Two daddies and Two babies

11 лет назад. Чимин сидит на диванчике в зале и сосредоточенно размышляет, попивая безалкогольный мохито. Сегодня у него будет весьма необычная и нетипичная сессия. Такой опыт будет в первый раз, поэтому он основательно её продумал, чтобы не допустить каких-то глупых ошибок, которые могут очень основательно повредить психику его сегодняшнего сабмиссива. А она у него довольно подвижная… Чимин понял это сразу, с того момента, когда увидел в первый раз этого закрытого, забитого и испуганного мальчика, который не то что темноты боится или высоты, он боится всего в этом мире. И не может справиться с этим страхом. Когда ты боишься жить, это намного страшнее, чем когда ты боишься умереть. Чимин очень хорошо это знает и прекрасно осознает. И ему очень хочется помочь этому юноше разобраться в себе. И понять, что мир конечно место непростое, но не настолько, чтобы хотеть его поскорее покинуть. — Вау, что у нас тут за красотка? — хриплым, прокуренным голосом спрашивает какой-то доминант, вставая над Чимином и смотря на него с наглый улыбкой, сверху-вниз. — Отойдите от меня, я не желаю с вами беседовать в данный момент, — спокойно просит Чимин и прикусывает большой палец, стараясь вернуться в свои комфортные размышления. — Фу, не очень люблю строптивых сучек. Но я хорошо умею их укрощать. Не хочешь ко мне на сессию, малыш? — с ухмылкой спрашивает мужчина, не двигаясь. — Я доминант, отойдите пожалуйста, или я вызову охрану, — всё ещё спокойно произносит Чимин, подавляя желание сказать этому мужлану о том, что он может заставить его слизывать грязь со своих ботинок, а ещё благодарить Чимина за то, что он так великодушно разрешил это сделать. — Ну, не стоит мне врать, милый. Я несколько раз видел тебя рядом с известными доминантами, так что можно явно сделать вывод, что ты саб. Просто ты наверное не знаешь, кто я, да? А я между прочим тоже очень из… — Мне абсолютно всё равно, — прерывает его Чимин и встаёт с дивана, — До свидания, спасибо, что скрасили мой отдых, — с сарказмом произносит Чимин и пытается уйти, но его ловят за рукав и притягивают к себе. — Как ты смеешь мне язвить?! У тебя совсем мозгов нет?! — разъярённо вскрикивает «доминант», а Чимин закатывает глаза. — Вам скучно? Поразвлекаться за счёт меня — не лучшая идея. Я доминант, ещё раз повторяю. И мне не нравится, как вы себя со мной ведёте. Пока что я прошу спокойно: пожалуйста, отойдите от меня. Если вы этого не сделаете, я позову охрану, — спокойно говорит Чимин и пытается вырвать руку. — Только и можешь, что угрожать мне охраной, да? Да тут все охранники мои друзья! Они посмеются тебе в лицо. А ещё знаешь что? Я всегда получаю то, что хочу. А сейчас я хочу тебя. И ты сабмиссив, милый. Который просто пытается меня обмануть, да? Поверь мне, я с лёгкостью могу представить тебя подо мной. И хочу воплотить это в реальность, — ухмыляется мужчина, а Чимин фыркает и морщится. — Боже, ненавижу мужиков с таким ЭГО, как у тебя. Не хочу слышать ту помойку, которая льётся из твоего грязного рта. Я пожалуюсь на тебя, обязательно. Ты ведёшь себя отвратно. На моём месте мог бы быть намного более впечатлительный человек, которому ты бы нанёс травму одними словами. Пока, — сухо прощается Чимин уже во второй раз, вырывает руку и быстро уходит в сторону лестницы. Такие индивидуумы его порядком заколебали, однако, у него такая судьба. Выслушивать всё это. Люди живут стереотипами и в стереотипах, что выглядит очень забавно. Чимин намного мужественнее, чем это «создание», которое доебалось до него. По крайней мере, он думает головой, а не членом. Чимин поднимается, проходит по коридору и находит комнату номер «24». Он открывает дверь и заходит в неё, тихо вздыхая. В помещении пока что никого нет, что естественно, ведь до начала сессии есть ещё целых пятнадцать минут. Чимин сразу предупреждает своих сабмиссивов о том, что сильно заранее появляться не нужно. Он любит пунктуальность, но ставить себя и их в неловкое положение всё-таки не хочется. Недавно, к нему сабмиссив пришёл за час, до начала сессии… А Чимин в это время вообще сладко спал у себя в квартире, вместе с Ревуаром, который приехал к нему погостить. Он поранил лапку, поэтому Чимин заботится о нём и лечит. И конечно же поддерживает морально. Всё-таки лучший друг! Чимин проходит, садится в кресло и достаёт телефон, проверяя сообщения. Параллельно он заходит в приложение, посмотреть, как там поживает его ёжик. Он установил камеру, которую обычно устанавливают маленьким деткам, в комнате, где в данный момент проживает Ревуар, и таким образом наблюдает за ним. Сейчас тот сладко спит, что очень радует Чимина, и он довольно