On The Way Home Together

Одна вещь, в которой Чу Ваньнин был полностью уверен – это то, что Мо Жань был до ужаса бесстыжим юношей. Он чувствовал это глубоко внутри себя. И глубоко между его бёдер иногда по утрам. (И на внутренней стороне бёдер. И ещё выше, в его–) Возьмём, например, ту самую ночь. Его ученик, который на десять лет младше него, заставил называть его «гэгэ» в постели. Гэгэ!!! Насколько бесстыжим он вообще может быть?! Затем наступила полночь и его сознание из прошлой жизни взяло верх – и Тасянь-Цзюнь заставил называть его гэгэ снова на протяжении нескольких часов даже после того, как Чу Ваньнин стал молить о пощаде и о том, чтобы Тасянь-Цзюнь остановился. И неожиданно он сделал это. – Мо Жань…– Чу Ваньнин произнёс, ощущая накатывающее чувство дежавю. – Что это значит? Он приподнялся на локтях и попытался повернуться, чтобы взглянуть в глаза Тасянь-Цзюня. Но прежде чем он успел это сделать, он почувствовал огромную руку на затылке, уткнувшую его лицом в матрас. – Ваньнин, – почти разговорным тоном сказал Тасянь-Цзюнь. – Твой муж хочет немного себя побаловать. Ты можешь назвать Этого Достопочтенного кем-то…особенным? Чу Ваньнин издал шум: – Но я ведь уже называл тебя…называл тебя…так! На протяжении целой ночи! – Ах, – Чу Ваньнин не мог видеть его, но был уверен, что Тасянь-Цзюнь расплылся в ухмылке. – Ну…Этот Достопочтенный уже устал слушать, как ты зовёшь его гэгэ. ?! Чу Ваньнин повернул голову набок, приоткрыв один глаз. Он бросил на Тасянь-Цзюня убийственный взгляд и увидел, как его ухмылка стала ещё шире. Если это вообще возможно, он почувствовал, как Тасянь-Цзюнь, всё ещё находившийся внутри него, стал твёрже. Тасянь-Цзюнь наклонил голову, его губы прошлись по внешней стороне уха Чу Ваньнина, когда он прошептал: – Назови меня золотцем, Ваньнин. Чу Ваньнин почувствовал, как его волосы встают дыбом от этой просьбы. Как Мо Жань посмел–! – Бесстыдн– Ах! – прежде, чем слово успело сорваться с его губ, Тасянь-Цзюнь совершил глубокий толчок, превращая слово в задыхающийся стон. По всему телу Чу Ваньнина пробежали мурашки, и он хотел – ему было нужно – больше. Тасянь-Цзюнь снова остановился. Его пальцы пробежали от талии Чу Ваньнина до его бёдер, и его мягкие, легчайшие, как пёрышко, касания сводили Чу Ваньнина с ума. Чу Ваньнин чувствовал, как поджимаются его пальцы, зарываясь глубже в простыни. – Умоляй золотце о его члене, – промурлыкал Тасянь-Цзюнь. Чу Ваньнин сильнее впился в простыни. Ха, Мо Жаня ожидало нечто иное, раз он надеялся, что Чу Ваньнин собирается называть его так! – Пожалуйста, учитель, только в этот раз! Гэгэ было более чем достаточно! Чу Ваньнин не уступит, он не– – Оу, я понял, – произнёс Тасянь-Цзюнь. И к ужасу Чу Ваньнина, он почувствовал, как Тасянь-Цзюнь начал отстраняться, и приятная наполненность стала пропадать. Нет, нет! подумал про себя Чу Ваньнин. Он же уже был в таком состоянии, как Мо Жань вообще мог–? – Этот Достопочтенный предполагает, что Чу Ваньнину было более чем достаточно этой ночи– –…це…– Чу Ваньнин прошептал. Он снова зарылся лицом в матрас: –…золотце– Ох! В этот момент Тасянь-Цзюнь совершил глубокий толчок. Попадая прямо по простате. И затем он начал двигаться. Чу Ваньнин практически рыдал от ощущения того, как Мо Жань трахает его, жёстко и глубоко, прямо так, как он обожает. Мо Жань чувствовался так, так хорошо, что Чу Ваньнин хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. – Золотце, – он снова попытался, его лицо залилось краской и горело от смущения. – Мо Жань-гэгэ, пожалуйста– – Блять, – простонал Тасянь-Цзюнь, его хватка на бёдрах Чу Ваньнина усиливалась, когда он входил в него. – Я чувствую тебя на моём члене так хорошо. Блять, ты идеальный. К тому времени Чу Ваньнину было слишком хорошо, чтобы обратить на это внимание. – Ещё, – он прошептал, вцепившись в простыни. – Мо Жань, ещё! Он почувствовал, как огромная рука Мо Жаня тянется и накрывает тыльную сторону его ладони, более маленькую. – Не беспокойся, золотце, – пообещал Тасянь-Цзюнь. – Я дам тебе всё, в чём ты нуждаешься. И он сделал это. Пока день не сменил ночь, а ночь не сменила день. Следующим утром, когда Чу Ваньнин пытался наслаждаться завтраком, пребывая в полном умиротворении, Мо Жань неожиданно заговорил: – Учитель, – произнёс он. – Когда я готовил завтрак, я вдруг вспомнил кое-что с прошлой ночи. Чу Ваньнин осторожно поднял взгляд. Сегодня снова была очередь Мо-Цзунши. И хотя он и вчерашний Мо Жань не разделили все их воспоминания, Чу Ваньнин знал, что они всё же помнят некоторые вещи. Например, такие как… – Ваньнин, – сказал Мо Жань, помешивая свой отвар. Его голос звучал спокойно, но тревожные звоночки вовсю трезвонили в голове Чу Ваньнина. – Я помню, ты называл меня из прошлой жизни «золотце»? Мо Жань оторвал взгляд от еды и посмотрел Чу Ваньнину прямо в глаза, его взгляд был тёмным и возбуждённым. Чу Ваньнин едва подавил дрожь. Кажется, их ждала ещё одна бессонная ночь.