Two daddies and Two babies

Чимин заходит в комнату Лина и Соён, и видит, что на полу лежит плачущая Лили и крепко сжимает в ручках любимую пустышку Юни, а мальчик лежит рядом, тоже плачет и пытается отобрать её у младшей девочки… Больше всего Чимину в этой картине нравятся Соён и Лин, которые спокойно спят на кровати в обнимку, похрапывая… — Что тут происходит? — тихо спрашивает Чимин и присаживается рядом с младшими на пол. — Кака! — уверенно заявляет девочка, тоже садится на попу и тыкает пальчиком на Юнги, а тот возмущается и сжимает губки, прищуриваясь. — Сама такая! Моя соска, отдай!.. Папочка, она меня жёстко буллит!.. — жалуется Юни и пытается выхватить свою любимую вещь. — Буллинг в полтора года — это сильно… — тихо усмехается Чимини, садиться перед Лили и серьёзно смотрит в её блестящие, медовые глазки, которые достались ей определённо от папы, — Кроха, это то, что принадлежит не тебе. Это Юни. Нужно отдать ему. Нельзя отбирать чужое. — Не! Юи кака! — активно возражает малышка и быстро мотает головой, а затем встаёт и начинает шустро шагать к своей кроватке, однако Чимин ловит её и не даёт уйти. Он сажает удивлённую Лили к себе на колени, забирает у неё из рук пустышку и кладёт к себе в карман. У девочки глаза наполняются слезами, а нижняя губа начинает дрожать. Чимин мысленно отсчитывает: три, два, один… И тут должен был начаться плач, однако Чимин встаёт с малышкой на руках и начинает аккуратно укачивать, видя, что та капризно себя ведёт не из-за того, что хочет насолить Юни, а из-за того, что дико устала… Таким малышам нужно ночью спать, а не красть чужие пустышки, это уж точно… Юни в это время уходит из комнаты, довольный тем, что его сосочка останется вместе с ним… У Лили полно своих, так что нечего его брать! У Юни конечно наверное на сотню где-то больше… Но, это не важно! Ах, так сильно хочется спать… Но хочется и дождаться папочку… Тот как раз кстати выходит из комнаты, прикрывает за собой дверь и смотрит на младшего с нежной, но усталой улыбкой. — Она заснула. Нам тоже кстати пора, поздно уже. Я думал, вы там битву на погремушках устроите… — тихо смеётся Чимин, берёт хихикающего мальчика на ручки и идёт к ним в комнату. — Юни был готов! Он смелый мальчик, папочка… — сонно бормочет младший и прижимается к мужчине, — Перед глазами уже единороги летают… — Они не летают, милый. Летают пегасы, — шёпотом поправляет его Чимин, заходя в их с Юни и Тэхёном комнату. Последний, кстати, уже сладко спит и улыбается, видя, судя по всему, что-то приятное во сне… Это невероятно радует Чимина, а на сердце становится спокойнее. — У меня единороги летают… Без крылышек… Сами… Туда-сюда, туда-сюда… — старается объяснить мальчик и зевает, а Чимин укладывает его в кровать, и затем сам ложится между младшими. — Спи, мой милый. Пускай тебе приснится самый чудесный сон про единорогов, — шепчет Чимин на ушко Юнги, целует его в висок и немного улыбается, когда слышит тихое сопение. Теперь и ему можно отдохнуть… Нужно хорошо выспаться перед новым днём, который определённо будет очень и очень насыщенным… … Хосок лежит и смотрит на часы, которые показывают уже целых четыре утра… За окном темень, ухают совы, воет кто-то, пол в комнате скрипит… Будто кто-то ходит… Совсем неуютно как-то… Подросток совсем-совсем не может уснуть… Он не маленький сейчас конечно… Но объятия Сокджина ему бы сейчас совсем бы не помешали… — Хён… — тихо зовёт подросток и слегка трясёт старшего за плечо. — Расстройство биполярной шизофрении лечится паспортом с огурцами и депрессантами против анти… — бормочет сквозь сон Сокджин и всхрапывает. — Вот это инсайты… — тихо хихикает мальчик и снова трясёт старшего за плечо чуть сильнее, — Хён!.. — А?! — восклицает Сокджин и резко садится на кровати, — Что такое?! — Твой мальчик не может уснуууть… — хнычет Хосок и залезает к старшему на колени, — Я думаю, от этого есть ахуенное лекарство… — От бессонницы хорошо помогают некоторые природные средства, но если это заходит в тяжёлую стадию, то тут уже нужно подключать более серьёзные средства… — бормочет Сокджин, судя по всему, не особо проснувшись и плюхается обратно, укладываясь на мягкий матрас. — Да блин, хён! Выключи режим зануды, я хочу трахаться! — решает напрямую сообщить о своих планах Хосок и стягивает со старшего пижамные