Two daddies and Two babies

15 лет назад. — Идиот! Неужели так трудно понять, когда я говорю с первого раза?! — орёт женщина, хватая сына за подбородок и заставляя посмотреть на себя. Пятилетний мальчик отрывает взгляд от пола и тихо всхлипывает. Он не знает, что сделал не так в этот раз. Мама постоянно кричит на него за каждую мелочь. Он запутался и не понимает, что она от него хочет сейчас. — Ч-что понять, мамочка?.. — запинается Юнги, испуганно смотря на мать. — То, что таким уродам, как ты, не полагаются игрушки. Знаешь кто их заслуживает? Нормальные дети. А ты лишь пародия на нормального ребёнка. — Н-но мама, я не п-посил иг-гушки… — шепчет мальчик, не выговаривая некоторые буквы. — Естественно не просил, если бы попросил, тебя бы уже здесь не было. Но когда мы были в магазине, ты слишком долго смотрел на стенд с ними. Я видела, что ты хотел взять одну из них себе. Позорище, а не ребёнок, — усмехается женщина, давая Юнги пощёчину. Мальчик зажмуривается от боли, прикладывая к горящей щеке маленькую ладошку. Он не хотел, чтобы мамочка снова злилась на него. Те куклы в виде принцесс были слишком красивые и заворожили его внимание. Он мечтал получить такую себе, но, конечно же, понимал, что он этого не достоин. Как и всех остальных вещей, которые получали остальные дети в его возрасте. Мама говорила ему об этом каждый день по несколько раз, и он верил ей. Говорят, что родители - это самое ценное, что есть у детей, значит она просто не может его обманывать, правда? О чём можно волноваться ребёнку в пять лет? Сложно придумать весомые причины, но у Юнги их было очень много. Во-первых, мама запрещала ему есть, и ему приходилось таскать еду с кухни и прятать её, съедая по ночам. Во-вторых, Юнги нужно было не злить маму, которая делала это почти всё время, била его и кричала на него благим матом. Конечно, Юнги думает, что это нормально, он этого заслуживает. Но старается по-максимуму избегать этой боли, как физической, так и моральной. В третьих, мальчику нужно было учиться говорить, писать и читать. Занимался ли с ним кто-нибудь? Конечно нет, из-за этого у него были довольно сильные дефекты речи. Юнги очень хотел говорить как те дети, которых он видит на улице, когда мама иногда берет его с собой в магазин. Поэтому Юнги берёт книжки из большого шкафа, который стоит в их гостиной и старательно пытается читать и выговаривать буквы, пока мама занимается своими более важными делами. Она не возражает, лишь бы он сидел тихо и не доставлял никаких хлопот. 4 года назад. Юнги сегодня исполнилось шестнадцать, и свой день рождения он проводит как обычно в своей комнате, глядя в окно, за которым идет бурная жизнь. Он видит двух парней школьников примерно его возраста, которые идут, взявшись за руки, и что-то активно обсуждают. Тот, который выглядит чуть старше, тепло улыбается, смотря на хихикающего младшего. Он так завидует им. Он очень хочет найти друзей. И очень хочет учиться в школе. Мать сказала ему, что он слишком туп для того, чтобы учиться с остальными детьми, и каждый год просто покупала ему учебники, давая в руки и говоря учиться самостоятельно, чем Юнги и занимался почти всё своё время. Он тихо вздыхает от этих мыслей и снова переводит взгляд на пару друзей, замирая и краснея. Два парня целуются. У Юнги в голове происходит настоящий взрыв. Во всех тех книгах, которые он читал, пока не делал уроки, целовались всегда лишь парни и девушки! А это… Это было чем-то совершенно другим. Он ловит себя на мысли, что хотел бы оказаться на месте одного из них. Краснея ещё больше, он берет свой личный дневник, открывая его и делая запись. «9 марта» "Сегодня мой день рождения. И сегодня я узнал, что парень может целовать парня… Это так необычно! Я бы тоже хотел так… Но можно, что бы меня просто обняли! Мне