Two daddies and Two babies

— Юнги! А ну-ка иди сюда! — строго произносит Намджун и хватает мальчика на руки, — Если ты будешь себя так вести, то клубничного мороженого на десерт не будет! Не будь как эти вонючие дяди, не направляй пистолет на живых людей… — фыркает Намджун, косо смотря на бледную парочку. — Они не вонючие, Намджун-хён! Не надо тут оскорблять… — недовольно произносит Хосок, а Намджун закатывает глаза и мотает головой, придерживая Юни под попу. — Очень даже вонючие, как жаль, что мне не удалось с ними… — начинает Намджун, но его перебивает младший мальчик. — Уу, Господин, Юни кое-что вспомнил! — хихикает мальчик, а Намджун кивает, не обращая особого внимания, так как полностью сейчас сосредоточен на розовой и синей бошке. Не везёт ему с цветными бошками однако… — Да что ты? — спрашивает Намджун, оглядываясь по сторонам и выискивая Чимина взглядом. Может он сможет получить официальное разрешение чтобы немножко подраться с этими наглыми парнишками, которые заставили его любимых людей так сильно страдать… Для Намджуна они навсегда вонючие и противные, никто не смеет причинять боль его семье. Никто… — Ага! Но… Нет, это потом расскажу, сейчас другое… О! Ещё кстати… Кстати мы с Уёни прочитали комикс! Такой хайповый комикс, ультра-антикринж! — с восторгом говорит Юни и вдруг кусает мужчину в шею, из-за чего тот вздрагивает из-за неожиданности и чуть не роняет его. — Ты что делаешь?! — возмущённо спрашивает Намджун и еле сдерживается от того, чтобы не ударить обнаглевшего мальчика по попе, однако Чимин находящийся в радиусе ста метров останавливает даже без слов… — Я альфа, а Господин моя омежка! Я пометил Господина и теперь он только мой и будет мной пахнуть, а ещё Господин родит деток! Так было в комиксе! Я альфа, рр, — радостно урчит Юни, показывая свои маленькие клычки. Намджун краснеет как помидор, и разъярённо оборачивается к троице, которая тихо хихикает, показывает им кулак, а затем всё же не сдерживается и шлёпает Юни по попе, из-за чего тот должен был бы заплакать… Но это раньше. Сейчас, на удивление Намджуна, Юни только хихикает и снова кусает в шею, на этот раз немножко слабее. — У моей омежки течкаа? В комиксе было написано, что она бывает раз в месяц и тогда они хотят чтобы их много-много… Эм… Занимались с ними любовью, и что у них болит животик и плохое настроение, если их не трахать в попу… У моей омежки Господина течка, я должен помочь ему с ней справиться, и тогда у Господина будет круглый животик и он родит много-много деток! — восторженно вещает Юнги на всё кафе, а Намджун краснеет на этот раз уже до корней волос и продумывает план убийства фиолетового ублюдка, который запудрил мозги его невинного мальчика какой-то откровенной хуйнёй… Он наконец-то замечает Чимина и отдает Юни ему, а сам идёт в туалет, ибо после таких речей и фантазий нужно умыться холодной водой и кажется перекреститься… Намджун атеист конечно, но на всякий случай стоит… И вообще, он был бы альфой, а никакой не омегой! Что за глупости… Чон Уён сегодня точно получит по заслугам… Отпускает Намджун значит Юни, чтобы тот посмотрел мультики с этим фиолетовым ублюдком… А тот вместо мультиков показывает порнушные комиксы?! Ох, того наказания от Сана ему уж точно не хватит… Хосок краем глаза наблюдает за тем, как Юни начинает рассказывать Чимину о том, что у Намджуна какая-то течка, а у него начинается гон и им срочно нужно в какое-то гнездо, чтобы сделать какой-то узел… Господи, что Уён ему показал… Даже Хосок за такое не шарит. А это, говорит, блять, о многом. Совсем конченая хуйня значит… — Хорошая у вас семейка… — нервно усмехается Субин, когда все трое пропадают из поля зрения, — Весело наверное… У нас с Ёнджуном конечно намного скучнее… А тут прям… Что ни день, то праздник… Судя по тому, что я сейчас увидел… — тихо хихикает парень, а мужчина рядом с ним качает головой. — Если бы ты себя так вёл, у нас был бы не праздник каждый день, а психушка на выезде. Учитывая, что с тобой то мы не практикуем DDLB… И увиденное меня как-то не особо вдохновляет, честно говоря, — спокойно говорит Ёнджун и отпивает свой напиток, — Однако, каждый должен жить в такой обстановке, где ему комфортно. Я думаю тебе нравится, что вокруг тебя столько людей, которым ты важен? Которые заботятся о тебе. Ведь встречаешься ты только с одним, но заботятся то все. И DDLB не просто так в твоей жизни. Я понимаю, из-за чего тебе хочется почувствовать себя ребёнком немного подольше. Мне жаль твоё детство, Хосок. Я многое узнал про тебя, ещё тогда, когда пытался вытащить… И я бы не выдержал такой судьбы. Ты очень сильный мальчик. Невероятно сильный, — серьёзно говорит мужчина, а подросток отводит взгляд в сторону и прикусывает губу. — У каждого своё счастье, и если твоё заключается в таких людях… То это правильно, быть с ними… Слушайте, а это нормально, что тот мальчишка гоняется за своей «омежкой» с водяным пистолетом по ресторану?.. — смущённо спрашивает Субин, а Хосок округляет глаза и видит хихикающего Юни, который «пуляется» в попу Намджуна, которая мокрая практически насквозь, а Намджун в это время орёт, чтобы он прекратил и пытается скрыться от преследователя… — Да, в принципе ничего необычного… Не ебутся посередине ресторана, и на том спасибо, — усмехается Хосок, облокачиваясь на стул, — Обычно Юни намного тише, у него хорошее настроение сегодня. Поэтому немного с шилом в жопе… Самый активный у нас Чонгукки, который хочет внимания всегда и везде, а самый спокойный, думаю, мой парень… Сокджин. Он психотерапевт всё-таки. Всей нашей… Семьи, — произносит Хосок, видя, как Чимин возвращает мужчину и мальчика обратно за стол, а затем расслабленно продолжает есть своё блюдо, будто это и не его любовники сейчас тут почти что аквапарк бесплатный устроили… — Вот это