'T komt goed || Всё будет хорошо

Две тысячи двадцать второй год На кухне слышится шорох, перерастающий постепенно в шкварчание, падение чего-то и маты. Я тихонько вздыхаю, утыкаясь носом в мягкую подушку. Годы идут, а Кляйн не меняется. Дверь со скрипом открывается, позволяя запаху яичницы войти в спальню и поманить собой, пробуждая утренний аппетит. Чувствую, как спавшее ранее одеяло накрывает моё тело, а горячие пальцы музыканта случайно касаются моих плеч, отчего я дёргаюсь. Раскрыв глаза, через пелену утреннего пробуждения смотрю на Йоста, который, согнувшись в три погибели, стоит надо мной, удручённо вздыхая, видя мои открытые глаза. – Извини, звёздочка, что разбудил, – снова вздыхает, – мне идти нужно, посуду помыл, разложил, вроде, правильно, если что, тапком потом не бей, – мы улыбаемся, вспоминая то самое утро, – как освобожусь, обязательно позвоню. – и целует меня в щёчку, тихонько удаляясь из спальни.

***

Франциска должна прийти с минуты на минуту. Я, конечно, надеялась на то, что это утро я смогу провести наедине, вдохновляясь видом Берлина под чашечкой кофе и сигарет, но выше упомянутой нетерпилось попасть ко мне и рассказать новости, которые, к слову, та не захотела говорить по телефону. Кофемашина издала тихий писк, обозначающий, что напиток уже готов. Беру два горячих латте, пар которых достигает моего лица, слегка обжигая кожу и несу на закрытый балкон. С подоконника беру пачку сигарет, которые, по сей видимости, Йост забыл у меня. Мы курим одинаковые сигареты, поэтому, вполне вероятно, что я могла спутать. Но, даже если это и не так, то голубоглазому придётся очень тяжело пережить этот день без сигарет. Зажимаю между зубов папиросу с капсулой, слегка прикусив конец той. Морщусь, когда чувствую горький привкус сигареты у себя во рту, заставляю себя проглотить табачные осадки, скривив лицо от ужасного вкуса. – Какая же херня. – Шепчу я, вновь преподнося сигарету ко рту. На какое-то время я и вправду бросила курить; организм больше не требовал как минимум две палочки никотина в день, что несомненно меня радовало. Но это продлилось не больше месяца. Я продолжаю романтизировать курение и, мне это нравится. Мне глубоко плевать на то, как отреагирует мой организм в будущем на дым, откажут ли лёгкие и тому подобное. Мне нравится видеть, как изо-рта вылетает клубки едкого дыма, медленно смешиваясь с потоком ветра, унеся дым за собой. А ещё мне нравится наблюдать за курящим Йостом. Мне нравится видеть, как сменяются его эмоции во время курения, как он хмурится, как делает кольца из дыма, порой даже не задумываясь об результате; как морщится, когда во рту появляется привкус горького табака, попутно сплёвывая его вместе со слюной; нравится его прокуренный голос с хрипотцой. Слышу, как открывается дверь. Франциска. Я не оборачиваюсь, ведь знаю, что девушка сама отлично знает куда и как дойти. Дверь балкона щёлкает, и только тогда я оборачиваюсь в сторону довольной немки. В её руках бутылка вина, что несомненно заставляет улыбнуться и меня. Мы обмениваемся быстрыми объятиями, я тушу сигарету об пепельницу и сажусь напротив уже расположившейся подружки. – Сказала бы, я бы кофе не делала. – Беру в руки чашечку с почти остывшим напитком, закидывая ногу на ногу. – Честно, я сама не ожидала подобного, – пожимает плечами брюнетка, затем повторяет мои движения. – в общем...