штаны. — Что?! — удивлённо спрашивает Сокджин, наконец-то проснувшись до конца, — Зайка, полпятого утра! Какие занятия сексом?! — Проснулся, наконец-то! Только так тебя и можно разбудить, старый извращенец!.. — возмущённо бормочет подросток и залезает на мужчину, а затем обнимает его руками и ногами и утыкается лицом в грудь, — Лекарство — это обнимашки… Чувствую себя… Как-то странно… — Как, солнышко? Грустно? Волнуешься из-за чего-то? Я чувствую, что в твоём голосе есть нотки переживаний… Что-то беспокоит? — ласково спрашивает Сокджин и поглаживает мальчика по волосам, игнорируя наглую ложь про каких-то там извращенцев… — Мгм… Я думал об этом весь день… Просто вот… Лин с Соён… Женятся… И у них ребёнок есть… Они семья же, да?.. Такая вот… Настоящая… — бормочет подросток, а Сокджин нахмуривает брови, не очень понимая, что тот ему пытается сказать. — Ну… Да? Они семья. И очень счастливая. Ты волнуешься за малышку или что? У неё замечательные родители, которые смогут и уже обеспечивают ей счастливое детство. Они оба созрели для момента, чтобы завести ребёнка. Как морально, так и финансово, — успокаивающе произносит Сокджин и видит, что подросток поднимает на него встревоженный взгляд. — Нет, за Лили я не волнуюсь… Я волнуюсь… Волнуюсь за то… Ну… Они вот семья, да? У них уже ребёнок… А у нас нет ребёнка… — произносит расстроено Хосок, а Сокджин широко раскрывает глаза и вскидывает брови от удивления. — Детка, ты хочешь ребёнка?.. — шокированно спрашивает Сокджин и облегчённо выдыхает, когда младший быстро мотает головой. — Конечно нет! Я не готов для такого… Да и как-то особо никогда не хотел… Но… Тебе уже ведь тридцать три… — бормочет мальчик, водя пальцем по груди старшего. — И? Не очень понимаю связь, милый. Мне тридцать три, это значит, что пора детей заводить? Звучит так кстати, будто мне девяносто… — усмехается Сокджин, а младший надувает губы и тяжело вздыхает. — Ну как бы да?.. Наверное?.. Я не знаю… У моих клиентов всех в тридцать уже семьи были… Дети там… Полноценные семьи такие вот… Понимаешь, о чём я?.. — старается донести свою мысль Хосок, и в этот раз вздыхает уже старший. — Котёночек, послушай что ты сам говоришь. Люди из «полноценных» семей ходят налево. Изменяют своим любимым. Не ценят отношения и детей в них. Это я сейчас про твоих бывших клиентов, а не вообще про всех, если что. Семья может состоять из кого угодно. У моего друга дома только кот. Но он и его котёнок — это и есть семья, солнце. Нет какой-то модели, под которую мы все «должны» подстроиться и жить только лишь по ней. Мне не нужны дети сейчас. Я не хочу их. Вот вообще. Я в отношениях с человеком, которому восемнадцать лет. И я понимаю, что ты тоже в данный момент не готов к тому, чтобы стать отцом. Ни психически, ни морально. Кто-то и в сорок к этому так же абсолютно не готов, да и вообще не хочет. И это нормально. У всех нас свои, индивидуальные желания, и свой путь. Так что прошу, не переживай из-за того, что мы с тобой какие-то неправильные, ладно? Мы семья. Самая настоящая. Ты самый близкий и ценный человек для меня, малыш. Мой прекрасный, чудесный мальчик, — ласково шепчет Сокджин и целует покрасневшего младшего в лобик. — Блин, мне теперь стыдно… Я боялся, что вдруг, из-за того, что у нас нет детей… И я не хочу… Вдруг ты меня бросишь и пойдёшь заводить детей?.. — совсем тихо произносит мальчик и поджимает губы. — Пока что только дети заводят меня… — с наигранным сожалением произносит Сокджин, а затем тихо хихикает из-за злющего выражения лица Хосока. — Я взрослый! Мне целых восемнадцать лет! Я вообще такой уже… Самостоятельный… — раздражённо бурчит подросток, а Сокджин продолжает негромко смеяться и качать головой. — Да что ты? А кто у нас боится один в клинику ходить? «Хён, сходи со мной пожалуйста, я не разберусь, слишком много бумажек всяких! И когда будут кровь брать, я буду у тебя на коленках сидеть, ты должен будешь меня гладить по голове!», — передразнивает младшего Сокджин и тот совсем несильно бьёт его кулачком в грудь, а затем сползает с кровати и подходит к столу, на котором лежит его телефон. — А у тебя на телефоне обои со свинкой Пеппой! И кто из нас тут ребёнок, а?! — довольно спрашивает Хосок, тыча старшему в лицо экраном. — Зайка, ты мне их сам поставил, когда в маленьком состоянии