Two daddies and Two babies

7 лет назад. Намджун заходит в комнату и прикрывает за собой дверь. В таких комнатах он обычно проводил сессии со своими сабмиссивами… Но сегодня всё будет немного по-другому. Посередине комнаты лежит нечто, похожее на одеяло, хотя оно больше напоминает подстилку для собачек… В голове сразу всплывают угрозы Чимина про его ахуенные гипнотизерские способности, и становится как-то не по себе… Хотя он вроде ничего плохого и не делал. Ещё в комнате стоит шкаф, а на стене висит большое зеркало… Намджун не любитель такого, и подстилок не любитель, и быть сабмиссивом не любитель… Но рядом с Чимином невероятным образом начинает нравиться всё. — Надеюсь, он скоро придёт… — бормочет себе под нос Намджун и садится на одеяло, которое оказывается достаточно мягким и комфортным. Проходит ещё пять минут, и Намджун успевает заскучать за это время. Хотя он сам пришёл раньше, так что, по идее, это он виноват в том, что ему приходится ждать… Он открывает телефон и видит, что до назначенного времени осталась ещё одна минута. Мужчина нервно вздыхает. Он ненавидит ждать. Любит получать всё и сразу. Его сабмиссивы всегда приходили на десять, а иногда и на пятнадцать минут раньше. Но, кажется, это не про Чимина... Тут дверь открывается, и Намджун широко открывает глаза и рот от шока, чуть не падая. — Пиздец… — тихо матерится Намджун, ошарашенно разглядывая младшего. На Чимине надет чёрный кожаный топ, такая же чёрная кожаная мини-юбка, волосы у него покрашены в ярко-красный цвет, на губах ярко-красная помада, а на глазах небольшие стрелки и чёрные тени... На ногтях чёрный лак… Но что смущает Намджуна больше всего, так это чулки в сетку и туфли с каблуком, который размером сантиметров пятнадцать, не меньше! — Ты выглядишь таким потерянным, просто очаровательно, — хихикает Чимин и подходит к нему, а затем смотрит сверху вниз и складывает руки на груди, приподнимая бровь, — Ты должен был ждать меня на коленях и без одежды, мы договаривались об этом. — Я… Ты... Я… Я… — пытается Намджун, но слова в голове не склеиваются, он всё ещё отходит от того, что только что увидел… На их встречах, которых было пока немного, но всё же, Чимин выглядел как… Как зефирка. Он одевался во всё воздушное, а его розовый цвет волос дополнял тот образ… То, что он видит сейчас… Это определённо что-то новое… — Не «ты», а «Вы». Это во-первых. Во-вторых, снимай с себя свою дурацкую «форму». Я попросил тебя не появляться на наших встречах в деловых костюмах. Так сложно это усвоить? — спокойно спрашивает Чимин, продолжая смотреть на мужчину. — Извините… — бормочет Намджун и начинает раздеваться. — Я не слышу, что ты там бубнишь. Говори громче, — так же спокойно приказывает Чимин, рассматривая свой маникюр. — Блять, ты бы ещё на три метра от меня отошёл! Может ты сядешь рядом со мной?! И слышно всё нормально будет, представляешь?! — раздражённо выпаливает Намджун, отбрасывая свою рубашку в сторону. Чимин в ответ на это лишь смотрит на мужчину в течение минуты, и за эту минуту Намджун успевает стать абсолютно красным и пожалеть раз сто о том, что сказал, а затем младший выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. — И что это значит?.. — тихо шепчет Намджун, ужасно жалея о том, что сказал несколько минут назад, — Сессия окончена что ли?.. Он раздевается, оставаясь лишь в одном нижнем белье и встаёт на колени, грустно опуская взгляд в пол. Проходит ещё около десяти минут, и Чимин снова заходит в комнату, хлопая дверью, и подходит к старшему, цокая каблуками. — В следующий раз я уеду домой, терпеть такое неуважение я не намерен. Это понятно? — расслабленно спрашивает Чимин, беря Намджуна за подбородок и заставляя посмотреть на