***

Просидели мы за девичьими разговорами до самого вечера. Мы застали, как включили фонари на фонарных столбах за готовкой ужина и музыки, доносящиеся из телевизора в гостиной. Мой утренний пучок по праву распался, но я особо не обращала на него внимание, продолжая двигать бёдрами под ритм песни и громко выкрикивать строки знакомой песни. Франциска проводит руками по моей талии, спускается к бёдрам и ногам, в итоге падая на пятую точку и заключая в свои объятия мои ноги. Я, немного пошатнувшись, тихонько рыкаю на девушку. Лопатка, которой я перемешивала мясо, чуть не выпала из моих рук на голову голубоглазой, за что та заслуженно получила подзатыльник от меня. – Девочки... – Слышим мы мужской голос позади нас. Мы вскрикиваем, и лопатка всё таки выскальзывает из моих рук, падая на кухонный кафель около Франциски. – Йост, твою мать! – Хмурюсь я, когда вижу выглядывающего из-за угла рэпера. Он удивлённо косится на нас и, я даже не знаю, многое ли тот успел увидеть. – Я... – Кляйн неуверенно заходит на кухню с пакетом в руках, удивляясь ещё больше, когда видит сидящую на полу Франциску и растрёпанную меня с лопаткой для перемешивания. – Вы пили? – Спрашивает артист, когда я оказываюсь в его объятиях. В тоне голландца я слышу недовольство. – Немного. – Улыбаюсь я. Йост недоверчиво щурится, затем переводит взгляд на Франциску, которой, кажись, нужна была помощь. – Как ты вообще попал сюда? – Дверь закрывать нужно и трубку вовремя брать. – Фыркает он, затем, поставив пакет с чем-то звенящим на столешницу, подхватывает мою подругу под подмышки и помогает ей встать на ноги. Немка крепко хватается на моего мужчину, припадая к нему всем телом. – Не верю, что вас так могло разнести из-за малого количества алкоголя. – Светловолосый отодвигает голубоглазую от себя, продолжая недовольно смотреть мне в глаза. – Он мой. – Зачем-то говорю я, просверливая дыру в подруге. Кладу локоть рэперу на плечо, чутка привстав на носочки, дабы дотянуться до него. Мой пьяный мозг вовсе не совладает произошедшим, а так же над словами, которые вылетают из моего рта в данный момент. Франциска как-то странно косится на нас, с прищуром следя за рукой Йоста, которая поднимается и касается моего локтя, сжимая его в цепкой хватке. Кляйн, прикусив губу, опускает мой локоть со своего плеча, тяжело вздыхая. Я знаю, что веду себя довольно глупо и по-детски, но дать себе шанс трезво и умно мыслить в данный момент я не могу. К слову, до прихода Йоста мы и вправду выпили больше одной бутылки вина. Мы чувствуем запах пригорелого. Мой мозг не сразу успевает понять всю суть произошедшего, но, благо, в нашей компании есть один трезвый человек, который, моментально среагировав, выключил плиту и отставил разгорячённую сковородку в сторону. – Ещё и девяти вечера нет, а вы уже успели мекнуть, ну девочки. – Закатывает глаза Йост, вырывает из моих рук лопатку и кидает её в раковину. – Я, пожалуй, доставку закажу. – Ну Йост, я столько денег потратила на это мясо, и я сама же его испортила. – Нотки грусти проскакивают в моём голосе. Кривлю лицо от запаха пригорелого мяса. – Только не говори, что ты плакать собралась. – Видя мои стеклянные глаза, голубоглазый, вздохнув, обнимает меня и свободной рукой поглаживает по голове, паралельно заказывая что-то на ужин. Немка, недовольно обведя взглядом кухню, уходит в гостиную, оставляя нас наедине. Впервые за эти минуты я благодарна девушке, как бы странно это не звучало. Я чувствую холодные пальцы Кляйна, которые пробрались под мою длинную футболку на спине, хаотично выводя на позвонке узоры. Вжимаюсь в мужчину сильнее, когда холодная ладонь обхватывает талию. Впервые чувствую настолько холодные руки Йоста. – Почему ты такой холодный? – Йост кладёт телефон рядом с пакетом, затем запускает вторую руку под футболку, касаясь горячей кожи своими «льдинками». Если бы его глаза можно было ощутить прикосновениями, они бы точно излучали подобный холод. – На улице холодно, согреться ещё не успел. – Смеётся он на ушко, целует в висок, затем немного отодвигается, но лишь для того, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ты ревнуешь? – Нет. – Хмурюсь, неосознанно надувая губы. С чего он вообще решил, что я ревную? Йост ухмыляется, бегло смотрит на сидящую на диване Франциску, затем вновь на меня. – А что это было? Собственническая натура проснулась? – В глазах артиста плескается азарт и заинтересованность. Прикусив губу, прячу лицо, уткнувшись тому в плечо, но уйти от вопроса у меня точно не получится. – Ревную. – Нехотя соглашаюсь со словами засранца, шёпотом произнеся это слово. Чувствую, как он сильнее сжимает мою талию, якобы намекая, чтобы я посмотрела на него. Послушно поднимаю голову, встречаясь с взглядом хитрых очей. Я так и знала. – Ты же знаешь, звёздочка, что я верен только тебе. Тебе не за чем меня ревновать, тем более к своей подруге. – Голландец заправляет мои волосы за уши, мило улыбаясь. – Так говоришь, будто бы мы в отношениях. – Эмоции парня быстро сменяются, и я понимаю, что в какой-то степени эта тема ему может быть неприятна, ведь, всё таки, когда-то я ему отказала. – Мы обязательно поговорим об этом ещё раз, – быстро целует меня в нос рэпер, выпуская из своих объятий.

