Two daddies and Two babies

Семь лет назад. Намджун лежит на траве, молясь о том, чтобы в его задницу не заполз какой-нибудь любопытный жук, или того хуже, укусил за ещё более важное место… Ведь тот, с кем они сегодня на… Прости господи, «свидании», не захотел ложиться на плед, блять! Типа, так ближе к природе… Натуральнее… Реально кстати, Намджун уже почти позеленел от этого всего. Его спутник в это время лежит, и с мечтательной улыбкой смотрит на небо. И даже не на звёздное… Просто на обычное, тёмное небо, заваленное облаками… И на что Чимин любуется? Непонятно. Однако, даже в кромешной темноте можно заметить, как ярко горят, блестят его медовые глаза. Они единственный источник света в этом полном мраке… В этой чужой, холодной темноте. И только юноша кажется чем-то родным, безопасным и уютным… Так блять, это что за мысли такие пошли?! А ну-ка перестать… Просто жрать хочется, на голодный желудок всякие тупости в голову полезли… — Что ты хочешь… — начинает с вопросительной интонацией Джун, однако ему не дают закончить. — Я хотел бы слиться с лесом, быть с ним единым целым… Возможно стать цветком, который будет слегка качаться на ветру и наслаждаться солнечными лучами… А порой на него будут капать капли с неба, насыщая и даруя продолжение жизни… Наверное, я бы хотел стать ромашкой… Они такие простые, но такие интересные, не думаешь? — с лёгкой улыбкой спрашивает юноша, смотря на старшего. — Пиздец, я даже договорить не успел… Я же хотел спросить, что ты хочешь сегодня на ужин… — со стоном произносит Намджун, прикрывая лицо рукой, под звонкий смех младшего. — Ах, ты такой милашка! Ну так что, как думаешь? Ромашки интересные? — продолжая ярко улыбаться, спрашивает Чимин, а Намджун тяжело вздыхает и кивает. — Пиздецки интересные… Ну так что есть то будем? В какой ресторан хочешь? Есть неплохой с японской кухней, я неделю назад там был… Там очень вкусные суши, — произносит мужчина, а юноша поджимает губы и прищуривается. — Ни о чем кроме еды говорить не желаешь... Все вы люди такие… Только и нужно, что свои плотские потребности удовлетворить. А как же духовные, м? — с серьёзным выражением на лице спрашивает Чимин, пока Намджун хмурится и пытается понять суть вопроса младшего. — Духовные?.. Как дурацкие ромашки связаны с духовными потребностями, а?! Мой живот урчит очень и очень сильно, я хочу есть! Мой ум страдает, ему нужна пища… Это считается духовной потребностью? — устало спрашивает Намджун, но Чимин быстро мотает головой. — Конечно нет. Духовная пища — это совсем не суши… Это знания, милый. А ещё музыка, впечатления, радость, грусть… Всё это пища для нашей души. А человеческая еда — это просто обычный способ дать своему телу сил, а иногда и поднять настроение, если блюдо окажется сильно вкусным. Да, милая? — с нежной улыбкой спрашивает Чимин, а Намджун широко раскрывает глаза и смотрит туда, куда направлен взор младшего. В траве сидит небольшая улитка, которая вроде бы слушает их… Или смотрит на них… Если у неё конечно есть чем слушать и смотреть. Намджун не то чтобы сильно разбирается в животном мире… Это Чимин у нас знаток и может рассказать всё о каждой букашке… А Намджуна больше интересуют другие вещи… Но про улитку он знает, что у неё куча зубов во рту… Острых. С ней связываться уж точно не нужно… Под микроскопом она выглядит, как настоящий монстр из фильма ужасов… — Милая? Ты блять серьёзно? Улитка милая?! Ты ещё скажи, что она твоя невеста… — фыркает Намджун, а Чимин снова тихо хихикает, прикрывая рот ладошкой. Он садится по-турецки и сажает крошечное существо к себе на запястье. Затем, юноша показывает руку старшему, не отрывая взгляда от милейшего создания. По крайней мере для него. Кто интересно милейшее создание для Намджуна? Наверное, какой-нибудь ролл «Филадельфия» в данный момент, судя по урчанию его бедного живота, которому явно не хватило земляники, которой Чимин угощал старшего полчасика назад. Хотя, она была такой сладкой… Чимин бережно следил за тем как она росла. Он разговаривал с ней, поглаживал её стебли, отгонял наглых жучков-паразитов, которые пытались съесть неспелые ягоды, пытаясь помешать им вырасти. Так что, такой вкусностью Чимин наелся сполна. Но вот о старшем такого совсем нельзя сказать… — Это Джейни. Такая хорошенькая, правда? Мы подружились с ней пару дней назад. Она часто тут бывает и любит смотреть на ночное небо, мечтая о лучшем. Чаще всего она приползает уже тогда, когда я собираюсь уходить. Джейни любит одиночество. Конечно, моя компания ей приятна, но одиночество лучше, конкретно для этой малышки. У неё большая семья, поэтому побыть наедине с собой ей удаётся совсем не часто. У неё тринадцать братьев и сестёр. Да, крошка? — ласково спрашивает Чимин, поглаживая животное по панцирю, пока Намджун таращится на него, подняв