Fortier ac firmiter | Сильно и крепко

Nil magis amat cupiditas, quam quod non licet.

Страсть ничего не любит более того, что запрещено.

***

      После разборок с врагами они становились слишком голодны друг другом. Адреналин закипал в их крови, и сдерживаться становилось просто невозможно.       В таких случаях Юлий сразу запирал кабинет изнутри, и как только Князь Владимир слышал щелчок в двери, его накрывала сладкая истома, потому что он отлично знал, что именно его ожидает.       Пряжка ремня на дорогих брюках легко поддавалась проворным пальцам Юлия, которые так и норовили довести Князя до оргазма сильно раньше времени. В такие моменты Владимиру начинало казаться, что весь мир как будто сосредотачивался на кончиках этих длинных аристократических пальцев.       — Князь, похоже, что ты очень рад моей настойчивости, — бесстыдно зашептал Юлий ему на ухо, оставляя тепло своего сбивчивого дыхания на гладкой чувствительной шее, — Я это ощущаю прямо вот здесь, — на этих словах Юлий едва коснулся члена Князя сквозь ткань брюк, и тот издал глухой стон, уже давно рвущийся наружу.       Юлий не смог сдержать самодовольную ухмылку, с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, какую власть он имел над Владимиром. Тот закрывал глаза в ответ на любые телодвижения Юлия и замирал в нетерпеливом ожидании, пробуждая в Юлии какие-то первобытные животные инстинкты, поднимающиеся со дна возбуждённого подсознания.       Князь становился похож на застенчивую девушку несмотря на то, что выглядел он куда более мужественно, чем его напарник. Щёки покрывались неровными пятнами, и это выглядело невероятно возбуждающе.       Юлий в такие моменты втайне любовался своим застенчивым любовником. Князь имел правильный овал лица, густые симметричные брови, чётко очерченные розовые губы и мягкие русые волосы, в которые Юлий любил запускать свои умелые шаловливые необузданные пальцы.       В и без того душном небольшом кабинете становилось всё жарче и жарче. Вокруг разгорячённых парней не было видно ни зги из-за наглухо зашторенных окон. Князь слыл тем ещё параноиком и приказал Юлию завесить все окна в здании, которое пока ещё служило штаб-квартирой их мафиозного клана.       Как только Юлий на секунду отвлёкся от шеи Владимира, которую он уже успел усыпать своими неосторожными, слишком страстными поцелуями, которые наверняка оставят синяки на нежной коже, Князь тут же отобрал у Юлия инициативу и поцеловал его взасос, обхватывая его непослушную бедовую голову и судорожно запутываясь пальцами в каштановых прядях.       Владимир целовал горячо, глубоко, медленно проникая жаждущим ласки языком в каждую клеточку тела Юлия, который уже начинал терять контроль над собой от такой резкой перемены в поведении Князя. Это будоражило живое воображение молодого парня, и он буквально растворялся во всём происходящем с ним в данную секунду.       Однако не так-то легко Князю давалось совладать с бьющей через край энергией Юлия. И хотя стройному брюнету сейчас представлялось почти невозможным оторваться от губ своего Владимира, он всё же пересилил себя и одним резким движением схватил Князя за шею рукой и подтолкнул к стене, не отпуская руки с его шеи.       — Ты ведь хочешь меня, дико хочешь, Князь, — Юлию нравилось дразнить его, раззадоривать, разжигать и без того мощную искру, превращая в пожар всё пространство вокруг них двоих.       Князь едва мог что-то ответить ему, ведь его горло всё ещё находилось в тисках цепких пальцев неукротимого Юлия.       — Гай… Юлий… Ох… Цезарь! — Владимир силился совладать с обуревавшей его страстью и накрывающим отовсюду желанием вцепиться в Юлия, и никогда больше не отпускать его от себя. Привязать на ленточку к своей руке, везде водить за собой и целовать в любом подвернувшемся укромном месте. А затем срывать атласную рубашку и…       — О! — Юлий издал то ли стон, то ли выказал громкое удивление, — Моё полное имя, Князь… Похоже ты уже держишься из самых последних сил. Позволь спросить, что же удерживает тебя от того, чтобы наброситься на меня прямо сейчас и трахнуть во всех позах прямо на этом холодном полу? — Юлий намеренно понизил голос и начал растягивать слова.       Он умело играл с Князем, он провоцировал, он хотел его, как никого другого. Он жаждал, он ждал, он трепетал.        Он давал шанс Владимиру почувствовать то же, что и он. Бешеное желание, страсть, похоть, которая застит глаза и лишает рассудка, разрушая и отстраивая заново всё, что ненароком попадётся на пути.       Князь вдруг почувствовал внизу живота просто невыносимую пульсацию, сводившую с ума. От слов «трахнуть» и «во всех позах» у Владимира нещадно срывало крышу.       — Юлий, ты… Ты же знаешь, что ты настоящий дьявол, да? Ты просто дьявол во плоти, что же ты делаешь со мной? — прохрипел Князь, ощущая дыхание и запах Юлия так близко.       