себя. — Понятно, Господин… Простите меня пожалуйста, такого больше не повторится, — внятно отвечает Намджун, и младший гладит его по голове. — Умница. Сегодня мы будем учиться тому, чего тебе сильно не хватает. Терпению. Ты очень нетерпеливый и наглый, непослушный мальчик. Но мы это исправим, не переживай, — с мягкой улыбкой произносит Чимин, поглаживая старшего по волосам. И как Намджуну воспринимать вот это как своего доминанта?.. Он уже смирился с зефиркой, но теперь это какая-то жаренная зефирка! Что вообще происходит, господи… Чимина сейчас хочется выебать. Прям жёстко выебать. Нагнуть и показать, кто тут главный. Хочется чтобы он рыдал во время того, как Намджун его трахает, и называл «Господином». А не вот это всё… Зефирка, кстати, таких желаний не вызывала. — Для начала, нам нужно одеть на тебя вот это… — бормочет себе под нос Чимин, и достаёт из кармана юбки кожаный ошейник. — Давайте обойдёмся без этого?.. — просит Намджун, смотря на младшего умоляющим взглядом. Он и так себя странненько чувствует сейчас… Ошейник ему не нужен от слова совсем. — Закрой свой рот и не говори глупостей, иначе я закрою его тебе сам. Кляпом. Я бы не хотел этого делать, но ты можешь меня вынудить, — спокойно отвечает на это Чимин и присаживается перед старшим, а затем одевает на него ошейник и прикрепляет к нему длинную цепочку. Намджуну нравится то, что младший хоть и изображает из себя сучку, но продолжает следить за мелочами. Например за тем, чтобы ошейник не слишком сильно давил на его горло. — Ложись на спину, — приказывает Чимин, встаёт с пола и идёт к шкафу. Намджун выполняет приказ и облизывает высохшие губы. Чего ещё сегодня ожидать от Чимина?.. И каким это образом он будет его учить терпению? Даже представлять страшно… Сейчас как достанет из шкафа ежей и ему в жопу засунет… Главный страх… Чимин возвращается к нему и снова присаживается рядом, подцепляет пальцами резинку боксёров старшего и смотрит на того вопросительным взглядом. — Я сказал тебе раздеться полностью. Это часть твоего тела? — с усмешкой спрашивает Чимин. — Нет… — тихо и хрипло отвечает Намджун, прикрывая глаза. Чимин берет цепь в руку и наматывает немного на свою ладонь, а затем резко тянет на себя, заставляя старшего заскулить и посмотреть на него. — Я не слышу, что ты там мямлишь. Говори нормально, — спокойно приказывает Чимин. Намджуна выводит из себя это спокойствие младшего, будто он обкурился и теперь ловит кайф… Чего не скажешь про Намджуна… Лучше бы Чимин говорил строго, ругал его, кричал… Да что угодно, только не это блядское спокойствие! — Я сказал нет, блять! — зло вскрикивает Намджун, смотря на младшего разъярённым взглядом. — Ути, какие мы злые. Милашка, — хихикает Чимин и щекочет подбородок старшего, не обращая внимания на взгляд, который пытается его прожечь. — Я не милашка! Это ты… Вы милашка! А не я. Вы себя в зеркало-то видели? Видели когда-нибудь таких доминантов? — спрашивает Намджун и нервно усмехается. — Мм, да. Представляешь, милый, не все доминанты носят «крутые» костюмы. Твой пиджачок не делает тебя сильнее. А моя чудесная, красивая юбка не делает меня слабее. Твоя глупая головка забита стереотипами… — с наигранной печалью в голосе произносит Чимин, берёт его за волосы и отрывает голову от пола, смотря старшему в глаза, — Мы выбьем их из неё. Гнев Намджуна отходит на второй план, когда он смотрит в эти глубокие глаза… Снова начинает тонуть в них, на душе становится спокойнее и ругаться больше не хочется… Его взгляд, даже когда он в таком образе, остаётся бесконечно нежным и живым. — Не уплывай, — с небольшой строгостью в голосе произносит Чимин, щёлкая перед его лицом пальцами, — Мне нужна концентрация от тебя, а не чтобы ты засыпал