брови. — Это она тебе сама рассказала?.. — с опаской спрашивает мужчина, доставая из кармана телефон. — Верно. Все делятся со мной своими переживаниями. Моё сердце большое, оно готово выслушать и понять абсолютно всех. Кроме тех, кто именует себя людьми, а на деле оказываются мерзкими ублюдками. Для них всегда тоже открыто моё сердце. Только не то, что внутри моей груди, а склеп в форме сердца, где хранятся их высохшие половые члены, в то время как они сами гниют под тремя метрами земли, разлагаясь и удобряя собой землю. Делая хоть что-то хорошее для этого мира, — с абсолютно спокойным выражением на лице произносит Чимин, а Намджун шокированно открывает рот и роняет телефон из рук. Младший же пошутил, верно?.. Просто его тупое и слишком богатое воображение? Которое рисует… Рисует нечто ужасное… Какой склеп, какие органы, какие улитки из многодетных семей?! Пиздец блять, что происходит… Это всё тупые шутки… Чимин просто снова проверяет его… Проверяет его… Проверяет его наивность?.. Наверное так… Намджун уж очень надеется на это… — Что-то заболтались мы здесь. Пойдём есть в твой японский ресторан. А то, чувствую твоё урчание скоро потревожит всех лесных жителей. Примут тебя за своего. Твой животик урчит так, что это похоже на рычание какого-нибудь голодного волка. Не будем тревожить семью этих прекрасных хищников, которая живёт тут совсем неподалёку, — с милой улыбкой произносит Чимин и встаёт с травы, отряхиваясь, перед этим естественно опустив улиточку вниз. — Во-первых, нет блять у меня никакого животика! У меня там пресс с кучей кубиков! А во-вторых… Какие волки к чертям собачьим?! Тебе нормально тут находиться, зная, что в любую минуту тебя могут сожрать?! — вскрикивает возмущённо Намджун, плетясь следом за хихикающим Чимином. — Когда ты плотно кушаешь или выпиваешь много воды, вместо твоего «каменного» пресса, появляется очаровательный животик. Так что, не нужно мне здесь лукавить, детка. Ты выпил много воды, и я уверен, что от твоих кубиков остался максимум один, и то большой… А еще я чувствую, что ты сильно хочешь писать. Не хотел бы, не психовал так сильно. Удивительно, что обычно подобное тебя возбуждает, когда в такой позиции оказывается твой нижний. Но когда ты в ней сам, начинаешь так мило злиться. Логично, что в лесу живёт очень много зверюшек, малыш. Среди них есть и лисички, и белочки, и волчата. Разве не так, детка? — с нежной улыбкой спрашивает Чимин, разворачиваясь к нему лицом и заглядывая в тёмные, полные недовольства глаза. — Я не детка, и не малыш! Хватит меня так называть и разговаривать со мной так, будто бы мне три года! Я взрослый мужчина, ясно?! А ты ведёшь себя очень и очень нагло! Выпороть бы тебя… — фыркает Намджун, произнося слова быстрее, чем успевает подумать. И когда до него доходит ЧТО он сказал, становится как-то очень нехорошо… Намджун бледнеет и испуганно смотрит на юношу, чей тёплый и уютный взгляд сменился на холодный и до бесконечности бесчувственный… — Я… — начинает Намджун, но его рот накрывает ладонь младшего, затыкая и не давая даже маленького шанса оправдаться. — Лёг. На спину, быстро, — безэмоционально приказывает Чимин, кивая на траву. Намджун мотает головой и пытается сказать, что младший немножко ахуел такими указаниями раскидываться, — Хватит мычать. Выполняй то, что я тебе говорю. Ты и так уже в очень опасном положении. Не усугубляй его, — произносит Чимин и убирает руку от пухлых губ старшего. — Я… — снова пытается начать Намджун, но тут чувствует, как его резко заваливают и он сильно ударяется затылком о холодную землю, а перед глазами скачут искры, за которыми стоит спокойный как удав юноша. — Приходится всё делать за тебя, «взрослый мужчина». Такой взрослый, что даже просто лечь не можешь. Знаешь, кого обычно укладывают? Малышей. Но они и то сообразительные, знают, что старших нужно слушаться. Послушные дети делают так. А ты очень капризный и избалованный ребёнок, который думает, что всё будет только по его правилам. Боишься упустить власть из своих рук и так отчаянно пытаешься зацепиться хотя бы за что-то. Успокойся, — отчеканивает Чимин, а Намджун сжимает челюсть, смотря на него с огромным непониманием и гневом. — Ты говорил, что не любишь рукоприкладство! А сам бьёшь меня! Что, нельзя словами добиться желаемого?! — зло вскрикивает Намджун и пытается встать, однако чувствует, что просто не может даже пошевельнутся… Всё тело будто сковал этот холодный, поедающий душу взгляд Чимина, которым тот продолжает сверлить его… Только лицо может двигаться, а вот все остальное просто замерло… Намджун прекрасно чувствует свои руки и ноги, но будто не в силах владеть ими… Это страшное чувство… Будто кошмар, а не правда… Похоже на сны, в которых ты пытаешься убежать от монстра или маньяка, но прилипаешь к