Two daddies and Two babies

2,6 года назад. Хосок лежит на кровати, абсолютно вымотанный и почти ничего не соображающий. Клиент вызвал его на дом и всячески издевался часа четыре, тот ещё садист… Перед этим он ещё и напоил его хер пойми чем, то ли вино, то ли водка, то ли всё вместе… Подросток сейчас просто хочет спать. И слава богу, этот ненасытный «господин» ушёл и разрешил ему часик поспать перед тем, как вернуться в бордель. Хосок очень хочет воспользоваться этой возможностью… Может, хоть сознание немного прояснится… Хотя этого и не очень хочется, если честно… Он прикрывает глаза и засыпает, обнимая самого себя. Ему всегда холодно, и только так он может согреться.

***

Джин открывает дверь и заходит в квартиру, а затем закрывает её и начинает раздеваться. Его близкий друг позвал его в гости посмотреть фильм и расслабиться. И Сокджин совсем не против сделать это после трудной рабочей недели. Единственное, Дэсон отъехал в магазин сейчас и сказал Сокджину пока что располагаться. Этим мужчина и собирается заняться. Он оставляет свой рюкзак в коридоре и открывает дверь в спальню, а затем замирает. На кровати лежит юноша, которому на вид не больше пятнадцати, он обнажён по пояс, а его лицо выглядит измученным, и фиолетовые синяки на шее и острых ключицах выглядят устрашающе. Его кожа нездорово зелёного цвета, а сам подросток дрожит, хотя в комнате достаточно тепло… Вроде бы он спит, и, судя по выражению на лице, ему снится что-то не слишком приятное… Эта картина очень сильно напрягает Сокджина. Мужчина подходит к кровати и садится рядом, аккуратно трогая младшего за плечо. Тот сразу же открывает глаза и удивлённо смотрит на него, приподняв брови. По взгляду юноши Сокджин сразу определяет, что он не в адеквате. Скорее всего, просто слишком большое количество алкоголя, но, возможно, и наркотическое опьянение — зрачки немного расширены. — Нихуя себе, ещё один… Пиздец… — сонно бормочет подросток и зевает. — Ты тут как оказался?.. — спокойно спрашивает Джин, но внутри всё ещё пребывает в шоке. Его другу тридцать шесть, и на его сына этот мальчик отнюдь не похож… Возможно, это его сабмиссив, но на нём нет ошейника, да и не стал бы мужчина его в таком состоянии оставлять одного… Вообще, это всё крайне странно… — Прилетел на ракете, блять… Естественно, на машине… Приехал… И меня кстати не предупреждали ещё об одном… Ты это тут бесплатно-то не претендуй, я знаю свою цену, ага. А то откушу хуй, если бесплатно попробуешь трахнуть… Это не пустые угрозы, реальнооо… — тянет юноша и снова зевает. Сокджин широко раскрывает глаза, совсем не понимая, о чём говорит этот молодой человек. — Так… Во-первых, что значит "бесплатно"?.. Во-вторых… Откуда ты приехал на машине?.. — обеспокоенно спрашивает Сокджин, разглядывая младшего. Подросток присаживается и потягивается, а затем смотрит на него скучающим взглядом. — Ты со мной бесплатно разговаривать тоже не можешь, ага. У меня час стоит тысячу долларов, чтобы ты знал… А откуда я приехал тебя ебать, блять, не должно, это ты меня ебать должен… Только сначала денежки… — бормочет юноша и немного шатается. Тут до Сокджина наконец доходит, и он совсем впадает в ступор. — Ты проститутка?.. — поражённо спрашивает Сокджин, вообще не понимая действий своего друга. Во-первых, проституция в их стране нелегальна, а во-вторых, этому созданию слишком мало лет… Странные вкусы у него… Мужчина сейчас очень сильно волнуется за этого мальчика, которого даже подростком можно с трудом назвать… — Нет, зубная фея, нахуй. Естественно, я шлюха. Ну так что, трахаться-то будем? — с небольшой улыбкой спрашивает подросток и облизывает губы. — Нет, не будем! Сколько тебе лет? — быстро задаёт ещё один вопрос Сокджин, очень боясь услышать цифру меньше двадцати. — Двадцать. Реально трахаться не будем? Может