После этих слов Владимир, как будто дав самому себе с их помощью негласное разрешение буквально на всё, сбросил руку Юлия со своей шеи и схватил того за ткань бордовой водолазки в районе груди.       — Мне никогда не замолить всех грехов, которые я наделал и ещё наделаю с тобой и из-за тебя, — Князь резким движением рук уложил Юлия на стол, стоящий посреди их кабинета.       Обычно за ним работал только Владимир, потому что Юлий не терпел монотонной работы и не мог долго усидеть на одном месте. Поэтому он, как правило, восседал на бархатных креслах или на подоконниках, перемещаясь в разные углы кабинета в зависимости от настроения.       — Вот это уже совсем другой разговор, Князь, — Юлий нахально усмехнулся, глядя в глаза Владимира, разжигая занявшуюся в них искру до невероятных масштабов.       Физическая сила Князя восхищала Юлия, и от ощущения близости крепкого тела над собой Юлия повело. У него практически не оставалось шанса на внятное сопротивление, как это было задумано изначально.       Он собрал последние силы в кулак и томно произнёс, даже не отведя глаза:       — Ведь грешить гораздо приятнее, чем быть послушником, а, Князь? — говоря это, Юлий начал медленно сползать со стола, опять ускользая от Владимира, спускаясь на уровень ширинки его расстёгнутых брюк.       Юлий посмотрел на Князя так призывно и откровенно, что Владимир едва мог пошевелиться. Он забыл как дышать.       Он просто не мог сейчас отказаться от этого сладостного момента надвигающегося разврата, он сдавался своему желанию со всеми потрохами. Окончательно и бесповоротно.       Тем временем Юлий неспешно стянул брюки и бельё с Владимира, демонстративно отбросив всю одежду прямо под стол. Для начала было решено помучить Князя ещё немного, чтобы не особенно-то он зазнавался.       Юлий начал ласкать руками его и без того возбуждённый член, сидя на корточках, касаясь сперва только основания и задевая яички, а затем усиливая свои прикосновения, обхватывая рукой уже весь ствол, массируя чувствительную головку кончиком пальца.       Князь извивался, стонал и шумно вздыхал в ответ на такие ласки от умелого брюнета, и ему было так хорошо, что вулкан, заточённый внутри его плоти, уже вот-вот готов был извергнуться.       Юлий почувствовал нужный момент и остановился, давая Владимиру отдышаться и немного прийти в себя после чуть не нахлынувшего оргазма.       Он откинул голову чуть назад и скомандовал Князю:       — Попроси меня отсосать тебе, — Юлий просто обожал грязные разговоры, и он знал, что Владимир тоже питает слабость к этому.       Князь даже не сопротивлялся.       — Я хочу, чтобы ты отсосал мне, как умеешь только, блять, ты. И пусть я сгорю в адском огне за эти прелюбодеяния с тобой, мой дьявольский развратник…       — Странно, Князь, ведь мы с тобой оба совсем не святые, а ты строишь из себя саму невинность… И это невероятно меня возбуждает, — на этих словах Юлий бесстыдно ухватил Князя за упругие ягодицы и, больше не теряя время зря, принялся отсасывать упругий член Владимира.       Если бы кто-то сейчас остановился на свою беду у двери кабинета, то услышал бы охи, стоны, рваное шумное дыхание двух людей, сливающееся в одно общее.       Юлий умел отлично сосать. Его пухлые женственные губы давали ему возможность доставлять Князю неописуемое удовольствие. Он то погружал член в рот на всю длину, не стесняясь доставать им до самого горла, то обводил горячим языком вокруг пульсирующей головки.       Владимир, напрягая все мыслимые и немыслимые мышцы своего тела, вцепился обеими руками в гладкие волосы Юлия, которые пахли каким-то дорогим шампунем, и начал насаживать его на свой возбуждённый член, как будто он трахал его желанный развратный рот в последний раз, вбиваясь в него всё сильнее с каждым разом.       — О… Ах… Да, дьявол тебя подери! — Владимир уже не сдерживался в выражениях.       Спустя какое-то время такого интенсивного действа Князь отпустил волосы Юлия и заботливо откинул его вспотевшие пряди со лба. Юлий не растерялся и тут же воспользовался моментом:       — Ты же понимаешь, Княже, что я не дам тебе просто кончить, пока ты не оттрахаешь меня, как следует? — глаза Юлия были подёрнуты пеленой, и это придавало ему ещё более развратный вид. Он сглотнул слюну и облизал свои пухлые губы.       — О да, ещё как понимаю, но ты больше не сможешь меня мучить, засранец ты эдакий… Вставай, — вдруг неожиданно громко приказал Юлию раздухарившийся Владимир.       Как только Юлий поднялся и смог нетвёрдо устоять на подкашивающихся ногах, Князь тут же схватил его в охапку, перекинул длинную фигуру через плечо и нетерпеливо потащил обратно к столу, откуда Юлий посмел так коварно сбежать всего несколько минут назад.