***

Последующий час прошёл до жути неловко. Я чувствовала на себе эти странные взгляды Франциски, видела, как она смотрит на сидящего по-середине Йоста, иногда даже забывая о том, что слишком палится, когда долго разглядывает его. Я не понимаю, к чему такая реакция на него? Мне хотелось взять светловолосого за руку, обнять, поцеловать, дотронуться к его волосам, которые он, кстати, никому не позволяет трогать помимо меня. Но я понимала, что это до жути будет странно и для Кляйна, и для меня, ведь я очень редко делаю какие-то первые шаги в проявлении чувств к Йосту. За ужин Йост заплатил. Хотя, я слышала, как возмущалась Франциска в коридоре, которая явно не привыкла к тому, что за неё платит мужчина. Трапеза прошла очень напряжённо, кажется, только одного Йоста ничего не напрягало. Он пытался шутить, видя наши напряжённые лица, как-то подкалывать, но лишь одним взглядом я показала, что тому на данный момент лучше замолчать. Немка ушла ровно в ту же минуту, как доела свой ужин. Одновременно я была рада, но как-будто бы что-то неприятное скребло в душе. Я решила проигнорировать это чувство, настраивая себя на тяжёлый разговор с ним. – Ушла? – Спрашивает стоящий ко мне спиной Йост. Я угукаю в ответ, тихонько присаживаясь на диван, на котором два месяца назад мы, после той самой ночи лежали и целовались, наслаждаясь друг другом. Кажется, что прошло всего-лишь пару дней, но на самом деле уже прошло около двух месяцев, что, если честно, начинает меня порой пугать. С каждым годом время тянется всё быстрее и быстрее, будто бы играя с кем-то наперегонки. Или это лишь иллюзия нашего воображения, как твердят многие Тик-Ток «эксперты»? Йост поворачивается ко мне лицом, и я вижу на нём дикую усталость, противоположную маску этой эмоции который, наконец стянул с себя. Мне хочется ему помочь, хочется сделать хоть что-то, чтобы он больше не выглядел вот так. Мешки под глазами, которые, немного протрезвев, я стала видеть чётче; голубые льдинки без того знакомого озорства; ещё более исхудавшее лицо со скулами, которые, пусть и нравятся мне, пугают иногда своей остротой. Наркотики? Точно нет. Я верю Йосту и, правда надеюсь, что он больше не употребляет, хотя внешний вид засранца моментами говорит об обратном. Дурно вспоминать те дни, когда парень реально употреблял наркотики, что и стало огромным триггером для меня на многие года. С минуты три мы молча смотрим друг на друга, изучая так хорошо знакомые черты лица по новой. – Мы долго молчать будем? – Неуверенно спрашиваю я, чувствуя, что полностью готова умереть от такого мучительного ожидания. Йост трёт подбородок указательным и большим пальцем, смотря куда-то сквозь меня. Никто не знает, как лучше начать этот диалог, но он правда необходим нам, чтобы осознать многое. – Я просто не знаю, стоит ли нам пробовать что-то строить. – Он ловит на себе мой неодобрительный взгляд, чуть усмехнувшись. – Есть пару причин, почему я сомневаюсь в этом. – И какие же? – Закидываю волосы за спину, вопросительно выгнув бровь. Взглядом мужчина пробегается по очертанию моей шеи, щурится, уводит взгляд. – Все я тебе назвать не могу, – начинает хрустеть пальцами, бегая по всей гостиной растерянным взглядом. – но одна из причин это то, что я боюсь не дать тебе того, чего ты на самом деле достойна. Много внимания, красивых и романтичных свиданий, эффектных подарков... – Мне не обязательно ходить с тобой на свидания и получать подарки, чтобы любить тебя. Мне хватает того, что ты вообще рядом со мной. – Я пытаюсь улыбнуться, тем самым скрыть дикое чувство нервности. Ещё немного, и меня правда начнет трясти. – Ты так говоришь потому, что мы ещё не в отношениях, и ты пока что не можешь требовать от меня внимания. Но окей, допустим, вступим мы в отношения, ты же понимаешь, что я не смогу уделять тебе много внимания во время туров или записи альбомов? Тем