полу ногами… Сердце бьётся быстро-быстро, так страшно… — Я и пальцем тебя не трогал. Просто заставил лечь. Просто посмотрел на тебя и заставил отойти чуть назад. А там был корешок, об которой ты споткнулся и упал. Я не люблю драться, знаешь ли. Да и в весе тебе явно проигрываю. А сейчас я просто смотрю и транслирую в твой мозг мысль о том, что ты не можешь двигаться. И ты мне веришь. На твоих ногах и руках сейчас нет ни наручников, ни верёвок, но тем не менее, ты обездвижен. Так же и с падением. Я даже не толкал тебя. Ты сам упал. Послушал меня наконец-то. На подсознании ты хочешь слушаться и быть хорошим мальчиком. Хочешь слышать от меня похвалу и получать ласку, а не то, что происходит сейчас. Однако, для тебя это показатель слабости. Поэтому ты закапываешь эти мысли, как можно глубже. Так, чтобы никто-никто не смог увидеть в тебе эту сущность. Сущность сабмиссива. Да и просто нежного человека, который может быть слабым в некоторые моменты. Расслабиться и перестать контролировать весь мир. Точнее, пытаться контролировать. И не психовать, когда не все идёт так, как хочешь ты, — серьёзно произносит Чимин и проводит рукой по растрепавшимся волосам, тяжело вздыхая. — Я не нежный! Мне не нужно быть им! Я сильный, ясно?! И я всегда всё контролирую! Никто другой не сможет сделать это лучше, чем я! Я не хочу быть сабом, мне и так хорошо! Не нужна мне эта забота блять! Ничего не нужно! Сам хочу её дарить, ясно?! А мне она не нужна, я не заслужил её! Ни капли! И я блять не избалованный ребёнок! Никто и никогда меня не баловал! Ясно?! Так что заткнись и сделай так, чтобы я поднялся! — разъярённо вскрикивает Намджун, а на его глазах появляются слёзы. Чимин внимательно слушает старшего, а когда тот заканчивает, присаживается перед ним на колени и берёт его ладонь в свою, переводя взгляд на землю. — В твоей голове слишком сильно смешались сказанные мной слова. Из-за своей вспыльчивости ты просто не можешь понять, что я пытаюсь донести до тебя. Ты избаловал себя сам, но при этом и измучал самого себя одновременно. Ведь ты вбил в свою голову, что всё должно быть всегда так, как хочешь ты. Всегда все должны слушаться тебя, подчиняться, бояться. Однако, избалованные дети обычно ещё и хотят, чтобы все их любили. А тебе не нужна эта любовь, судя по тому, что ты мне говоришь. Правда не нужна? Тебе бы хотелось, чтобы я просто был твоим очередным сабмиссивом, которого бы ты бил и трахал, удовлетворяя и твои и мои потребности? Хочешь этого? Хочешь как всегда стать «господином», поставить меня раком, выпороть. Попытаться изгнать из себя последние мысли о том, что ты в первую очередь человек. Человек, который хочет, чтобы его любили. Что бы его обнимали, целовали, хвалили за всякие мелочи. Просто быть не в гордом одиночестве, а чувствовать, что рядом есть тот, кому можно доверить себя. Ведь ты так одинок, Джун. Вокруг тебя всегда много людей, но среди этой толпы нельзя выделить тех, кем ты действительно дорожишь. И тех, кто дорожит тобой в ответ. Ты практикуешь не самое популярное ответвление… В котором всё сосредоточенно на доверии, заботе и нежности. Ты даритель заботы. И это очень мило. Ты молодец, что позволяешь своим нижним побыть собой. Но при этом, сам ты им немного завидуешь… Я же наблюдал за твоими публичными сессиями. Особенно, когда ты с каким-нибудь доминантом вместе, и вы заботитесь об одном сабмиссиве в процессе или уже в самом конце сессии. Я видел твои взгляды на второго доминанта, которыми ты буквально умолял позаботиться и о себе. Дать воды, приобнять, сказать, что ты прекрасно справляешься. Тебе так сильно этого не хватает. Это сильно заметно, детка. По крайней мере для того, кто может видеть ситуацию такой, какая она есть на самом деле, — спокойно произносит Чимин, поглаживая ладонь старшего большим пальцем. Внутри Намджуна всё сильно-сильно сжимается, а в горле появляется противный ком. Он начинает плакать от бессилия, и от осознания того, что слова юноши являются правдой… Очень неприятной, болезненной и просто… Просто убивающей. Неужели это правда было так заметно?.. Намджун учился держать лицо, чтобы не один человек не догадался о том, что происходит внутри него… А внутри ведь и вправду происходит жёсткая нехватка любви к себе… Так не хочется это осознавать… Так хочется продолжать давить эти глупые мысли, но, к сожалению, правдивые… И кажется, они сейчас начали мстить ему и давить на него в десятикратном объёме… За то, что он делал тоже самое с ними практически ежедневно… — Я… Я просто хотел… Хотел чтобы… Чтобы никто не чувствовал себя… Как… Как… Я… — пытается сказать Намджун сквозь слезы, а Чимин меняется в лице и наконец-то его глаза снова становятся тёплыми, нежными и уютными… — Верно. Ты не хотел, чтобы другие чувствовали себя одинокими, брошенными, потерянными. Ты