионального спортсмена, чтобы увернуться от новой щедрой порции жалящих заклинаний, каскадом посыпавшихся с палочки Гермионы.

***

      Пару часов спустя Гермиона спустилась на кухню, чтобы перекусить. Умственный труд порядочно её измотал. Мозг, потребляющий львиную долю получаемых калорий, требовал съесть шоколад, причём немедленно. Она демонстративно протопала мимо Гарри, который валялся на диване, не удостоив его даже взглядом. Наглец! За кого он её принимает? За свою бесстыжую Гринграсс?       По мере приближения к кухне запах запечённой утки и жареного картофеля становился всё отчётливее. Злость Гермионы как рукой сняло. Надо было отдать должное этому незадачливому путешественнику во вселенных — кулинар из него, что надо. Гермиона, не любившая тратить время на приготовление пищи, уже и забыла, когда в последний раз так вкусно и сытно ела.       Покончив с ужином, девушка отправила посуду в раковину и решила заняться запасами домашних лечебных зелий. Ей была жизненно необходима смена деятельности, поскольку мозг устал обдумывать одну и ту же проблему. Гермиона любила время от времени варить зелья сама. В такие моменты она погружалась в себя, полностью отдаваясь умиротворяющему процессу создания лечебных настоек, отваров и прочего.       Она достала из шкафов всё необходимое, приготовила несколько котлов, развела огонь и принялась раскладывать на столе ингредиенты.       — Собралась варить зелье от кашля? — раздалось за спиной. Гермиона вздрогнула от неожиданности. И как ему удавалось передвигаться так тихо? Даже Живоглот, казалось, топал громче! — Листья крапивы лучше добавить свежие. От сушёных эффект не будет таким быстрым, — посоветовал он и, прежде, чем Гермиона успела как-то среагировать, бросил в котёл парочку листьев.       Субстанция принялась бурлить и стремительно покрываться крупными пузырями.       — Что ты наделал? Ты же испортил зелье! — взорвалась Гермиона и резко развернулась.       Их глаза встретились. Он стоял настолько близко, что она чувствовала его лёгкое дыхание на своей коже. Спустя несколько мгновений, не говоря ни слова, девушка на деревянных ногах повернулась обратно к котлу и ощутила прилив мурашек, когда оказалась в плену его рук, упёршихся в край стола по обе стороны от неё.       К тому моменту варево в котле успокоилось и приобрело приятный зеленоватый оттенок и густой травяной аромат, характерный для идеально приготовленного состава против кашля.       — Теперь можно убавить огонь, — ухмыльнулся Гарри и взмахом палочки умерил синее пламя. Поймав на себе удивлённый девичий взгляд, он пояснил: — Матушка не позволила бы мне разбираться в зельях хуже, чем на отметку «Превосходно».       — Спасибо за совет, — сдавленно произнесла Гермиона. — Это было… весьма впечатляюще.       — На самом деле, ничего особенного, — пожал плечами Гарри и переключился на второй котёл. — А вот в животворящий элексир вместо полыни лучше добавить аконит — это продлевает время его действия.       — Но это не по инструкции…       — Жизнь по инструкции скучна и однообразна, Гермиона, тебе не кажется?       Она уставилась в кипящий котёл, стараясь мысленно досчитать до ста. Странный гость волновал её сильнее, чем хотелось признаваться даже самой себе. В такие моменты мозг отключался, и ей казалось, что это не посторонний молодой мужчина, а её Гарри, с которым они пережили столько всего, за которым она готова была идти хоть на войну, хоть на съедение инферналам. Оттого-то и ладони потели, и сердце готово было выскочить из груди.       Гермиона погрузилась в размышления и не услышала рёв камина из гостиной, оповещающий о прибытии гостя. Тем временем, комнату пересекли уверенные шаги, и в следующую секунду раздался жёсткий, словно клинок, голос лучшего друга:       — Кажется, я не вовремя.       