здесь. — Хорошо, Господин… — отвечает Намджун и снимает с себя боксеры, откладывает их в сторону, а затем снова ложится обратно. — Умница, в следующий раз сделаешь это сразу, — с небольшой улыбкой произносит Чимин и заводит руки Намджуна ему за голову, — Я не буду их завязывать или заковывать, это слишком скучно. Ты должен будешь держать их на месте. А если будешь отрывать руки от одеяла, за каждую такую попытку будешь получать десять ударов плёткой. По самым чувствительным местам. Это понятно? — спокойно спрашивает Чимин, смотря на уже немного возбуждённого мужчину. — Понятно… — бормочет Намджун, с опаской смотря на младшего. Чимин редко применяет физическое воздействие во время наказаний, но уж если принимает, так по полной… Намджун очень постарается быть паинькой сегодня. Хотя он и всё ещё не может воспринять то, что Чимин доминант сейчас… Это неправильно… — Прелестно. Расскажу про то, что тебя ждёт сегодня, — произносит Чимин, поднимаясь с пола и снова подходя к шкафу, выбирая оттуда нужные предметы, — Я несколько раз подведу тебя к оргазму, и без моего разрешения кончать будет нельзя. Если ты это сделаешь, последствия будут очень плохие. Но я просто физически тебе этого сделать не дам, поэтому за это можешь не переживать. Я сам буду решать, когда ты кончишь. Через час, либо через пять часов, может через шесть. Мы никуда не торопимся. Кстати, сначала я планировал тебя возбудить, но у тебя уже так жёстко стоит, что боюсь моя помощь будет лишней, — с небольшой усмешкой произносит Чимин и садится обратно, раскладывая предметы рядом с одеялом. Намджун густо краснеет, невольно опуская взгляд вниз. Ну, что поделать… Понравился ему Чимин в таком образе… И как бы нельзя сказать, что до этого у Намджуна не было фантазий по поводу такого Чимина… Но в тех фантазиях Чимин стоял перед ним раком, а не сидел рядом и не раздавал указания! Такого там не было точно… — Ты покраснел так сильно, кажется сейчас сольёшься с цветом стен. Прелесть, — тихо смеётся Чимин, усаживаясь поудобнее. Чимину очень нравится, какое впечатление он произвёл на старшего своим внезапным образом. Тот выглядит таким очаровательным и растерянным, Чимину сложно не умиляться в слух. Естественно он понимает, что из-за стереотипного мышления Намджуну немного трудно смириться с тем, что он сейчас не главный. Но у него нет выбора. И со временем его внутренний бедный, забитый в угол, несчастный сабмиссив, которого так долго там держали, будет выходить сразу же, при одном взгляде на Чимина. — Вы тоже красный… Здесь блять освещение красное, как вы мой цвет лица определили?! — зло спрашивает Намджун, нахмуриваясь. — Ты темнее, чем освещение, — усмехается Чимин, — За каждое следующие ругательство будет пощёчина. Неужели ты не знаешь, что при своём доминанте нужно выражаться культурно? Такой глупенький, — качая головой произносит Чимин, с сожалением смотря на старшего. — Хватит меня унижать! — вскрикивает Намджун и раздражённо сжимает челюсть, — Ты разговариваешь со мной, как с идиотом каким-то! Меня это бесит, очень сильно! Говори нормально! Чимин около минуты просто молча смотрит на него, а затем выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Намджун растерянно смотрит на неё и вспоминает слова младшего про то, что во второй раз он уедет домой… Но… Намджун же сказал это на эмоциях… И теперь очень и очень сильно жалеет… — Зачем я это сказал?!.. — возмущённо бормочет себе под нос Намджун и тяжело вздыхает. Примерно через пятнадцать минут (Намджуну кажется, что прошла целая вечность) возвращается Чимин, смотря на него «любимым» взглядом Намджуна. Этот взгляд полон похуизма. И ничего больше в нём нет. Младший присаживается рядом с ним и поджимает губы, прожигая