улыбается, любуясь спокойным другом, которого ничего не тревожит. Затем, раздаётся стук в дверь и Чимин убирает телефон в карман и тихо откашливается. — Входите! — позволяет Чимин и видит, как дверь немного приоткрывается. В комнату заходит совсем нетипичная для Чимина персона. Он привык видеть у себя тут мощных дядек, весом в два раза больше него и ростом метр девяносто, накаченных, уверенных в себе, властных. А сейчас, перед собой он видит зажатого мальчика, которому на вид не больше шестнадцати, ростом ниже самого Чимина, очень худенький и бледный, сразу видно, что он не доедает. Скулы на его лице тоже говорят об этом… Больше всего выделяются большие, грустные глаза. В них столько боли, грусти, и отчаяния… Даже сердце немного сжимается. Волосы у него сухие, видно, что их усердно пытались покрасить в рыжий, но, судя по всему, не осветляли перед этим… Поэтому сейчас это какой-то грязно-коричневый. Ещё, у него в глазах линзы ярко-голубого цвета, что тоже крайне необычно… — З-здравствуйте… — тихо здоровается юноша прикрывает за собой дверь и стоит, нервно смотря на старшего и прикусив губу. Ах, губы у него очень измученные… Покусанные, потрескавшиеся… Видны маленькие ранки… Судя по всему, у него привычно кусать это место в стрессовых ситуациях. — Привет, милый. Присаживайся, — с лёгкой улыбкой произносит Чимин и кивает на кресло, которое стоит напротив него. — Ой… Да… Простите, что я не догадался… Тупой немного… — бормочет себе под нос мальчик, хмурится и садится в кресло, опуская взгляд в пол. — Совсем нет, ты всё хорошо сделал, вежливо ждал, пока я позволю. Не называй себя тупым. Для начала, давай познакомимся. Я Чимин и ты можешь так и называть меня, не важно, что ты младше. Либо хён, если так комфортнее. Обойдёмся сегодня без господинов и прочего. Хорошо? — спрашивает Чимин, смотря на растерянного младшего. — Ну… Ладно… — пожимает плечами юноша и облизывает губы, — Хён… — Отлично, — кивает Чимин и закидывает ногу на ногу, — А как я к тебе могу обращаться, солнце? — Можно просто ласковыми прозвищами… Не надо по имени… — бормочет младший и с опаской смотрит на Чимина, — Или мне сказать своё имя?.. Просто оно отвратительное для меня. Ненавижу всей душой… — Нет-нет, малыш, пока что остановимся на ласковых прозвищах, я тебя понял. Расскажешь мне, что привело тебя сюда? — задаёт вопрос Чимин, внимательно смотря на юношу, который мрачнеет на глазах. — Я… Я не знаю… Мне просто нехорошо… Я слышал, что Вы хорошо помогаете в таких ситуациях… Я себя нехорошо чувствую очень… Последние… Ну… Две недели… До этого год себя хорошо чувствовал… А всё остальное время тоже плохо… Но терпимо плохо… А сейчас это похоже на какой-то ад… — вздыхает мальчик, и наконец поднимает взгляд на старшего. — В чём именно заключается твоё плохое самочувствие и есть ли у него причины? — спокойно спрашивает Чимин, но затем обращает внимание на шею младшего и встаёт со своего места. — Что такое?.. — взволнованно спрашивает юноша и вжимается в кресло, когда старший подходит к нему. — Зачем тебе это? — задаёт вопрос Чимин, подцепляя кончиками пальцев ошейник на шее юноши, который завязан очень и очень туго, судя по ощущениям… — Так нужно… Я просто… Вы же доминант ну и я вот… Надел ошейник… — пожимает плечами парень и сглатывает, отводя взгляд в сторону. — Я бы очень не хотел, чтобы мой сабмиссив носил ошейник с табличкой «вещь». Это мерзко, — холодно произносит Чимин, снимает с младшего предмет, который вызывает у него отвращение и очень удивляется, когда юноша выхватывает у него из рук украшение и прижимает к груди, всхлипывая. — Я… Я должен его носить… Там всё правильно написано… Снимать нельзя… — рвано объясняет мальчик и поджимает губы, а затем снова пытается надеть украшение, но Чимин забирает его, заставляя младшего снова всхлипнуть. — Ты соглашаешься с тем, что ты вещь? С тем, что ты не человек? Ты веришь в это? И если ты вещь, то кто твой хозяин? — спокойно спрашивает Чимин, смотря в глаза юноши. — Я в-вещь… Которую выбросили на п-помойку… Потому что я п-плохой… Н-не такой, к-каким должен б-быть… Ужасный… Ни на что не годный… — тихо произносит мальчик и закрывает лицо руками. — Кто тебе это сказал? — с интересом спрашивает Чимин, присаживаясь обратно и рассматривая побрякушку. — Человек, которого я люблю больше всего на свете… Живу ради него… С надеждой, что он вернётся… Я же смогу стать лучше, я буду очень стараться… Хочется снова ощутить его объятия… — произносит дрожащим голосом младший. — Он тебя часто обнимал? — задаёт вопрос Чимин и видит, что младший убирает руки от лица и качает головой, со слезами на глазах. — Нет… Я был недостоин этого… Делал слишком мало… Был