кажется, это очень приятно - те двое выглядели такими счастливыми…" Юнги вздыхает, откладывая блокнот и слыша урчание в своём животе. Хочется есть. Всё время хочется, но мать не приносит в дом вообще никакой еды. Она питается в ресторанах и кафе, а домой приходит только ночевать. И то не всегда. У неё куча ухажёров, которых она иногда приводит домой, а иногда пропадает где-то у них. Зато у Юнги есть соки, которыми он и питается. И ещё вода. Но соки вкуснее воды, он очень благодарен маме за то, что она покупает ему их. Конечно грустно, что у него нет нормальной еды, но он её не заслуживает. Поэтому он лишь грустно поджимает губы и идёт на кухню за очередным пакетом апельсинового сока. Он постоянно слабый и сонный, ему холодно, сколько бы слоёв своей поношенной одежды он на себя не надевал. Мать обзывает его «скелетом» или «зомби», и мальчик понимает, что его вес слишком низкий, но ничего не может с этим сделать. А ещё пара прозвищ от мамы - это не так уж и страшно. Страшно, когда она его бьёт, что случается реже, чем когда он был поменьше, но сейчас она делает это намного сильнее. Бледная кожа мальчика вся в синяках и царапинах, губы сухие и искусанные, под глазами темно-фиолетовые мешки. Юнги не любит смотреть на себя в зеркало, он знает, что он урод. Он часто плачет из-за того, что не знает, как это изменить. Мама ненавидит его, не выпускает на улицу, запирает одного дома, не кормит. Чем мальчик заслужил это? По словам его матери — рождением. 2 года назад. — Мин, отвечай мне, — воспитатель приказывает спокойным тоном, смотря на разъярённого подростка. Юнги лишь сжимает губы и мотает головой. Конечно, он сейчас не в лучшем положении, но отвечать не собирался. Его за руки и за ноги привязали к стулу как «особо буйного», а за каждое неправильное слово били током. В этом исправительном центре были такие методы воспитания. От чего Юнги нужно было исправлять, он так и не понял. Оказался он здесь из-за мамы, которая нашла его дневник и на следующий же день отправила сюда. Сказала, что когда его вылечат, он может возвращаться обратно. Но не очень-то и хочется возвращаться обратно. Тут хотя бы кормят, редко конечно, но бывает. Он торчит здесь уже второй год, и можно сказать, что привык ко всему этому. Но воспитатели и их методы воспитания чертовски раздражают. — Не хочешь? Очень жаль, — разочарованно вздыхает мужчина, и по телу Юнги проходит разряд тока, от чего тот вскрикивает и жмурится. Подросток, который сидит рядом с Юнги, бледнеет и смотрит на воспитателя. — Джуён, может ты мне скажешь ответ на мой вопрос? Если уж Юнги хочет помолчать, — усмехается мужчина, переводя взгляд на него. — Вы спросили, что такое любовь между двумя однополыми людьми… Это гадость, мистер Чон, — говорит мальчик с осуждением в голосе. — Правильно. А тот, кто любит человека своего пола - гадкий, мерзкий, отвратительный человек. И я здесь, чтобы помочь вам перестать быть таковыми. Блестящий ответ, Джуён. Сегодня ты получишь двойную порцию на ужин, — хвалит мужчина, довольно улыбаясь и снова переводит взгляд на Юнги, — Он здесь всего неделю, а уже это понял. А ты - второй год. И всё равно упрямишься. Юнги тихо сглатывает, ожидая ещё одного удара. Он попал сюда даже не из-за того, что встречался с кем-то или любил кого-то. Он просто написал, что хотел любви. Конечно, после того, как он увидел двух школьников, он понял, что именно такой любви он и хочет. Мерзкой, гадкой и отвратительной по словам всех, кто здесь находится. Но Юнги не верит им. То, что он видел тогда, было счастьем. Он считает себя мерзким и отвратительным. Но уж точно не эту любовь. По телу проходится разряд тока в два раза сильнее, чем предыдущие. Он вздрагивает и, наконец, проваливается в такую долгожданную темноту. Без боли, криков и осуждения.