да, надеюсь у него есть свой психотерапевт… — тихо хмыкает Ёнджун и оглядывает мальчика с головы до ног, — У тебя забиты обе руки… Есть ли ещё татуировки на ногах или торсе? — спрашивает с интересом мужчина, а Субин в это время принимается за еду, так как изрядно проголодался из-за стресса… — Есть на плече, ключице, несколько на животе, четыре на бёдрах, на левом колене и на левой лодыжке. Несколько тату сейчас в процессе и я планирую продолжать забиваться. Потому что я перекрываю шрамы. Мне проще видеть на коже татуировки, чем их. Прошлое иногда начинает быть слишком больной темой для меня, а когда я вижу эти шрамы, становится ещё хуже… Красивая тату спасает положение. Раньше я вообще просто хотел забить всё тело тёмными чернилами, но спасибо вселенной, что Сокджин меня остановил… — тихо усмехается Хосок и смотрит на татуировку в виде красной розы, которая сделана на его кисти, — На цветные рисунки смотреть приятнее, чем просто на тёмное пятно. Да и эти рисунки, уже будто часть меня… Поэтому, пока не перекрою все шрамы, не успокоюсь. — А почему Юнги сказал о том, что у него нет члена? — с интересом спрашивает Субин, а затем получает шлепок по попе от Ёнджуна, пока щёки Хосока сильно алеют и он смущённо смотрит на старшего, которого кажется совсем не смущает его формулировка, прекрасная блять формулировка вопроса! — Субин, мы вообще о другом говорим! Человек тут тебе о своём душевном состоянии рассказывает и проблемах в пережитой жизни, а ты спрашиваешь какую-то несуразицу! Хочешь сегодня около часа разгребать отчёты? Я могу устроить и на четыре часа, без проблем! Распишешь мне поминутно, в каких странах все наши люди и чем они занимаются! — серьёзно говорит Ёнджун, а Субин надувает губы и обиженно жуёт салат, краем глаза наблюдая за красным Хосоком. — Ну эти мысли меня не отпускают с того дня! Этот парень и так страненнький… Так ещё и такие факты, ну… Необычные, мягко говоря… — тихо усмехается синеволосый и Хосок качает головой, тяжело вздыхая. — Я не знаю, как в ваших мафиозных кругах, но у нас о таком говорить, как минимум неприлично… В последний раз, когда я видел тебя, Субин, ты был намного скромнее… Видно, жизнь помотала конкретно… Как и вид деятельности. Взятие в заложники Тэ и Юни, было кажется самой большой ошибкой в твоей карьере… — усмехается Хосок и отпивает лимонад, разглядывая татуировку в форме четырёхлистного клевера, на внешней стороне своей ладони. — Не самой большой, но самой травмирующей уж точно… Рисуночки этого Тэхёна каждую ночь в кошмарах снятся… А так, я случайно не тем людям оружие продавал, ещё один раз чуть не убил шпиона, который оказался нашим человеком, а ещё один раз случайно сжёг карту плана, так как подумал, что это компромат на нас… — рассказывает Субин загибая пальцы, пока лицо Хосока всё больше и больше вытягивается в изумлении, а Ёнджун прикладывает руку к лицу, прикрывая его и шумно вздыхает, качая головой. — Хватит пугать ребёнка… Это всё было давно, сейчас Субин очень даже внимательный. Иногда портачит, но не так сильно… Да и я держу его в ежовых рукавицах. Слишком он уж тревожная личность, которая любит делать поспешные выводы… — с небольшой улыбкой произносит Ёнджун, смотря на Субина, который ест пасту и делает вид, что не слышно своего парня, полностью сосредоточившись на макаронах с сыром и креветками. — Советую вам сходить к Сокджину-хёну, если у вас есть какие-либо проблемы с менталкой или в семейной жизни… В романтической, точнее сказать. Очень важно обсуждать все моменты, которые вас беспокоят. И ещё пиздец как важно, чтобы вы оба были психически стабильны. А с вашей работой… Стрессов много, я так подозреваю, — чуть тише говорит Хосок, а Субин вопросительно изгибает бровь. — Это ты типа нас к своему парню зовёшь? Спасибо конечно, но для меня намного лучше убить какого-нибудь ублюдка, чем сидеть на кресле и целый час ныть о том, какая жизнь ужасная и плохая. Тем более, что я доволен своей жизнью и отношениями! Доволен своей работой и прочим… Да, я устаю, но мне не нужны всякие психихаторы, чтобы это исправлять! Я не пойду ко всяким мозгомправам… — фыркает Субин, а Хосок, судя по его бурной реакции, понимает, что для старшего это больная тема. — Субин не большой фанат психологов и тому подобное… Когда мы ведём расследования, допросы, какие-либо… Жёсткие допросы, чтобы выбить из человека информацию, то с нами работают и психиатры, которые работают достаточно… Не по кодексу. Поэтому Субин представляет себе это только так. Как пытку. Ну либо сидеть час в кресле и плакаться о жизни, как в фильмах. Третьего не дано. Я регулярно посещаю психолога и пытаюсь как-нибудь притащить зайчонка с собой, однако, он ох как не хочет, — объясняет Ёнджун и тихо вздыхает, смотря на Субина, который уходит в сторону туалета. — Силой ты его не заставишь, и не нужно. Думаю, когда будет необходимость, он сам захочет обратиться за помощью. Просто… Ваша работа правда очень жестокая. Я бы не смог жить так… Убивать людей… Даже самых плохих…. Мне становится плохо уже от одного вида пистолетов... Я просто… Блять… — подросток закрывает лицо ладонями и встряхивает головой, пытаясь собрать все мысли в кучу, — Я считаю, что убивал людей морально… И всё ещё не могу оправиться от этих мыслей до конца… А вы делаете это физически… И это так пиздецки пугает меня… Я помню хрупкого мальчика, который дрожащими руками держал пистолет и со слезами на глазах угрожал мне… Ему было тяжело это делать. А сейчас этот мальчик стал мужчиной… Хладнокровным, который не боится взять, и убить человека… Который говорит об этом так, будто это будничное дело… Это так пиздецки сильно пугает… — бормочет Хосок и вздрагивает, когда рука старшего проводит по его волосам. — Это наша работа, Хосок. К сожалению или к счастью, такой путь выбрала