уродливым… Ужасным… Плохим… Да и сейчас не лучше, хотя пытаюсь быть лучше… А он идеальный. Живу ради него, ради того, чтобы услышать от него, что он меня любит, что я красивый, что я много значу для него, — мечтательно произносит юноша, а Чимин совсем тихо усмехается. — А что будет, если он умрёт? Внезапно, например завтра. Какими будут твои действия? — очень спокойным голосом спрашивает Чимин, не обращая внимания на шок младшего. — Ч-что?.. Не говорите гадостей пожалуйста… Он не умрёт… — возражает мальчик, испуганно смотря на старшего. — Никогда? Все мы не вечны, — серьёзно произносит Чимин и видит в глазах младшего настоящий ужас. — Он… Н-не умрёт… А если… Если в-вдруг… Но он не умрёт… Но если вдруг… Но такого не будет… Но… С вероятностью очень маленькой такое может произойти, но конечно не скоро, но… В общем… Я тоже умру! — решительно произносит юноша и кивает головой, как бы для себя подтверждая свои слова. — Понятно. А до того момента, пока он не умрёт, ты будешь жить желанием быть с ним? Будешь делать всё лишь ради него? Не ради себя, да? В чём прелесть такой жизни? Ты хочешь отдать всё своё время на размышления о том, чего тебе ещё не хватает для того, чтобы стать идеальным? Солнце, таким людям всегда будет чего-то не хватать. Расскажи-ка мне, почему у тебя волосы покрашены и на глазах линзы. Мне интересно, — произносит Чимин, видя, как в голове младшего происходит напряжённый мыслительный процесс. — Ну… Ему хотелось, чтобы я был рыжий… Он сам меня красил… Говорил, что мои натуральные волосы выглядят уродливо… И с глазами та же история… У меня карие, а ему хотелось голубые… Ну и вот… Мои настоящие глаза — уродство. Как и волосы… — грустно бормочет юноша и всхлипывает. — У тебя были такие мысли в голове, до знакомства с ним? Что ты урод? Ты ненавидел себя? — спрашивает Чимин и наклоняет голову вбок, прищуриваясь. — Не то чтобы ненавидел… Просто мне было всё равно на свою внешность… Но он… Он объяснил мне, что я уродец… Он очень умный, знаете… — произносит мальчик и вздрагивает, когда Чимин снова встаёт и подходит к нему. — Нет, я не знаю. Я знаю, что умные люди не вгоняют тех, кого любят, в комплексы. А ещё они не делают вот этого, — негромко произносит Чимин и расстегивает несколько пуговиц на рубашке младшего, а затем показывает на большой фиолетовый синяк, в середине груди, который больше похож на гематому, — Его видно сквозь рубашку. Это он сделал тоже от большого ума? Мальчик сглатывает и опускает глаза полные слез в пол. Он кивает, что делает Чимину ещё больнее. Как же этому бедному ребёнку запудрили мозги… Он отступил от вопроса про плохое самочувствие именно из-за того, что тот не сможет корректно на него ответить. В его голове сейчас просто полный ужас, кошмар, и неразбериха. Чимин уже понимает, что над ним издевались очень сильно. Как морально, так и физически. Настолько, что юноша впал в состояние жертвы и кажется не видит в этом ничего страшного. Хотя на самом деле, это одно из самых страшных состояний человека. И кажется, он винит в нём себя, а не своего «умного» бывшего. — Я говорил всякие тупости… И он ударил меня… Кулаком… В грудь… Просто на нём были перчатки с шипами, поэтому так сильно получилось… Он наверняка не хотел… — шепчет младший и прикусывает губу. — Ты же понимаешь, что сейчас просто его оправдываешь? Как человек может «случайно» ударить того, кто его слабее? Да даже если сильнее, и то, это крайние меры, когда приходится бить людей! А сильный слабого бить в принципе не может! Это насилие просто, насилие в чистом его виде. Не важно, были на нём какие-то перчатки, не были, он ударил тебя. И очень сильно. Он хотел сделать тебе больно, в этом была его цель, — объясняет Чимин и пододвигает кресло чуть ближе к младшему, так как тот настолько сильно вжался в своё, что дистанция между ними значительно увеличилась… — Но… Я сам виноват… Я просто говорил ему, что хочу носить украшения… А ему они очень-очень не нравились… Ну… Я должен был сделать лучше, ради него отказаться от них… А я пытался отстоять своё мнение… Так поступают только идиоты-эгоисты, которые не любят своих партнёров… — бормочет юноша разглядывая пол. — Это он тебе такую фразу сказал? Ну, считай, ты меня сейчас назвал идиотом-эгоистом. Моему партнёру нравятся вещи, которые типа «мужские», а мне типа «женские». Я иногда люблю ходить на каблуках, в стрипах например. Ему это сначала не нравилось, и он говорил, что лучше в таком на улицу не соваться. Но знаешь, я его не послушал. И объяснил, что это моё дело, в чём мне ходить. Эти вещи находятся на моём теле, с которым я могу делать всё что моей душе угодно и надевать на него тоже. И носить