взглядом. — Простите пожалуйста, Господин, я очень сожалею о том, что сказал… — извиняется Намджун, виновато смотря на парня. — В последний раз. Я прощаю тебя в последний раз и списываю это лишь на то, что ты не обучен вести себя достойно. Исправим. Но если из твоего рта будут и дальше литься сомнительные реплики, я вставлю в него кляп. Любишь кляпы? — с небольшой улыбкой спрашивает Чимин, показывая мужчине красный шарик на ремешке. — Совсем нет, Господин. Можно будет обойтись и без этого... — начинает Намджун, но ему дают по губам, и он замолкает. — Здесь я решаю, что можно будет, а что нельзя. Не ты. Я задал тебе конкретный вопрос, и когда я задаю такой, то хочу слышать конкретный ответ. А не историю про то, что мне делать стоит, а что нет. Кстати, я считаю то, что ты намного больше любишь унижение, чем сам про себя думаешь. Твой член умудрился так и не упасть, за всё это время, — с усмешкой произносит Чимин и выдавливает на руку достаточное количество смазки. — Извините, Господин… — выдыхает Намджун и прикрывает глаза. — Смотри на меня и выполняй все мои указания безоговорочно. Не заставляй меня по пять раз повторять одно и тоже. Моё терпение не резиновое, — расслабленно произносит Чимин и дёргает за цепь, заставляя старшего открыть глаза. — Простите… — бормочет Намджун, думая о том, что столько раз за день он ещё не извинялся. — Прощаю, — с лёгкой улыбкой произносит Чимин и наносит лубрикант на грудь мужчины, немного массируя её. Намджун тихо постанывает, наблюдая за довольным выражением лица младшего. Тот будто специально задевает его особо чувствительные соски… Намджун искренне думал, что тот ему дрочить будет… Но это что-то другое… — Твои соски такие твёрдые… Нельзя оставить их без внимания, — с улыбкой произносит Чимин и начинает стимулировать их подушечками пальцев, растирая, массируя и сжимая маленькие комочки между двух пальцев. Чимин знал про то, что у Намджуна чувствительная грудь. Но сейчас, из-за того, насколько сильно он возбужден, чувствительность обострилась ещё больше. И Намджун сейчас дрожит и тихо постанывает, а его твёрдый член дёргается, и из него вытекает капля предэякулята. — Боже мой, неужели ты настолько чувствительный, что сможешь получить оргазм даже из-за обычной стимуляции сосков? Очаровательно, — хихикает Чимин и убирает руки, снова нанося на них большое количество смазки. — Я не кончу без вашего разрешения, Господин… — хрипло отвечает Намджун, продолжая смотреть в глаза младшего. Возбуждение постепенно перекрывает мыслительный процесс, и думать становится всё сложнее и сложнее… Да и не хочется. Рядом с Чимином можно особо не напрягаться, тот точно не доставит ему вреда… Почему-то именно сейчас Намджун в этом уверен на все сто процентов. — Хороший мальчик, — хвалит его Чимин и наносит гель на пресс старшего, начиная кончиками пальцев водить по нему. Намджун начинает хныкать, дрожать и пытается увернуться. Чимин с довольной улыбкой наблюдает за этим и, естественно, не дает ему сделать желаемое. Его пресс ещё чувствительнее, чем грудь. Более чувствительна только шея, но до неё Чимин ещё дойдёт. — Ты так дрожишь, неужели уже хочешь кончить? — наигранно-удивлённо спрашивает Чимин и обхватывает половой орган старшего ладонью, немного сжимая. Намджун стонет громче и выгибается, активно кивая головой. Он очень сильно хочет кончить, ему нужна стимуляция, нужно, чтобы его потрогали… Прямо сейчас… — Я вижу, — с усмешкой произносит Чимин и надавливает большим пальцем на головку старшего, а затем поднимает его, заставляя ниточку предэякулята потянуться за ним, — Течёшь так сильно. Намджун краснеет ещё сильнее, но только тихо стонет в ответ на это и подаётся бёдрами вперёд, желая получить хоть