нам сама судьба. И мы не убийцы. Мы не маньяки и не психи. Мы те, кто борется с преступностью. И те, кто помогает и обычным людям. Да, приходится иногда убирать людей. Но лишь тех, чьи руки замараны кровью сотен, а порой и тысяч невиновных душ. У Субина сейчас немного ломка, так как мы привыкли к этой работе. Она даёт очень много адреналина и желания жить. Поэтому он сейчас такой злой и готов всех в заложники брать... Это даже не работа, это стиль жизни. И я доволен тем, как сейчас живу. Я доволен властью, которая есть у меня в руках. Доволен своим парнем, который иногда и делает глупости, но не перестаёт быть моим любимым человеком. Доволен тем, что мы много путешествуем. Доволен адреналином. Когда мы последний раз виделись с тобой… Я был потерян. Мне было сложно справиться со всем. Хотелось сбежать, хотелось не жить в кошмаре, хотелось обычной, спокойной жизни… Но в итоге кошмар стал для меня родным домом. Как и для Субина. У каждого своё счастье, не так ли? — с лёгкой улыбкой спрашивает Ёнджун, и смотрит на Юнги, который очень довольный делает макияж Намджуну, пока Чимин спокойненько продолжает есть, смотря что-то в телефоне. — Так… — кивает Хосок и опускает взгляд в пол обдумывая всё то, что только что услышал. Страшно думать о том, что было бы, если бы Хосок не сбежал из своего кошмара… Неужели это бы тоже стало для него «домом»?.. Хотя конечно очень глупо сравнивать, ситуации абсолютно разные… Но… Такая мысль почему-то залезает в голову… И блять, никогда в жизни бордель не стал бы тем местом, где подросток был бы счастлив. Он самостоятельно поджёг его два года назад. Всё сгорело дотла. На месте этого ужасного здания построили приют и фонд помощи для тех, кто пострадал от сексуального насилия. Хосок настаивал на том, чтобы там появилось именно такое место. Ведь когда он часами лежал около кирпичной стены, пока над его телом измывались так, как только могли, он мечтал лишь об одном. О помощи… И сердце безумно болит каждый раз, когда Хосок об этом вспоминает... Вокруг всё исчезает, а в голове низкий, противный, прокуренный голос…

***

11 лет назад. — Я хочу д-домой… — тихо говорит мальчик, забиваясь в угол кровати и прижимая мягкую игрушку к себе, — Папа наверное плачет, из-за того, что я ещё не пришёл… Он в-волнуется… — Волнуется? Брось, глупышка. Твой отец сам дал нам позаботится о тебе, он сейчас в другой стране. Он знает о том, что ты в безопасности. И ты ещё не скоро окажешься дома, поэтому с этой мыслью нужно смириться, — спокойно произносит мужчина и садится перед дрожащим ребёнком, а затем нежно гладит того по волосам, немного улыбаясь, — Не нужно плакать, кроха. Нужно лишь делать так, как тебе говорят. И всё будет… — мужчина резко хватает мальчика за подбородок и прижимает головой к стене, заставив опрокинуть шею. Он достаёт из кармана шприц с прозрачной жидкостью и быстро вставляет его в шею рыдающего мальчика, который через пару минут теряет сознание и падает в его руки, продолжая лишь тихо и неосознанно всхлипывать, — И всё будет хорошо, импортная вещичка. Моя маленькая, импортная вещь, которая принесёт нам много-много денег… Уверен, много кто захочет посмотреть на такую диковинку, как ты… Хёнсо, неси камеру! А ещё приготовь парочку щприцов на всякий случай… У нас впереди будет долгая ночка…

***

Чимин уже практически доедает свой десерт, когда слышит жуткий грохот, со стороны стола, за котором сидят Хосок и его новые знакомые. И в этом грохоте не могут быть виноваты Намджун с Юни, так как второй очень сильно спешил на своё свидание, и Джун ушёл вместе с ним, чтобы помочь со сборами и не только… Так что они в отеле… Но вот Хосок не в отеле… Хосок блять на полу под стулом, которой упал сверху на него, когда тот судя по всему потерял сознание и упал в обморок!.. Чимин подрывается из-за стола и бежит к подростку, присаживается рядом с ним на пол и смотрит на бледную парочку, которые кажется скоро окажутся в таком же состоянии, как и Хосок, если их не успокоить… — Ну чего вы замерли? Стул не убираете, он же тяжёлый всё-таки… — строгим тоном говорит Чимин и убирает с мальчика предмет мебели, а затем осматривает на наличие синяков и царапин, — С ним такое случается, когда он слишком сильно нервничает, он не умер, не переживайте так… Даже царапин нет… Стул упал просто сверху, а не на него… — серьёзно произносит Чимин и берёт мальчика на руки, а затем относит в туалет, чтобы привести в чувства, слыша за спиной нервные перешёптывания о том, что же с ними сделает «эта сумасшедшая семейка», за то, что они натворили? Боже, эти двое точно из мафии? Чимин и то на преступника больше них похож… Такие трусишки они. Смешные. Им повезло, что на месте Хосока не был Чонгукки или Юни… Вот если бы эти двое были, можно было бы уже парную могилку рыть. Но им повезло… Сокджин намного более спокойнее отреагирует, и скорее просто поговорит с тем, кто Хосока до такого довёл… Чимин пока не успел разобраться в том, был ли это розоволосый или синеволосый. И на чьи слова мальчик отреагировал так бурно… Мужчина заходит в туалет и закрывает дверь на замок, благо здесь несколько туалетных отдельных комнат, а не кабинки. Чимин уж очень не хочет сейчас ещё объяснять кому-то, почему у него на руках человек в обмороке находится… Кстати, туалет очень даже приличный и чистый, поэтому Чимин берёт полотенце с крючка, стелет его на пол, а затем садится и укладывает Хосока головой к себе на колени. Тот всё ещё не двигается, а только тихо и сбивчиво дышит, что достаточно сильно тревожит мужчину… — Хосок, милый мой, ты слышишь меня? — ласково спрашивает Чимин, поглаживая бледного мальчика по щеке и пытаясь добиться хоть какой-то реакции, — Хосок… Мальчик молчит и Чимин выжидает ещё несколько минут, а затем складывает руки ковшиком и набирает немного