был… И ещё сказал, что это самый крутой мультик в истории… — сквозь смех произносит Сокджин, а мальчик густо краснеет и быстро выключает телефон, откладывая его куда подальше. — Неправда! Я наверное хотел сказать, что самый мой любимый мультик, это эм… Блять… Какой-нибудь хентай, во! Это мультики для взрослых! Да… С какими-нибудь щупальцами! И монстрами! У которых члены размером двести метров! — объясняет Хосок широко раскидывая руки и стараясь всё это показать, а Сокджин продолжает смеяться всё громче и громче, и уже вытирает глаза, которые аж слезиться начали от этого всего. — Крошка, такие мультики обычно любят те, кому лет четырнадцать, а максимум шестнадцать… Их рейтинг ещё ни о чём не говорит, вот честно. Я такое смотрел, когда мне тринадцать было… — с усмешкой произносит Сокджин, выкидывая салфетку в урну. — Ну… Я учусь в университете! Дети там не учатся! И сдаю все экзамены на отлично! Ахуенно сдаю! Меня все там хвалят! — серьёзно говорит Хосок и плюхается рядом, смотря на старшего прищурившись. — Ну с этим и не поспоришь. Правда, я бы не сказал, что взрослые люди запихивают себе в задницу анальную пробку телесного цвета, написав на ней шпаргалки и идут вот так вот сдавать экзам… — начинает Сокджин, но в его лицо прилетает подушка. — Это было всего один раз! Один! Не надо говорить так, будто я каждый раз так делаю… Сложный очень был экзамен просто, и важный… А нас досматривали очень и очень сильно! Так, почему мы от разговоров про семью перешли к каким-то извращениям?! — возмущённо спрашивает Хосок и накрывается одеялом с головой, — Я буду спать! Ты надо мной издеваешься… Ха, ну и ладно, что я ребёнок, зато ты… Старый пердун! — довольно восклицает Хосок и хихикает, когда получает шлепок, а затем с него пытаются стянуть одеяло, но он естественно не даёт этого сделать. — Ах ты, наглый мальчишка… — бормочет Сокджин себе под нос, пытаясь достать извивающееся, и очень довольное своей «местью» нечто. Из под одеяла высовывается рука, которая показывает средний палец, и она сразу же пытается скрыться обратно, но Сокджин не дает ей это сделать и быстренько вытягивает младшего, а затем берёт на руки и закидывает к себе на плечо, вставая с кровати. — Эээ, ты куда собрался, пенсионер?! — недоуменно спрашивает Хосок, и получает сильный шлепок по попе, из-за чего жмурится и стонет из-за боли. Да уж, ручки у хёна совсем не маленькие… И мощные к тому же… Кошмар… Попа надолго запомнит этот удар… Редко её так шлёпают… — Прозвучит ещё одно издевательство или неприятное прозвище, останешься на неделю без секса. Вообще. Понял меня? — спрашивает Сокджин, направляясь в ванную. — Ха, два пальчика заменят мальчика! Не самая страшная угроза! — произносит Хосок и зевает, а затем облизывает губы, не совсем понимая, что его ждёт в данный момент дальше. — Мастурбировать тоже запрещу. Поверь мне, я смогу это проконтролировать. Удовлетворённый ты и ты с недотрахом… Это разные люди, — усмехается Сокджин, а затем ставит младшего в ванную и снимает с него пижаму вместе с нижним бельём. — Да ладно! Мне нужно очень мало секса, знаешь ли… Буквально разочка три в день — идеально… Это совсем мало! — уверенно заявляет Хосок и краснеет, когда понимает, что он теперь обнажённый, — Чё ты делаешь?! Какого хуя я тут голый?! — зло спрашивает мальчик и прикрывается, смущённо опустив взгляд в пол. — Да-да, секс три раза в день — вообще не много! Согласен с тобой полностью, милый. До сих пор не понимаю, как мой член ещё не отвалился… Так как у нас обычно бывает разочков пять, ты поскромничал. Я хочу, чтобы ты принял тёплый душ. Придёшь ко мне в полотенце, хорошо? — серьёзно спрашивает Сокджин, поднимая лицо младшего за подбородок и смотря в его полные непонимания глаза. — Зачем?.. — удивлённо спрашивает Хосок, а Сокджин лишь улыбается и отходит, разворачиваясь. — Чем теплее будет душ — тем лучше. Будь хорошим мальчиком, и сделай всё, как я сказал, — с небольшой улыбкой произносит Сокджин и выходит из ванной, закрывая за собой дверь. Хосок хмурит брови, однако выполняет эти очень странные требования… Чего это хёну вступило, что ему нужно мыться в почти пять утра? Или сколько там… Он мылся на ночь, потом от него не несёт между прочим! Вообще, он очень чистоплотный мальчик… Ой, то есть мужчина! Конечно