***

Намджун приоткрывает дверь в комнату и тихонько заходит. Перед собой он видит лежащего на животе Юнги, который тихо плачет, уткнувшись лицом в подушку. Нам пристыженно прикусывает губу и подходит к кровати, присаживаясь на неё. — Юни… — он начинает говорить, но его тут же перебивают. — Уходи! Уходи-уходи-уходи! Видеть тебя не хочу! Просто… Просто уйди! — зло произносит Юнги, отрывая голову от подушки, и смотрит на мужчину заплаканными глазами, поджимая губы. Намджун на секунду замирает, удивляясь. Младший очень редко переходит на ты с ним, и так же редко агрессирует в его сторону. Но тут - особый случай, и старший понимает, что он очень даже заслужил. — Милый, Чонгукки в порядке… — Нет, он не в порядке! Он кричал, ему было больно! Он сильно сильно кричал… Я… Я очень испугался… — голос младшего становится тише, и он снова всхлипывает, смотря в глаза мужчины. — Мы же с тобой уже говорили про то, что Чонгуку нравится, когда больно. Для него боль - это что-то приятное, помнишь?.. — продолжает Намджун, но тут в его лицо прилетает подушка. — Боль не может быть приятной! Просто не может! — глаза мальчика наполняются слезами, и его голос дрожит, — Я б-боюсь что мне снова будет больно… Н-не хочу… И не хочу, чтобы папочке было б-больно… Юнги говорит запинаясь, и из его глаз начинают течь слёзы, а сам он дрожит, негромко всхлипывая. — Боже, котёнок… — Намджун вздыхает, и сажает Юнги к себе на колени, обнимая за талию. Тот не сопротивляется и утыкается лицом в грудь мужчины, продолжая тихо плакать. — Я бы никогда не причинил тебе или Чимину вреда. Никогда в жизни. Вы мне так дороги, как бы я мог так поступить с вами? У нас с Чонгуком есть договор, в котором самое главное правило написано жирным шрифтом, милый. «Все действия обеих сторон происходят с обоюдного согласия». Помнишь я тебе показывал, малыш? — Намджун говорит тихо и спокойно, поглаживая младшего по голове, а второй рукой обнимает и прижимает к себе. Юнги кивает, сглатывая, и восстанавливает дыхание, стараясь успокоится. Он обвивает руки вокруг талии старшего, прижимаясь ещё сильнее. — Мой маленький малыш сильно испугался, да? — Намджун ласково шепчет и вздыхает, обнимая младшего ещё крепче. — Мне очень стыдно, что я так сильно тебя напугал, Юни. Обещаю, такого больше никогда не повторится. И помни, что рядом со мной ты всегда в безопасности. Я никогда не стану делать ничего против твоей воли. Или против воли Чимина. — Я… Я знаю… Извините, Господин… За то, что я кинул подушкой… И плакал… — виноватым тоном отвечает Юнги, а его голос звучит охрипше. — Не нужно извиняться, милый. Я заслужил тысячу подушек в лицо, а может и больше. А за свои эмоции вообще никогда не извиняйся. Ты имеешь полное право плакать, Юни. Мне жаль из-за того, что я заставил тебя это делать, а не из-за того, что ты это делал, понимаешь? — спрашивает старший и ласково целует младшего в макушку. Юнги кивает, отстраняясь от груди и сонно, устало смотрит на мужчину. — Я устал… — шепчет он, утыкаясь лицом в шею старшего. — Давай поспим, милый? Мне кажется, ты сильно вымотался за сегодня… — тихо вздыхает Намджун, поглаживая мальчика по спине. Тот кивает, и Намджун, аккуратно уложив его на кровать, ложится рядом. Младший смотрит на Намджуна с небольшой тревогой во взгляде, и он это замечает. — Что-то не так, милый? Ты всё ещё напуган из-за меня?.. — уточняет Намджун, беспокойно смотря на слишком бледного мальчика. — Нет, Господин, это не из-за вас… Я боюсь, что они вернутся… — Юнги говорит тихим шёпотом, смотря прямо в глаза мужчине. — Конечно не вернутся, котёнок. Они нас не найдут, это во-первых, а во-вторых, мы ооочень далеко от них, — уверенно