Элита 2

Do you hear my cry?

Ты слышишь мой крик?

Едва Вай прижала лезвие к коже, раздался хлопок открывшейся двери, и вбежавшая в комнату Адель бросилась к Вай. — Вай! — орала Адель, вырывая из ее пальцев лезвие и обхватывая вырывающуюся девушку за плечи. — Ты что творишь, мать твою?! Идиотка, меня камеры в каждой долбанной комнате! Одна из них отразила блеск над твоей рукой, и я… — Отвали! — крикнула Вай, пихая Адель локтем под дых так, что та согнулась пополам. — Совсем рехнулась? — прохрипела Адель, держась за живот. — Какого хрена, а? Где ты вообще взяла лезвие? — Блять, да отъебитесь все от меня! — рявкнула Вай и оттолкнула Адель. — Хочешь помочь, так принеси лезвие побольше! Адель отпрыгнула от Вай, приняв оборонительную позицию. Она смотрела на Вай с неописуемым ужасом, Вай никогда не видела у нее такого взгляда, но это уже не могло ее остановить. Вай ненавидела Адель, она была готова убить ее за то, что та забрала лезвие. Да как она только вздумала лишать Вай возможности разом оборвать мучения, как посмела тайком следить за ней? Нечеловеческая злость содрогала ее тело, и Вай позволяла этой злости взять верх, потому что больше не было смысла сдерживаться. Наконец-то можно не бояться последствий. — Вай, перестань… — прошептала Адель, отступая. — Ты меня пугаешь… — Не смей больше мне мешать, поняла, не смей! — кричала Вай, не слыша собственного голоса из-за шума крови в ушах. — Какая тебе на хуй разница, что со мной будет? Кому вообще теперь есть до меня дело? Кейтлин ушла! Ушла, понимаешь ты или нет? Мне осточертели ваши сочувствующие рожи, ни хрена сделать не можете, только… Пока Вай сотрясала воздух, Адель метнулась к ящичкам в углу комнаты и в следующий миг пшикнула чем-то ей в лицо. Вай вдохнула горькое, разъедающее ноздри вещество. Голова закружилась, комната поплыла перед глазами, и Вай без сознания рухнула на диван. Боль. Невыносимая боль в висках — вот первое, что Вай почувствовала, пробудившись от тяжелого черного сна. Ее разбудили смутные обрывки слов, с каждой секундой звучащие более четко. Вскоре Вай сумела разобрать полноценные фразы: — После того, как мы отвезем Вай к отцу, ты поедешь к себе, и это не обсуждается. — Хорошо. Хорошо, как скажешь. Я лишь хочу убедиться, что ты в порядке и… — Да, Шейн, я в порядке, и сегодня я хочу побыть одна, ясно? Вай открыла глаза и увидела Шейн и Адель, сидящих напротив дивана. Вай захотела приподняться на локтях, но не смогла этого сделать. Не потому что тело будто парализовало и не потому что мышцы вдруг отказались слушаться. Просто не смогла. У Вай не получилось отдать мозгу соответствующую команду. И, что показалось Вай особенно удивительным, этот факт не напугал ее, даже больше — он вообще не вызвал никаких эмоций. Заметив, что звук голосов прекратился, Вай вновь посмотрела на Адель и Шейн. Те сидели неподвижными манекенами и буравили ее взглядами. Адель держала занесенный палец над планшетом, как над тревожной кнопкой. — Проснулась? — хмыкнула Шейн. — С добрым утром, бедолага ты наша. Ну что, собирайся. Домой поедешь. Во взгляде Адель мелькнуло опасение, словно она боялась, что Вай снова набросится на нее с кулаками. Но Вай лишь сказала: — Хорошо. «Почему я такая вялая? Это последствия снотворного, которым меня накачала Адель?» — задумалась Вай, но равнодушно, будто размышляла над теоретическим вопросом из учебника по истории. — Ночью ты здорово напугала Адель, — сказала Шейн, поднимаясь и выступая вперед так, чтобы заслонить Адель от Вай. — Она принялась обзванивать Мика и Андре, но там завязалась нешуточная драка, их увели миротворцы. Тогда Адель вызвала меня на подмогу. Чего ты так хулиганила, а? Вай не ответила, потому что события минувшей ночи вспоминались как в тумане. — Оставь ее, Шейн, — велела Адель и тоже встала, нервно прижимая планшет к груди. — Так мы можем спровоцировать новый срыв. Лучше помоги мне спустить Вай к аэрокару. — Наша принцесса не в состоянии сама идти? — Шейн! — Чего? — Шейн с искренним удивлением посмотрела на нахмурившуюся Адель. — Да решат они с Кейтлин вопрос как-нибудь. Как будто