минетик хотя бы? — со сладкой улыбкой спрашивает подросток и дёргает бровями. Сокджин в этой улыбке не видит ни капли искренности, ему становится немного плохо от неё. Настолько она вымученная и натянутая. Будто мальчика специально научили такое выражение лица делать. Что весьма вероятно. — Нет. Я вижу, что тебе не двадцать лет, пожалуйста, скажи мне правду, — серьёзно просит Сокджин, и юноша хмурится. — Пошёл в пизду, предсказатель, блять. У меня паспорт есть, там чёрным по белому всё написано… — бормочет подросток и берет сумку, которая лежит рядом с кроватью, вываливает из неё всё и начинает рыться в куче вещей. Джин замечает одну интересную вещь. Паспорт и правда есть. Но не один. Два абсолютно одинаковых паспорта. — Ай, блять, тебе на это смотреть нельзя… — еле шевеля языком и немного поздно подмечает подросток и пытается убрать один паспорт, но Сокджин выхватывает его у него из рук и открывает. Когда он видит год рождения, внутри что-то ломается. Этому мальчику шестнадцать лет. Он такой юный… Всего шестнадцать… — Так, — выдыхает мужчина и берёт себя в руки, — Вставай, ты едешь со мной. — Ээ, куда это? Чё за суета началась? — возмущается подросток, прищуриваясь. — Трахаться, только у меня в квартире, — нагло врёт Сокджин, но что поделать. Другим способом мальчика сейчас не уговорить поехать с собой. Он уверен, что если бы младший был в адеквате, было бы намного легче. Но приходится прибегнуть к крайним мерам… — О, это я всегда готов… Пойдём… — легко соглашается подросток и встаёт с кровати. На нём только одно нижнее бельё, и Сокджина ужасает количество царапин и синяков на его худеньком теле… Он и ростом совсем не высокий, что логично, его организм развивается ещё… Или пытается развиваться в адских условиях, судя по его внешнему виду… — Только нужно одеться перед этим, — напоминает Сокджин, и младший бьёт себя ладонью по лбу. — Точно, блять! Забыл вообще, представляешь? Пиздец… Где там моя одёжка… — бормочет себе под нос юноша и подбирает с пола чулки в сетку, короткий красный топ, который ничего особо и не прикрывает, и юбку в клетку… Джин терпеливо ждет, пока младший наденет на себя всё это, про себя очень желая дать ему нормальную одежду. Всё это выглядит очень неудобным, максимально обтягивающим и некомфортным… У него в голове всё ещё не сходится тот факт, что этот мальчик занимается такими вещами… Очень вряд ли по своей воле. Либо его заставили, либо промыли мозги. — Ну всё, погнали, — с натянутой улыбкой произносит юноша и, шатаясь, выходит в коридор, оставив свою сумку на кровати. Сокджин думает, что это даже к лучшему. Он попросит Дэсона выкинуть эти вещи, а сам берет только два паспорта и выходит к младшему, который не может вставить ногу в кроссовок. — Перед глазами всё туда-сюда, туда-сюда, пиздец нахуй, блять, ёбаный в рот, чтоб этот кроссовок сдох, урод, блять, нахуй… — зло бубнит подросток, пытаясь прожечь обувь взглядом. Сокджин вздыхает и присаживается перед ним, а затем помогает «попасть в цель». — Почему эти кроссовки малы тебе как минимум на размер? — обеспокоенно спрашивает Джин, помогая втиснуться во второй. — Потому что босс говорит, что я, блять, слишком жирный… И мне надо худеть! Поэтому вот, блять, мотивирует… — нервно усмехается мальчик. Сокджин никак не комментирует это, ужасаясь про себя ещё больше. Но сейчас нужно сохранять спокойствие и довести его до своего дома, а потом уже решать, что делать дальше. Оставаться здесь сейчас опасно, учитывая, что за ним могут в любой момент приехать из места, где он «работает». После того, как он одевается и помогает с этим младшему, они спускаются в лифте и выходят на улицу. Точнее Джин тащит за собой подростка, который еле держится на ногах. Кое-как он усаживает его на переднее сиденье и садится за руль, а затем заводит машину. — А