мужчина! Естественно, пф… Причём, молодой! Не то что этот злобный старикашка, от удара которого, задница всё ещё немного ноет… Спустя минут двадцать, подросток вылезает из ванны и вытирается махровым, белым полотенцем, а затем обёртывает им себя и выходит из ванной комнаты, чувствуя себя очень хорошо. Он принял не то что тёплый, даже горячий душ… Тело расслабилось, да и он сам стал спокойнее. Напряжение ушло, как и злость. Хочется теперь снова быть софтовым, хорошим мальчиком, а не какой-то там злюкой. Ой, то есть долбоёбом… Что-то его немного в маленькое пространство тянет… Сейчас совсем-совсем не время для этого! Всё же, он усердно доказывает, что взрослый… Супер-пупер-мега-зрелый мужчина! Ой... Что за супер-пупер?! Боже… Хосок трёт виски и пытается прийти в себя, не давая маленькому пространству взять над ним власть. — Какой хороший мальчик. Выполнил мой приказ. Ты любишь их выполнять, да, детка? — с лёгкой улыбкой на губах спрашивает Джин, который сидит на кровати, с книгой в руках. — Ага… — соглашается Хосок, понимая, что ругаться больше не хочется, да и опасно это… Старший откладывает книжку в сторону и подходит к мальчику, обнимает того за плечи и смотрит в глаза. Улыбка пропадает с его лица, и Хосок не понимает, с чем это связано… Внутри всё сворачивается в какой-то неприятный комок от взгляда, который становится совсем недобрым… — Сессия началась, — спокойно произносит Сокджин и сдёргивает с младшего полотенце, — Однако, к сожалению, сегодня ты не в полной мере был хорошим, послушным и уважающим меня. Что нужно сказать? — Простите, Мастер… — печально извиняется мальчик и опускает взгляд в пол, прикусив губу, — Я больше не буду вас обижать… Вы очень молодой… И я вас люблю и не хочу задевать… Никогда так больше не буду… Только, если ты позволишь… Я осознал свою вину и готов понести любое наказание. Которое Мастер будет считать нужным… — бормочет подросток, сильно краснея. — Как ты вежливо заговорил. А до этого грубил мне, обижал. Разве так можно делать, детка? Можно грубить старшим? Хорошие малыши поступают так? Или они осознают, что естественно не нужно так делать? Не молчи, отвечай мне, — серьёзно произносит Сокджин, смотря на поникшего младшего. — Естественно нет бл… Ой… Естественно нет блин… То есть… Естественно нет чёрт… Нет… То есть естественно нет су… Да какое культурное слово сюда можно подобрать?! — возмущённо спрашивает Хосок и топает ногой, а Сокджин еле сдерживается от того, чтобы не засмеяться. Хотя, крошечная улыбка всё же мелькает на его лице. Ведь младший просто до невозможности милый сейчас. Во время сессии (да и не только, но подросток этот факт радостно игнорирует) ему нельзя использовать какие либо ругательства. Особенно мат. И видно, как Хосок просто из кожи вон лезет, чтобы придумать что-нибудь культурное. — Естественно нет, Господин, — подсказывает Сокджин и берёт младшего на руки, а затем аккуратно укладывает на кровать. — Естественно нет, Господин… Эй, какого ху… Ой… Кхм… Что Вы делаете, Мастер?.. — исправляется Хосок и пытается натянуть на себя одеяло, но ему этого сделать не дают. — Просто положил тебя. Не закрывайся, мне нужно тебя видеть сейчас. Всё хорошо? Нормально себя чувствуешь? Комфортно так лежать, не холодно? Я могу прикрыть окно, хочешь? — спрашивает Сокджин, поглаживая младшего по голове. Он всегда интересуется его состоянием, даже не ставя сессии на паузу. Потому что для Сокджина нет ничего важнее, чем самочувствие и комфорт его чуда. В их сессиях слово «жёлтый» не редкое. Мужчина учит подростка отстаивать свои личные границы, обозначать личное пространство, и понимать что комфортно именно для него самого. Поэтому, Сокджин всегда готов остановить сессию, если вдруг что-то пойдёт не так. Самочувствие его малыша всегда находится на первом месте. Если какая-то проблема возникает, они останавливаются, разбирают её и только лишь потом продолжают. Сессию продолжить можно всегда. А вот исправить психическую травму… Это намного сложнее. — Ага, закройте окно, пожалуйста… — просит Хосок и зевает, прикрывая рот ладонью, — Что мы будем делать?.. Ты доведёшь меня до оргазма несколько раз, и только после этого дашь кончить?.. — милым голосом спрашивает Хосок, очаровательно улыбаясь. — Нет. Это наказание, а не приятное времяпрепровождение, милый. Лежи спокойно, — приказывает Сокджин строгим тоном и подходит к шкафу. Хосок наблюдает за ним, надув губы. Не удалось схитрожопить конечно, его папочка слишком проницательный… Стоп! Какой папочка?! Сокджин-хён, Сокджин хён естественно!.. Никаких папочек… — Вы меня сейчас будете заставлять диплом писать?.. Страшнее я пока что ещё ничего не делал, в качестве наказания… До сих пор помню, как ты меня заставил написать его… Ещё и на какую тему! «Почему лягушки квакают?»