украшения, естественно. И никто не имеет право запрещать мне это делать. Как и у меня нет обязанности жертвовать собой, — серьёзно произносит Чимин, а младший поднимает на него виноватый взгляд. — Вы совсем не идиот, извините… Просто… Для меня это странно… Он говорил, что люди, которые любят друг друга, должны жертвовать тем, что им нравится… Разве не так?.. — удивлённо спрашивает мальчик. — Это работает только в очень и очень редких ситуациях. Например: у одного человека астма, а его партнёр очень много курит. Естественно здесь есть необходимость пожертвовать своей привычкой и постараться бросить, ради любимого. Но это крайние случаи, и даже вспомнить ещё хотя-бы один, мне в данный момент сложно. Это нужно, когда есть жизненная необходимость. А в чём заключалась проблема с твоими украшениями? — задаёт вопрос Чимин, смотря на снова поникшего младшего. — Он г-говорил, ч-что я… Я… Я… — пытается начать юноша, но запинается и всхлипывает, — Выгляжу как жирная девка… Потому что я был крупным, когда мы начали встречаться и я очень любил женственно одеваться, ухаживать за собой, краситься, носить украшения… Вот… А он мне говорил, что у него ощущение, что рядом с ним просто баба… А у него к ним влечения нет… Ну и… Он сказал, что любит только худых мужчин, которые мужчины, а не невесть кто… Поэтому мне обязательно нужно было похудеть и перестать одеваться так, как хочу я… Это же ради того, чтобы ему было приятно… Мне было совсем не сложно так сделать… Но я зачем-то начал сопротивляться… Крайней необходимости вроде не было… Но просто… Можно было и выполнить его просьбу, он бы был рядом со мной… — тихо произносит мальчик и вздыхает. — Когда человек любит, он в первую очередь любит тебя за то, какой ты человек, милый. Если мы говорим про нормальные отношения. Не за внешность. Ведь твоё увлечение косметикой, украшениями и прочими вещами — это часть твоей личности. Это то, как ты себя видишь. То, как тебе комфортно жить. Знаешь, если бы меня одевали в строгие деловые костюмы и сняли бы все украшения, мне бы это ой как не понравилось. Женских и мужских вещей особо не существует, это гендерное разделение крайне глупое лично для меня. Мы можем носить то, что нам удобно. Вне зависимости от нашего гендера. И обычно, умные люди это понимают. Так что у меня ещё больше сомнений в гениальности того, про кого ты мне рассказываешь. Ещё хуже то, что он унижал тебя за вес. Это очень низко. Сколько ты весил тогда и сколько сейчас? — спокойно спрашивает Чимин и видит, как младший сильно бледнеет. — Тогда я весил пятьдесят восемь… А сейчас сорок четыре… У меня метр семьдесят… — бормочет мальчик и закрывает лицо руками, — Я был таким жирным… Когда мы с ним первый раз должны были заняться… Ну… Взрослыми штуками… Он снял с меня футболку и его чуть не стошнило из-за моего живота… А ещё у меня были огромные ляжки… Фу… Таким противным был… Он просто ушёл тогда из комнаты и хлопнул дверью… И с-сказал, что пока я не похудею, мы заниматься этим не будем… Он ходил и с другими… Этим занимался… Потому что я ничего не умею и уродливый и ни на что не годный… — шепчет мальчик и всхлипывает. — А сейчас тебе комфортно? — спокойно спрашивает Чимин и приподнимает уголки губ, когда видит удивлённый взгляд младшего, — Комфортно в таком теле? Комфортно есть? Еда нормально усваивается? Сидеть на стуле удобно? Или слишком жёстко? И как тебе больше нравилось, в том теле или этом? — Мне… Я не знаю… — пожимает плечами юноша, — Еда не очень хорошо усваивается, я есть особо ничего не могу, но это в частности из-за стресса… На стуле жёстко… В таком теле некомфортно, я ощущаю себя скелетом… Мне тогда нравилось больше… Когда я так говорил бывшему, он говорил, что мне нравится быть жирной с-свинотой… — произносит мальчик и в конце его голос ломается, а он сам начинает тихо плакать, закрыв глаза руками. — Твой вес был абсолютно здоровым и нормальным. То, что ему нравятся дистрофики, далеко не твоя проблема. И он не имел никакого права обзывать тебя столь отвратительными прозвищами. Подумай сам, пожалуйста. Подумай, он бьёт тебя, обзывается, не принимает тебя, изменяет, хочет, чтобы у тебя была совсем другая внешность, не принимает тебя настоящим. Разве с таким человеком можно построить счастливые отношения? — спокойно спрашивает Чимин, взволнованно смотря на младшего. — Н-нет… И я п-пытался это п-понять, н-но… Т-так сложно… Он ж-же л-любил меня… — заикаясь произносит мальчик сквозь слезы. — В чём выражалась его любовь? Всё, о чём ты рассказываешь не содержит ни капли любви. Это история о психопате, который выбрал себе в жертвы эмоционально неустойчивого ребёнка, которому настолько нужен кто-то рядом, что