более, мы живём в разных странах, и я не уверен, что ты готова бросить всё это, – обводит взглядом апартаменты, – и переехать ко мне в Нидерланды. Поджимаю губы, опуская голову. Он прав. Он чертовски прав. Возможно, через некоторое время мне захочется получить от него больше, но дать внимание или своё присутствие рядом он точно не сможет так, как бы хотелось мне. Это загоняет меня в тупик. – Не думай, что я ищу причины не вступить с тобой в отношения, я очень этого хочу. Но, мы уже взрослые люди, должны понимать, с какими проблемами столкнёмся и, точно ли готовы к ним. – Йост подходит ко мне. Я поднимаю голову на него, чувствуя, как предательски начинает щипать глаза. – Мы ведь можем попробовать? – С надеждой в голосе спрашиваю я, сжимая руки в кулаки. Кляйн мнётся, вновь уводит взгляд. Он точно недоговаривает что-то. – Ты недоговариваешь что-то? – Голландец хмурится, поворачивается ко мне спиной. – Есть то, о чём мне говорить нельзя, Мелисс. – Я, кажется, почувствовала, как остановилось моё сердце. Он впервые за долгое время назвал меня полным именем. Скорее всего, я многое себе накручиваю, но что-то неприятное кольнуло в груди, и игнорировать его мне не просто. – Мы можем попробовать. – Твердит светловолосый, пару раз кивнув головой для уверенности своих слов спустя пару секунд. – Только, если ты осознано понимаешь то, через что нам придётся пройти. – Кляйн поворачивается ко мне лицом, заправив руки в карманы широких багги-джинс. – Странно спрашивать такое у пьяной девушки. – Хмыкает Йост. На щеке проступает ямочка от полуулыбки, и я тотчас покрываюсь мурашками. При виде приглушённого света комнаты он кажется ещё привлекательней. – Я думаю, ты достаточно отрезвела за это время, чтобы давать отсчёт своим действиям и поступкам. – Верно. – Я поднимаюсь на ноги, подхожу к рэперу впритык. Кладу руку тому на грудь, проведя ладонью по ткани тёплого худи вверх, к горячей шее. Йост внимательно наблюдает за моими действиями, дёргаясь, когда чувствует мою холодную руку. – Kikker. – Улыбается он. Кляйн убирает руку со своей шеи, держит аккуратно за пальцы, не разрывая зрительного контакта целует тыльную её сторону. Я улыбаюсь, прикусив губу. – Я думаю, надо хотя бы это красиво сделать. – Вдруг говорит голландец и, выходит из гостиной в коридор. Я стою неподвижно, дожидаясь, когда за поворотом покажется мой мужчина. Йост выходит с чем-то спрятанным в кулаке, улыбаясь аки Чеширский кот. Я смотрю в эти хитрые глазки, пытаясь предугадать следующий шаг засранца, но, как обычно, этого человека невозможно предугадать. Кляйн, подойдя ко мне практически впритык, вытягивает перед собой раскрытую ладонь, на которой я увидела маленькое, но довольно милое колечко с розовым камушком по средине. Удивлённо смотрю на голубоглазого, лицо которого медленно покрывается румянцем. – Пока что на колено вставать не буду, – усмехается, – когда ещё родители были живы, я и Элиас подарили это кольцо маме на день рождение. Когда мама умерла, это кольцо носила Иза, а теперь, я надеюсь, будешь и ты. – Мужчина аккурат берёт мою руку, и я вижу лёгкую дрожь, рассекающую по его телу. Нервничает. Речь парня заставляет ёкнуть сердце. Столько боли и восхищения одновременно слышится в голосе парня; я поджимаю губы, глядя на это кольцо, которое, я уверена, очень ценно для него. И мне до жути приятно, что он решил поделиться этим со мной. Йост на меня не смотрит, а мне так хочется заглянуть в небесные глаза и понять, о чём же тот думает в данный момент. – Ты станешь моей девушкой? – Резко говорит голубоглазый, поднимая свои очи на меня. Я улыбаюсь уголками губ, даже не задумываясь, несколько раз киваю, чувствуя подступающие слёзы на глазах. Я так давно мечтала, чтобы этот момент наступил. Йост аккуратно надевает кольцо на безымянный пальчик левой руки, расплываясь в довольной улыбке и крепко-крепко прижимает к себе.