какие-нибудь прикосновения… Чимин шлёпает его по бедру и цокает языком, беря в руки плётку. — Нужно уметь держать себя в руках. Чтобы больше такого не было, — спокойно приказывает Чимин и ударяет его по бедру, оставляя несколько красных следов. Намджун вскрикивает и зажмуривается, продолжая тихо хныкать. В голове сейчас лишь желание кончить, он уже не знает, сколько терпит… А Чимину будто нравится его мучить… Он видит, как младший наклоняется к его члену и… Плюёт на него, размазывая собственную слюну по всей длине… Намджун громко стонет от такого зрелища, и ему кажется, что он обкончается прямо здесь и сейчас… Но ещё нельзя… Так сложно… — Я думаю, что просто руки — это слишком неинтересно. Нам нужно вот это, — с милой улыбкой произносит Чимин и берёт в руки большой вибратор, включает его на среднюю скорость и подносит к головке старшего, немного прижимая. Намджун громко стонет и выгибается, еле держа себя в руках, чтобы не поднять эти самые руки… Стимуляции становится слишком много… Он сжимает челюсть и зажмуривается, чувствуя, что сейчас кончит… — Я сейчас… — предупреждающе хрипит Намджун и стимуляция тут же прекращается. Чимин быстро убирает вибратор и тихо смеётся от выражения лица мужчины, в котором море грусти и разочарования. — Нет-нет-нет! Я почти кончил… Пожалуйста!.. — хнычет Намджун, чувствуя себя так, будто его член сейчас взорвётся. — Я не разрешаю, — спокойно поясняет Чимин и прижимает вибратор к соску, внимательно следя за реакцией старшего. Намджун отчаянно стонет и мотает головой, находясь в абсолютном негодовании… Ему нужно кончить… Получить оргазм… А такой стимуляции чертовски мало… Чимину абсолютно понятно, что Намджун прекратил думать головой и думает сейчас другим местом. Его взгляд затуманен, а дыхание стало тяжёлым. Видно, что ему сейчас совсем некогда размышлять о том, что он делает. Поэтому, когда мужчина снова начинает подаваться бедрами вперёд, Чимин лишь убирает вибратор, и кольцом из пальцев начинает прицельно стимулировать красную головку. Спустя минуту, Намджун начинает сильно дёргаться и Чимин быстро отдёргивает руку. — Нет! Нет, я почти кончил! Почти!.. — отчаянно вскрикивает Намджун. — Нельзя, — напоминает Чимин и начинает водить рукой по всей длине, предварительно капнув ещё немного смазки. Его движения очень медленные и плавные, он следит за тем, чтобы мужчину резко не накрыл оргазм. Когда Намджун снова начинает сильно дрожать, Чимин отдёргивает руку и на этот раз мужчина не просто вскрикивает, а почти что завывает. — Я же… Я же почти… Я почти!.. — всхлипывает Намджун и хнычет, отрывая руки от одеяла, но Чимин быстренько возвращает их на место. — Пока нельзя, глупышка, — с небольшой улыбкой произносит Чимин и снова берёт вибратор, включает его на большую мощность и прислоняет к головке, начиная водить рукой по всей длине. — Я кончаю!.. — вскрикивает Намджун, зажмуриваясь. Чимин быстро отдирает руку и девайс, видя «сухой» оргазм. Из члена вытекает несколько капелек спермы, и Чимин тихо смеётся, наблюдая за этим. А вот старшему, судя по всему, совсем не весело. — Я же мог нормально кончить! Зачем?! Зачем?! Это неприятно!.. — отчаянно возмущается Намджун, а из его глаз начинают течь слёзы. — Разрешения не было. Ты наказал себя сам, — спокойно произносит Чимин, а затем обхватывает орган старшего двумя руками и начинает делать «выжимающие» движения, а большим пальцем одной руки массировать головку, — Ты кончишь ровно через десять секунд, и этот оргазм будет намного лучше. Намджун уже вообще не понимает, что происходит, поэтому лишь обессилено кивает, прикрывая глаза. Тот оргазм был просто ужасный, этот будет лучше… Так сказал Господин… Ему можно доверять… — Десять… Девять… Восемь… — считает