ты богатенький такой, да? Классная тачка… Можем прям здесь начать, как тебе предложение? Или лучше обращаться на Вы? Тот мужик, который до тебя был, просил его «господином» называть, прикинь? У меня, на самом деле, часто такие поехавшие, блять, только таким и сдают. Но я и не против, — с милой улыбкой произносит подросток, а Сокджин тихо вздыхает и давит на газ. — Обращайся, как тебе удобно, здесь начинать ничего не будем, — спокойно отвечает Сокджин, смотря на дорогу. — Оо, ты такой холодный и неприкосновенный, да? Обычно, знаешь ли, все сами на меня накидываются. Сегодня ночью было пиздец как много клиентов… Ебали во все дырки… — усмехается подросток и кладёт руку на пах мужчины, поглаживая его через плотную ткань джинсов. — Пожалуйста, убери руку. Ты же не хочешь, чтобы мы врезались во что-то, правда? — спрашивает Сокджин, пытаясь сохранять спокойствие. Ему противно слышать про это и бесконечно жаль младшего. Он говорит про себя, как про вещь… И это совсем не здоровая история. — Пфф, какой скучный… — фыркает Хосок и скрещивает руки на груди, отводя взгляд в окно. — Слушай, а где ты живёшь? — спрашивает Сокджин, не обращая внимания на возмущения. — Там же, где и все шлюхи. В борделе. Там же и работаю… Ахуенное местечко, — усмехается мальчик, — Я же просто предмет удовлетворения для других. Как в магазине, знаешь, кому-то хочется чипсы сожрать, а кому-то шлюху трахнуть. Вот я и помогаю таким людям расслабиться. Моё предназначение, — с жутковатой улыбочкой объясняет подросток, снова смотря на старшего. Сокджин поджимает губы и сдерживает порыв начать читать лекцию, как это неправильно и ужасно. Пока мальчик пьяный, он ни слова не услышит и правильно не воспримет. Он очень хочет с ним поговорить, но это будет позже. — Ты такой неразговорчивый, с тобой скучно… — недовольно бубнит подросток и возвращает руку туда, куда совсем не надо, по скромному мнению Сокджина, — Может, я тебе хоть подрочу пока что? — Убери руку, пожалуйста. Мы сейчас заедем на заправку, и я очень хочу попросить вести себя прилично. Если за тобой заметят девиантное поведение, тебя могут забрать в полицию. Тебе это надо? — спокойно спрашивает Джин. Юноша отдёргивает руку, как ошпаренный, и быстро мотает головой. — Я понял, блять! Никакой полиции мне не надо… Но на тебе костюм полицейского бы был к лицу… И ты бы меня арестовал… Как тебе идейка?.. — сонно спрашивает подросток и зевает. Сокджин оставляет эту гениальную идею без ответа, заезжает на парковку, выходит из машины и заходит в помещение. Через минут десять он заканчивает все дела и возвращается в машину. К счастью, подросток уснул. И учитывая то, что он рассказывал про свои ночные похождения, проснётся, кажется, не скоро… Через полчаса он заходит в свою квартиру вместе с мальчиком на руках и усаживает его на диванчик, который стоит в прихожей. После этого он раздевается сам, а затем снимает обувь и верхнюю одежду с подростка. Затем он снова берет его на руки, уносит в свою спальню и аккуратно укладывает на кровать. — Такой худой… Тебя так легко поднять, ты как пушинка… — печально шепчет Сокджин и присаживается рядом с младшим. То, что сейчас одето на мальчике, выглядит просто отвратительно. Поэтому мужчина, стараясь как можно аккуратнее, снимает с него чулки, юбку и топ, оставляя в одном нижнем белье. Он ужасается во второй раз состоянию тела и тому, насколько измученным оно выглядит. Но в этот раз Джин замечает кое-что новое. Он заметил шрамы на запястьях. Много шрамов. Как старых, так и свежих. Скорее всего, подросток приносит этот вред себе сам. И это ужасно. Его нужно спасти из того ада, в котором он сейчас находится… Но в данный момент нужно обработать свежие синяки и следы от укусов. Его друг постарался на славу, ничего не скажешь… Сокджин вздыхает и встаёт с