в первый раз поссорились, е-мое. — Не говори так, — холодно попросила Адель. — Как? — Как Мик, меня это бесит. Шейн, они расстались! Тут не просто какая-то ссора, на этот раз все реально плохо. Посмотри на нее. — Расстались? — Шейн недоверчиво покосилась на Вай. До нее, кажется, только сейчас начала доходить серьезность ситуации. — Вай и Кейтлин? — Шейн спросила это так, словно речь шла о невозможном, например, о восходе Солнца на западе. Проигнорировав, Шейн, Адель осторожно приблизилась к Вай и окликнула ее: — Вай? Ты меня слышишь? Нам надо собираться. Мы с Шейн отвезем тебя домой, ладно? Вай кивнула. — Адель, да хорош чушь молоть, Кейтлин бы никогда не бросила Вай, она же ее любит, по-настоящему любит, я же видела, — воскликнула Шейн. — Чего Вай сделала бы такого, что невозможно простить? Вай резко поднялась. Адель шарахнулась от нее как от чумы, Шейн поиграла мускулами. Не глядя на них, Вай направилась к выходу из комнаты. — И куда ты собралась? — крикнула Адель ей вслед. — В ванную, — отозвалась Вай. — Мне же надо собираться. — Притормози-ка! — велела Шейн и побежала в ванную. Вай терпеливо дожидалась, пока Шейн осмотрит ванную и выйдет, а затем включила холодную воду и встала под душ. Только через пять (или двадцать?) минут она осознала, что стоит под струями в одежде. Тогда Вай вылезла из ванны, сняла одежду и аккуратно повесила ее на полотенцесушитель. Переоделась в постиранную за ночь одежду, в которой приехала вчера к Адель, и приоткрыла дверь ванной. Никаких лезвий и бритв она не искала. Вай больше не видела в них смысла. — Спасибо, что приехала, — донесся голос Адель из гостиной. — Да пустяки, — ответила Шейн. — До Мика и Андре дозвонилась? — Нет. Надеюсь, с ними все хорошо. Не надо было Андре ввязываться в драку… — Не надо было тебе оставаться одной, — строго сказала Шейн. — Мику следовало быть рядом. — Я же не думала, что Вай… Вечером мы поговорили, и мне показалось, что она успокоилась. А она, оказывается, стырила лезвие и ждала, пока я уйду. Хорошо хоть, я догадалась следить за ней по камере. Когда она меня оттолкнула… я очень испугалась, Шейн. Я… рада, что ты здесь. — Хоть мы теперь и не вместе, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, — голос Шейн стал нежным и заботливым. Последовала минутная пауза. — Что-то Вай долго нет, — сказала Адель. — Пойду проверю, как она. Через несколько мгновений Адель появилась перед взглядом Вай и вздрогнула. Очевидно, она не ожидала застать Вай неподвижно стоящую в дверном проеме и смотрящую в одну точку. — Вай? — позвала Адель. — Ты уже переоделась? Хорошо. Идем, аэрокар готов. Аэрокар… Когда они оказались в аэрокаре? Только что стояли в гостиной, и вот уже Вай глядит на мелькающий за окном город, рядом восседает Шейн, а Адель расположилась на переднем сидении. На миг в голове Вай что-то шевельнулось, она захотела прояснить ситуацию, но промолчала. Какая разница, куда они едут? Какой смысл получать ответы, которые не вернут ей Кейтлин? Кейтлин… она ведь никогда ее не простит… Вай моргнула. Она смотрела на отца и не узнавала его, пока Шейн не сказала: — Принимайте дочь, мистер Бодлер. Не будем врать, ей здорово досталось. — Вай? — Вандер с тревогой всматривался в ее лицо. — Что случилось? — Все в порядке, пап, — сказала Вай, когда поняла, что от нее ожидают хоть какой-то реакции. — Я пойду в свою комнату. Они ещё о чем-то говорили, Вай слышала их обеспокоенные голоса, но больше не понимала слов. Ей это было не нужно. Она добралась до своей комнаты и на мгновение замерла перед кроватью, осознав, что если ляжет сейчас, уже не сумеет подняться. Впрочем, эта мысль не вызвала у Вай никаких эмоций, поэтому Вай равнодушно легла на кровать в куртке и ботинках и повернулась к стене. На стене было темное пятнышко, которое непонятно как там образовалось, и которое было невозможно смыть никакими средствами. Оно порой бесило Вай, особенно, перед свиданиями с Кейтлин, но сейчас Вай обнаружила, что ей интересно рассматривать неровные края пятна, отмечать, как сгущается тьма по мере приближения к центру… — Вай? — раздался голос