произносит Намджун и гладит младшего по голове. Конечно он знает, о ком говорит Юнги. «Они» - это люди из исправительного центра, из которого Юнги сбежал в восемнадцать лет. Его довольно часто мучают кошмары, в которых ярко всплывают жестокие моменты оттуда. Намджун ненавидит это место всей душой и хотел бы сжечь его. Столько боли оно принесло тому, кто для него очень дорог. — Правда?.. Я очень надеюсь… Не хочу чтобы опять было плохо… — тихо говорит мальчик, прикрывая глаза и зевает, прикрывая рот ладонью. — Не будет, я обещаю тебе. Всегда буду защищать вас всех, милый. Что бы ни случилось, — ласково говорит Намджун и нежно целует младшего в лоб, поглаживая по волосам. Юнги немного расслабляется, приоткрывает рот, и, положив в него большой палец, начинает посасывать его, засыпая. — Малыш, мы же говорили про то, что пальчики не всегда чистые… — совсем тихо с небольшой усмешкой произносит Намджун, вынимая палец изо рта младшего, заменяя его на жёлтую любимую пустышку Юнги, которая всегда лежит рядом с подушкой мальчика. Младший что-то неразборчиво бурчит, но в конечном итоге проваливается в сон, мирно посапывая и посасывая пустышку. Намджун с умилением наблюдает за этим зрелищем, беря мальчика за руку, и переплетает их пальцы, поглаживая большим по миниатюрной ладони младшего. Через несколько минут он тоже засыпает, сжимая ручку младшего в своей.

***

После того, как Чимин вытащил Чонгука из душа и помог переодеться, он включил ему мультфильм, пообещав, что скоро вернётся. Чонгук лишь коротко кивает на это, и, усаживаясь в своём любимом кресле поудобнее и поправляя юбку, с интересом наблюдает за событиями, которые происходят на экране. Чимин улыбается, смотря на очаровательного мальчика, и выходит из комнаты, закрывая дверь. Всё это время из его головы не выходили мысли о Юнги и Намджуне. Он сильно переживал за своего малыша и надеялся, что сейчас он в порядке. Открывая дверь в комнату, он облегчённо вздыхает, видя спящих в обнимку Юнги и Намджуна. Старший тихо похрапывает, прижимая к себе спокойно спящего младшего, который закинул ногу к нему на бедро. Чимин проходит в комнату, закрывая за собой дверь, и залезает на кровать, ложась рядом со старшим. Намджун приоткрывает глаза, слыша движение рядом, и поворачивается к Чимину, сонно посмотрев на него. — Чимини?.. — шёпотом спрашивает Намджун. — Ну кто же ещё… Как у вас дела? Всё в порядке?.. — так же шёпотом спрашивает Чимин, обеспокоенно поглядывая на Юнги. — Да, сейчас уже да… Мне так стыдно за то, что я не проследил за дверью… Так сильно напугал бедного малыша… — виновато произносит Намджун и вздыхает, поглаживая спящего Юнги по пухлой щёчке. — Да тут даже я испугался… Чем вы там занимались, а? Удушьем?.. — тихо усмехается Чимин. — Удушье это детский сад, дорогой… — негромко смеётся Намджун, глядя на вытянутое лицо младшего, — всего лишь игры с температурой, совсем капельку. — Такую капельку, что у нас чуть стены от его воплей не слома… — Чимин запинается на полуслове, смотря на Юнги, который приоткрыл глаза и с интересом наблюдает за ними. — Ох, привет, котёнок… — нежно говорит Чимин с улыбкой и целует мальчика в лоб. Юнги выплевывает пустышку изо рта и, прищурившись, смотрит на старших. — Вы шепчетесь о чём-то, у вас есть какие-то секреты от меня значит… — обиженно говорит он, надуваясь. — Милый, мы просто не хотели тебя разбудить! У нас нет никаких секретов от тебя, — с уверенностью говорит Намджун, обнимая мальчика ещё крепче. — Правда?.. Ну, тогда ладно… Но я всё равно проснулся… — бормочет Юнги и садится на кровати, обнимая свои колени и глядя на обоих мужчин. — Ты не хочешь есть или пить, котёнок? Как