Two daddies and Two babies

— Ты его, блять, убивал там? — громким шепотом спрашивает Чимин, прожигая Намджуна разъярённым взглядом. — Убивал? Детка, ты же знаешь, что я никогда бы не стал этого делать! — возмущается Намджун и обнимает младшего за талию, но тот его сразу же отталкивает. — Иди и объясняй это Юнги, который испугался до чёртиков, и я не смог его успокоить вообще ничем. Ты же знаешь, как он громких звуков боится… Он вообще думает, что ты избил Чонгука до смерти… — тихо говорит Мин и вздыхает, грустно смотря на старшего. Намджун мысленно бьёт себя по лицу за свою невнимательность. Обычно он всегда проверяет заперта ли дверь, но в этот раз что-то пошло не так. — Извини, Чимини… Я пойду к нему, а ты обработаешь Чонгуку ожоги и искупаешь его, договорились? Договорились! — бодро тараторит Намджун и быстрым шагом подходит к двери комнаты Юнги, скрываясь за ней. Чимин пораженно смотрит на дверь, качая головой, и направляется в комнату младшего, зло бормоча себе под нос, что его муж - садист. Проходя, он видит Чонгука, который лежит на постели под одеялом и обнимает своего любимого плюшевого зайчика, тихо посапывая. — Успел уснуть за пять минут? Сильно Намджун тебя вымотал однако… — тихо шепчет Чимин, садится рядом с мальчиком, стараясь не шуметь, и аккуратно стягивает с него одеяло, оценивая состояние младшего. Разглядывая ожоги на животе и груди, а так же синяки на щеках, он тихо вздыхает, поглаживая по голове и положив руку на плечо, немного трясёт, будя младшего. — Просыпайся, малыш. — Мх… Папочка, трахни меня… — слабым голосом произносит младший, не открывая глаз, и немного раздвигает ноги. Чимин прыскает от смеха и целует мальчика в лоб, поглаживая по щеке. — Это не папочка, Чонгукки. — Хёни! — вскрикивает Чонгук, резко открывает глаза и садится на кровати, откладывая игрушку и немного краснея, смотря на старшего. — Мгм. Нужно промыть твои ожоги, иначе могут остаться шрамы, а мы не хотим этого, верно? — нежно спрашивает Чимин и смотрит на смутившегося младшего, который кивает и отводит взгляд в сторону. — Конечно… Н-но… Где папочка? Чонгукки был плохим мальчиком?.. Он бросил меня?.. — грустно бормочет мальчик, и снова переводит взгляд на старшего. — Конечно же нет, солнышко! Ты всегда самый лучший для него, просто он сейчас капельку занят. Но он скоро придёт, так что ты не переживай. А пока, давай искупаемся? Возьмём твоих любимых уточек и можем использовать новую бомбочку для ванной. Ту, которую вчера подарил тебе папочка. Уверен, она так классно пахнет! — восторженно проговорил Чимин, улыбаясь младшему, который заметно повеселел после его речи. — Пойдём-пойдём, уточки не ждут! — хихикнул мальчик и сел на колени Чимина, обнимая его за шею. Старший обнял Чонгука за талию и поднялся, проходя в ванную, которая была встроена в его комнату. В каждой жилой комнате в их доме была своя ванная комната. Он аккуратно посадил Чонгука в ванну, включил холодную воду и, взяв душевую лейку в руку, начинает промывать ожоги младшего, который лишь тихо хныкал, от неприятных ощущений. — Вот и всё солнышко, ты умничка, — нежно проговорил Чимин, целуя мальчика в носик, и переключил воду на кран, включая тёплую и вставляя в ванную затычку, чтобы она наполнялась. Он отошёл к контейнеру с игрушками, беря трёх уточек, и с улыбкой повернулся к Чонгуку, показывая их. — Ты их хотел, зайчонок? Глаза младшего заблестели и он быстро закивал, довольно