холодной воды из под крана. Затем он выплёскивает воду на лицо Хосока, из-за чего тот наконец-то приходит в сознание и вскрикивает, широко раскрыв глаза от неожиданности. Чимин уже хочет начать говорить, но замечает, что на глазах младшего не только вода. Из них текут слёзы… Подросток садится на колени к Чимину и тот нежно обнимает его, поглаживая по голове, пока тот тихо плачет. Чимин не очень понимает, что стряслось, но судя по всему что-то напомнило Хосоку о его прошлом жизни и «работе». Он всегда именно так дрожит, когда вспоминает об этом. Бедный малыш… — Н-не хочу уб-бивать л-людей… Н-нехорошо… Я н-не такой.. Н-не вещь, н-нет… Н-нет… — сбивчиво бормочет Хосок, а мужчина покачивает его и кивает головой, стараясь вникнуть в отрывки фраз, которые пропитаны волнением и болью. — Ты никогда больше не будешь этим заниматься, Хосок. И ты никогда не занимался этим. Даже то, что ты интерпретируешь в своей голове как «убийство», было сделано далеко не по твоей воле. А против неё. В этом всём нет твоей вины. И ты не вещь, а настоящий, живой, прекрасный человек, у которого есть дом, семья, любимый человек. Вся та боль в прошлом, Хосок. Эти люди напоминают тебе о прошлой жизни, да? — нежно спрашивает Чимин, прижимая к себе мальчика, и тихо вздыхает, когда замечает маленький кивок. — Д-да… Н-не б-буду… Н-не б-буду уб-бивать… — повторяет Хосок, будто его заело и начинает плакать ещё сильнее, утыкаясь лицом в плечо, старшего, — Н-не в-вещичка!.. Н-нет… Ж-живой… П-плохо… М-мне… Чимин встаёт, понимая, что дальнейшей диалог вести бесполезно. Хосока сильно травмировал диалог с теми, кто судя по всему играл не маленькую роль в его прошлом. Точнее, он скорее стриггерил эмоции и воспоминания пострадавшего подростка… Здесь нужен Сокджин, Чимин один не справится с такой ситуацией. Поэтому, мужчина выходит из туалета и направляется к выходу, не обращая внимания на удивлённые лица официантов и посетителей. Двоих кстати нет… Успели сбежать очень быстро, ну хоть за счёт заплатили, если Чимина не останавливают сейчас, и на этом спасибо. Спустя пять минут, уже по дороге в отель, Хосок засыпает у него на руках, чему мужчина даже рад сейчас. Потому что слишком уж подросток в неадекватном состоянии, это похоже больше на нервный срыв, чем на просто истерику. И скорее всего, так оно и есть… Мальчику обязательно нужно проговорить это с Джином… Он за последние полчаса ни разу не заматерился! Это точно не их Хосоки… Ладно, это всё штуки конечно, но… Явно показывает, что его ментальное состояние сейчас на нуле… — Всё будет хорошо, Хосоки. Сейчас придём к Сокджину, он даст тебе твой любимый мятный чай, уложит в постель, будет обнимать и обязательно прогонит твои назойливые страхи о прошлом… — ласково шепчет Чимин, заходя в здание отеля. И ему кажется, что Хосок немного улыбается, когда слышит эти слова через сон… Чимин очень надеется, что это не просто мимолётное видение, а правда. Он очень хочет, чтобы Хосок улыбался больше. Чтобы Хосок был счастлив… И чтобы прошлое мальчика прекратило преследовать его, как в кошмарах, так и наяву. Ведь мальчик, как никто заслуживает спокойного, человеческого счастья.

***

В это же время. Успокаивающий шум моря, далёкие крики чаек, тёплый и совсем слабый ветерок с запахом морской воды, а так же небо, которое освещает полная луна и тысячи ярких, прекрасных, и таких разных звёзд… Это то, что сейчас видит и чувствует Тэхён, вокруг себя. Но… Даже не всё это является самым главным. Перед его глазами сейчас юноша, который сидит около воды, чуть поодаль, и что-то рисует пальцем на песке, слабо улыбаясь. Его лицо невероятно прекрасно под лунным светом… Глубокие, карие глаза, в которых будто сияют ещё тысячи звёзд, изящные и чуть пухлые губки, маленький носик, прелестные щёчки и ямочки от улыбки на них… Розовые волосы будто переливаются и отлично сочетаются с розовой свободной футболкой, которая сейчас надета на мальчике. Это футболка Чимина, и от этого Юнги в ней выглядит ещё очаровательнее… Плавки с хеллоу-китти конечно дополняют этот образ, как и милые босые ноги, которые все в мокром песке и ракушках… Тэхён говорил о том, что стоит надеть хотя-бы сланцы, чтобы не пораниться… Но Юнги был упрям, и сказал, что ему нравится ощущать природу голой кожей… Выражение конечно достаточно странное, но Тэхён его запомнил. Мужчина сейчас смотрит на юношу, и у него такое ощущение, что он видит его первый раз, в своей жизни… И это так… Необычно… Будто это не тот весёлый и позитивный мальчик, а кто-то другой… Такое чувство уже посещало Тэхёна недавно, но сейчас оно в разы сильнее… И страннее… — Юни, что ты рисуешь? — спрашивает Тэхён после затянувшейся тишины и подсаживается ближе к младшему, который просто кивает на песок, не отвечая. На нём Тэхён видит три надписи на корейском языке. «Боль, радость, влюблённость». Он уже хочет спросить, что это всё означает, но тут накатывает волна, которая смывает эти надписи, не оставляя от них и следа. Мужчина думает, что младший сейчас расстроится, но на его удивление тот лишь немного улыбается и переводит взгляд на старшего, делая небольшой кивок в сторону океана. — Пропали… — тихо говорит юноша, а Тэхён хмурит брови, не очень понимая его реакцию. — Ну, естественно, волны же есть… Вот и стёрлись надписи. Если ты хочешь, чтобы не пропадало, нужно писать подальше от воды. Можем сесть подальше, хочешь? — предлагает мужчина, однако младший мотает головой и снова переводит взгляд на океан. — Там не будет так хорошо видно эти слова. Да и они не могут существовать без возможности исчезнуть. Их просто сдует ветром, или кто-нибудь закопает… Когда-нибудь они окончательно исчезнут, к сожалению. Не бывает вечной боли, радости, и влюблённости. Любое из этих состояний вечно испытывать не возможно. Боль однажды