он готов терпеть и такого. И неважно, что ты готов умереть ради него, а он не хочет с тобой сексом заниматься и ебется с другими, говоря тебе худеть, хотя ты на грани анорексии. Твой бывший — мерзкий человек. Который тебя не заслуживает. И вообще, он никого не заслуживает, — серьёзно произносит Чимин и видит, что младший начинает рыдать. — Я ЕГО ЛЮБЛЮ! Я всё делал для того, чтобы ему угодить! Всё! Я всё терпел, каждые побои, каждые унижения, каждые грубые слова в свой адрес! То, что он присылал мне видео, как занимается сексом с другими парнями! Мужественными и худыми! Я похудел очень сильно, я не жру уже практически ничего блять! Я крашусь как он хочет, ношу линзы, какие он хочет, я стал идеальным, тем, кого он хотел рядом с собой видеть! Почему он меня не любит?! Почему?! — сквозь рыдания произносит юноша и начинает реветь ещё сильнее и дрожать. Чимин подходит к нему, садится перед младшим на корточки и кладёт одну руку на колено, заставляя обратить на себя внимание. Он смотрит в глаза младшего расслабленным взглядом, и поглаживает его по коленке. — Он никогда тебя не полюбит. Это придётся принять. Чтобы ты не сделал, ты не будешь для него тем, кого он хочет видеть. Он психопат, милый. Понимаешь? Мне правда важно, чтобы ты осознал это сейчас. Он нездоровый человек, который бьёт, унижает и делает плохо людям, которые этого совсем не хотят. Тебе не нужно стремиться к идеалу ради него. Просто не нужно посвящать свою жизнь этому. Зачем ты пришёл ко мне сегодня, в чём твоя цель? — спокойным тоном спрашивает Чимин, не отрывая взгляда от мальчика. — Я хотел узнать, как можно стать идеальным… Чтобы он полюбил меня… Но сейчас… Сложно… Просто, мне больше нет ради кого жить… Меня никогда никто не любил… Можно… Можно я чуть-чуть расскажу?.. Когда я пытался бывшему про себя рассказывать, он всегда затыкал меня и говорил, что ему нахуй не сдались мои рассказы… — произносит юноша и вытирает слёзы. Чимин понимает, что сейчас зрительный контакт у них установлен и младший потихоньку начинает ему доверять, что очень нравится юноше. Ведь мальчик настолько зажатый и закрытый от всего мира, что чего-чего, а доверия к себе можно ожидать в последнею очередь. — Конечно, котёнок. Мне будет очень интересно послушать, я весь внимание, — серьёзно произносит Чимин и видит, что младший пытается дать ему свою руку. Чимин аккуратно переплетает их пальцы и поглаживает большим пальцем по ладони мальчика, стараясь немного его расслабить. Естественно, сделать это почти невозможно, так как настолько нервные личности обычно очень зажатые и напряжённые. Когда ты от всех людей ожидаешь какую-нибудь пакость или опасность, когда ты теряешь доверие абсолютно ко всему… Это очень тяжёлое состояние. — Я р-родился в семье… Ну… Случайно в общем… Никто меня не хотел, не ждал, узнали слишком поздно и аборт было делать поздно… Оставили значит и мама меня родила… А когда она родила меня, папа нас бросил… И она всегда ненавидела меня за это и сейчас ненавидит… Мол, «я разрушил всю её жизнь»… Она очень часто била меня, ругала, говорила, что на меня уходит слишком много денег… Я приезжал к своей двоюродной сестре и так сильно ей завидовал… У неё совсем небогатая жизнь была, но её так любили родители… Старались всё самое лучшее дать ей… А меня моя чморила… Я в почти семнадцать от неё сбежал, устроился на подработку, снял себе квартирку… А потом, на работе я познакомился с ним… И всё так быстро было… Я переехал к нему и всё было так здорово… Я будто впервые в жизни почувствовал любовь… Желание жить появилось… До нашего знакомства у меня были очень сильные суицидальные мысли, а когда мы уже были вместе, они совсем пропали… И всё было хорошо первые три месяца… А потом началось то, о чём я рассказывал… Просто даже в школе у меня друзей особо не было, я был просто отличником, на которого всем было всё равно… И у меня никогда не было близких людей… Кроме сестры… Но та не сильно со мной общаться тогда хотела, у неё своя жизнь, у меня своя… Хотя я очень скучаю иногда, но… Этот человек стал моей первой любовью, я был готов на всё… И в итоге остался ни с чем… — грустно заканчивает мальчик и вытирает слёзы салфеткой, которую ему дал старший. — Просто хотелось, чтобы кто-то был рядом, да, солнышко? — нежно спрашивает Чимин с сожалением, смотря в глаза младшего. — Д-да… И л-любил… Х-хотя-бы ч-чуть-чуть… — шепчет юноша и сглатывает, — Я г-готов б-был на в-всё что у-угодно… Только бы н-не один… Одному б-быть п-плохо… Хочу т-только с н-ним… Он мне говорил, что я слишком уродлив для остальных… Что никто и никогда меня больше не полюбит… И я ему верил… И верю немножко… — признаётся мальчик. — Спасибо, что