ты себя чувствуешь? — заботливо спрашивает Чимин, присаживаясь и приглаживая растрепавшиеся после сна волосы младшего. — Ммм, нет… Я бы хотел… Провести время с вами… Обоими… По-особому провести… Пожалуйста… — смущённо говорит мальчик и заливается краской, опуская взгляд вниз. — Ну что за прелесть, такой вежливый и хороший мальчик, — с улыбкой произносит Намджун, садясь на кровати, — Как считаешь, Чимин, можем ли мы не исполнить это желание? — Конечно нет, дорогой. Мне кажется, это было бы просто преступлением, — мурлычет Чимин, забираясь руками под объёмную футболку младшего и поглаживая пухленький животик. Юнги смущается ещё больше и переводит взгляд на Намджуна, который внимательно наблюдает за действиями Чимина с довольной ухмылкой на лице. — Думаю, это нам сейчас не пригодится, да, малыш? — ласково говорит Чимин, снимая футболку с младшего и откладывая её в сторону. Намджун видит, как стесняется Юнги, на котором остались лишь трусики, и садится ближе к нему, целуя в красную щёчку. — Ты очень красивый, Юни. На тебе сегодня такие милые трусики, — с улыбкой говорит Нам, кинув взгляд на нижнее бельё с радужными сердечками. — С-спасибо, Господин… — мальчик смущённо улыбается, ему очень нравится получать комплименты. Чимин накрывает ладонью киску младшего, и довольно усмехается, чувствуя влажность. Юнги было очень легко возбудить, хватало пары комплиментов, похвалы или же нескольких касаний, и мальчик уже плакал от того, насколько ему было хорошо. Он всегда обращается с Юнги, как с маленьким сокровищем, и в приоритете для него всегда удовольствие младшего, а не своё. — Ты уже промок, малыш? Так быстро? Мы ещё даже ничего сделать не успели, — усмехается Чимин, снимая трусики с младшего и смотря на мокрую киску, облизываясь. Юнги заливается краской сильнее прежнего, сводя ноги и сжимая бёдра. — П-папочка, ты же знаешь, что это само так происходит… — мальчик переводит взгляд на Намджуна, явно подумав о чём-то, но тут же отводит взгляд в сторону, прикусывая губу. — Ты что-то хотел сказать, Юни? — спрашивает Намджун с улыбкой и гладит его по голове. — Немножко… Я скажу папочке на ушко… — негромко говорит Юнги и шепчет что-то Чимину на ухо. Тот улыбается кивая, и переводит взгляд на Намджуна, смотря на него с огоньком в глазах. — Наш милый малыш попросил передать тебе, что хочет сесть на твоё лицо, милый, — ухмыляется Чимин. Юнги прячет своё лицо в ладонях, ему кажется, что он умрет от смущения сейчас, прямо здесь. — Ох, даже так? — Намджун аккуратно убирает руки с красного личика Юнги, беря его за подбородок и заставляя посмотреть на себя, — А знаешь, как сильно я хочу тебя съесть, милый? Такого вкусного, прекрасного, прелестного малыша, — Намджун немного раздвигает ножки Юнги, смотря на текущую ещё сильнее, чем раньше, киску. — А я хочу доставить своему котёнку как можно больше удовольствия, — ласково говорит Чимин, чмокая младшего в губки. — Мне… Мне кажется, что Господину может быть тяжело… Я тяжёлый… — шепчет Юнги, грустно смотря на свои пышные бёдра. — Ты совсем не тяжёлый. Ты лёгкий для меня, как пушинка, милый, — улыбается Намджун, поглаживая мальчика по волосам. — Х-хорошо… — кивает Юнги, нервно облизывая губы. — Тогда начнем, котёночек? — спрашивает Чимин, чмокая мальчика в щёку. Юнги опять кивает и смотрит на Намджуна, который расстёгивает свою рубашку, снова смущаясь и пряча лицо в грудь Чимина. — Стеснительный малыш, — смеётся Чимин, целуя его в макушку и поглаживая по волосам. — Хочу съесть этого стеснительного малыша и заставить его очень громко стонать, — усмехается Намджун, откладывая рубашку в сторону и поворачивая красного мальчика к себе, ложится на