закончится, моменты боли не вечные. Как и моменты радости. В один момент радость может сменится болью. А затем и боль радостью. Они меняются, но что-то одно вечно быть не может… Как и влюблённость. Если она не перерастёт в любовь, то… — прерывается Юнги, а затем смотрит на новую волну, которая смывает уже и так размытые остатки фраз, — Она исчезнет. Тэхён кладёт руку на плечо юноши и аккуратно поглаживает его, всё ещё не до конца понимая, куда клонит Юнги. Слова верные конечно, и очень умные… Но такое обычно говорит Чимин. Необычно слышать такое от Юни, который практически всегда улыбчивый, милый, радостный… Не говорит о таких серьёзных вещах. Понятно, что сейчас он взрослый, но всё же… Тэхёну трудно привыкнуть. Точнее, он ещё просто не успел… — Мудрые слова, — с лёгкой улыбкой произносит Тэхён, пытаясь отвлечь мальчика хоть немного, от тяжёлых мыслей, которые судя по всему его тревожат. Юнги улыбается в ответ на это уголком губ, а затем встаёт и заходит в воду на совсем маленькую глубину, вода достаёт только до щиколоток. Он берет со дна пустую ракушку и возвращается к Тэхёну с ней в руках. Отдает мужчине, и тот принимает «подарок», изогнув бровь от недоумения. Конечно красивая ракушка, беленькая такая, ровная… Но… Она то тут к чему? — Красивая… Тебе нравятся всякие морские штуки? — предполагает Тэхён, а младший качает головой и переводит взгляд на луну, тихо вздыхает, а затем оголяет правое плечо, стягивая футболку вниз. Тэхён замечает на нём то, чего не замечал раньше. Небольшая татуировка в виде ракушки, которая раскрыта… Внутри неё лежит блестящая жемчужина, татуировка розово-голубого цвета, розовый перетекает в голубой, или же наоборот… В ракушке будто есть две дырочки и сквозь неё проходит верёвочка с интересными бусинами на ней, которые самой различной формы… Тэхён даже не знал, что у юноши есть какие-либо татуировки… Тот только его татушки любит разглядывать, но ещё больше то, что под ними так сказать… — Я сделал эту татуировку не просто так. Она единственная на моём теле. Когда мне её били, Намджун-хён был рядом и держал за руку, помогая пережить не самые приятные моменты. Ведь эта татуировка появилась по его вине, если можно так сказать… — говорит Юнги и нежно улыбается после этих слов, проводя кончиками пальцев по нарисованной жемчужине, — Когда мы впервые приехали на море все вместе, это был мой первый раз в принципе… Тогда прошло полгода с момента нашего знакомства, и я очень сильно переживал из-за Намджуна… Ведь поначалу, я его вообще боялся… — нервно усмехается Юнги и прикусывает губу. — Боялся?.. Он делал тебе больно?.. Как такому как ты, можно причинить боль?.. — непонимающе спрашивает Тэхён, не ожидая такого от Джуна, вот уж совсем… Нет, он конечно психовал когда они были знакомы, но тогда билась посуда и мебель, пока у Намджуна были приходы… А тут… Джун что, бил Юни?! Маленького, хрупкого, беззащитного мальчика?! Если да, то Тэхён ему даст в ответ за это… Так делать нельзя, особенно с такими, как Юни! Бедный малыш совсем же не переносит боли… — Он причинял боль мне, Чонгуку и в особенности Чимину. Но не физическую. Скорее моральную. Физическая была всего два раза. Но морально мы пострадали тогда сильнее… В начале он ревновал меня к Чимину, потом начал к Чонгуку, потом как-то привык и перестал… Но он был холоден со мной. Ему не нравилось, то что в отношениях возник левый человек. И я осознавал это. Когда мы были вчетвером, я чувствовал себя лишним. Только объятия и ласковые слова Чимина помогали мне понимать, что я нужен ему. А на остальных мне должно было быть всё равно… Но я не могу просто стоять в стороне. С Чонгуком мы были друзьями, но он всегда был на стороне Намджуна. Лишь только в крайних ситуациях заступался за меня… Как и Чимин всегда был на моей стороне. А я на его. И из-за этого Чимин в тот момент отдалился от них двоих, что Намджуну сильно не нравилось… Я не хочу вспоминать весь тот ужас, который произошёл в день, когда всё дошло до крайней точки… Но я думал, что никогда не смогу его простить. Я не понимал, почему Чимин с ним не расстаётся. Я не понимал, почему Чимин всё это терпит, почему не говорит Чонгуку расстаться с тем, кого я в тот момент считал настоящим монстром… — говорит юноша и его голос начинает дрожать, он опускает голову вниз и сглатывает, явно сильно нервничая. — Было так тяжело… Я как-то думал, что вы сразу поладили… Ты можешь не рассказывать то, что он вам сделал… Я примерно представляю. Но… Как же ты смог его простить? И Чимин с Чонгуком… Как они смогли простить его?.. И ты говоришь, что Намджун причинил Чимину много душевной боли… Почему тогда Чимин с ним всё ещё?.. Почему не ушёл в тот момент, когда Намджун сделал больно впервые? Ведь Чимин очень и очень умный, он бы не стал жертвой абьюзера… А Намджун вёл себя именно так, как я понимаю… И не понимаю, почему Чимин был с ним рядом… И сейчас тоже с ним… Вообще в браке по итогу… — нервно усмехается Тэхён, а Юнги снова поднимает взгляд к небу и облизывает губы. — Пока у Чимина и Намджуна был этап влюблённости, они расходились и сходились около пяти раз. Чимин рассказывал мне о том, насколько Намджун был тогда трудным и тяжёлым человеком. Из-за психических заболеваний он вёл себя неадекватно. Не всегда конечно, но во время обострений это было прям трешёво… Он мог причинить вред себе, окружающим, говорил глупые вещи, истерил, крушил всё вокруг себя… Я спрашивал у Чимина, почему же он не расстался с ним ещё тогда? Ведь иметь отношения с психически неустойчивым человеком — это ой как тяжело… И знаешь, что он мне сказал? — спрашивает Юнги с небольшой улыбкой, а Тэхён мотает головой, не понимая его веселья. На месте Чимина, он бы просто взял и… Нет остался бы естественно, это ведь он, который будет терпеть всё и до конца… Но тут другая