хотел стать спасателем для них. Но при этом, никому не дал спасти себя. Позволил утонуть в тревоге и страхе быть слабым. Ты хочешь, чтобы тебя любили, милый? — ласково спрашивает Чимин и проводит рукой по волосам старшего, приглаживая их, — Хотел бы оказаться на месте тех сабмиссивов? Да и просто в позиции человека, о котором заботятся? — Д-да… — сквозь слезы отвечает Намджун, а Чимин нежно улыбается и помогает ему сесть, а затем усаживает к себе на колени, нежно обнимая. — Хороший мальчик, не врёшь мне. Такой умница. Ты заслуживаешь много-много любви, сокровище. И заботы. Я дам тебе это всё. Обещаю, — ласково шепчет Чимин и целует плачущего старшего за ушком. Намджун сглатывает и поджимает губы, а затем утыкается лицом в плечо младшего. Он хочет сидеть так вечно. Наслаждаться теплом, которое будто исходит тонкими нитями от небольших ладошек юноши, и окутывает целиком, позволяя наконец-то почувствовать себя в безопасности. Уже не мешает то, что они находятся в тёмном и вроде бы страшном лесу, с кучей живности… Сейчас важен лишь Чимин. Его еле слышное дыхание, которое является чуть ли не единственным звуком здесь, так же успокаивает и приносит умиротворение. Так хорошо… — О, Ревуар, приветик! — радостно здоровается Чимин спустя несколько минут молчания, и Намджун вздрагивает от неожиданности. Мужчина поворачивает голову вбок и видит маленького ёжика, который радостно бегает вокруг Чимина, с чем-то в зубах… — Вау, ты принёс нам цветочек? Спасибо, милашка! Вот видишь, Джун, даже Ревуар тебе уже подарочки делает, — произносит с лёгкой улыбкой Чимин и берёт у друга цветочек фиолетовый азалии, а затем протягивает его старшему. — Спасибо, Ревуар… — тихо благодарит Намджун, а затем снова прячет лицо в плечо воркующего с ёжиком младшего, и прикрывает глаза, желая остаться в этом моменте навсегда. В моменте, когда он чувствует тепло. … Юнги приоткрывает глаза и садится на кровати, сонно осматриваясь по сторонам. Папочка ещё спит, Тэхёни тоже… На часах десять утра, интересно, а Господин с Чонгукки тоже ещё спят?.. А то одному сидеть что-то уж совсем не хочется… А вот кушать хочется… Но идти на кухню одному очень и очень страшно! Юни немножко боится этого домика… Всё-таки, это не их дом, в котором он знает каждый уголок и комнату… Тут всё как-то по-другому, более дико, если так можно сказать… Лин-хён очень любит природу, поэтому ремонт сделан так, что тебе кажется, что это тоже часть леса, а не просто здание… В коридорах даже есть штуки, которые имитируют лесной ветер, звуки зверей и деревьев! Стены зелёные, всё покрытое чем-то, что похоже на мох… А люстр вообще нет! Только сверху в потолок встроены как-то лампочки, которые больше похожи на солнечный свет… А ночью они переключаются на свет, который похож на лунный… И это только в коридоре вот такое! А во всём остальном доме еще куча прикольных штучек, которые нравятся папочке и Лин-хёну… Но вот Юни они немножко пугают… Он конечно очень смелый мальчик, но когда шёл сегодня пописать, чуть случайно не намочил свои пижамные шортики, услышав уханье совы за своей спиной… — Детка, ты проснулся?.. — сонно бормочет Чимин, приоткрыв один глаз. Юнги кивает и достаёт пустышку изо рта. Он гладит старшего по голове и широко улыбается папочке, а затем целует его в лобик. — Ага! Доброе утречко! Я пойду к Господину и Чонгукки, хорошо?.. — тихо спрашивает Юни, чтобы не разбудить Тэхёна, который уже ворочается, недовольно бурча себе что-то под нос. — Хорошо, милый… Мы поспим ещё немножко… Встанем где-то через полчасика, — произносит Чимин, немного улыбаясь младшему, а затем снова закрывает глаза и мгновенно проваливается в сон. — Оки… — шепчет Юни, встаёт с кровати и идёт чистить зубки. После утренних процедур и тёплого душа, мальчик переодевается в миленький пижамный костюмчик с принтом разноцветных бабочек и выходит из комнаты, оглядываясь по сторонам. В доме так тихо… Неужели все ещё спят? Вроде бы, уже не очень ранее утро… Или они занимаются своими делами и поэтому так тихо? Хотя, Лили довольно шумная девочка… Её было бы слышно… Юнги тихо идёт к комнате, в которой сейчас живут Намджун и Чонгукки, размышляя о том, какой костюмчик он хочет на свадьбу Лина и Соён. Естественно это должно быть что-то с хеллоу китти! Только очень и очень праздничное! Ведь они с Чонгукки будут выходить и кидать лепесточки белых роз! Ах, может быть платьице?! Было бы здорово! Может быть, им с Чонгукки выбрать какие-нибудь парные платьица?! Было бы супер-пупер хайпово, как говорит Феликс! Юнги заходит в нужную дверь и прикрывает её за собой. Он разворачивается и видит Чонгукки в халатике, который сидит на кровати и красится, смотря в маленькое зеркальце. Тот кажется настолько сосредоточенным, что даже вроде не замечает Юни, который подходит