Та самая метка

      Необычайно редкая возможность — это возможность начать всё с чистого листа.       Жизнь не даёт нам черновиков, её невозможно перемотать, словно старую ленточную кассету. Все твои действия моментально печатаются на чистый лист твоей жизни. Без возможности вносить правки.       И каждое твоё действие, каждый поступок, свершённый ранее, несёт за собой последствия в будущем. Невозможно закрыть, невозможно хотя бы закрасить корректором.       Но как всё-таки обмануть судьбу? Как выкроить хотя бы один небольшой лист? А стоит ли это делать?       Сложный вопрос, но ответ лежит на поверхности. Не проси судьбу о помощи. Не жди возможности это сделать, создай эту возможность собственными руками.

      Несомненно важнее, как принимает человек судьбу, нежели какова она на самом деле. В. Гумбольдт

      Тэхен, по обыкновению своему, как раз относится к разряду тех, кто в судьбу не верит. Он предпочитает делать её сам. Чистых листов накопил достаточно, и переписывать свои главы жизни тоже считает возможным, но, правда, зачем?       Для него в жизни всё взаимосвязано. И поступки те или иные служат разделом под названием «Опыт». Без достаточного количества ошибок не будет достаточного количества опыта. Так он считал всегда.       Ведь не разлей он чай на свой доклад в пятом классе, не приобрёл бы навык в осторожности и в сохранении файла на компьютере даже после его печати.       Ведь не поссорившись сильно с отцом в двенадцать лет из-за проигнорированного его очередного промаха, не научился бы уважению и терпению по отношению к родным.       Ведь если бы не невнимательность на дороге в шестнадцать лет, не встретил бы лучшего друга.       Ведь если бы не его маниакальное слепое желание вылечить себя, не встретил истинного и не приобрёл запах.       Ведь если бы не глупая привычка играть в супергероя, не стоял сейчас с пистолетом в руках рядом с братом по крови Ли Чаном.       Все поступки взаимосвязаны. За ошибки прошлого мы должны платить сейчас.       За ошибки, сделанные сейчас, нам обязательно придётся расплачиваться в будущем. Это единственное, о чём не думал омега. Его мысли были заполнены прошлым и настоящим, но проигнорированы тем, а что же будет дальше…

Двадцать четыре часа назад.

