Two daddies and Two babies

2,5 года назад. Полуобнаженный юноша лежит на двуспальной кровати и смотрит в потолок, разглядывая белые узоры на красном потолке. Ему не нравится эта комната. Не нравится то, во что он одет. Но возможно хоть немного понравится тот, кто зайдет сюда в скором времени. Дверь открывается, и в комнату заходит мужчина, которому на вид лет тридцать. Выглядит он достаточно хорошо, одет в деловой костюм, но даже через него виднеется мускулистая фигура. Парня такое привлекает. Иногда. Наверное. — Здравствуйте, Сэр, — со сладкой улыбкой произносит юноша и встаёт с кровати, поправляя свой полупрозрачный халат. — Сними с себя эту тряпку и опускайся на колени, — холодно отвечает мужчина, раздражённо смотря на младшего. Парень тихо фыркает и выполняет указания, отбрасывая халат в сторону и оставаясь в одном кружевном нижнем белье. Затем он опускается на колени и снова улыбается, поднимая взгляд на старшего. Пол под ногами слишком жёсткий, ему неудобно. К сожалению, в этой комнате нет ковра. Что ж, сегодня он не заслужил достаточный комфорт. Мужчина проводит большим пальцем по пухлым губам парня и заглядывает в пустые глаза. — Соси, — строго приказывает старший. Младший берёт два пальца в рот и старательно их обсасывает, специально дополнительно создавая пошлые звуки. Когда он замечает, что у мужчины привстал, он усмехается про себя. Все такие одинаковые. — Хороший мальчик, — хвалит с небольшой улыбкой мужчина и вынимает пальцы. — Спасибо, Сэр, — вежливо благодарит юноша и кланяется. Ему абсолютно всё равно на эту похвалу. — Вы позволите взять мне в рот что-нибудь побольше? — с милой улыбкой спрашивает юноша, проводя языком по одетому паху старшего. Мужчина рычит и берёт его за волосы, заставляя посмотреть на себя. — Наглая сучка, ты делаешь то, что требую я. И ты не имеешь права перечить мне сейчас. Ты никто. Пустое место. Понял, блядь? — раздражённо спрашивает старший и даёт парню пощёчину. Юноша даже не дёргается и просто кивает с улыбкой на лице. Старший открыл Америку только что, можно ему похлопать. Он восхищён интеллектом старшего. Сам бы до такого не додумался. Он всегда был пустым местом. И он сейчас пустое место. Всё как обычно. Стабильность — это хорошо. Мужчина достаёт из кармана сигарету и зажигалку, а затем закуривает. Парень спокойно наблюдает за этим. Здесь можно курить. Можно даже употреблять. Да вообще, всё что угодно можно. Но ему нельзя. Наверное, в каком-то смысле это хорошо. Но его никогда и не тянуло на это. Даже сейчас запах сигаретного дыма вызывает лишь отвращение, но, естественно, он его не показывает. — Открой рот и высунь язык, — приказывает старший, смотря на задумавшегося младшего. Юноша подчиняется и смотрит на мужчину в ожидании дальнейших действий. Может он ему ещё скажет глаза закатить. Целое ахегао получится. Сексуальненько… Старший подходит к нему ближе и стряхивает пепел на язык парня, а затем плюёт туда же. — Глотай, — строго произносит мужчина, наблюдая за младшим с небольшой садистской улыбкой. Юноша сжимает губы и проглатывает, еле как сдерживаясь от того, чтобы не скривиться. Противно. И он не понимает от чего больше. Себя, мужчины или того, что только что было у него во рту. — Умница. А теперь открой рот, пора его трахнуть, — с усмешкой произносит мужчина и стягивает штаны с нижним бельём. Парень открывает рот и чувствует, как сильно сжимает его волосы рука старшего, который притягивает его ближе к своему достаточно большому члену. Он очень надеется, то что все это поместится у него во рту. Хотя, всего один. Точно поместится. — Выебите меня в глотку, Сэр, — умоляюще просит юноша, смотря на старшего и хлопая ресничками. — Правильно, такие, как ты, должны умолять о таком, — с довольной улыбкой произносит мужчина, сжимая волосы