к старшему и встаёт прямо перед ним. Что, неужели нарисовать вторую стрелочку похожей на первую важнее, чем поздороваться со своим любимым человеком?! Юни недовольного надувает губки и скрещивает руки на груди, прищуриваясь. — Доброе утро… — бурчит Юни, а Чонгук вздрагивает и поднимает на него удивлённый взгляд, который становится злым буквально через секунду. — Юнги, откуда ты тут взялся?! Чёрт, я пытаюсь эту стрелку уже час нарисовать! У меня почти получилось! Обязательно было вот прямо сейчас заходить, а?! — возмущённо вскрикивает Чонгукки, а глаза младшего мальчика наполняются слезами. — И-извини… — шёпотом просит прощения Юни, а Чонгук встаёт и отталкивает его от себя в сторону двери. Мальчик растерянно смотрит на старшего, не понимая, почему тот так себя ведёт. Он же ничего плохого ему не сделал… Ну, может испортил макияж… Но не нарочно же… Да и у них есть Уён, который очень хорошо красит… Он эти стрелочки за две минутки может нарисовать! Чонгукки кричит на него, толкает… Он обычно так себя не ведёт… Краем глаза Юнги замечает, что дверь ванной открывается и из неё выходит Намджун, тоже в халате. Значит они с Чонгукки принимали душ раздельно… Ах, может Чонгукки и с Господином поссорился?.. Что же тут произошло, пока он спал?.. — Так, что тут происходит? — серьёзно спрашивает Намджун, подходя к Чонгукки. — «Так, что тут происходит?» — передразнивает его Чонгук и фыркает, а затем вздрагивает из-за сильного шлепка по заднице. — Ч-чонгукки… М-меня обижает… — произносит младший мальчик и всхлипывает, обнимая мужчину и прижимаясь к нему, — Я н-не специально… — Он первый начал! И вообще, иди на жопу, Юнги! — зло вскрикивает Чонгукки и кидает в лицо младшего свою косметичку, однако к счастью, Намджун успевает её поймать. — Чон Чонгук! Прекрати себя так вести! — строго произносит Намджун, смотря в глаза младшего, который фыркает и залезает обратно на постель, показывая ему средний палец. — Ч-что с-случилось?.. — спрашивает Юнги тихо, утыкаясь лицом в грудь старшего и стараясь успокоиться. — Чонгук себя плохо вёл… И я лишил его радостей жизни на три дня. Но если такое поведение как сейчас продолжится, эти три дня превратятся в неделю! — специально громко произносит Намджун, многозначительно смотря на Чонгука, который делает вид, что никого в этой комнате кроме него не существует. — Уу, поэтому он такой злюка… Чонгукки, я не виноват в том, что ты себя плохо вёл… Не надо свою злость вымещать на других… В твоём плохом поведении виноват только ты сам и поэтому тебе приходится отвечать за свои поступки… — серьёзно произносит Юнги, поворачивая голову в сторону надувшегося Чонгукки. — Да-да, хёни-младший… Вообще все идите на жопу… У Чонгукки плохое настроение… Кринжовое максимально… Я не виноват в том, что немножко сделал гадостей папочке… И наговорил немножко гадостей… Просто было такое настроение! — оправдывается Чонгукки, беря в руки карандаш для глаз. — «Немножко». Вылить мне на голову тарелку с кашей, это конечно немножко. Согласен. И это было ещё самое доброе, из твоих сегодняшних поступков, — нервно усмехается Намджун, а затем целует Юни в макушку и выпускает его из объятий, — Солнышко, ты зачем сюда пришёл? Что-то хотел? — Просто поздороваться… Я пойду… Господин, пожалуйста, поговори с Чонгукки… Чтобы он перестал быть какашкой… А то хорошие мальчики себя так не ведут… И не грубят… А ещё не дерутся!.. — серьёзно произносит Юнги, и после кивка Намджуна отходит к двери. — Я проведу воспитательный разговор, не переживай, котёнок. Чонгукки точно усвоит, что вести себя так, как он вёл, не нужно… Возможно я даже подключу Чимина для этого разговора… — размышляет вслух Намджун, а Чонгук сильно бледнеет, когда слышит это. — Не надо Чимина! Я всё отлично понял, извини папочка, извини Юни, я больше так не будуу… — ноет Чонгукки, а Юнги тихо выдыхает и выходит из комнаты, закрывая дверь. Ох, наказания от его папочки… Он знает, что это что-то очень и очень страшное! Но конечно же мальчик никогда не испытывал это на себе. Он ведь всегда хорошо себя ведёт! А вот у Чонгукки бывают такие денёчки, когда ему хочется побыть непослушным… Причём, наступают они внезапно. Юни кажется, что Чонгукки просто сильно переутомился от их долгой дороги и не смог нормально поспать… Ах, он очень надеется, что при выборе костюмчиков старший мальчик будет себя вести хорошо! Он в любом случае ещё раз поговорит с ним наедине… Иногда Чонгукки так себя ведёт из-за того, что его что-то сильно беспокоит. Может это этот случай? Их небольшие беседы, когда один из них чувствует себя не очень хорошо, помогают обычно обоим… Поэтому, перед выходом нужно будет ещё раз встретиться с Чонгукки и поговорить… Главное, чтобы он не кидался в него ничем! Нужно будет взять с собой подушку, чтобы если что ей