***

– Огромное спасибо! – Говорю я, с благодарной улыбкой отдавая коричневый карандаш для губ Аланис. Девушка улыбается мне в ответ, смотря на меня через огромное зеркало. За пределами гримёрной комнаты мы слышали, как понемногу наполняется людьми концертный зал, и меня почему-то бросает в лёгкую дрожь, хотя и выступаю не я. – Йост тебе как обычно всё в последнюю минуту сказал? – Интересуется Аланис, берёт расчёску и начинает аккуратно расчёсывать мои запутавшиеся из-за ветра волосы. – Я до последнего думала, что он забыл обо мне. – Хихикаю я, поправляя лямки белого топа. – Он такой, что может. В проёме двери гримёрной комнаты показываются три парня, хохочущих чуть-ли не на весь коридор. Мы оборачиваемся на них, чуть нахмурившись от их состояния. Кудрявая ставит руки в боки, строго оглядывая своего парня. – Когда вы успели выпить? – Хмельные мужчины под напором наших строгих взглядов теряются, бегая растерянными глазками по комнате. – Мы немного. – Говорит Мартин, падая на небольшой диванчик у входа. Йост подходит ко мне, кладёт горячие руки мне на плечи, с невинной улыбкой смотря на вскипающую от злости меня. – Всё хорошо, звёздочка, я протрезвею к концерту. – Заверяет меня засранец. Он наклоняется ко мне и звонко целует в губы. – Шоколад? – Облизывается голубоглазый, чувствуя на своих губах вкус шоколадного блеска. Маленькие блёстки остаются на его губах. – Ну заче-ем, я так долго контур выводила. – Томно вздыхаю я, поворачиваясь спиной к нему, немного нагибаясь, но лишь для того, чтобы рассмотреть тщательно накрашенные и, так подло размазанные всего лишь одним поцелуем губы. Через пару секунд я чувствую сильный шлепок на своей заднице, заставляющий меня чуть-ли не влепиться лицом в зеркало. Я вовремя хватаюсь за краи стола, чувствуя разрастающуюся дикую боль в области правой ягодицы. Позади слышу смех ребят, кто-то из них бьёт стену от разрывающих тех смеха, кто-то звонко уронил бутылку с содержимым на пол, подрагивая от конвульсий напавшей на них приступа смеха. – Вот это отдача пошла, – Йост сжимает своё запястье, корча страдальческое лицо от боли. – немного переборщил, прости, пожалуйста. – Кляйн видит моё злое лицо и, опережает мои действия, от которых тому пришлось бы точно вызывать скорую: быстро загребает в свои объятия, оставляя поцелуй около виска. – Я тебе припомню это, Кляйн. – Рычу я, носиком утыкаясь тому в пропитанную запахом морозной свежестью шею, расслабляясь в объятиях засранца.