! Теперь будет «Почему змеи шипят?» ?! — возмущённо спрашивает мальчик, а старший усмехается и качает головой, доставая что-то из шкафа. — Нет, но спасибо за идею, детка. Возьму на заметку, — произносит мужчина с довольной улыбкой и садится на кровать, а Хосок разочарованно стонет и закрывает лицо руками. — Бл… Ой!.. Кхм… Какое разочарование!.. Нужно было заткнуться вовремя… — бормочет мальчик, пока мужчина тихо смеётся. — Хватит «сожалеть», вставай, детка, — приказывает Сокджин, а Хосок убирает руки и удивлённо смотрит на него. — Куда вставать?.. — спрашивает в недоумении подросток, а Сокджин кивает на стену, которая находится напротив кровати. — Туда, — произносит старший, а Хосок становится ещё более удивлённым. — Что-то мне не очень нравится эта идея… Давайте лучше на мягкой кроватке?.. Как-то уютнее тут… — произносит с опаской подросток, вжимаясь в кровать. Это что, его сейчас в угол ставить будут?! Ну уж нет, там он точно стоять не хочет! Пф, ещё чего… Хосок готов только лежать в углу постели! На другие углы он категорически не согласен! — Вставай и становись около стены, не опираясь на неё, — повторяет Джин, а его голос звучит строже, чем в прошлый раз. — Не хочу… — бормочет себе под нос подросток, но всё же встаёт и идёт туда, куда велено, надувшись. Мужчина подходит к нему и проводит рукой по спине, заставляя младшего вздрогнуть. Сокджин цокает языком и расправляет плечи младшего, заставляя выпрямиться. — Горбиться сейчас нельзя. Стоишь прямо и ровно. Голову так же опускать нельзя. Двигаться без моего разрешения нельзя. Говорить можно, только держать свой язык под строгим контролем, — произносит Сокджин и надевает на шею мальчика ошейник с колокольчиком, а затем несколько браслетов с колокольчиками на ноги и на руки. — Мастер, мне сложно будет так стоять! Целых десять минут наверное придётся, да?! — возмущённо спрашивает младший, а мужчина усмехается и качает головой. — Час, — спокойно отвечает Джин, и пока младший только начинает открывать рот, тот его опережает, — За каждое ругательство будет добавляться плюс десять минут. — Какая же буря эмоций происходит у меня в организме сейчас! — восклицает Хосок, желая сказать что-нибудь намного более злое, но жить пока что хочется… Итак час уже стоять надо! А он за одну минуту может себе на десять суток наговорить… Пиздец нахуй блять ёбанный… — Вот так вот и нужно разговаривать, хороший мальчик, — с небольшой улыбкой произносит Сокджин и берёт с кровати несколько металлических шариков, — Поднимай руки и раскрывай ладони. — Нет-нет-нет-нет-нееееет… — отчаянно ноет Хосок, стремительно бледнея. Это только на первый взгляд может показаться, что стоять с этими ужасными маленькими монстрами в руках легко… На самом деле, это то ещё испытание… Весёленькое блять… Хосок прекрасно помнит, как он стоял с ними в руках двадцать минут… И даже там он чуть не умер! А сейчас час?! Целый час?! Руки отпадут, пизда! Нет, ну пизда не отпадёт конечно… Но ситуация в целом — пизда конкретная! — Да, — с довольной ухмылкой произносит Сокджин и даёт ему в руки шары, после того, как младший их поднимает, — Вот так. Умница. Теперь, будешь стоять так час. — Я помню… — фыркает подросток, а Сокджин прищуривается, складывая руки на груди. — Что ты сказал? Ты поблагодарил меня за то, что я выбрал для тебя честное и справедливое наказание? Я правильно расслышал? — спрашивает Джин, смотря в растерянные глаза младшего. — Да… Спасибо огромное, Мастер, но мне так тяжело… — ноет Хосок, уже чувствуя, как его руки начинают отваливаться. — Правильно. Нужно ощущать груз своего плохого поведения и… — начинает говорить Сокджин, но его прерывает стук в дверь. — Это ещё кто?.. — недовольно бормочет Хосок, пытаясь стоять ровно, но маленький звон от колокольчиков предательски наполняет тишину комнаты… — Так, я сейчас выйду, а ты стой так. Если