защищаться… Юнги подходит к ярко-розовой двери и стучится несколько раз, прислушиваясь. Интересно, Уёни и Сан тоже уже проснулись? Или спят ещё?.. Так хочется кушать, кажется, будто животик уже начал кушать сам себя! Изнутри… Урчит громко-громко! — Входите! — звучит голос Сана из комнаты и Юнги немного улыбается и заходит, но тут же падает, поскользнувшись на чьих-то трусах… — Чёрт, Сан, я же сказал тебе ещё вчера поднять всё с пола! Что, неужели было так сложно? — возмущённо спрашивает Уён и подбегает к мальчику, который потирает пострадавшую коленку. — Я потерял твои трусы! Не я же их вчера закинул куда попало! Я говорил тебе, всегда складывать их аккуратненько на кровать, чтобы не терять… Нет же, нужно закидывать их чуть ли не на люстру, чтобы я искал всё утро, а в результате нашёл вообще Юни! — с усмешкой произносит Сан и поднимает их с пола, а затем кидает в ванную. — В порыве страсти не особо хочется оригами заниматься знаешь ли… — фыркает Уён, а затем поворачивается к младшему, — Бэйбик, сильно ножка болит? Мазь принести? Вроде синячка нет… — бормочет себе под нос Уён, разглядывая коленку мальчика. — Всё хорошо! Доброе утро!.. Я очень хочу кушать... Ты сможешь мне заварить рамёнчик пожалуйста?.. — просит Юни, обнимая старшего. — Конечно! Мы прям щас этим и занимаемся! Я поставил завариваться три порции, одна из них предназначена для самого милого и очаровательного мальчика во вселенной, — с ласковой улыбкой произносит Уён и берёт покрасневшего Юни на ручки, а затем усаживает на кровать и садится рядом. — То есть для меня, — с довольной улыбкой произносит Сан, а Уён закатывает глаза и цокает языком. — Ты уже не мальчик! Ты самый очаровательный мужчина во вселенной! А мальчик — это Юни! А я юноша. Мы троица очаровашек, — хихикает Уён и перекладывает лапшу в мисочки. — Ну ладно, такой вариант меня тоже устраивает, — усмехается Сан и чмокает любимого в шею, а затем даёт всем палочки. — Пшияшного апшитшита! — желает мальчик с полным ртом лапши, а старшие смеются и благодарят его, тоже принимаясь за завтрак. Спустя пятнадцать минут, Юнги ставит пустую миску на стол и плюхается на спину, поглаживая себя по животу, довольно улыбаясь. — Животик Юни наелся! — с широкой улыбкой произносит мальчик и громко икает, а затем прикрывает рот ладошкой и краснеет. — Ой-ой, кажется слишком сильно наелся. Попей водички, солнце, — с улыбкой произносит Уён и протягивает младшему стакан с тёплой жидкостью. Юнги принимает его и пьёт небольшими глотками. Краем глаза он наблюдает за Саном, который подходит к шкафу и достаёт оттуда косметичку… Уу, он сейчас будет краситься?! Или Уёни-хён?! Юни любит смотреть на то, как они красятся! Это так завораживает… А ещё, он любит смотреть видео на ютубе вот такие! Где шепчут и делают себе макияжик! Вроде бы АМСР называется! Классные видео… Юни давно хочет такое попробовать снять! Он даже предлагал Чонгукки кло… Кола… Колу… Колабрариацию или что-то типа того… Какое-то слово такое модное, Феликс его правильно умеет говорить! Короче, чтобы они вдвоём записали такое вот видео! Ах, возможно у них получилось бы стать самыми популярными на ютубе?! Было бы здорово!.. — Уёни-хён, ты будешь краситься? — с интересом спрашивает Юни, присаживаясь и обнимая коленки. — Я конечно буду, но сначала мы накрасим и оденем тебя! Я прикупил пару вещичек твоего размера, так что… Ты будешь самым красивым и восхитительным мальчиком во вселенной сегодня! — с довольной улыбкой произносит старший, и тихо хихикает из-за удивлённого выражения лица мальчика. — Всё-таки сегодня важное событие. И на таком событие нужно выглядеть соответствующе. Ты будешь просто ахуенен, мы тебе обещаем, — произносит Сан и подмигивает младшему, у которого покраснели щёчки от таких слов… — Мы сделаем из тебя секс-бомбу! Все в торговом центре просто попадают в обмороки, от твоей красоты, бэйбик! — с довольной улыбкой обещает Уён, садясь перед мальчиком, а Сан садится сзади, вместе с щёткой и лаком для волос. — А Господин не будет злиться?.. Ему не очень нравится, как красится Уёни… — взволнованно шепчет Юнги, а Сан начинает его причёсывать. — Боже мой, милый, спрашиваешь так, будто это не моя цель… Кхм, то есть конечно же нет! Он тоже упадёт в обморок от счастья. А то ты у нас всегда как маленькая, розовенькая зефирка. Пора побыть и с огоньком, — с ухмылкой произносит Уён и садится напротив удивлённого мальчика. — Ну… Ладно… А с огоньком это как?.. — недоуменно спрашивает Юни, пока Уён наносит ему основу для макияжа. — Увидишь. А пока что, закрой глазки, бэйбик… И дай сделать нам всю работу, — с ухмылкой произносит Уён, и Юни слушается. Около часа он чувствует, как из его волосиков делают какую-то очень интересную судя по всему причёску, и на его личике что-то рисуют… Тоже кажется очень