спину, улыбаясь, смотря на него, — давай, Юни. Юнги прикусывает губу и подползает ближе к мужчине, садясь совсем рядом с его лицом и краснеет ещё сильнее, не понимая, что делать дальше. — Перекидывай ножку и садись, Юни, — подсказывает Намджун, видя замешательство мальчика. Юнги кивает, следует указаниям, широко расставляя ноги по обе стороны от головы мужчины и вставая на колени, и смотрит на наблюдающего за ним Чимина, возбуждаясь ещё больше. Из его киски вытекает прозрачная ниточка смазки, Намджун ловит её языком, ухмыляясь, и легонько шлёпает мальчика по попе. — Опускайся, милый. Юнги кивает, медленно, осторожно опускается, и его киска впечатывается в лицо старшего, из-за чего он тихо стонет и смотрит на Чимина. — Папочка, я хочу тебе… Сделать приятно… Ртом… — запинаясь, произносит Юнги и тут же вздрагивает, громко застонав. Намджун провел языком по половым губам мальчика, собирая смазку, и довольно усмехнулся, видя такую реакцию. Он снова проводит языком по раскрытой киске, останавливаясь на клиторе и дразня маленький комочек нервов, двигая его из стороны в сторону. Юнги выгибается и громко стонет от такой стимуляции, громко хныкая. — Ах, Господин! Это слишком… Намджун лишь довольно хмыкает и продолжает водить языком по клитору мальчика круговыми движениями, выбивая из него стоны и всхлипы. Чимин садится перед Юнги и берёт его лицо в ладони, глубоко целуя наслаждающегося мальчика, и перекладывает ладони на вставшие сосочки, начиная нежно их массировать. Юнги громко мычит в поцелуй и хнычет, мотая головой. Слишком много ощущений, ему кажется, что ещё совсем немного, и он обкончается. Намджун перестаёт дразнить клитор младшего, переходя к пульсирующей дырочке, из которой вытекает огромное количество смазки. Он проникает языком внутрь, начиная трахать им дрожащего от удовольствия мальчика. Юнги стонет, отстраняясь от поцелуя и закатывая глаза, но тут он чувствует ещё один язык. Чимин вылизывает милое ушко младшего, нежно покусывая мочку. Уши - одна из самых сильных эрогенных зон Юнги, и он, естественно, знает о этом. — Аах, папочка!.. — Юнги выгибается, и стонет ещё громче, всхлипывая от невероятных ощущений. Чимин ухмыляется и вставляет язык, начиная аккуратно потрахивать им ушко мальчика, продолжая кончиками пальцев стимулировать чувствительные соски. Юнги теряется в своих ощущениях и немного отключается, растворяясь в удовольствии. Его рот приоткрывается, и из него вытекает струйка слюны. Чимин усмехается, видя это, и отстраняется от лица младшего, чмокая в висок. — Юни, не хочешь использовать лицо своего Господина сейчас? Прокатиться на нём, м? — спрашивает Чимин, поглаживая обалдевшего мальчика по волосам. Намджун перестаёт двигать языком, вынимая его из дырочки младшего и закрывает рот. Юнги поднимает таз, не очень понимая, что от него хотят, и потерянно смотрит на своего папочку. — Малыш, Намджун сейчас высунет язык, а ты поёрзаешь на его лице, хорошо, котёнок? — ласково спрашивает Чимин, целуя младшего в лоб. Юнги кивает, смотря на Намджуна, который делает то, о чём говорил Чимин, и снова опускается, чувствуя горячий язык под собой. Он начинает ёрзать и двигать тазом вперёд назад, в наслаждении откидывая голову и закатывая глаза. Он проезжается всей киской по языку Намджуна, его клитор стимулируется шершавым языком, и его дырочка бешено пульсирует, он очень хочет кончить сейчас. Чимин снова начинает массировать его твёрдые сосочки, обхватывая один из них пухлыми губами, и прикусывает его. В этот момент Намджун снова начинает сам двигать языком, быстро трахая мокрую дырочку, и начинает буквально поедать киску мальчика, из-за чего в комнате начали раздаваться