вдруг почувствуешь, что тебе плохо, тут же останавливайся, понял? Я доверяю тебе и верю, что ты будешь хорошо выполнять мои указания. Телефон на кровати, звони мне если вдруг что-то пойдёт не так, я буду в какой-либо из соседних комнат, — быстро объясняет Сокджин, берёт свой телефон с тумбочки, целует младшего в лоб и после небольшой улыбки мальчика выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Перед ним стоит заплаканный Юни, который весь испачкан в грязи, листьях и ветках… Даже в его лохматых волосах находиться по меньшей мере листьев пять, а веток и то больше… Он в пижамных шортиках, поэтому Сокджин прекрасно может видеть его разбитые коленки, на которых свежие, фиолетовые синяки, а ещё и ссадины… Выглядит конечно мальчик очень… Печально… — Господи, что стряслось?.. — поражённо спрашивает Сокджин, а Юнги всхлипывает и вытирает нос кулачком. — Уже утро же… Больше, чем шесть утра!.. Юни встал и пошёл пописить… Ему было интересно, как писается в туалете, который на улице! Я взрослый мальчик, поэтому решил сходить без папочки… Я пришёл, сел на унитаз… Даже пописить успел! Но… Когда я встал, залетела огромная оса! И я побежал от неё… Я бегал вокруг дома и звал на помощь, но никто не пришёл, совсем никто!.. Юни с-сильно испугался… — произносит заикаясь мальчик и начинает плакать, закрыв лицо ладошками. — Боже мой, бедный малыш… Прости пожалуйста, у нас всех закрыты окна… На улице холодно же, ты сильно замёрз, да, солнышко?.. — с сочувствием произносит Сокджин, обнимая младшего и притягивая к себе. — Это не самая большая проблема!.. Я сильно испугался за бедняжку осу! Я звал на помощь, потому что она летала по морозу и могла умереть!.. Она упала, я отнёс её в туалетик обратно, надеюсь она оживёт… бедняжка оса… Ей же очень х-холодно!.. Она должна была быть в спячке… — объясняет дрожащий мальчик, прижимаясь к мужчине, а тот удивлённо вскидывает брови. — Ах, так вот какой была самая большая проблема… Понятно… Так, зайка, давай я тебя отведу к Чимину, хорошо? И… — начинает говорить Сокджин, но младший его перебивает. — Юни хочет побыть у хёна в гостях! — протестует Юнги, и Сокджин немного краснеет и быстро останавливает мальчика, когда тот пытается пробраться в их с Хосоком комнату. — Так, зайка, уже поздно, нужно спать… Тебе сейчас не нужно к нам. Давай к папочке или к Намджуну, хорошо? — предлагает старший, однако младший быстро мотает головой. — Юни соскучился по Хосоки! Как у него там дела? Нужно проверить, обязательно! Пожалуйста, Джин-хён… — просит Юнги и снова пытается проскользнуть, но Сокджин крепко держит его в своих объятиях и не даёт это сделать. У Хосока всё хорошо… По крайней мере, Сокджин ох как надеется на это… Телефон на громком звонке, да и он прямо за дверью… Так что ничего страшного не случится. Конечно, если Сокджин сейчас сможет отправить кое-кого любопытного в кровать… Хотя, конечно, лучше сначала в душ! А то это какое-то маленькое деревце, а не мальчик… Ещё и мокрое… — Хосок спит, милый. Завтра пообщаетесь. Всё, сейчас ещё слишком рано, пошли, — серьёзно произносит Сокджин, берёт Юнги за руку и уверенно идёт к комнате Чимина. Юнги неохотно плетётся за ним, надув губки. Он очень сильно соскучился по Хосоки!.. Сокджин-хён сегодня настоящий злодей!.. Юни чуть-чуть волнуется, что папочка будет немножко ругаться за то, что он сильно испачкался и ушёл без его разрешения… В голове становится какая-то каша, соображать становится очень тяжело и Юни останавливается, опираясь на стенку. Он зажмуривается и хнычет, а старший испуганно смотрит на него. — Малыш, что случилось? Нехорошо себя чувствуешь? Что-то болит? — взволнованно спрашивает Сокджин и видит, как младший сползает вниз и садится на пол, обнимая колени руками. — Папа… Папа нада… — бормочет мальчик и всхлипывает, а Сокджин широко раскрывает глаза. Боже мой, этот бедняжка ещё и в совсем маленькое пространство умудрился впасть из-за этой осы дурацкой… Не ночь, а сплошные приключения… Интересно, у них каждая ночь так проходит? У них с Хосоком по крайней мере спокойнее, как ему кажется… Ах, его ещё его собственный малыш ждёт… Нужно скорее заканчивать здесь и бежать к нему… Сокджин сильно за него беспокоится… — Кроха, папа там, — произносит ласково Сокджин, берёт младшего на ручки и стучится в нужную дверь, показывая