интересное! После этого, он стоит всё ещё с закрытыми глазками, когда его переодевают в какую-то очень модную судя по всему одежду, и на шее что-то застёгивают… — Открывай, малыш! Можно смотреть! — довольно произносит Уён, ставя младшего напротив зеркала. Юни слушается и открывает глазки, сразу же жмурясь от яркого света. Но затем, он немного привыкает к солнышку и снова смотрит на себя, ахая и прикрывая рот ладошкой… Это правда он?.. У него красные губки, тёмно-рыжие тени на глазах, большие, чёрные стрелочки, веснушки, немного розовеньких румян… Это всё выглядит очень круто на его бледной коже! А около глазок ещё и несколько наклеек, с хеллоу-китти и огоньком! Вообще супер-класс! Ещё на нём надет оранжевый топ, чёрная юбочка и коричневые чулки в крупную сетку! А на ножках крутые, чёрные тяжёлые ботинки на высокой подошве! Он теперь кажется одного роста с Чонгукки, такой высокий! Ещё, на ручках чёрные перчатки в сеточку, а на шее красный чокер с серебряным сердечком! А на голове прикольная причёска с двумя улиточками, которые завязаны чёрной и оранжевой резиночками! Он такой супер-пупер-мега-классный! — Вау! Полный антикринж! Хайпово! Десять из десяти! Совсем не дединсайдово! — восхищённо лепечет Юнги, разглядывая себя и кружась перед зеркалом. — Сочтём за комплимент… — с усмешкой произносит Сан и складывает косметику, а Уён делает несколько фото очень довольного мальчика. — Так, котёночек, нам тоже нужно собраться. Давай я… — начинает Уён, но видит, что Юни уже с кем-то говорит по видео-связи и прерывается. — Феликс, смотри-смотри-смотри! — радостно произносит Юни, показывая себя старшему, — Трендево, правда?! — Классно… — сонно произносит Феликс, и его низкий, хриплый голос звучит немножко страшненько… — Ты что, только проснулся?! Уже же двенадцать часов дня! — возмущённо произносит Юни не смотря в экран, так как не может перестать любоваться собой. — А у нас час ночи! Разница во времени, глупышка… — усмехается Феликс, а Юни удивлённо поднимает брови и смотрит на часы. — Значит у нас разница в целых тринадцать часиков?.. Ого… Ладно, тогда сладеньких снов тебе! Мы сейчас поедем выбирать мне костюмчик на свадьбу! — радостно сообщает Юни, а Феликс хмыкает и зевает. — Выбери себе какое-нибудь воздушное платьице. И Чонгук пусть тоже что-то типа такого возьмёт… А то он любит вызывающе одеваться… Порой даже слишком… — сонно бормочет Феликс, а Юни быстро кивает. — Мы выберем самые красивые костюмчики! Пока-пока, я позвоню тебе попозже! Хорошо поспи! — желает мальчик и машет ручкой в камеру, а затем кладёт трубку. — Так вот, нам нужно… — снова начинает Уён, но мальчик уже говорит с кем-то другим… — Минги-хёни, приветик! Смотри, какой классный макияжик мне сделал Уёни-хён! А Сани-хён сделал причёску! А ещё, вот такой вот лук они мне оба составили! Правда классно? — с улыбкой спрашивает Юнги, хвастаясь своим образом уже второй раз. — Очень, зайка… Супер прям, тебе очень идёт… — сонно бормочет Минги, а Юнги активно кивает. — Тоже так думаю! Вот ты меня обычно делаешь похожим на такое вот… Облачко! А теперь я настоящий огонь! Пшшш! — старательно изображает звуки и движения огня мальчик, пока старший тихо смеётся, наблюдая за этим по ту сторону экрана. — И правда, милашка. Ты настоящий огонёк… Я немножко сплю, созвонимся попозже, хорошо? У нас тут уже поздно… Ты выглядишь просто потрясающе… Очень милый и красивый, передай Уёну и Сану, что они умнички… — произносит Минги с нежной улыбкой, и Юнги снова кивает. — Хорошо-хорошо! Пока-пока, хён! — прощается мальчик и кладет трубку. — Так… — в третий раз пытается начать Уён, но и тут его ждёт неудача… — Алло? Аллоо?.. Почему Хани не отвечает, он что, спит?!.. — недовольно спрашивает мальчик и надувает губы, смотря в экран телефончика. — Если там час ночи, то вполне вероятно, милый… Дашь нам собраться, хорошо? Побудь пока у Чимина и Тэхёна… Ну или у Намджуна и Чонгука, но лучше первый вариант пока что… — с нервной усмешкой произносит Уён, обнимая младшего за плечи. — Оки-оки… — соглашается с небольшой улыбкой мальчик, а затем выбегает из комнаты, желая показать всему дому свой супер-пупер-антикринжёвый костюмчик! Он подбегает к комнате папочки и ТэТэ-хёна, а затем забегает в неё, врезаясь в одевающегося Тэхёна. Кажется, он надевал на себя водолазку, и из-за Юни у него немножко головка застряла в кофточке… — Юнги! Я ничего не вижу! — недовольно бубнит Тэхён, пока младший старательно пытается протиснуть его голову в узкий воротник, и кряхтит от усердия. — Сейчас-сейчас… Юни спасёт Тэхёни! — обещает мальчик и наконец-то протискивает голову старшего, после чего тот смотрит на него большими глазами. — Ты… Ты чего так… Ты Юни?.. — с подозрением спрашивает Тэхён, разглядывая хихикающего младшего. — Конечно! Просто теперь я хот! — с