***

Люди скандируют имя моего парня, пища всякий раз, когда на сцену выбегает один из организаторов, дабы проверить исправность той или иной аппаратуры. Я же стою в VIP-зоне, нервно сжимая ограду под руками. За всё время нашего знакомства я ни разу не была на его концерте, что, если честно, очень сильно удивляет и одновременно расстраивает. Была одна неудачная попытка, о которой, я надеюсь, вы помните. – Переживаешь? – На моё плечо падает тонкая женская рука, вздрагиваю. – Немного. – Кудряшки Аланис развиваются на лёгком ветру, исходящего из небольших вентиляторов по бокам сцены. – Йост был рождён для сцены, он знает, что делает, как завести публику и тому подобное. Здесь ты точно можешь не переживать, а просто насладиться времяпровождением. – Благодарно киваю девушке, улыбаясь уголками губ. В зале начинает играть мелодия «Ome Robert», что заставило публику загалдеть в неистовом шуме. Голос Йоста з-за кулис заставляет его фанатов закричать ещё сильнее, и на момент я даже морщусь от громкости писка людей. Наверное, только в этот момент я осознала, что встречаюсь с артистом. Артист, у которого имеется довольно огромная и любящая его аудитория, среди которых, конечно же, есть и девушки. Кляйн выбегает на сцену, выкрикивая знакомые всем строчки в микрофон, корча за собой смешные лица. Блондин стреляет глазками в мою сторону, подмигивает, когда видит подпевающую меня и расплывается в ещё более широкой улыбке. «Suck my dick, bitch» Скачущая толпа разрывается в крике, выкрикивая довольно неприличные слова любимой песни, паралельно снимая прыгающего по всей сцене рэпера. Я вижу, как публика тянется к Йосту. Вижу, как Йост тянется к публике. Он получает кайф только от самого факта нахождения на сцене, полностью отдавая всего себя своим фанатам. Сам Кляйн не раз говорил мне о том, насколько сильно любит своих настоящих фанатов. Ему правда приятно видеть, как публика разрывается в наслаждении от его песен с, иногда глупым смыслом, но никто особо не обращает на это внимания, качая головой под заводной ритм песен любимого исполнителя. И только, когда я вижу, как люди кричат в поддержке Йосту после окончания первой песни, я позволяю себе полностью расслабиться и наконец отдохнуть.