не лжёшь мне. Это правда очень ценно. Понимаешь, когда ты находишься в абьюзивных отношениях, тебе обязательно внушат то, что ты самый страшный, ужасный, никому не нужный и вообще, будь мне благодарен, что я тебя выбрал. Это база. И это ужасно. Ты обязательно сейчас должен понять, что это неправда. Ты замечательный, красивый, милый юноша, которого обязательно полюбят, если ты этого захочешь, — говорит Чимин, смотря в глаза младшего и тот ему кивает. — Я почему-то Вам верю… Себе никогда не верил… И остальным не особо… А Вам верю… И я правда… Правда красивый?.. А я буду красивым, если наберу вес обратно?.. И буду носить украшения… И одеваться так, как раньше?.. — с опаской спрашивает мальчик и видно, что он очень боится услышать негативный ответ. — Конечно, солнышко. Ты будешь невероятно красивым. Ведь это будешь настоящий ты. А не чья-то кукла, которую хозяин пытается сделать под себя по внешности и характеру. А ещё, ты будешь здоровым. Вес набрать нужно обязательно, сейчас он критически низкий. Ты жил ради него, но он не вернётся к тебе. И на самом деле, это хорошо. Больно принимать и понимать этот факт, но это правда хорошо. Ведь он настолько неадекватный, что счастливой парой вы бы не стали. А ты достоин большего, милый, — нежно произносит Чимин и младший снова всхлипывает. — Я не смогу жить без него… Просто… Это моя цель, стать идеальным для него… Я думал, что он вернётся ко мне… И сейчас я просто… Просто не могу это понять… Как так… Ради чего тогда жить?.. Мне правда… Больше не хочется этого делать… Последний год я потратил на то, чтобы стать для него тем, кем он хотел меня видеть… И когда я стал, он сказал, что я недостаточно красив для него… Поэтому я хотел ещё больше похудеть, покраситься в более яркий рыжий, купить линзы, которые будут делать мои глаза чуть больше, так как они маленькие и не нравились моему бывшему… Я хотел сделать всё это… Но после того, что Вы сказали… До меня начало доходить, что я ему абсолютно не нужен… И что он просто издевался надо мной… Теперь я не понимаю, какова цель моей жизни?.. Мне не нравится жить в мире без него… — тихо произносит мальчик, смотря на Чимина грустным взглядом. — Понимаешь, милый, ты в своей голове очень сильно его идеализируешь. И в этом лишь его вина, он вбил тебе в голову, что он идеальный, а ты грязь из под его ногтей. Что абсолютная неправда и скорее уж наоборот. Он нехороший человек. Который бьёт, унижает, оскорбляет, уничтожает твою личность. Тебе не нужен такой рядом. Точно не нужен, — серьёзно говорит Чимин, смотря в глаза младшего. — Но мир такое страшное и жестокое место… Не хочу жить в нём… Мне просто… Нравилось быть рядом с кем-то, кто меня возможно когда-нибудь полюбит, хоть это и звучит очень тупо… Но зачем… Зачем пытаться жить, если теперь здесь будет очень плохо?.. — дрожащем голосом спрашивает мальчик и несколько раз быстро моргает, смотря в ответ. — Тшш, зайка, не нервничай. У тебя уже нервный тик. Здесь не очень плохо. Да, мир — место непростое. Но здесь живут как и люди не очень хорошие, так и прекрасные и просто великолепные. Мы все такие разные, поэтому сходу и не скажешь, а тот человек хороший или плохой? Твой бывший определённо относится ко второй категории. Но так же есть миллионы хороших, добрых людей, рядом с которыми тебе будет хорошо и комфортно. Ты будешь чувствовать себя счастливым, а не жертвой, — с небольшой улыбкой произносит Чимин. — Я не уверен в этом… — грустно шепчет мальчик и удивлённо смотрит на старшего, когда тот встаёт. — Пойдём, — спокойно говорит Чимин, и когда юноша встаёт, берет его за руку и ведёт в сторону двери. Только не той двери, в которую юноша зашёл первый раз… А в какую-то другую дверь… Внутри мальчика всё сжимается от страха… Куда это старший его ведёт? Вдруг он говорил так много, что его нужно наказать?.. Эти мысли становятся ещё ярче, когда Чимин отпускает его руку и они заходят в помещение, которое оборудовано под… Морозильник?! Что?! Вокруг белые стены со льдом, очень-очень холодно, некомфортно, страшно… — Что происходит?.. — поражённо спрашивает мальчик, смотря на старшего большими глазами. — То, что необходимо в данный момент. Пожалуйста, отойди на несколько шагов от меня и присядь на пол, — произносит Чимин, смотря в глаза младшего. Обычно юношу триггерит, когда ему приказывают, но сейчас всё по другому… Он сразу же исполняет и садится на жутко холодный пол. Его зубы начинают стучать от холода, внутри всё тоже холоднеет, сердце начинает биться медленнее и он слышит каждый его стук… Так холодно, невыносимо… — Как ты себя сейчас чувствуешь? — спрашивает Чимин, стоя чуть поодаль от него и внимательно наблюдая. — Уж-жасно… — произносит