хихикая. — Да-да-да, хёни! Это уточка, утка и утёнок! Я соскучился по нииим… — протянул мальчик, беря их из рук старшего и сажая в ванную, счастливо улыбаясь. — Ты был не очень оригинальным, когда придумывал им имена, — усмехается Чимин, присаживаясь перед ним на пол, и кладёт руки на бортики, наблюдая с улыбкой за младшим. — Чонгукки очень старался! — обиженно воскликнул младший и надулся, отвернувшись к стене. — Нуу, не обижайся. Глупый хёни просто пошутил, прости меня, милашка. — Я прощу, только если ты будешь купаться со мной вместе! Младший развернулся и хитро посмотрел на Чимина, мило улыбаясь. — Чонгукки так соскучился по хёни, даже немного больше, чем по уточкам, — невинно уверяет он и хлопает ресничками, смотря в глаза старшего. — Знаю я твоё «соскучился», извращенец маленький, — вздыхает Чимин и поднимается, снимая с себя одежду, аккуратно откладывая её в сторону на пол. — Ура-ура, мы будем купаться вместе! — довольно хихикает Чонгук, залипая на обнажённую фигуру старшего и облизываясь. — Не смотри на меня так, как будто хочешь сожрать, «не извращенец» — усмехается Чимин, залезая к младшему. — Я не хочу сожрать! Вообще, правильно говорить «скушать», а ещё, может, я бы просто хотел тебя чуть-чуть об-близать, но точно не скушать!.. — чуть тише говорит Чонгук и запинается, а его лицо заливается краской. — Серьёзно? И что же ты хочешь у меня облизать? — насмешливо спрашивает Чимин, запуская руки в волосы мальчика и начиная нежно массировать. Младший тихо стонет и прикрывает глаза, расслабляясь. Кожа головы — одна из его самых чувствительных зон, поэтому он наслаждается каждой секундой этого массажа. — Твою штучку, хёни… — щёки Чонгука горят ещё сильнее, когда он шепчет эти слова и поворачивается к старшему, смотря на него умоляющим взглядом. — Штучку? Я не знаю, что это такое, будь конкретнее, зайчонок, — он дразнит младшего и довольно ухмыляется, видя злой взгляд мальчика. — Ты ведёшь себя как папочка! Чонгукки слишком маленький, чтобы знать, как это называется, хватит притворяться дурачком! — обиженно произносит младший и несильно стукает старшего кулачком в грудь. — Ах, точно, я забыл, что наш Чонгукки ещё совсем малыш. Тогда нужно вынимать тебя из ванной и укладывать спать, малышам нужно много‐много спать и уж точно не нужно заниматься «взрослыми делами», — наигранно серьёзно произносит Чимин и выключает воду, про себя хихикая от недовольного вида мальчика, который смотрит на него, сузив глаза и поджав губы. — Я не хочу спать! И я… Я хочу облизать твой член, хёни… — совсем тихонько шепчет Чонгук и опускает взгляд вниз, прикусывая губу. — Ого, так малыш знает такие взрослые слова? Но не слишком много ли ты хочешь, м? Ты занимался «этим» со своим папочкой максимум полчаса назад, — усмехается Чимин, целуя младшего в лоб. — Папочка не дал мне… Эм… Сделать то, что я хочу с тобой сделать, а ещё он не вставил в меня его! — выпаливает Чонгук и закрывает лицо руками, от смущения. Чимин смеётся, качая головой, и обнимает Чонгука за талию, притягивая к себе. — Твой папочка недостаточно тебя удовлетворил, да? Твоя дырочка настолько ненасытная, что и дня без траха не может продержаться, верно, малыш? — шепчет старший, обжигая ушко младшего своим горячим дыханием. — Д-да, хёни… Чонгукки возбуждён… Очень возбужден… — смущённо говорит младший и краснеет, от руки старшего на своей киске. — Здесь и так мокро, но я даже так могу почувствовать, насколько мокренькая