пошлые звуки чавканья. Юнги видит звезды перед глазами и громко вскрикивает, выгибаясь и падая вперёд от силы своего оргазма. Намджун с удовольствием слизывает всю сладкую смазку мальчика, вылизывая его дырочку до чиста, с ухмылкой наблюдая за тем, как сильно мальчик дрожит. Юнги сползает с лица Намджуна и ложится на кровать, восстанавливая дыхание и смотря в потолок. — Всё в порядке, котёнок? — спрашивает Чимин, улыбаясь и ложась рядом, обнимая младшего. — Д-да… Очень хорошо, папочка… Очень приятно было… Я хочу сделать вам приятно теперь тоже… Вы не… Не получили удовольствия… — шепчет Юнги, облизывая губы. — Наш добрый малыш хочет позаботиться о нас? Как мило, просто очаровательно, — ласково говорит Чимин и с тихой усмешкой смотрит на свой стояк и на стояк Намджуна, стягивая штаны вместе с нижним бельём. — Согласен, такой заботливый котёнок, — Намджун садится на кровати, вытирая своё лицо кусочком одеяла, которое точно нужно будет отправить в стирку, и раздевается до конца, откладывая одежду в сторону. Юнги улыбается от приятных слов и хихикает, но краснеет от вида обнажённых мужчин. Он видел их такими уже очень много много раз, но тем не менее смущается каждый раз, как в первый. — Ты же хочешь отсосать нам, милый? Твой очаровательный ротик, — Намджун проводит кончиками пальцев по губам мальчика, — Справится с этим? Юнги кивает, с уверенностью открывая рот, показывая, насколько широко он может его открыть, и Чимин тихо прыскает, от серьёзного настроя младшего. — Умничка, милый, — улыбается Намджун, наблюдая за тем, как Юнги сползает вниз и становится коленками на пушистый ковёр, открывая рот так же широко и высовывая язычок. — Какой нетерпеливый котёнок, — усмехается Чимин, садясь на край кровати, и берёт в руку свой член, размазывая предэякулят по губкам младшего. Намджун садится рядом с Чимином, и Юнги переводит взгляд на его член, обхватывая головку губами и начиная её посасывать. Орган Чимина он обхватывает своей миниатюрной ладонью и начинает медленно дрочить ему. Намджун довольно улыбается, и, тихо гортанно застонав, поглаживает мальчика по голове. Юнги переключается на член Чимина, теперь начиная посасывать его головку, заглатывая чуть глубже. — Малыш, а ты сможешь принять нас обоих одновременно, м? — спрашивает Чимин, аккуратно оттягивая младшего за волосы. Юнги решительно кивает и берёт в каждую руку по толстому члену, соединяя их и раскрывает рот максимально широко, заглатывая две головки одновременно. Мужчины стонут в унисон, и Намджун надавливает на макушку младшего, заставляя того взять в рот чуть больше. Он обожает тот факт, что у мальчика нет рвотного рефлекса, поэтому тот спокойно берёт в рот наполовину и начинает двигать головой. Достаточно медленно, так как держать рот настолько широко открытым — непростая задача. — Ты такой умница, Юни… — Чимин поглаживает его по волосам, тихо постанывая. Намджун кивает, видя, что мальчик начинает задыхаться и останавливает движения головой. — Дыши, маленький. Через нос, — ласково произносит Чимин, и Юнги кивает, шумно вдыхая воздух, возвращается к своему занятию и начинает двигать головой ещё быстрее беря больше и позволяя двум членам проникать в горло. — Милый, я скоро кончу… — Я тоже скоро кончу, котёночек… Юнги кивает, выпуская члены из своего рта и высовывает язык, в ожидании смотря на своего папочку и Господина. Оба мужчины начинают надрачивать себе и почти одновременно кончают с громкими вздохами, заливая лицо младшего белой жидкостью. Тот довольно хихикает, облизываясь и собирая сперму с лица, отправляет её себе в рот. — Очень вкусно! — довольно говорит Юнги, смотря на двух улыбающихся старших, через