ситуация!.. Тут ведь Чимин!.. Умный, очень умный, даже можно сказать мудрый Чимин, который всегда мыслит рационально! Который вытаскивал других из абьюзивных отношений, говоря о том, как это ужасно!.. Они и с Тэхёном это обсуждали… Ведь Тэ не выносит, когда обижают тех, кто слабее… И не важно как обижают, морально или физически. В обоих случаях это мерзко… — Чимин же такой мудрый, сильный, умный, он практически всё знает, он такой эксперт в жизни и отношениях!.. Почему он остался с Намджуном?! — непонимающе спрашивает Тэхён, смотря на Юнги большими глазами, и округляет их ещё сильнее, когда видит, что младший начинает тихо хихикать. — Тэхён, Чимин не бог, — более серьезным голосом произносит Юнги и тяжело вздыхает, — Многие люди делают ошибку, когда думают, что Чимин — это человек, который никогда не ошибается, которому не бывает грустно и больно, который знает всё и обо всём. Это не так. Как бы он сам не отрицал, что не человек, он является им. Чимин — необычный человек, очень умный и своеобразный, конечно отличается от всех других людей, но при этом остаётся живым человеком. Которому снятся кошмары, который боится чего-то, который иногда грустит, ему бывает больно, иногда он делает ошибки, иногда он бывает без сил, а порой так вообще, у него бывают нервные срывы. Чимин очень хрупкий человек в плане души. И порой мне кажется, что это практически никто не осознаёт… — чуть тише добавляет Юнги и поджимает губы. Тэхён хмурится и смотрит в воду, наблюдая за волнами, которые будто стали сильнее… Шум из-за них усилился и из-за этого обстановка будто стала напряжёнее… Даже вода будто почернела… Он серьёзно думает о том, что сейчас сказал Юнги. Чимин ведь правда не бог, но… Тэхён почему-то не может осознать то, что Чимин — обычный человек. Уж слишком Чимин отличается от всех, в этом странном мире… В нём есть что-то такое… Божественное?.. Как это правильно назвать… Начиная от внешности и заканчивая характером… — Никогда нельзя слишком сильно идеализировать человека. Чимин очень хороший, но он не идеальный. И он осознал это тогда, когда начал прощать Намджуна. Ведь сначала не прощал, однако затем… Этап влюблённости кончился. Он полюбил Намджуна. Причём так сильно, что рыдал по ночам из-за того, что его не было рядом с ним в те моменты. Он хотел быть с Намджуном всё время, ведь впервые нашёл человека, с которым ему интересно. Интерес у него был не только к одному Намджуну, но и к его диагнозам в том числе, как бы странно это не звучало. Чимин-хён увлекался психологией и психиатрией ещё с детства, книжки всякие читал там… И он стал через общение с Намджуном знакомиться с его диагнозами поближе… И он сказал мне, что полностью осознавал на что идёт, когда согласился быть парнем Намджуна. Но он не подозревал тогда, что в отношениях появимся ещё мы все… Он тогда принял Намджуна в свою жизнь на свой страх и риск. И слишком сильно его полюбил. Так, что прощал те моменты, когда Намджун творил откровенную хуйню. Порой не мог простить неделю, две, месяц, но в итоге прощал. Ведь намеренно Намджун никогда и никому из нас не причинял никакую боль. Он очень добрый и эмпатичный человек. Не было бы у него этих диагнозов, характер был типа как у меня… И Чимин это осознавал. А ещё то, что ему будет крайне сложно жить без Джуна. Он правда его так сильно любит… И смог простить даже самые сложные вещи. После самого ужасного случая… Намджуна долго лечили в психиатрической больнице, а затем кардинально поменяли лечение, сменив практически все лекарства. Учитывая синдром отмены тех таблеток, побочки от новых, привыкание к таблеткам, которое проходило крайне тяжело… Намджун чуть ли не умирал в этой психушке. Но он согласился на всё это, только чтобы обострения случались как можно реже. Он согласился на такие мучения из-за того, что ему было страшно причинить вред мне, Чонгуку и в особенности Чимину. Ему никогда не было страшно причинить вред себе. А вот другим боялся… Потому что он любит Чимина. И Чонгука. И меня. Он делал очень плохие вещи, но многим жертвовал ради нас. Менялся, менял свои привычки, свой образ жизни, менял отношения с близкими, менял отношения со знакомыми, много раз защищал нас, всегда обеспечивал нас всем, чтобы мы были счастливы. Лучшая еда, лучший дом, лучшая одежда, лучшие путешествия… Я помню, как мы приехали в первый раз на море. Это было спустя месяц после того, как Намджун изменил лечение и как раз привык к новым лекарствам. Его только выпустили из психушки и ему нужно было много солнца, свежего воздуха, нужно было море… И мы поехали вчетвером в Пусан. Отношение Намджуна было ко мне намного мягче, он совершенно по другому ко мне относился… Он многое переосмыслил, пока лежал в больнице. Да и лекарства, которые действовали намного лучше предыдущих сыграли немалую роль. Намджун вечером в наш первый день в отеле, принёс мне ожерелье из жемчужин, которое купил в самом крутом магазине украшений, оно стоило чуть ли не десять тысяч долларов… И я сказал ему: «спасибо, Намджун-хён, но я люблю подарки сделанные своими ручками…». Я же в маленьком состоянии был… — с небольшой улыбкой поясняет Юнги и садится поудобнее, а затем берёт в руки ещё одну ракушку, которая лежит у берега, и поглаживает ребристую поверхность кончиками пальцев, — На следующей день Намджун пошел куда-то, сказав, что он идёт по делам. Мы с Чимином и Чонгуком гуляли, а когда пришли, Намджун позвал меня к себе в комнату. Я зашел, а там было ожерелье из ракушек, собранных на пляже самим Намджуном-хёном… Он нашёл какой-то мастер класс по таким ожерельям, записался на него, собрал ракушки, сделал два ожерелья, ведь первое сначала не получилось… А второе вышло очень прекрасным. И когда Намджун надел мне его на шею, я впервые почувствовал к нему не страх, отторжение, тревогу, а