младшего ещё сильнее. Парень, не желая остаться лысым к концу их «встречи», всё-таки решает приступить к делу. Он берёт в рот наполовину, но продолжить ему не дают. Старший сам начинает двигаться, и всё это невольно превращается в горловое траханье со стороны мужчины и попытки не задохнуться и выжить со стороны младшего. Размерчик дружка старшего он явно недооценил… Через несколько минут он не выдерживает и отстраняется, закашливаясь и ловя воздух ртом. — Сэр, д-дайте воды… Пожалуйста… — хрипит юноша, понимая, что его может сейчас стошнить. А если это случится, то будет совсем-совсем не здорово. Нет, судя по вкусам этого «сэра», ему, может, и понравится, но, блять, ещё с члена это облизывать он не собирается. Мужчина в ответ на это лишь усмехается и берет стакан со стола, а затем выливает его на лицо младшего, заставляя того зажмуриться. — Спасибо… — бормочет парень, активно матерясь про себя. Пиздец, блять, этот мужчина не понимает, что такое дать попить воды? Вроде бы он спокойно попросил, а не устраивал истерик и не требовал ничего. Ужас. Попил водички, называется. Ещё больше пить теперь хочется. И блевать. — Не за что, детка, — ухмыляется старший и снова берет его за волосы, приближая его лицо к своему паху, — Мы продолжаем. Юноша обхватывает губами головку, а затем траханье его горла начинается по новой. Он уже даже особо не думает о том, что происходит. Происходит и происходит. Когда старшему это надоест, будет что-нибудь еще. А пока пусть развлекается. Горло, конечно, болит, но терпимо. В принципе, всё терпимо. Он всегда терпит. Через долгих, бесконечных двадцать минут мужчина с тихим стоном кончает внутрь, заливая горло юноши каким-то бешенным потоком спермы. Парню, правда, кажется, что его сейчас стошнит, но он еле как сглатывает всё это и снова смотрит на старшего с милой улыбкой. — Что будем делать дальше, Сэр? Может вы позволите мне оседлать Вас? Ваш большой член… — с придыханием произносит младший, кусая губы. — Не болтай слишком много и просто вставай раком на постель. Вперёд, — указывает старший, строго смотря на парня. Юноша слушается и залезает на кровать, а затем встаёт на четвереньки, выпячивая пятую точку и красиво выгибаясь. Он знает, что сейчас выглядит очень красиво. Его тело выглядит очень хорошо. А внутри он уродлив. Абсолютно. Зато снаружи так прекрасен. Мужчина садится за ним и наносит первый удар ладонью, а затем сразу же второй, третий, четвёртый… Юноша постанывает и выгибается, стараясь подстроить свои стоны под звонкие шлепки. Через несколько минут порки он чувствует, что ему нужно в туалет. И он имеет право отойти туда, поэтому он садится на кровати, уворачиваясь от очередного удара. — Я на минутку отойду и приду, — с улыбкой объясняет юноша, но ему не дают уйти. Старший укладывает его на спину и прижимает к кровати, заглядывая в глаза младшего. — Писай здесь. Я не разрешаю тебе отходить, — с ухмылкой произносит мужчина. Юноша краснеет и быстро мотает головой. Что-что, а мочиться в постель в его обязанности точно не входит… Мужчина лишь хмыкает в ответ на это и двумя пальцами надавливает на разные точки внизу живота парня, который широко раскрывает глаза, чувствуя, как невольно начинает писать. Тёплая жидкость течёт по его ноге, и он сильно краснеет, желая провалиться под землю. Или ещё ниже. Прямо сейчас. Пожалуйста. — Умничка. Такие, как ты, даже не заслуживают того, чтобы нормально в туалет ходить. Можешь делать это только здесь. Понял меня? — строго спрашивает мужчина, хватая юношу за подбородок. — Понял… — хрипло отвечает младший, и его снова переворачивают на живот. У юноши мутнеет в глазах, и он чувствует, как что-то подкатывает к горлу. Он не слышит звуки шлепков, не чувствует боли, он просто проваливается в темноту… Темноту, которая его спасает…