на неё пальцем. — Папа… Тьмок нада… Бобо… — хнычет мальчик и тоже стучится двумя кулачками. — Понимаю, у тебя колени разбиты… Бедное солнышко… Да открывайте уже… — бормочет себе под нос Сокджин, стуча сильнее. Дверь открывает сонный Чимин, который тут же приходит в себя, когда видит в каком состоянии находится его любимый человек. Он тут же забирает его к себе на руки и шокированно смотрит на Сокджина. — Что произошло?.. — спрашивает Чимин, покачивая хныкающего младшего. — Юни бум бум… Юни аа… Юни дрр… Юни бжжж и аааа… Папа тьмок нада… Любю папа… — объясняет старательно Юнги и утыкается личиком в грудь старшего, а Чимин поглаживает его по голове и смотрит на мужчину, в ожидании более подробного и ясного ответа. — Короче он вышел в туалет на улице, там оса за ним погналась, он от неё бегал и кричал, поэтому сильно испугался, ну и из-за того, что ей холодно, его никто не услышал… Всё, мне пора, спокойной ночи, завтра более подробно разберём эту ситуацию, — на одном дыхании произносит Сокджин и быстро уходит к себе в комнату, а Чимин растерянно смотрит ему в след. Странно себя ведёт Джин сегодня конечно… Будто Юнги отвлек его от какого-то очень интересного занятия с Хосоком… Чимин на девяносто девять процентов уверен, что это правда. Ладно, сейчас не это самое важное, а привести его любовь в нормальное, человеческое состояние. А то у него на руках какой-то замёрзший, дрожащий, чихающий кустик… — Ты пытался спасти пчёлку, кроха? Подумал, что ей нужна твоя помощь? — ласково шепчет Чимин, проходя в ванную и включая свет. — Бжж оки… Бжж очень оки… Ей брр… Юни х-хотел помочь… — объясняет мальчик и всхлипывает, поджав губки, пока старший раздевает его и ставит в ванну. — Конечно, хорошая. И пчёлки и осы хорошие, малыш. Правда вторые чуть-чуть опаснее и с ними нужно быть аккуратнее. Она может очень больно укусить. Она тебя не укусила? — спокойно спрашивает Чимин, настраивая температуру воды. — Не… Палка кусь сильна… — жалуется Юнги, пока Чимин нежно отмывает его от этих самых «кусачек». — Ох, вот как. Наверное, ты упал, и она к тебе в ножку впилась. Ну ничего страшного, сейчас папочка тебя помоет, вытремся и обработаем твою ножку бедную, — ласково произносит Чимин и чмокает младшего в бледную коленку, — Уже меньше болит? — Д-да… Папа тьмок ваууу! Магичудеса! — восклицает радостно мальчик, а Чимин тихо хихикает и чмокает милого младшего в щёчку. — Спасибо, крошечка моя. Клубничный гель для душа или банановый? — ласково спрашивает Чимин, показывая две баночки. — Кубника ням-ням! — произносит уверенно Юнги, тыкая пальчиком на красный пузырёк. — Хорошо, чудо. Но сейчас мы его кушать не будем конечно же. Завтра на завтрак сделаю тебе клубничный смузи… Точнее уже сегодня, — обещает Чимин и младший активно кивает головой, довольно улыбаясь. —Оки-оки! О… — произносит мальчик и с интересом смотрит на дверь, а Чимин оборачивается и видит сонного Тэхёна, который заходит в ванную. — Вы чего, уже встали что ли?.. — спрашивает Тэхён, подходя к ним немного пошатываясь. — Нет-нет… Просто Юни нужно искупать. У него было небольшое приключение в туалет, который на улице… Решил сходить и немного неудачно… — поясняет Чимин с лёгкой улыбкой на губах. — Мм… Как себя сейчас чувствуешь, малыш? — спрашивает Тэхён, смотря в блестящие глазки мальчика. — Класс… Юни скучал ТэТэ… Сильна… — лепечет мальчик и тянет руки к старшему, — На ручкии… — Ага, врунишка мелкий… Все мы знаем, по кому ты тут соскучился… Точнее, по «чему»… — фыркает Тэхён, прикрывая грудь руками, в целях её безопасности. — Не сися… ТэТэ люблю… — возражает Юни и начинает хныкать, а Чимин в это время быстренько заворачивает его в махровое полотенце и чмокает в носик. — Ой ну ладно-ладно… — усмехается тихо Тэхён и берёт младшего на ручки, прижимая к себе. — ТэТэ самый хороший… — бормочет мальчик и зевает, прикрывая глазки, — ТэТэ люблю, папа люблю… Бжж люблю… Бжж брр… Нада класс… — Солнышко, я уверен, она согреется и всё будет хорошо. Не переживай, — успокаивающе произносит Чимин, и выходит из ванной, а следом за ним выходит и Тэхён. На постели Чимин обнаруживает надувшегося Чонгука, который сидит сложив руки на груди и прожигает взглядом закрытую судя по всему на замок дверь, так как в неё кто-то стучится… И судя по стуку, это Намджун… Чем-то