хрипло мальчик, дрожа от холода. — Как ты думаешь, если бы твой бывший сюда сейчас пришёл, он бы тебя обнял? Утешал? Помог бы согреться? Или он бы раздел тебя и заставил страдать? Какой вариант ближе к нему? — спрашивает Чимин, не отрывая взгляда от глаз младшего. — Ещё в-вчера я б-бы с-сказал п-первый… Н-но с-сейчас я п-понимаю… Ч-что в-второй… — стуча зубами произносит мальчик и тяжело вздыхает. — А как ты думаешь, все остальные люди в мире, как бы поступили? — спокойно задаёт вопрос Чимин, скрестив руки на груди. — Они?.. Тоже не попытались бы меня согреть… Просто бросили бы тут, или раздели бы и издевались… Я не заслуживаю хорошего обращения и никто не бу… — начинает юноша, но его прерывает Чимин, который присаживается перед ним на колени и нежно обнимает, прижимая к себе. Юноша чувствует невероятный всплеск эмоций, как только руки старшего обвивают его талию. Внутри появляется тепло, которое разливается по всему телу и он чувствует себя так хорошо… Становится очень уютно и комфортно, не страшно… Все плохие мысли будто просто пропадают из головы, всё уходит… Остаётся лишь ощущение того, что он… Счастлив? Ах, кажется эта эмоция называется именно так… И она настолько… Настолько неожиданная… Настолько прекрасная и приятная… Всегда до этого мальчик испытывал только грусть, боль и отчаяние… А сейчас… Сейчас так хорошо… Как не было никогда… — Так хорошо… — произносит с хоть и небольшой, но очень счастливой улыбкой Уён, смотря в глаза старшего. — Тепло, правда? — улыбается в ответ Чимин и чмокает его в лоб, — Ты заслуживаешь всё это. Заслуживаешь ласку, объятия, милые прозвища, заслуживаешь хорошее отношение к себе, заслуживаешь того, чтобы о тебе заботились. Ты заслуживаешь адекватного партнёра. Который будет давать тебе тепло, а не убивать тебя своим холодом. И этот человек полюбит тебя таким, какой ты есть, крошка, — ласково произносит Чимин и гладит младшего по голове. — И он не будет бить меня и кричать на меня?.. — удивлённо спрашивает младший и Чимин мотает головой. — Конечно нет. Он будет адекватным человеком. А такие люди так себя не ведут. Он будет давать тебе тепло, радостные и счастливые эмоции. Естественно, грусть — тоже нормальная эмоция. Может случится какое-то событие, из-за чего вам обоим будет грустно. Или ещё что-то. Но постоянно чувствовать грусть — просто ненормально. Это не то состояние, в котором должен быть здоровый человек. Когда грусть становится основной эмоцией это ведёт к депрессии, которая является серьёзным заболеванием, — произносит Чимин, поглаживая мальчика по волосам. — Я хочу быть счастливым… Так хорошо и спокойно… Не надо волноваться, что ты что-то сделаешь или скажешь не так… Не страшно… — бормочет юноша и прижимается к старшему, прикрыв глаза. — Так и будет, детка. Главное, выбрать себе адекватного партнёра. Чтобы он вёл себя адекватно и уважал тебя. Ты заслуживаешь этого. Всегда помни это, — ласково говорит Чимин, встаёт и берёт младшего за руку, помогая подняться. — Что мы будем делать теперь?.. — растерянно спрашивает юноша, но тепло, которое никуда не уходит и всё ещё чувствуется его успокаивает. — Пойдём, — с лёгкой улыбкой произносит Чимин и ведёт его ещё к одной двери. Юноша взволнованно смотрит на неё, совсем не понимая, что же может быть там… Вроде он уже понял смысл, рядом с любимым, адекватным человеком ему будет хорошо и тепло… Так зачем ещё одна дверь?.. Когда она открывается, он видит что-то очень необычное… Это сад. Судя по всему, отсюда есть выход на улицу и здесь расположен сад… С кучей растений, цветов, птичек и маленьких зверюшек по типу белочек… Вау, так красиво… — Моё секретное место. Здесь я отдыхаю между сессиями, — с лёгкой улыбкой произносит Чимин и проходит к большому дереву, а затем садится под него и усаживает младшего рядом, — Из моей комнаты есть секретный выход в парк. Тяжело долго находиться в помещении без окон и свежего воздуха, поэтому… Здесь хорошо, не так ли? — Да… Я подумал, что это сад… А это парк значит… Тут очень мило… — с небольшой улыбкой произносит юноша и любуется голубым, чистым небом, — Красиво… Чимин отпускает руку младшего и подпирает лицо двумя руками, немного улыбаясь и смотря на юношу. — Я привёл тебя сюда не только для того, чтобы показать, как чудесно конкретно в этом месте. Здесь ведь всё ещё тепло, согласись? Хотя ты уже и меня за руку не держишь, — произносит Чимин и тихо смеётся от того, как младший удивлённо смотрит на их руки. — Да… Тут хорошо… И вправду, очень хорошо и тепло… Это тепло внутри всё ещё остаётся. А ещё, какое-то невероятное ощущение счастья от того, что я просто живу… Что вокруг меня такая красота… Что светит