твоя девочка, — усмехается Чимин, вставляя в младшего сразу два пальца. — Х-хёни!.. — плаксиво стонет Чонгук, выгибаясь и прикрывая глаза, — Хочу твой член, а не пальчики… — Я бы отшлепал тебя за такую наглость, но это Намджун уже сделал, судя по твоей красной заднице. Поэтому я просто хочу, чтобы ты попросил меня, как это делают хорошие мальчики, — мило улыбнулся Чимин, поглаживая младшего по спинке. — Извини… Чонгукки очень-очень вежливый мальчик! — уверяет он и смотрит прямо в глаза старшего, — Мой самый лучший хёни, пожалуйста, займись со мной любовью… — Ах, ты такой прелестный, зайчонок! — умиляется Чимин, хихикая и целуя младшего в щёчки, — Я не имею прав отказать такому хорошему мальчику. Чимин вынимает пальцы и обнимает Чонгука крепче, сажая к себе на колени. Младший краснеет от ощущения твёрдого члена, который упирается в его бедро. — Куда мне тебя трахнуть, солнышко? В твой ротик, — довольно говорит Чимин и проводит кончиками пальцев, по мягким губкам младшего, — Или в твою киску, м? — он поглаживает вагину младшего из-за чего тот тихонько стонет и ёрзает. — В-второй вариант, хёни… — запинаясь произносит Чонгук, обнимая старшего за шею и утыкаясь ему в плечо лицом, краснея ещё больше. — Стесняющийся зайчонок, как мило, — усмехается Чимин и оглядывается в поисках смазки. Замечая её на полке, он тянется к ней, но его останавливает младший. — Чонгукки уже растянут… Утром… Папочка его растянул… — шепчет он, поднимая взгляд на старшего. — У вас с папочкой трахадром двадцать четыре на семь, да? — с усмешкой спрашивает Чимин. — Немножко… Я хотел спросить… — голос Чонгука становится тише, и он еле слышно бормочет, — Можно я покатаюсь на хёни?.. — Боже, откуда ты такие выражения знаешь? — удивленно спрашивает Чимин, сам смущаясь от такой формулировки вопроса. — Папочка так говорил… Хёни разрешает?.. — мило спрашивает Чонгук и умоляюще смотрит, невинно улыбаясь. — Разрешает, зайчонок, — старший усмехается, видя радость на лице мальчика. — Спасибо! Чонгукки будет очень-очень стараться, хёни понравится! — проговорил он хихикая. Чимин с улыбкой наблюдает за младшим, который немного приподнимается и, раздвигая свои ножки, старается сесть на большой член. — Ай… Чуть-чуть тяжело, хёни… — скулит мальчик, тихо хныкая. — Позволь мне помочь тебе, солнышко, — нежно говорит Чимин и, взяв мальчика под ягодицами, приподнимает и берёт свой орган, пристраивая головку к пульсирующей от возбуждения дырочке. Чонгук насаживается на неё, зажмуриваясь и тихонько постанывая, старается опуститься ещё ниже. — Член хени слишком толстый! — недовольно восклицает Чонгук, через секунду вскрикивая от резкого толчка бедрами старшего, ощущая его член в себе уже на половину. — А мне кажется, в самый раз. Судя по тому, как сжимается твоя киска, тебе он очень нравится, — усмехается Чимин, насаживая мальчика до конца и шлепая, — Двигайся, малыш. Чонгук кладёт свои руки на плечи Чимина, но затем краснеет сильнее прежнего и широко раскрывает глаза, глядя на старшего. — Хёни… Мы забыли про уточек, они же смотрят на нас, им нельзя на такое смотреть! — вскрикивает Чонгук, быстро вынимая игрушки из ванной и кидая их на пол под удивлённым взгляд Чимина. — Эм… Детка, а им не больно?.. — спрашивает Чимин, прикусывая губу, едва сдерживая свой смех от наблюдения за «спасательной операцией». — Конечно нет, хёни! Они же резиновые, не будь таким глупеньким! — говорит Чонгук, выкидывая последнюю