Гермиона подскочила от неожиданности и поспешила выпутаться из объятий другого Гарри.       — Нет-нет, что ты! Мы тут просто… зелья решили приготовить, — она принялась нервно поправлять волосы. — Лучше скажи, удалось раскопать что-нибудь?       Гарри прошёл вперёд и намеренно опустился на стул между своим двойником и подругой.       — Ничего. Я полдня рылся в бумагах и выяснил только то, что никаких музыкальных шкатулок мы ни у кого не изымали.       — Но Малфои поколениями собирали в своём доме артефакты и древние предметы роскоши. Я почти уверена, что шкатулка у них, — возразила Гермиона. — Может, обратиться за помощью к Нарциссе?       — Ага. И она потребует взамен выпустить из Азкабана её скользкого муженька раньше, чем их новый домовик нальёт нам чаю. Хорошо, если не отравленного. Прости, Гермиона, но на это ни я, ни министр никогда не пойдём. Люциус был правой рукой Волан-де-Морта, он должен быть там, где находится, хотя бы другим в назидание, если уж не для личного исправления. Малфоя-старшего только могила исправит.       — Твоя правда, — тяжело вздохнула Гермиона.       — Что мешает получить ордер на обыск поместья этих белобрысых аскарид? — вмешался другой Гарри. — Ты же здесь, вроде как, главный аврор, важная шишка…       — Да ты просто гений, приятель! — фыркнул Гарри и с ненавистью покосился на своего двойника. — Если бы это было так просто, ордер давным-давно был бы у меня на руках и без твоего идиотского совета. Но, видишь ли, малфоевский адвокат выел нам все мозги чайной ложечкой ещё в прошлый раз, когда мы подозревали Драко в организации подпольного борделя. Доказать мы этого так и не смогли, из-за чего пресса ещё добрых месяца два мешала с дерьмом весь Аврорат в целом, обвиняя нас в ненависти к чистокровным волшебникам и явной подтасовке улик.       — Вот гниды! — вспылил гость из параллельного мира.       — Для тебя это открытие? — издевался Гарри.       — Тогда нужно спланировать ограбление, — вдруг выдала Гермиона. Оба парня ошарашено уставились на неё. — Ну… то есть… Гарри, не смотри ты так! Сам же говоришь, что нормальных вариантов нет! Ты же проводил там обыски и знаешь план поместья. Знаешь, где находится хранилище.       — Гермиона, чем тебя опоил этот хмырь? — озадачился лучший друг.       — Эй! Вот только не надо делать из меня крайнего! — тут же взвился гость. — И вообще, никакой я не хмырь. На хмыря, скорее, ты похож. Сидишь тут, куксишься, как квашеная капуста.       — Перестаньте! — фыркнула Гермиона и жестом остановила друга, который уже вынул палочку из кармана мантии и наставил её на другого Гарри. Уже спокойнее она добавила: — Ничем он меня не поил. Это действительно моя идея.       — Ты же понимаешь, что первым подозреваемым сразу же стану я?       — Притормозите! Кажется, у меня созрел гениальный план. Кстати, обожаю умных женщин, — двойник Гарри подмигнул Гермионе, отчего другому до остервенения захотелось съездить кулаком по его холёной роже. — Нужно оставить явную улику, которая поведёт остальных по ложному следу. Так мы снимем с тебя подозрения.       С этими словами он достал из кармана массивный перстень с крупным чёрным камнем.       — Когда-то мне Нотт проспорил эту вещичку. Смотрите, здесь печатка с их фамильным гербом с двух сторон, если хорошо присмотреться. То есть, кольцо легко идентифицировать. Мы заберём шкатулку, а кольцо подкинем Малфоям, будто случайно. Вот и пусть они потом с Ноттами хоть до скончания веков собачатся.       — Интересно, — Гарри осторожно придвинул к себе украшение и принялся его разглядывать.       — Точно! А тебя мы отправим в Министерство, где ты сыграешь роль Гарри, пока мы будем добывать шкатулку! Таким образом, у тебя, Гарри, — на этот раз Гермиона обратилась к другу, — будет железное алиби.       — Ни за что! — отрезал тот. — Этот придурок и двух минут на моём месте не протянет, его сразу же раскусят! Да и тебе, Гермиона, я не позволю так рисковать.       — Ты действительно думаешь, что изобразить главу Аврората — архисложная задача? — скептически вопросил гость из параллельной реальности. — Не забывай о том, что наш… мой отец — глава этой богадельни, так что я получше тебя знаю, как там всё устроено.       — А я пойду с тобой! — Гермиона гневно воззрилась на друга. — Даже не думай, что я позволю тебе рисковать в одиночку! Только не в этой жизни.       Гарри поджал губы. Для него не стала сюрпризом полная готовность Гермионы пойти за ним в огонь и в воду. Однажды она даже от собственной семьи отказалась ради него. В горле застрял нервный ком от неприятных воспоминаний о долгих скитаниях по стылым лесам во время охоты за крестражами. Затем картинка сменилась пленом и пытками Беллатрисы, от чего ему сделалось совсем дурно. С ней это произошло по его вине и только его. Именно он причастен к тому, что на её тонком изящном запястье теперь «красуется» уродливый шрам, изображающий не менее уродливое в своей оскорбительности слово. «Грязнокровка». Его сердце каждый раз болезненно сжималось при взгляде на её руку. Для остальных шрам, к счастью, сделался почти незаметным, но только не для него.       Беллатриса Лестрейндж давно была мертва, и иногда Гарри ловил себя на мысли, что хотел бы самолично прикончить эту суку. Сейчас у него бы точно хватило на это и сил, и решимости. Гарри Поттер уже давно перестал быть тем нескладным юнцом, которому удалось одержать победу в неравной битве с величайшим магом всех времён благодаря удивительному стечению обстоятельств. За годы службы в Аврорате он кое-чему выучился и теперь представлял собой опытного боевого мага.       Но даже несмотря на то, что предстоящая вылазка не сулила опасности серьёзнее подмоченной репутации, впутывать в это Гермиону совершенно не хотелось.       — Гарри, — она с силой вцепилась в его руку, будто прочитав его мысли, — ты должен меня послушать. Я знаю, как взламывать магическую защиту. Знаю стандартные наборы чар, которые накладывают для охраны подобных вещей. В Отделе Тайн я многое изучила, вот только передать эти знания, к сожалению, не могу. Просто не имею права, понимаешь? Поэтому… один ты не пойдёшь! Я ни за что не отпущу тебя туда одного! Хотя это вряд ли опаснее, чем поиски крестражей. Я была рядом тогда, буду и сейчас, и тебе придётся меня убить, чтобы этому помешать, понял?       — Ладно, — нехотя согласился Гарри. Его сильно смущали подобные речи, особенно в присутствии постороннего. Это было слишком личным, даже в чём-то интимным для него. Воспоминания о прошлом всё ещё отзывались жгучей болью. — Где там твоя книга? Хочу получше разглядеть эту чёртову шкатулку.       — Я сейчас всё принесу, — обрадованная Гермиона чмокнула его в щёку и умчалась в спальню.       Второй Гарри нагло присвистнул, проводив взглядом стройную девичью фигурку.       — И после всего этого ты женился на истеричке Уизли, а не на ней?       — Я не женат, — дёрнулся Гарри. — Всё это вообще тебя не касается!       — Хвала Мерлину, у тебя ещё есть шанс одуматься, — издевался двойник. — Хотя, знаешь, это даже хорошо, что ты такой олень. Я могу забавляться с Грейнджер и ни о чём не переживать. Уверен, она горячая штучка…       — Да я тебе… — на скулах заиграли желваки, Гарри вскочил со стула, намереваясь нанести удар, но пришельца из другого мира вновь спасла Гермиона. Она вернулась с книгой и принялась пересказывать обоим всё, что ей удалось узнать за день.