кровати, подходит к шкафу и достаёт оттуда аптечку, а затем берёт нужную мазь и садится обратно. Подросток спит спокойно, он размеренно дышит, но лицо очень сильно напряженно, как и его тело. Сокджин уже приметил, что младший всё время старается быть в закрытых позах, ему так комфортнее. Но на самом деле, скорее всего, он просто не может расслабиться из-за этого постоянного давления и напряжения. Что естественно, он проститутка в шестнадцать лет! Для Сокджина это просто ужас, он всё ещё не может поверить в это… Особенно ему не нравится то, что его друг, близкий друг, вызвал несовершеннолетнего мальчика домой! Кошмар… — Это что?.. — спрашивает у самого себя Сокджин, видя на лопатке мальчика татуировку. Татуировка из трёх цифр. «102». Это крайне странно… Если это номер подростка, как метка, то это просто… Нечеловечно. Ему сделали пометку, как предмету. И он сам себя теперь так воспринимает… Это просто ужасно… — Сейчас будет немного прохладно… — шепчет скорее для своего спокойствия Сокджин и начинает наносить мазь на места ушибов. Подросток что-то тихо бормочет и раздвигает ноги, продолжая спать. Сокджин шокировано смотрит на него, замирая. Для этого измученного мальчика любое прикосновение уже воспринимается с сексуальном подтекстом… Даже во сне… Неосознанно… Это просто отвратительно. Не подросток, а то, до чего его довели. Когда Сокджин заканчивает, он одевает на мальчика свою тёплую толстовку и укрывает двумя одеялами. То, что младший так сильно мёрзнет, также говорит о внутреннем напряжении. С этими мыслями мужчина уходит из комнаты и прикрывает за собой дверь, а сам садится за стол на кухне и берёт в руки телефон. У него есть друг, который может помочь ему в этой ситуации. А у того, в свою очередь, есть связи с полицией и много возможностей, чтобы закрыть бордель, в котором «работает» несовершеннолетний подросток. Он набирает нужный номер, и всего спустя три гудка он слышит звонкий голосочек. — Алло? Это кто? — спрашивает кто-то этим самым голосочком. И это точно не Намджун. Скорее всего, это Чонгук. Намджун рассказывал на приёмах про него, не один раз, и про то, что он сам впервые стал жить вместе со своим сабмиссивом. Они часто обсуждают этого мальчика и его влияние на Намджуна, но при всём нём, Намджун бы свой телефон вряд ли бы ему отдал, как подарок… — Здравствуй. Пожалуйста, позови к телефону Намджуна, — спокойно просит Сокджин. Из трубки доносится хихиканье, и Сокджин вопросительно изгибает бровь, а затем видит, как на экране телефона появляется милейшие создание в деловом костюме Намджуна, который велик ему размеров на пять. — Ким Намджун не может подойти к телефону, поэтому мистер Чонгукки исполняет все его обязанности! — гордо произносит мальчик и улыбается, — Тебе тоже нужно включить видео! А то я вижу чёрный экранчик… Сокджин тихо вздыхает и прикрывает глаза рукой, но включает видео, показывая себя и проходя, судя по всему, «фейс-контроль». — А почему Намджун не может подойти? — интересуется Джин, постукивая пальцами по поверхности стола. — Конечно же потому что он вёл себя очень плохо и наказан! Представляешь, Чонгукки смотрел мультики на своём собственном планшете и случайно посмотрел немного не мультик… Но всего чуть-чуть! И папочка… Ой, то есть Намджун взял и забрал мой планшет до завтра! Наказал меня, негодник… Поэтому я забрал его телефончик! — с довольной улыбкой рассказывает Чонгук и поправляет свой галстук. — Зная характер твоего папочки, боюсь, это была не лучшая идея. Давай ты отдашь ему телефон, я быстренько с ним поговорю, и ты продолжишь своё наказание? — предлагает Сокджин и видит, как мальчик поджимает губы и мотает головой. — Ты подписан у папочки «псих»! А таким людям точно не надо общаться с ним… Это же ругательство! Он тебя, кажется, не любит… — бормочет Чонгук и