***

— Просыпайся, ублюдок мелкий! Парень распахивает глаза и понимает, что находится в кабинете босса. Слава богу, одетый. — Ты… Ты… Как ты посмел обблеваться и в обморок грохнуться?! Знаешь, на сколько этот клиент тебя снял? На всю ночь! Он заплатил бешеные бабки, которые мы ему вернули обратно! А знаешь почему? Потому что какая-то малолетняя блядь не выдержала обычных шлепков! Когда тебя ебут сразу шестеро, тебе нормально, а когда тебя по твоей нежной попке шлепают, у тебя сразу обморок, да?! — разъярённо вскрикивает начальник. — Хватит орать… — просит юноша и пытается сконцентрироваться, — Мне стало плохо из-за диеты… Я ем очень мало сейчас… Вы же знаете… Мне не хватает сил. — Не хватает сил на то, чтобы тебя трахали?! — нервно усмехается мужчина, — Много же ты хочешь, мальчик мой. Двух мисок салата в день тебе хватает сполна, ты жирный сейчас. Клиентам нравятся худенькие. Думай о них, а не о себе. Эгоист, — фыркает мужчина и отпивает кофе. — Это был восьмой клиент за день… Я правда не выдерживаю, и мой организм не выдерживает. Мне очень жаль, что так случилось. Я приношу свои искренние извинения. Но я правда не могу так… — с сожалением произносит юноша и опускает взгляд в пол. — Не можешь по восемь, будет шестнадцать. Будешь принимать по два, если будешь выёбываться. По два сразу. Понял меня? — спрашивает босс и получает кивок от младшего, — А теперь пошёл вон отсюда. Через час новый клиент, иди готовься. Младший вздыхает и кланяется, а затем выходит из кабинета. Он быстро направляется в комнату, в которой принимает заказы и, когда заходит в неё, захлопывает дверь и валится на кровать, начиная рыдать. Ему так тяжело сейчас. Так мерзко от самого себя и осознания того, чем он занимается. Проституция очень сильно романтизирована в современном мире, это же так классно, красиво, много денег. Нет. Это пиздец. Это ежедневное, ежечасное самоунижение. Круги Ада, которые ты проходишь и проходишь раз за разом. А уйти ты не можешь, потому что подписывал контакт с модельным агентством. Которое по итогу оказалось, блять, совсем не модельным. И тебе нужно прожить здесь ещё два года. И не сойти с ума. Если первое выполнить ещё хоть как-то можно, то вот со вторым совсем сложно. — Я не могу… Не могу… Не хочу… — сквозь слезы бормочет парень и всхлипывает, вытирая всё новые и новые слёзы. Правда не хочет. Правда не может. А что делать? Приходится быть шлюхой всех этих богатых людей, которым некуда девать свои множественные богатства. Его любят всякие извращенцы, обычные не покупают. И платят они в разы больше, чем обычные. Боссу это очень нравится, да и он сам является постоянным «клиентом» юноши. Его ебут все. Клиенты, босс, жизнь. И самый большой член именно у последней. Дилдак размером сто сантиметров и с острыми шипами… Вот такие ощущения у него от прекрасной и милой жизни. Он устал. Он выебан. Затрахан. Всем. Спустя пятнадцати минут пиздостраданий, как называет эти моменты для себя парень сам, он садится на кровати и вытирает последние слёзы, натягивая привычную улыбку на лицо. Скоро подоспеет следующий клиент, нужно выглядеть максимально презентабельно. Он ведь самая дорогая и экзотическая шлюха здесь. Поэтому нужно соответствовать своему образу. Иногда получается. А иногда совсем нет. Иногда хочется быть обычным подростком, а не вот это всё. Хосоку шестнадцать сейчас. И Хосок не думает, что сможет дожить хотя бы до семнадцати. Его нервная система не выдержит. Он сам не выдержит. Но умирать слишком страшно. И пока жить не стало страшнее, нужно пытаться. И не сдаваться. Он никогда не сдаётся. И не будет. Каждый день он обещает себе это. И постарается это обещание выполнить.