отца за дверью. — Можно войти? Вай хотела ответить, но сначала ей нужно было понять, почему она видит в пятне ещё два крохотных круглых пятнышка, словно два глаза, следящих за ней. — Вай? Раздался скрип кровати, продавившейся под весом севшего на нее Вандера. Теплая рука отца опустилась на плечо Вай. — Девочки рассказали, что случилось, — смущенно начал Вандер. — Слушай… наверное, это временно, а? Ну, Кейтлин… она позвонит тебе, и вы помиритесь? Не знаю, как у вас принято решать вопросы, конечно… в общем… Может, тебе позвонить ей? Вай смотрела на пятно. Вандер мешал ей сосредоточиться, мешал разгадать загадку двух глаз. — Они сказали, у тебя в школе проблемы. Из-за того, что ты ударила одноклассницу. Ты правда это сделала? Вай? — Вандер потряс дочь за плечо. — Поговори со мной, почему ты молчишь? «Да что ж вы не оставите меня в покое, что вам, блять, всем надо от меня? Уходи, убирайся, не видишь, что я хочу побыть одна? Ты не вернешь мне Кейтлин, никакие ее слова ее не вернут! Черт побери, ты слепой или в чем проблема?» — Вай? Надо было ответить. Он ждал ответа. Хорошо. Хорошо, она сделает это. В конце концов, он ее отец, он не заслужил дерьма, в которое его втягивает дочь с вдребезги разбитым сердцем. Она ответит. А потом можно будет вернуться к изучению пятна. Вай разомкнула пересохшие губы и прошептала: — Пап, уйди, пожалуйста. Вандер замер. Вай терпеливо ждала, пока он осознает, что более внятной речи от нее не добьется. — За что ты ударила ту девушку, Вай? — повторил вопрос Вандер. Вай молчала. Молчала, пока Вандер продолжал осыпать ее градом вопросов, пока не повысил голос. Словно тут же пожалев об этом, Вандер встал и не вышел из комнаты со словами: «Ладно, я дам тебе время прийти в себя. Черт бы побрал мой возраст, я уже ни хрена не смыслю в ваших любовных делах». Вай выдохнула. Наконец-то никто не помешает ей разгадывать загадку пятна. Днем (или вечером?) Вандер вернулся и сообщил, что если Вай захочет перекусить, еда на столе. Вай не захотела. Она отстраненно задумалась над тем, сколько времени прошло с тех пор, как она приехала домой, а когда поняла, что ответ на этот вопрос бесполезен, вновь устремила взгляд к пятну. — Послушай, так не может продолжаться! — громыхал Вандер. — Я никогда не видел тебя в таком состоянии! Издеваешься ты, что ли, надо мной? Девчонки ревут из-за парней обычно, но ты же у меня не такая, ты сама кому хочешь сердце можешь разбить! Черт возьми, Вай, ты целый день в постели, ничего не пьешь и не ешь! Я не понимаю, что с тобой происходит, и не знаю, как тебе помочь, слышишь, не знаю! — Вандер с гневным сопением принялся расхаживаться по комнате, пытаясь найти аргументы, а Вай лежала и ждала, когда его словесный понос закончится. Почему окружающие устраивают такой шум, когда единственное, чего она хочет, это тишины и покоя? — Вот что, если ты завтра не встанешь с кровати, я вызову врача! — рявкнул Вандер. — Может, он придумает, как вам с Кейтлин… Эти слова наконец заставили Вай пошевелиться. Она резко повернулась и чуть не вскрикнула от боли в затекшем плече. Неужели она действительно не меняла позиции «целый день»? — Не надо. Пожалуйста, — прошептала Вай, смотря в полные отчаяния глаза Вандера. Она не отдавала себе отчет в том, что делает, но бездны ее сознания, не затронутые оцепенением, заставили ее произнести эти слова. Заставили избежать визита врача, который наверняка ничем не поможет, а только причинит ещё больший вред. Вай догадывалась, что у ее встречи с доктором будут глобальные последствия, которые отразятся на ее дальнейшей жизни, а еще каким-то образом они будут связаны с Кейтлин, но Вай не могла понять, каким, не могла выдать ни одного внятного слова, кроме: — Пожалуйста. Пап… Должно быть, Вандер увидел что-то в ее взгляде или выражении лица. Что-то, заставившее его прекратить попытки достучаться до дочери и молча выйти из комнаты. Вай поблагодарила бы его, если бы ей не было все равно. Побудивший ее на действие порыв исчез, и теперь перед Вай встала непосильная задача — перевернуться на правый бок, чтобы продолжить изучать трещину.