Чимин, ускоряя свои движения с каждым счётом, — Семь… Шесть… Пять… Четыре… — чётко произносит Чимин и наклоняется к шее старшего, начиная вылизывать её, — Три… Два… Чимин наклоняется к ушку старшего и тихо выдыхает, обжигая его своим дыханием. — Кончай, детка, — ласково шепчет Чимин и кусает его за шею. Намджун видит не то что космос со звёздами перед глазами, кажется, он увидел все параллельные миры, и ему инопланетяне оттуда помахали ручкой… Он громко, хрипло стонет и бурно кончает, выгибаясь. Затем он снова падает на спину и начинает рыдать. Он сам не осознает, почему он это делает… Но скорее из-за того, насколько чертовски хорошо сейчас… Чимин аккуратно вытирает живот мужчины салфетками и помогает ему сесть, нежно обнимая. Он целует его в висок и заглядывает в красные глаза. — Всё хорошо, детка. Ты был таким огромным умницей сегодня, — нежно шепчет Чимин, зацеловывая его лицо. Намджун не может остановить поток слёз и поэтому лишь тихо всхлипывает, утыкаясь лицом в плечо младшего, и продолжает тихо плакать. Чимин снимает с себя каблуки, усаживает его к себе на колени, и приобнимает одной рукой за талию, а другой гладит по спине, немного покачивая и успокаивая старшего. Он даёт выйти накопившимся эмоциям наружу, так лучше, чем хранить их внутри. Спустя пять минут всхлипы заканчиваются, и Намджун поднимает на него взгляд. — Я правда… Хорошо справился?.. — хрипло спрашивает Намджун и закашливается, прикрывая рот рукой. — Конечно, милый. Давай попьём водички… — бормочет Чимин и берёт в руки бутылку с тёплой водой, открывает её и протягивает старшему. — Спасибо… — хрипит Намджун и начинает пить большими глотками, наслаждаясь приятной жидкостью. — Ты самый прекрасный мальчик. Самый хороший, милый и чудесный, — с ласковой улыбкой произносит Чимин, продолжая гладить того по волосам. — Спасибо, Чимини… — со смущённой улыбкой благодарит его Намджун и крепко обнимает, прижимаясь. Как же сильно Чимин обожает такого Намджуна. Настоящего, искреннего, не боящегося показывать свои эмоции. Таким бывает он только с ним наедине, после их сессий, либо где-то посередине и в конце этих самых сессий. Намджун прячет себя, за огромным слоем самоуверенности и «крутости». Но Чимин знает, что настоящий Намджун не менее крут. Даже намного больше, чем тот. Ведь этот Намджун настоящий. — Смотри, что у меня для тебя есть, милый, — с тёплой улыбкой произносит Чимин и достаёт из кармана топа шоколадку. — Она с малиной?.. — с искренней улыбкой спрашивает Намджун, раскрывая её. — Конечно, всё, как ты любишь, — хихикает Чимин и целует восторженного старшего в лоб. Такой невозможно милый и очаровательный. — Спасибо огромное, Чимини… — благодарит Намджун и чмокает его в губы, переключая свое внимание на сладость. Чимин наблюдает за ним с улыбкой и продолжает поглаживать по спине, пока мужчина наслаждается сладостью. В конце каждой их сессии Чимин балует его чем-нибудь сладким, если Намджун хорошо справился. А он всегда хорошо справляется. Поэтому и получает свои небольшие подарочки почти каждый день. На самом деле, Чимина в первые дни их сессий очень удивляло то, как радостно Намджун реагирует на такую мелочь. Вроде бы он миллионер и может купить себе сотню таких сладостей… Но, как сказал ему тогда Намджун: «Каждый подарок из твоих рук в тысячу раз драгоценнее всего моего состояния». Чимин так сильно его любит. Любит его улыбку, его наивный взгляд, его искренние и яркие эмоции. Чимин любит в нём каждую мелочь. Он знает его совсем немного. Но уверен в том, что с каждым днем эта любовь будет расти всё больше и больше. Намджун дарит ему то, что другие люди были подарить не в состоянии. А именно, бесконечное чувство тепла и любви. И оно взаимно.