очень, очень недовольный… — Так, что тут происходит?.. — спрашивает Чимин, очень пытаясь сохранять спокойствие, так как у него были призрачные планы насчёт того, чтобы выспаться, но судя по всему — не судьба… — Короче, полный треш, хёни! Прикинь, папочка лишил меня сладкого на день! Ну всё, вот я и решил устроить ему бойкот! Что б жизнь малиной не втыкала! — гордо произносит Чонгукки и тут дверь резко открывается и в комнату влетает разъярённый Намджун. — Ааа, Юни страшна!.. — испуганно хнычет младший мальчик и утыкается личиком в плечо Тэхёна, а тот обнимает его крепче и продолжает наблюдать за очень и очень интересной картиной… — Милый, у меня есть чудесное предложение. Прежде чем вы разгромите весь дом, для начала, сделайте оба глубокий вдох и пройдите в свою комнату. Нам всем нужно поспать. Чтобы завтра у нас были силы. Точнее, уже сегодня конечно… Нас ждёт много дел. И если мы будем выяснять отношения всю… — спокойно говорит Чимин, смотря в глаза Намджуна, но тут его прерывают. — Сися класс! — довольно хихикает Юни, щупая грудь красного Тэхёна, который садится вместе с мальчиком на кровать. — В общем, ты меня понял, дорогой… — усмехается Чимин, снова смотря на старшего. Тут в комнату заходит ещё один очень сонный и недовольный человек, который упирает руки в бока и пытается сжечь абсолютно всех в этой комнате (кроме Юни) взглядом. — Что за ебанный пиздец?! Рыдают, ебутся, орут, топают, стучат и всё это ночью! Нельзя было делать всё это вечером?! Или оставить на утро?! Это просто кошмар! У меня очень чуткий сон, и я просто банально не могу глаза закрыть! — возмущается Уён, смотря на Намджуна. — Знаешь, если тебе что-то не нравится, можешь пойти в лес! Под ёлочкой поспишь, там тебе самое место будет… — фыркает Намджун, беря Чонгука за руку. — Ага, конечно. Снег растает из-за того, насколько я горяч и ахуенен. Всем бай! Надеюсь, вы поняли, что я очень недоволен. Особенно это касается Монстра, который топает и колотит в двери… Сладких снов и доброе утро! — прощается Уён и выходит из комнаты, хлопая дверью. Чимин тяжело вздыхает, прекрасно понимая его чувства. Ох, завтра он обязательно проведёт воспитательную беседу всем, кроме Тэхёна… Тот вёл себя хорошо. И адекватно. Даже сейчас он благородно заснул и предоставил свою грудь в качестве антистресса для Юни, который уже активно щупает и облизывает её, довольно хихикая… Пора спать. Всем. Семь утра, кажется… Так что точно пора. Кажется, Чимин уже сегодня думал о том, что завтра будет насыщенный день… Точнее это было вчера… Получился не насыщенный день, а насыщенное утро… Боже… Мозги совсем не варят… Им нужен отдых… Много отдыха… И хороший, крепкий сон. Что сейчас и собирается сделать Чимин. Ведь себя нужно беречь в первую очередь. Намджун и Чонгук уходят к себе, а Чимин, Юни и Тэхён наконец-то укладываются по-нормальному. — Сладкой ночи, папа… Спокойных снов, ТэТэ… Люблю… — желает Юни, и ему оба, естественно, отвечают взаимностью.

***

Когда Сокджин заходит в комнату, он видит, что Хосок так и не сдвинулся с места и стойко выполняет своё наказание. Правда, кажется, он уже немного обессилен… Судя по его измученному лицу и поту на лбу. — Сессия закончилась, милый. Ты справился со своим наказанием, ты умница, — ласково произносит Сокджин опуская руки младшего. — Ээ… Но прошло же только минут десять?.. Почему так рано?.. — спрашивает подросток, тяжело дыша и смотря на старшего уставшим взглядом. — Потому что мы продолжим завтра. Но своё наказание ты понёс в полной мере. И я думаю, что нужный урок ты извлёк, — с небольшой улыбкой говорит Сокджин и забирает шары у него из рук, а затем снимает и браслеты с ошейником. — Спать-спать-спать! — радостно восклицает Хосок, плюхается на кровать с разбегу и сразу же засыпает, начиная похрапывать и сопеть. — Так вот что нужно для хорошего сна… Постоять десять минуток у стены, и сладкие сновидения в шляпе… Нужно свой курс по здоровью открыть… — совсем тихо шепчет Сокджин и смеётся, ложась рядом и обнимая младшего. У него есть определённые идеи на завтрашнее продолжение. Они идут покупать костюмы к свадьбе. Не только жениху и невесте, но и всем им. Поэтому, они будут весь день в публичном месте… И в публичном месте можно сделать ой как много интересных вещей… И кое-что они точно сделают… Кое-что горячее.