мгновенье вздрагивая от громкого стука в дверь. — Ой, я обещал Чонгуку, что скоро вернусь… — нервно смеётся Чимин, — Кажется, он меня чуть-чуть потерял… Намджун усмехается, вытираясь всё тем же бедным одеялом, которое точно нужно будет постирать, и надевает брюки, вставая с кровати и целуя Юнги в макушку. — Вы сейчас пойдёте в душ? — спрашивает Намджун, смотря на Чимина. — Да, а потом придём помогать готовить ужин, — улыбается мужчина, поднимая Юнги с пола и беря на руки. — Хорошо. Я пойду к Гукки. Судя по грохоту, который мы сейчас слышали, он по мне соскучился… — усмехается Намджун, выходя за дверь. Чимин садится обратно с Юнги на кровать, сажая его к себе на колени и внимательно смотря на него. — Итак, малыш, с чего ты взял, что ты тяжёлый, м? Раньше у нас об этом даже разговоров не было. Юнги грустно отводит взгляд в сторону и вздыхает. — Вчера мы с Чонгукки смотрели вечером мультик, и там была девочка… Её все дразнили и говорили, что она толстая… И страшная… А фигура у неё была, как у меня… В конце она похудела, и её все полюбили… Но я не похудел ещё… И вот… — он всхлипывает, смотря на старшего. Чимин удивленно смотрит на него, затем вздыхает и качает головой, крепко обнимая и прижимая к себе, поглаживает по спинке. — Юни, во-первых, этот мультик очень глупый. Ты ведь понимаешь, что все люди очень разные и по-разному красивые? Ты мой самый красивый малыш, самый прекрасный и чудесный. Я обожаю твой милый животик, твои пухлые бедра и твои прелестные щёчки. Ты выглядишь просто прекрасно сейчас. Помнишь, когда мы только встретились? Ты был худеньким, как спичка… Разве тебе нравилось быть таким? Разве не лучше кушать столько, сколько тебе хочется и когда тебе хочется? Я буду любить тебя с любой фигурой. Я просто хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно, малыш. Юнги задумывается, поджимая губы, и кивает. — Думаю ты прав, папочка… Я хочу кушать, а не голодать, как раньше… Ты правда считаешь меня красивым сейчас?.. — спрашивает мальчик с надеждой в голосе, смотря на улыбающегося ему старшего. — Конечно, котёнок. Мой самый красивый малыш, — ласково произносит он, целуя Юнги в щёчку. Юнги тихо хихикает и целует старшего в лоб. — Ты тоже самый красивый… И Господин самый красивый… И Чонгукки самый красивый… Мы все самые красивые! — уверенно говорит мальчик, обнимая старшего. — Так и есть, милый. Ты абсолютно прав. Мы все прекрасны, — улыбается ему Чимин, — Но мы с тобой сейчас чуть-чуть грязные, так что нам пора ополоснуться, — смеётся Чимин, вставая с хихикающем младшим на руках и неся его в ванную.

***

Намджун выходит из комнаты Юнги, закрывая за собой дверь, и сразу же натыкается на недовольного Чонгука. — Папочка был таким жестоким! Оставил бедного Чонгукки совсем-совсем одного! Пропал! Но пришёл хёни и мне было не так грустно… Но затем хёни бросил меня тоже! Все бросили бедного Чонгукки! — драматично произносит Чонгук, и, притворяясь, что падает в обморок, медленно осел на пол и аккуратно лёг, следя за тем, чтобы его красивая юбка не помялась, прикрывая глаза, — Чонгукки умер от одиночества! — вскрикивает мальчик, высовывая язык и зажмуриваясь, притворяясь мёртвым. Намджун прыскает от смеха, наблюдая за этим зрелищем, и опускается на пол к мальчику, целуя его в носик. — Просыпайся, принцесса. Мой поцелуй должен спасти тебя от смерти. Чонгук приоткрывает глаза и хихикает, смотря на Намджуна. — Ты жульничаешь! Но… Ладно, принцесса проснулась и очень-очень хочет кушать! Идём готовить кушать! Хочу морковный тортик! — вскрикивает Чонгук и вскакивает, несясь бегом на кухню. Намджун смотрит ему вслед и тепло улыбается. — Ну точно крольчонок, не иначе…