солнце, поют птички… Я не замечал этого раньше, когда пытался просто стать идеальным для него… Вся моя жизнь была построена вокруг этого, на остальной мир было просто плевать… Но сейчас… Я вижу столько всего, сколько не видел раньше… — поражённо произносит мальчик, смотря на небо большими глазами. — Мир может быть тёплым и красивым, если мы позволим себе увидеть и почувствовать в нём это. И необязательно, что рядом с нами должен быть наш партнёр или ещё кто-то. Я не держу тебя сейчас за руку, даже если бы я ушёл, мир бы не потерял свою красоту. Потому что она во всём. Ты можешь быть счастлив и чувствовать тепло и в одиночестве, милый. Конечно, многим из нас нужен кто-то, кто будет любить нас. Но жить ради него не стоит. Жить нужно ради себя, солнце. И любить в первую очередь себя. Мы с собой навсегда, милый. А все остальные люди — нет, — серьёзно произносит Чимин, переводя взгляд на небо. — Ты прав… — произносит тихо мальчик и тоже смотрит на небо, — Я не хочу проживать жизнь в печали, нервах и стрессе… Хочу жить счастливо, — решительно говорит юноша и Чимин кивает с улыбкой. — Правильно, солнышко. Мы все сами выбираем себе жизненный путь. И сейчас ты выбрал для себя лучший. Для себя, своего здоровья и своей жизни. Ты всё сможешь. Ты не слабый мальчик, ты очень сильный. И я верю в тебя, — ласково произносит Чимин, а младший смотрит ему в глаза. — Мне никто никогда не говорил такого… Спасибо… Спасибо огромное… — бормочет юноша и всхлипывает, а затем аккуратно обнимает старшего, а тот прижимает его к себе и гладит по голове. — Это чистая правда, котёнок. Чистая правда, — нежным голосом шепчет Чимин и чмокает его в макушку, а затем усаживает к себе на колени и обнимает за талию. — Хочу кое-что сделать… — тихо произносит мальчик, а затем вытаскивает линзы из глаз и убирает к себе в карман, а затем трёт глаза, — Боже, как я отвык без них… Чимин берёт его за подбородок и заставляет посмотреть на себя, а затем улыбается, рассматривая глаза младшего. — Какие невероятно красивые. За этими дурацкими линзами скрывалось такое чудо. Невероятно. Ещё на солнце так блестят… Прекрасные, — восхищённо произносит Чимин, заставляя младшего сильно покраснеть. — Спасибо… Мне приятно… — смущённо произносит мальчик и облизывает губы, — У Вас тоже очень красивые… — Спасибо, малыш, — искренне благодарит Чимин и чмокает его в носик. — А ещё я сегодня перекрашусь в розовый… Давно хотел! И верну некоторые проколы… И украшения надену! Боже, неужели можно жить так… Свободно?.. — удивлённо спрашивает юноша, только спустя несколько секунд после сказанных фраз осознавая их смысл. — Конечно, котёнок. Это называется жить для себя и ради себя, — с лёгкой улыбкой кивает Чимин, продолжая наблюдать за воодушевлённым младшим, — Не пытаться казаться кем-то другим. А быть собой. Делать то что хочешь ты, а не другие. — Вау… — только и отвечает мальчик, а затем разворачивается и снова поднимает взгляд на небо, — Я бы хотел попробовать так жить… Потому что я живу ради кого угодно, но только не себя… Мне всегда казалось, что если бы сестры не было, то я бы просто себя убил… Ведь какой смысл жить в мире, где нет людей, которые тебя ценят и любят? Оказывается, смысл будет, если ты сам себя полюбишь… — произносит юноша, а Чимин кивает. — Ты заметил, что в прошлой комнате мне было тепло? Я смог себя полюбить и принять. Я счастливый человек, который как себя может согреть, так и другим дарить тепло и радость. И если ты себя примешь, то поверь мне, сможешь тоже самое. Главное, дарить любовь себе. Ведь твоё сердце конечно же нуждается в любви постороннего человека, однако, самое важное для него — любовь хозяина, — с небольшой улыбкой произносит Чимин и укладывает руку на грудь младшего. Юноша накрывает его ладошку своей и прикрывает глаза. Вокруг них становится тихо, и всё, что он слышит, так это стук своего сердца и ровное дыхание их обоих. Весь мир будто замирает, в голове становится абсолютно пусто… Он чувствует, как силы постепенно покидают его и он сильно хочет спать… — Спи, маленький, — ласково произносит Чимин и тот слушается и проваливается в сон. Чимин с небольшой улыбкой смотрит на него, покачивая. Обязательно этого мальчика нужно будет направить к психологу, естественно, если тот этого захочет. Так как их сегодняшняя сессия определённо помогла понять ему кое-какие важные темы, но вот травмы, которые нанесли недоотношения с этим мудаком нужно обязательно проработать со специалистом. Из этих мыслей его вырывает младший, который приоткрывает глаза и сонно смотрит на старшего. — Я очень редко говорю своё имя… Не люблю его… Но, тебе я очень доверяю и хотел бы сказать… Меня зовут Чон Уён.