любовь. Это была не влюблённость, я не умею влюбляться. Я сразу начинаю любить. Я не могу быть в состоянии влюблённости, просто перескакиваю его и начинаю любить всем сердцем… Помню, как расплакался тогда… Хоть это было просто и ожерелье, но я в нём увидел все те вещи, которые Намджун сделал, делает и будет продолжать делать для нас… Мы впервые поцеловались в тот день, я даже стал взрослым… И именно во взрослом состоянии сказал, что люблю его. А он ответил мне взаимностью. Эти чувства были… Очень сильными. Я тогда впервые почувствовал себя в безопасности в объятиях Намджуна. И простил его за те вещи, что он делал. Так что, может это и неправильно, но я понимаю Чимина. Полностью. Как только полюбил Намджуна, так сразу понял… — с улыбкой отвечает Юнги и показывает на тату, — Я сделал это в честь того дня и ожерелья. Ведь ожерелье может порваться, потеряться… А татуировка со мной навсегда. Я плакал, когда мне её делали не из-за того, что мне было больно. А из-за того, что смог полюбить и довериться. Я думал, что так будет только с Чимином. Такие чувства будут только с ним. И это отчасти правда, но… Чувства, которые я испытал тогда с Намджуном, были ничуть не хуже. После этого я понял, что смогу полюбить и Чонгука. Просто нужно время. И оно пришло спустя месяц. Но это другая история, расскажу как-нибудь позже… — произносит Юнги и поправляет футболку, пока Тэхён переваривает всё то, что только что услышал. Теперь он точно может сказать, что не знает, как бы поступил на месте Чимина, или Юнги, или Чонгука… Ведь он — не они. То, что те смогли простить Намджуна является очень сильным поступком. Тэхён не уверен, что смог бы так сделать. Скорее, просто бы бросил Джуна, и пошёл убил себя… Раньше для него все проблемы можно было решить именно таким способом. Раз и всё… Но это было лишь в воображении. В реальности Тэхён боялся умирать. Так что даже сейчас он не понимает, чтобы сделал… Хорошо, что сейчас Намджун изменился. И если тогда у Тэхёна была больная зависимость от мужчины, то сейчас… Внутри растёт что-то, похожее на настоящую любовь? Но пока есть лишь чувство влюблённости. Тэхён не умеет «перепрыгивать» этот этап. — Вы через многое прошли… И знаешь, к Намджуну я сейчас испытываю влюблённость, как и к Чонгуку… Влюблённость, симпатию, сексуальное влечение… А вот с тобой и Чимином всё сложнее. Я никогда не чувствовал ничего подобного, как то, что я испытываю рядом с Чимином. Я не знаю, что такое «любить» человека… Но возможно это оно. То счастье, спокойствие, уют, который я испытываю рядом с Чимином… Желание касаться его, видеть его улыбку, слышать нежный смех… Это всё будто цветёт внутри… — старается объяснить Тэхён, а Юнги разворачивается к нему и кладёт руки на коленки старшего, немного улыбаясь. — Когда я сказал так же Чимину, когда признался в своих чувствах, он сказал: «в твоей душе наступила весна». И это состояние можно назвать именно так. Ведь весна… Это начало чего-то нового, будто начало нового года, хоть он и зимой, но всё же… Всё оживает, расцветает… Так и внутри, будто замёрзшие чувства таят, а в сердце распускаются тысячи цветов… Ты будто всегда под тёплым солнцем… Тебе хорошо. Другими словами, ты чувствуешь любовь. И я рад, что ты проникся такими чувствами к Чимину. Он тебя тоже любит… — шёпотом произносит Юни, смотря прямо в глаза старшего. — А сейчас, рядом с тобой… Сердце бьётся слишком быстро, и я не уверен, волнение это или же что-то другое… Если что-то другое, то возможно это страх? Страх перед неизвестностью, перед тем, что будет дальше… Но в то же время и ощущение какого-то огромного удовольствия… Порой мне кажется, что всё это просто сон, который скоро закончится… И я снова проснусь лёжа на балконе зимой, в окружении разбитых бутылок из под алкоголя. Ощущение того, что это не реальность… Достаточно сильно тревожит. Однако, в моменты тревоги сердце стучит иначе… Не знаю, что я сейчас чувствую… — растерянно бормочет мужчина, и смотрит на младшего, который снова смотрит на воду и немного улыбается, качая головой. — Страх, тревога, волнение… Всё не то, хён. Это называется не так. Это называется влюблённость. Но она немного отличается от той, которую ты испытываешь к Намджуну и Чонгуку. Сейчас ты испытываешь эйфорию от чувства влюблённости в меня, и боишься, что это закончится. Что это словно прекрасный сон, как ты сам сказал. Порой наши чувства бывают настолько сильными, что мы не можем поверить в то, что это реальность. Но я здесь, Тэхён-хён. Прямо перед тобой. И я никуда не денусь, как и мы все. Ты стал членом нашей семьи. И однажды наступит момент, когда ты полюбишь каждого, а не только Чимина. Но знай, хён… — Юнги замолкает и разворачивается к старшему, аккуратно залезает на его колени и обнимает за талию, нежно улыбаясь, — В моей душе определённо наступает весна, когда я рядом с тобой. Сердце Тэхёна начинает биться быстро-быстро, и он чувствует слёзы, которые появляются на его глазах из-за того, что сейчас сказал ему этот прекрасный, невероятный, чудесный котёнок, улыбка которого так драгоценна… Он такой милый в данный момент, не возможно отвести глаз… Такой потрясающий, красивый, хороший… Хочется заобнимать и сказать те самые слова, которые даются Тэхёну очень и очень сложно… — Твои глаза сейчас так ярко сияют… Мне нравится, когда ты такой. Словно, это не только глаза… Ты весь начинаешь светиться от радости и эмоций, которые переживаешь в данный момент. И эта радость не наивная, а такая зрелая… — тихо произносит мужчина, поглаживая большим пальцем ладошку младшего, а затем прикусывает губу, чтобы не расплакаться. Юнги нежно целует его в лоб и поглаживает по волосам, а затем обнимает за шею и прижимается к старшему, продолжая гладить, только уже по спине. Юноша прикрывает глаза и тихо, размеренно дышит. Тэхён