***

Мужчина выходит из борделя и садится в свою машину, видя довольного друга, который сидит на переднем сиденье. — Как всё прошло? Мне такой прекрасный пассив попался, прошаренный в теме, всё прошло просто как по маслу, — хвастается друг мужчины и облизывает губы. — Я больше не поеду сюда. И не в какие бордели. Этот мальчишка выглядел слишком несчастным. Это не для меня, Хёксу… В клубах всё намного лучше. А здесь жуткая атмосфера. Мне не понравилось, — вздыхает Намджун и закуривает сигарету, смотря в окно. — Скучный ты… Никакого разнообразия не хочешь, — фыркает Хёк и откидывается, продолжая смотреть на старшего, — Ты и так был нервным, а теперь ещё больше нервным стал, ужас… — На работе сначала разгребал завал, а потом меня позвал друг «отдохнуть». Классно отдохнул, мой пассив просто потерял сознание. Мне больно наблюдать за таким. Я пытался узнать у его менеджера табу парня перед тем, как снять его. Но тот сказал, что тому нравится всё и особенно экзотика! Но судя по всему, максимум, что ему нравится это обнимашки и нежный секс! Короче, я больше не буду заниматься таким… — вздыхает Намджун, заводя машину и выезжая с территории этого ужасного, неприятного места.

***

Уже четыре часа ночи, а Хосок в это время не спит. Последний клиент ушёл несколько минут назад, и в данный момент юноша лежит на кровати весь измазанный в крови и сперме. Он ничего не чувствует. Изнутри его пожирает чувство пустоты. Он не понимает сейчас, кто он, что он за существо и почему он существует. Зачем? Чтобы люди трахали его как куклу. Его даже часто не воспринимают за живого человека. Просто шлюха. Его живот урчит, но он не хочет есть. И даже пить не хочет. Ничего не хочет. Просто, чтобы его не трогали. Дать своему организму немного восстановится. Хотя бы недельку. Было бы правда здорово, но, кажется, это нереально. Босс не согласится на такие убытки. Просто жалкие фантазии. Хосок нервно хихикает и переводит взгляд на красную кирпичную стену вместо окна. Раньше он любил смотреть на звезды перед сном. А сейчас он может лишь мечтать о таком. Его держат здесь, не дают выходить на улицу дольше, чем на несколько часов, и то в сопровождении. Такой образ жизни очень угнетает его. Но выбора нет. Нужно стараться. Нужно пытаться выжить. Он сильный, где-то в глубине своей грязной души, он всё ещё верит в то, что он сильный. И он сможет. И он справится. Однажды он уйдёт отсюда навсегда. И он не будет просто чьей-то вещью, хозяин которой получает за неё деньги. Он будет свободным. Шлюха — не работа. Шлюха — боль. Это самоуничтожение. Он не знает никого в этом борделе, кто захотел стать проституткой просто так. У большинства это безвыходность. И подростку искренне противно от того факта, что такая профессия вообще существует. А ещё противно от того факта, что существует он сам. Но о таком он старается думать как можно чаще. Один из его клиентов сказал хорошую вещь, которую юноша запомнил навсегда: «Есть два пути избавить тебя от страдания: быстрая смерть или продолжительная любовь». И Хосок очень надеется, что успеет обрести второе раньше, чем решится на первое.