широкой улыбкой произносит мальчик и оглядывается по сторонам, — А где папочка?.. — Да в ванной… Лежит… — удивлённо отвечает Тэхён и трёт глаза, пытаясь понять, не очередная ли галлюцинация перед ним сейчас… — Уже не лежу. Боже мой, малыш, это с тобой Уён сотворил? — с лёгкой улыбкой спрашивает Чимин, закрывая дверь в ванную и выключая свет. — Ага-ага! Папочке нравится? Правда я супер-пупер красивый?! — в сотый раз за день спрашивает Юнги уже у нового человека, и крутится перед ним, довольно хихикая. — Очень, котёнок. Такой прелестный, красивый и горячий мальчик. Милейший образ, тебе очень идёт. Уён молодец, видно, что у него есть вкус. И на самом деле, ты выглядишь совсем не вызывающе. Так что, если кое-кто тут начнёт бунтовать… Я встану на твою защиту, милый, — хихикает Чимин и чмокает счастливого мальчика в носик, — Я вижу, что тебе самому очень сильно нравится. И это самое главное. Ты светишься весь. — Доброе утро, мил… — произносит Намджун, зашедший в комнату, но запинается, когда видит Юни, — Это ещё что такое?! — Юни сделал косплей на меня? — удивлённо спрашивает Чонгукки, уже собравшийся и выглядевший практически так же, как младший мальчик. — Вау, у нас с тобой парные луки! Так классно! — хлопает в ладошки Юни и довольно улыбается, а затем подбегает к старшему и обнимает его, — Мы одного роста теперь! — Неправда! Я немножко тебя выше! — возражает Чонгукки, и дует губы, а Тэхён в это время подходит к Намджуну и отводит его в сторону, судя по всему желая что-то сказать. — Что такое? — тихо спрашивает Намджун, смотря на встревоженного Тэхёна, который смотрит на него из под чёлки. — Я переживаю… Что мне может стать нехорошо, когда эти костюмы будут выбирать… Вдруг я просто всё испорчу?.. Может мне лучше остаться тут?.. Я не спал полночи из-за этого… Потому что думал, что у меня там начнутся глюки или ещё что-то типа этого… Я не хочу пугать людей… — шепчет Тэхён и поджимает губы. — Милый, нельзя всю жизнь просто взять и просидеть дома. Даже если вдруг что-то такое случится, тебе обязательно помогут, хорошо? У нас с собой есть лекарства и даже Сокджин… А в паре эти два объекта могут очень хорошо сработаться. Поэтому, прошу тебя, не забивай свою голову сейчас этим. Всё будет в любом случае в порядке. Я рядом. Мы все рядом. И мы все любим и понимаем тебя, солнце. Ты абсолютно нормальный. Абсолютно, — серьёзно произносит Намджун и тихо охает, когда Тэхён обнимает его и прижимается, утыкаясь лицом в плечо. — Спасибо… — шепчет Тэхён и прикрывает глаза, — Мне не хватало таких слов от тебя… — Я постараюсь говорить их почаще. Я люблю тебя, Тэ, — тихо говорит Намджун и чмокает младшего в лоб, а затем поглаживает его по волосам и обнимает в ответ. — И я тебя… — бормочет Тэ и немного улыбается, а затем вздрагивает, когда чувствует, как его что-то обхватывает за ногу. — Дээ! — восклицает Лили, которая уже одета в розовенькое, воздушное платьице и белые туфельки, а на голове у неё собран небольшой пучок. — И тебе привет… — здоровается в ответ Тэхён и машет ей рукой, а та уже обхватывает за ногу Намджуна и старается как можно выше задрать голову, чтобы посмотреть на него. Намджун тепло улыбается малышке и берёт её на ручки, чмокает в лобик, а затем в носик и в щёчки, с умилением слушая её тихое хихиканье. — Чонгукки тоже нужно на ручки! Лили пора на пол… — недовольно бурчит Чонгук, дергая старшего за подол рубашки. Тэхён тихо усмехается и подходит к Чимину, который разговаривает о чём-то с Лином и Соён. А, кажется они обсуждают, каким образом доберутся до торгового центра… Их всё-таки немножко много… И одна машина не вместит их всех… — Смотрите, мы можем сделать так. Я, Лин и Лили поедем на нашей машине. Уён, Сан, Юни и Чонгукки могут поехать на машине Уёна. А ты, Намджун и Тэхён можете поехать на такси. Думаю, это будет самый лучший вариант… — произносит Соён, и тут же к ним подходит возмущенный Намджун, которого кажется не очень устраивает такое вот распределение. — Зачем Чонгукки и Юни к этим двум извращенцам?! Мы впятером отлично вместимся в такси! — серьёзно произносит Намджун и покачивает Лили, которая тоже пытается что-то сказать, однако её язык понять тяжеловато… — В такси четыре максимум могут поместиться, и то с трудом… Меня устраивает такое разделение. До туда ехать в любом случае полчаса… Да и мы все будем друг за другом. Так что, думаю, это самый оптимальный вариант, — говорит Чимин и видит, что наконец-то к ним заходят Уён и Сан, и один выглядит лучше второго… Если в лук Юни Уён вложил свою одну душу, то в их с его любимым человеком луки… Он вложил душ сто. Лишь бы их не выгнали из свадебного салона и не направили в салон для стриптизёров… Сейчас самое важное остановить бушующего Намджуна, а то они все окажутся не в салоне, а в карете… Скорой помощи…