прищуривается. — Псих? — удивлённо спрашивает Сокджин, — Нет, милый, там наверное ещё продолжение у этого слова есть… — Отпер… Орпет… Орепет… Слишком сложное, это какое-то супер-мега ругательство что-ли? — недовольно спрашивает мальчик, складывая руки на груди. — Нет, это название моей профессии… Зайчонок, мне очень-очень нужно поговорить с Намджуном. Срочное дело. Пожалуйста, дай ему телефончик, — просит Сокджин, серьёзно смотря на мальчика. Тут он видит, что за спиной мальчика появляется долгожданный Намджун, правда, в одном полотенце. — Ай, папочка, ты чего тут голый?! Я же по телефону разговариваю! — вопит Чонгук и отключается. Сокджин тихо смеётся и очень ждёт, что ему перезвонят. Через пять минут это случается, и он уже спокойно договаривается с Намджуном о встрече через час. За этот час Сокджин уже успел приготовить ужин, поужинать и помыть посуду. Ещё он проверял подростка, но тот тихонько спал, поэтому Сокджин его не беспокоил больше. Сейчас он слышит стук в дверь (мужчина специально попросил Намджуна не звонить, чтобы не разбудить мальчика), открывает её, и они вместе с Намджуном проходят на кухню после того, как тот раздевается. Сокджин присаживается за стол и серьёзно смотрит на мужчину, которой садится напротив. — Намджун, у меня случилось кое-что весьма необычное… И мне очень нужна твоя помощь, — произносит Джин, смотря в глаза старшего. — Что такое? — взволнованно спрашивает Намджун, видя насколько серьёзен младший. — Я приехал к другу в гости. А там на постели обнаружил подростка, которому по итогу оказалось шестнадцать лет, хотя его сутенёр подделал ему документы, выдавал за двадцатилетнего! Это при том, что у нас проституция вообще нелегальна! Подросток был в полном неадеквате, мой друг напоил его, но то, что он говорил, — это просто кошмар, летящий на крыльях ночи! Он серьёзно считает себя вещью, которая должна удовлетворять людские потребности! Его тело просто в отвратительном состоянии, видно истощение и недостаток витаминов, а он растёт ещё! Представляешь, как это повлияет на его здоровье в будущем? Я правда очень-очень переживаю за него. И всё, что я хочу от тебя, чтобы ты помог закрыть мне то злачное местечко, где его держат в заложниках, я уверен, — заканчивает свой рассказ Сокджин и тяжело вздыхает. Намджун удивлённо смотрит на него, приподняв брови. — Ты уверен, что его держат прям в заложниках?.. Возможно ему нравится такая работа, и он сам выбрал её для себя. Шестнадцать — это возраст согласия, поэтому он вполне может спать с другими людьми и, если хочет, пусть получает за это деньги… — начинает Намджун, но его прерывают. — Намджун, проснись! Он не может официантом работать до восемнадцати! Думаешь, проститутка лучше?! Да ей никто по закону работать не может! Ты понимаешь, что это буквально ребёнок, у него тело до конца не сформировалось! Он выглядит как ребёнок, и он есть ребёнок, а его заставляют делать отвратительные вещи, я уверен, что насильно! Пожалуйста, извини, что я так агрессивно… Но мне правда его очень жаль… — чуть тише добавляет Сокджин и опускает взгляд в пол. — Ты меня извини… Я понял тебя. Мне нужно узнать название места и его адрес. Я подключу людей, и его закроют в скором времени. Но что делать с мальчиком? Он несовершеннолетний… И сколько ещё таких там было, мы не знаем… — вздыхая произносит Намджун и облизывает высохшие губы. — Я поговорю с ним, когда он будет в адеквате, и всё выясню. Насчёт него не беспокойся, я позабочусь о нём и его судьбе. А насчёт остальных, кто состоит в этом борделе… Возможно, их просто удерживают в заложниках. Нужно будет всё выяснить и… — Сокджин прерывается, замечая кое-кого в дверях. Там стоит сонный и растрёпанный мальчик, который шокировано смотрит на Намджуна, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот от удивления…