уточку, и снова поворачивается к старшему. — Ах, конечно, как я мог забыть. Но вот я не резиновый, малыш. И если кто-то не начнёт двигаться в ближайшие минуты, я трахну его так, что он не сможет сидеть следующие два дня, — спокойным голосом произносит Чимин и снова шлепает младшего. Чонгук от этих слов немного занервничал и снова положил руки на плечи старшего, опираясь на него и приподнимаясь, начиная медленно двигаться вверх-вниз, тихо постанывая и прикусывая губу. — Твоя киска так сильно сжимает меня, боже, детка… — Чимин стонет, сам насаживая его на свой член, заставляя мальчика ускоряться. Чонгук старается двигаться быстрее и закатывает глаза от удовольствия, когда полностью насаживается на толстый член, который будто распирает его изнутри. Его папочка был прав, когда говорил про то, что он создан, чтобы его трахали. Это так ахуенно, чувствовать себя наполненным и удовлетворённым, так приятно видеть, что ты доставляешь удовольствие кому-то другому. Он сильнее впился ногтями в плечи Чимина и стал двигаться ещё быстрее, не обращая внимания на небольшую усталость. — Блять, ты такой умничка…. — шепчет Чимин, наблюдая за мальчиком, который буквально скачет на нём. Чимин обнимает Чонгука за талию и нежно целует, притягивая ближе к себе и заставляя мальчика остановиться. Тот отвечает на поцелуй, но недовольно хнычет, желая продолжить начатое. Его киска так пульсирует сейчас, он хочет кончить, хочет, чтобы его хёни кончил прямо в него, и чувствует, что не он один близок к оргазму. Чимин отстраняется через минуту, чмокая младшего в губки и улыбаясь. — Думаю, ты немножко устал, малыш. Дашь хёну сделать всю работу за тебя, кроха? — ласково спрашивает Чимин, улыбаясь. — Х-хорошо… — охрипшим голосом говорит Чонгук, и обвивает руки вокруг шеи старшего, утыкаясь в неё лицом и прикрывая глаза, — Я хочу кончить, хёни… — тихо шепчет он и всхлипывает. — Тебе нельзя, зайчонок. Кончишь только после меня, — строго отвечает Чимин и толкается бедрами вперёд под таким углом, что попадает прямо по точке G младшего. — Я б-близко, хёни! — кричит Чонгук, выгибаясь и тянется рукой вниз, чтобы потрогать свой набухший клитор, но ее резко отдергивают, и он недовольно хныкает. — Я же сказал, что ты кончишь только после меня, глупый малыш. Твой папочка настолько вытрахал тебе мозги, что ты не понимаешь обычных фраз, да? Как мило, думаешь только о том, чтобы кончить. Думаешь только своей маленькой киской. Чимин опускает руку, поглаживая пульсирующий клитор, заставляя мальчика выгибаться и хныкать ещё громче, и в это же время вынимает пробку из ванной, давая воде уходить. — Даже не знаю, из-за чего твоя киска сейчас мокрее, из-за воды или из-за смазки, которая вытекает и вытекает из тебя. Чимин усмехается, смотря на затуманенный взгляд мальчика, который ёрзает на члене и пытается сам насадиться, громко хныкая и всхлипывая. Он начинает толкаться бедрами, загоняя член в дырочку младшего и выходя из неё, сразу же вставляя ещё раз целиком, попадая по чувствительному месту. Звук шлепков двух тел наполняет ванную комнату, отдаваясь эхом, и младший заливается краской, начиная стонать ещё громче, перекрывая своим голосом непристойные звуки. — Х-хёни!.. Пожалуйста, кончи в меня!.. — плаксиво стонет Чонгук, оставляя поцелуй на шее Чимина. — Раз уж хороший мальчик меня так вежливо попросил, я не могу ему отказать, — ухмыляется Чимин и толкается бедрами в последний раз, громко