чувствует, как бьётся его собственное сердце, а так же слышит сердце младшего, которое в отличие от его ведёт себя намного спокойнее… Из глаз всё же текут слёзы и Тэхён всхлипывает, прекращая сдерживаться. Тихий плач вырывается наружу, слезы текут рекой, и Тэхёну даже не стыдно сейчас. Ему всегда стыдно плакать перед людьми… Но перед Юни ему не стыдно. Он знает, что тот никогда не будет смеяться над его чувствами, унижать или называть слабым. Он чувствует себя комфортно рядом с нежным юношей, который даже сейчас продолжает поглаживать его, а через несколько минут приближается губами к уху мужчины. — Тэхён, ты заслуживаешь всего самого лучшего, что есть в этом мире. Ты заслуживаешь любовь, счастье, здоровые отношения, спокойное душевное состояние. Ты достоин этого. А те ужасные люди, которые делали тебе больно… Они недостойны тебя. Мы оба… Израненные судьбой люди, как бы не было грустно это признавать. Жизнь нас знатно помотала… Нельзя спорить о том, кому из нас было тяжелее и утверждать. Я точно знаю, что мы оба пережили ужасы, которые никому переживать не стоит. Стоит лишь тем, кто нам это всё устроил… Я долго не мог избавиться от той ужасной боли, вспоминал своё детство… Вспоминал голос, вспоминал жуткое чувство одиночество… Когда тебе три года, ты хочешь есть, пить, сходить в туалет… А мать просто запирает тебя в комнате и идёт тусить… И ты один. Ты не осознаешь, почему так. Я всегда винил себя, мне всегда казалось, что я неправильный, ведь так говорила мать. Я причинял себе боль, даже когда был совсем маленьким ребёнком. Бился головой об стены, пытался сделать себе больно руками, как-то наказать себя… Пытался показать маме, что осознаю, что я плохой… Что я хочу исправиться и хочу это сделать… Но она никогда не говорила мне, как это сделать. Просто всегда уходила и оставляла в одиночестве. Я привык быть один с мыслями о том, что я самый худший человек на свете. Привык делать себе больно, чтобы наказать себя за то, что существую. Я себе не нравился, хотел быть как дети из книжек, которых мамы и папы любили… Мне не нравилась моя внешность, ведь мама называла меня бледным скелетом… Мне хотелось просто взять и вылезти из своего тела, стать каким-нибудь другим мальчиком, чтобы я был хорошим, чтобы мама меня любила… И так с трёх лет. И до тех пор, пока я не попал в руки к Чимину, я думал, что проблема во мне. Что я самый ужасный человек на этой планете, «ошибка природы», как говорила мать. Но после нескольких бесед с ним я понял… Проблема была не во мне, не в моей внешности, не в моём характере… А в матери. Лишь она виновата в моём детстве. Не я. А я так долго себя винил… Винил в том, что испортил маме жизнь… Она мне внушила это и люди, которые пытались меня «вылечить»… Было очень тяжело жить с чувством вины… Я правда считал, что виноват во всех бедах… Что просто не заслуживаю еды, тепла, дома, любви… Мне казалось, что меня не должно существовать в этом мире, настолько я плохой… — сквозь слезы шепчет Юнги, и теперь уже его гладит Тэхён, внимательно слушая и смотря с болью в глазах. — Мне жаль, Юнги… Бесконечно жаль, что у тебя было такое детство… И жизнь, которая была до встречи с Чимином… Я бы не выдержал такого. Ты очень сильный, и я тобой восхищаюсь. Ты смог преодолеть те воспоминания, смог остаться живым, смог найти свою семью… Ты правда заслуживаешь всего… Всего-всего-всего… — тихо говорит Тэхён и целует младшего в щёчку. — А мне жаль, что ты считал так же, как и я тогда. Что ты недостоин хорошей жизни… Что ты достоин лишь страданий. Мне жаль, что ты винил себя в мерзких поступках других людей, которые совершили их по отношению к тебе. Общество делает нас, тех кто страдает, виноватыми. И это ужасно. Жертва никогда не виновата, хён. Никогда… Пожалуйста… Пожалуйста, запомни, ч-что ты заслуживаешь ц-целый мир… И мы подарим его тебе… Я п-подарю… — запинаясь шепчет юноша и рыдает, уткнувшись в грудь старшего, который беззвучно продолжает плакать, чувствуя, как горячие слезы стекают по щекам. — Тшш… Всё хорошо, Юнги... Всё хорошо, милый... Я тоже подарю тебе целый мир. Мы нашли тех, кто нас любит. И самое главное: мы нашли друг друга. Прошли такой долгий путь, но нашли друг друга, мы такие молодцы. Я так счастлив, что встретил такого замечательного человека, как ты. Ты просто чудесен, и когда взрослый, и когда маленький… В любом состоянии, ты настоящее чудо. Наверное в прошлой жизни я спас планету, если в этой мне довелось встретить такое сокровище, — ласково шепчет Тэхён и улыбается, когда слышит тихое хихиканье сквозь всхлипы. — А я спас всю вселенную, судя по твоим словам… — шепчет Юнги, а затем немного краснеет, когда чувствует, как пухлые губы старшего накрывают его солёные от слёз губы. Юноша отвечает на нежный поцелуй, и обнимает старшего за шею, прикрывая глаза. Этот поцелуй успокаивает ту бурю эмоций, которая сейчас происходила внутри Юнги. Он рад, что этот поцелуй не что-то пошлое и с сексуальном намёком, а такое чистое и искреннее, лёгкое… Невероятно приятный поцелуй, именно такие Юнги любит больше всего. Спустя несколько минут, Юнги отстраняется и смотрит Тэхёну в глаза. Тот смотрит в ответ и улыбается, видя счастливое лицо младшего. Видно, что юноше стало легче рядом с ним, после их разговора. Да и Тэхёну тоже, если быть честным. Он чувствует лёгкость и счастье сейчас. Ничего не тревожит. Настроение радостное, и нет желания исчезнуть из этого мира… Есть желание остаться в нём как можно дольше. Рядом с таким чудом. — Я люблю тебя, Юнги. Люблю тебя, чудо, — ласково произносит Тэхён и юноша немного краснеет после этих слов, а затем прикрывает глаза и нежно целует Тэхёна, прижимаясь к нему ещё сильнее. И это будет кажется совсем не последний поцелуй, за эту ночь… Ведь в целых двух сердцах сегодня наступила весна.