***

Аэропорт Берлин - Лондон За окнами аэропорта льёт сильный дождь и, я молюсь всем Всевышним, чтобы наш самолёт не перенесли из-за погодных условий, хотя шанс этого довольно высок. На моей голове большие беспроводные наушники, в которых играет спокойная мелодия какой-то песни. Одно колено согнуто, а на втором покоится книга Коллен Гувер, в строки которой я так старательно пытаюсь вникнуть, но это получается, если честно, плохо. Вокруг давящая, вовсе не читабельная атмосфера. Внутри всё ещё покоится страх о задержке рейса, я стараюсь как можно быстрее выкинуть это из головы, но не могу. Пряди волнистых волос выпадают из крабика, иногда мешая обзору. Быстренько заправляю те за уши, прикрывая на миг сонные очи. На часах почти семь утра, и я впредь надеюсь, что свой сонный час я проведу не за ожиданием самолёта в аэропорту, а внутри борта, отвезящего меня на родину. Как давно же я не была в Лондоне... Йост подходит ко мне с двумя стаканчиками горячего кофе, один из которых тот протягивает мне. Я с улыбкой принимаю стаканчик, немного отпивая. – Поцелуй меня. – Голубоглазый нагибается, надувая губки уточкой. Я смеюсь, но заместь моих заветных губ, мужчина получает «поцелуй» с мягкой свинкой, которую голландец подарил мне часами ранее. В тот момент его глазки блестели, а улыбка сверкала так, что мне казалось, что я ослепну, как только вновь посмотрю на него. – Эй, – ангелочек недовольно смотрит на меня, нахмурив свои переходящие из рыжего в белый, брови. – либо я сделаю это сам. Я хихикаю и, быстро оставляю желанный поцелуйчик на губах у парня, откидываясь на твёрдую спинку стула. Йост, довольный расплывается в улыбке и, садится рядом со мной, сверкая так, словно только что выиграл Оскар. – Ты знала, что я тебя очень сильно люблю? – Рэпер берёт мою руку в свою, поглаживая её большим пальцем. Я внимательно слежу за движением руки моего мужчины, чувствуя, как во мне пробуждаются сонные, яркой вспышкой чувства. – Ты такой слащаво-противный становишься. – Наигранно закатываю глаза, отпивая немного сладкого кофе. – Не делай вид, что тебе не нравится это. – Йост улыбается, открывая вид на ровные зубы и ямочку. Я завороженно смотрю несколько секунд на парня, затем шустро целую того в щёчку, покрепче сжимая его руку в своей. Последующие часы я бы назвала адом. Рейс всё таки задержали, и на два с половиной часа больше мы провели в грёбаном зале ожидания, успев даже немного подремать. Спустя час после вылета, мы прибыли в Лондон и, я даже забыла, сколько воспоминаний витают в этом воздухе родного города, разлетаясь кругом, а некоторые вертелись даже над моей головой. Выйдя из аэропорта, я с наслаждением оглянула знакомые улицы и кафешки, в которых я часто бывала раньше. Следующие двадцать минут мы потратили на поиски такси, которое бы смогло довезти нас к Байбери. Почему-то многие отказывали, и я порядком устала бегать от одного конца к другому, с дикой усталостью не только в ногах, но и по всему телу, дополняющее всем этим ещё и чемоданом. К нашему счастью, один молодой парень согласился нас довезти к деревне. Как выяснилось позже, тот является фанатом Йоста. *** Байбери, Англия Вот мы идём вдоль однотипных домов по каменистой тропинке, ведущей нас к небольшому повороту, за которым и находился дом моей бабушки. Все эти улицы пропитаны детскими воспоминаниями семнадцатилетней давности. Делая шаг, воспоминания словно разблокировались, стали выпадать из огромного и, запыленного плотным слоем пыли ящика, разрывая собой замок забытости. – Мы пришли. – Говорю я, кивая в сторону заросшего мхом дома. Йост с интересом разглядывает соседние дома и то, что находится позади него аки ребёнок. – Тут так... красиво. – Кляйн улыбается, взглядом скользя по каменному фасаду, поднимаясь всё выше и выше - к самому дымоходу. Я стучу в огромную деревянную дверь, что, даже по стечению обстоятельств и сменяющимся временем осталась неизменной. Всё те же мелкие царапины на лакированной отцом двери, та же слегка ржавая ручка двери. С последнего моего визита здесь не поменялось ничего. Словно время остановилось. Спустя минуту дверь открывается со скрипом, характерной для такого типа дверей, а за ней показывается седоволосая макушка низкой женщины. Она, встретившись со мной взглядом, удивлённо вскидывает брови, пару раз трёт свои глаза с поседевшими ресницами, кажется, даже не веря тому, что видит. – Мелисса? – Осторожно спрашивает бабуля, наклоняя голову набок. – Да, бабуль, это я. – Улыбаюсь я, чувствуя подступающий ком в горле и слёзы, пелена которых уже стала появляться перед моими глазами.