застонав, и, прикрывая глаза, кончает в дрожащего мальчика. Чонгук чувствует, как поток горячей спермы заливает его киску, проникая прямо в матку, и довольно стонет от чувства наполненности. — С-спасибо, хёни… — Чонгук устало выдыхает, смотря как Чимин выходит из него. — Мы ещё не закончили, детка, тебе же тоже нужно кончить, — с хитрой улыбкой произносит Чимин, садясь за спиной у Чонгука, и обнимает его за талию, сажая к себе на бедра, — Раздвинь ножки, крольчонок. Чонгук слушается, раздвигая ноги, и кладёт голову на плечо Чимина, глядя на него заинтересованным взглядом. — Что дальше делать, хёни?.. — спрашивает он и прикусывает губу, ожидая дальнейших команд. — Раскрой двумя пальчиками свою киску, милый, — ласково говорит Чимин, поглаживая мальчика по голове. Младший кивает и указательным со средним пальцем раскрывает половые губки, тихо хныкая от холода. Воды почти не осталось, и его дырочка сжимается от прохладного воздуха. — Умничка, сладкий, — хвалит Чимин, беря в руку лейку душа, которая находится за его спиной, и настраивает тёплую воду. У неё очень мощный напор воды, поэтому старший довольно ухмыляется, направляя струи тёплой воды прямо на раскрытую киску мальчика, от чего тот вскрикивает и старается свести ноги, но Чимин не даёт ему этого сделать, раздвигая их только шире. — Хёни!.. Это слишком… Слишком… — скулит мальчик и задыхается, ёрзая и дёргаясь. Чимин довольно улыбается, увеличивая напор воды ещё сильнее, прижимая насадку прямо к клитору младшего, заставляя его взвизгнуть и пытаться увернуться ещё больше. — Стой!.. Хёни, я хочу… Мне надо… Пописать… — тихо говорит он и всхлипывает, краснея ещё сильнее, чем раньше. — О? Маленькая киска сходит с ума от такой стимуляции, да, зайчонок? — Чимин хрипло смеётся, опускает руку на клитор, начиная медленно массировать его, и наклоняется к ушку младшего, тихо шепча, — Так пописай, если очень хочешь, малыш. Чонгук резко мотает головой и стонет громче, зажмуриваясь. — Я н-не могу здесь!.. — кричит он, начиная ёрзать ещё сильнее, пытаясь отвлечься от ужасного давящего чувства в животе. — Конечно можешь, малыш. Просто тебе нужно немножко помочь, — нежно говорит Чимин и надавливает рукой на низ плоского животика, начиная массировать его кончиками пальцев, одновременно стимулируя двумя пальцами клитор, массируя комочек нервов то вверх-вниз, то по кругу. Чонгук визжит и выгибается, начиная плакать во весь голос и качать головой. Из его дырочки вырывается прозрачная струя, и Чимин, быстро выключая душ, мастурбирует ему, из-за чего брызги мочи разлетаются по всей ванной. Когда поток прекращается, Чонгук тяжело дышит, но Чимин не даёт ему передохнуть, снова включая воду и направляя прямо на раскрасневшийся и твёрдый клитор младшего, который почти сразу же кончает, громко вскрикивая и подаваясь бедрами вперёд, раскрывая ножки ещё больше. Его дырочка сильно пульсирует, и из неё вытекает много смазки, которую Чимин собирает пальцами и отправляет себе в рот, притягивая младшего к себе и целуя, переплетая их языки. Через минуту Чимин отстраняется, довольно ухмыляясь и поглаживая вымотавшегося мальчика по голове. — Ты такой вкусный, зайчонок. Лучший десерт, — усмехается он, видя как Чонгук сонно кивает, но затем вдруг широко раскрывает глаза. — Хёни, Чонгукки забыл про уточек! Они же всё-всё-всё слышали… — в шоке говорит он, а Чимин сжимает губы, стараясь сдержать смех от серьёзного выражения лица младшего.