      Поздняя осень окутывала своим холодом, заставляя тело дрожать и стремиться к теплу. Ветер пронизывал, а первые снежинки, опережая время, стремились падать и оповещать о приближении зимы.       В это время года местные ресторанчики и торговые центры были переполнены людьми, спешащими погреться и насытить свои желудки вкусно-пахнущей едой. Кто-то просто гулял, кто-то спешил на свидание, кто-то отмечал день рождения, а кто-то просто в одиночестве пил горячий кофе и читал любимую книгу за столиком в самом укромном углу.       Люди начинали понемногу готовиться к приближающимся новогодним праздникам и присматривать подарки до наступления суеты.       Вся картина в целом выглядела уютно, такой себе муравейник из счастливых и озадаченных людей. У всех есть цели, мечты, мысли, переживания.       Только Тэхён, проходя по широкой аллее сквозь толпу, чувствовал себя лишним.       Он не планировал подарки на рождество, его не ждала шумная компания друзей в кафе, его альфа не стоял у входа с волнением в глазах и букетом роз в руках. Его дети не бежали к фургончику с горячим шоколадом, и родители не шли на субботний совместный ужин. Сейчас всё для него было чуждо.       Натягивая капюшон большой чёрной куртки Чонгука, которую он успел прихватить в раздевалке перед тем, как вылезти в окно, Ким ускорил шаг, намереваясь скорее пройти мимо людей и, наконец, остаться наедине с собой.       Было чувство, будто его жизнь украли. Стремительно лишили всего. Ведь ещё несколько месяцев назад омега жил, учился, работал, у него был один, но верный друг, родители, любимый дом и пёс. Сейчас же у него нет ничего. В руках одна сумка, и та не его. Просто сумка с запахом альфы, чтобы была возможность продержаться какое-то время. Даже телефона нет своего. Его пришлось выбросить.       Тэхён превратился в беспризорника, с отсутствием вещей и с вагоном проблем. Сил не было никаких. Он устал. Он был зол.       Ведь со стороны это такой сюр, вся жизнь летит к черту, а ты даже не знаешь из-за чего.       Зайдя за перекрёсток, Тэхён увидел лавочку, стоящую под большим дубом, тот словно пытался скрыть её от любопытных посторонних глаз. Глядя на нее, омега улыбнулся, как раз то, что ему нужно. Сев на холодную и слегка влажную поверхность, он обнял свои ноги и поднял глаза на тёмное небо, укрытое россыпью мерцающих звёзд, добавляя ещё одно мерцание своей слезой, одиноко стекающей по его щеке.       Сердце пропускало удары, дыхание замедлялось, организм словно давал себе фору, небольшую возможность перевести дыхание, осмыслить происходящее и подготовиться к будущему.       — Если взял куртку, мог бы и шапку прихватить.       Тяжёлый вздох. Он знал, кто это. Смотреть не нужно было. По расчётам, Джин должен был приехать быстрее, но всё-таки Чонгук оказался более шустрым.       — В следующий раз обязательно позабочусь об этом.       — Мне с тобой скучно не будет, я уже догадался. Присяду? — вопрос был риторический, ответа альфа не ждал. Сразу сел рядом, параллельно надевая свою шапку на белобрысую голову омеги.       — Давно нашёл меня?       — Да. На будущее, детка: окна в душевой жутко скрипят, когда их открываешь. Я услышал тебя сразу и пошёл следом. Хотел дать тебе время побыть одному.       — Вау, какое благородство. Я понимаю. Когда выгуливаю Ёнтана, тоже даю ему возможность погулять пару минут без поводка.       — Ты коверкаешь, Тэ. Сейчас опасно, ты это знаешь. Я забочусь о тебе, желаю тебе счастливой жизни. Думаешь, я в восторге? С самого детства я мечтал о встрече с истинным, как буду его водить на свидания, планировать совместные поездки и общий досуг. В мои планы не входило прятать его от сумасшедшего убийцы. Но это уже есть, и я беру за это ответственность. Помоги нам пережить это вместе, Тэхён.       —Я, я, я, меня, мной, мне. Чонгук, тебе не кажется, что ты учитываешь только свои чувства и желания? Забрал меня к себе, как свою игрушку, планируешь всё, не учитывая мои желания. Даже в спортзале ты поставил перед фактом, куда мы едем и что я должен ставить тебе метку. А спросил ли ты, чего хочу я? Спросил, что я чувствую и что я планирую? Как я вижу своё будущее? Ты заставил меня потакать твоим желаниям ради выживания.       — Тэхён, ты сам закрылся от меня. Что я должен делать? Тебе грозит опасность, ты моя пара, конечно, я буду тебя защищать, это естественный процесс. А метка… Да, я не скрываю, что хочу её, хочу укрепить связь со своим омегой. Это тоже нормальное желание.       — Нет, не нормальное желание. Мы не знакомы. Мы чужие люди. Чонгук, послушай, — Тэхён повернулся лицом к альфе и взял его холодные ладони в свои, только сейчас он увидел, что тот всё это время сидел без куртки, в одном спортивном худи, — ты мне нравишься, глупо скрывать, твой запах возбуждает и успокаивает одновременно, твоё присутствие необходимо моему телу. Я безмерно тебе благодарен, что ты появился в моей жизни в такой ужасный момент, только благодаря тебе я стал полноценным. Я ценю твои попытки мне помочь и защитить. Но есть большое но — это не твоя война, альфа. Не твои проблемы, и решать их не нужно. Я должен разобраться в этой нелепости сам. Проблема раздута из ничего. Всего один альфа мешает жизни половине Сеула, глупо, правда? Я решу это сам, я смогу, я знаю. И после этого я подумаю, что мы можем сделать с нашими отношениями.       — Кем я должен быть, чтобы отпустить тебя одного в самую тьму?       — Тем, кто верит.       — Тэхён…       — Я прошу тебя. Я несчастен сейчас с тобой. Я не люблю тебя. Тем, что ты держишь меня взаперти и навязываешь контакт через запах, дела не будет. Будет физическое влечение, секс, но не любовь. Я не могу отдаваться чувствам, пока знаю, что есть человек, который портит жизнь мне и моим друзьям.       — Это больно, Тэ.       — Больно просыпаться каждое утро и думать: а живы ли родители и друзья, а не убьют ли моего альфу по пути на работу или твоих родителей. Это больно, а то, что чувствуешь ты — это обида и страх. Это нормально, я как врач тебе говорю.       Сдерживать эмоции становилось всё сложнее, каждое слово омеги било в самую душу. Заставляя слёзы литься из глаз. Чонгук, придвинувшись ближе, взял лицо напротив в свои ладони, взглянув в такие же мокрые от слёз глаза, стараясь докопаться до истины.       — Послушай теперь меня, Ким Тэхён. Ты такой глупый и упрямый омега. Ты не должен судить о чувствах других и решать за них, что они ощущают в тот или иной момент. Я влюблён в тебя, и это правда, ещё до того, как я почувствовал твой запах, до того, как узнал, что мы истинная пара, меня к тебе тянуло. Я думал о тебе, хоть и отталкивал, околдованный навязанными предрассудками. Ты мой, а я твой и думать тут не о чем. И только из-за того, что я чувствую к тебе, я готов отпустить. Но знай, омега. Куда бы ты ни шёл, чтобы ты ни делал, я буду твоей тенью. Ты волен распоряжаться своей жизнью и судьбой, но стоит тебе повернуть голову, ты увидишь меня. Где бы ты ни находился. Ты понял меня? Понял? Какой глупый… — как ещё доказывать свои чувства альфа не знал. Осталось только довериться ощущениям и внутреннему голосу. Он притянул хныкающее лицо к себе и соединил их уста в томительно-нежном поцелуе. Их губы едва прикасались. Нежно. Осторожно. «Прощание» — думал омега. «Начало» — знал альфа.       — Я даю тебе свободу действий, но твоё сердце не отдаю. Это всё, что я могу, Тэхён. Большее не проси.       — Чонгук… спасибо.       Крепко прижимая к себе омегу, он зарылся носом в волосы, вдыхая родной аромат. Нужно было забить лёгкие до верха, чтобы продержаться хоть немного. Вдох. Ещё. Ещё. Мало. Но хоть что-то. Быстро поднимаясь со скамейки, Чонгук ушёл. Не оборачиваясь. Скрипя зубами. С ноющим сердцем. С дикой болью в душе и злостью в голове. Он пообещал не мешать омеге. Но не обещал уходить далеко.       Тэхён тем временем выпустил всё, что скопилось за все эти месяцы, все эмоции, когда-то запрятанные в самую глубь. Он плакал навзрыд. С каждой слезинкой выпуская себя, открывая, прощая за все ошибки. Именно в такие моменты жизни человек даёт себе новый лист. Оставляя старые эмоции позади. Именно в такие моменты появляется шанс начать всё заново. Только вот вопрос: а нужно ли?       Силуэт Чонгука скрылся в наступившей тьме, а чёрный «Кадиллак» подъехал к назначенному месту.       — Где эта падаль, сюда иди! — рассчитывать на тёплые объятия друзей было глупо. Особенно от Юнги, а уж особенно от бежавшего навстречу Юнги с красными глазами.       — Хватит. Я не уходил, меня вынесли оттуда, а почему ты не уследил за мной, вот тут я уже хочу знать. Усмири свой пыл. Времени мало, давай покончим с этим дерьмом, — омега прошёл мимо окаменевшего от неожиданности альфы и направился к машине.       — Какого хуя ты начальника врубил, ошибка природы?       —А какого хуя ты решил, что им являешься?       — Чимин. Тварь его забрала.       Удар. Оглушительный. Шум в ушах и ультразвуковой писк — это первое, что чувствует омега. Затем злость, много злости, которая, словно нахлынувшая лавина, обволакивает всё тело.       — К чёрту план, к чёрту переговоры. Я придумал кое-что получше. Этот парень зашёл слишком далеко, пусть мучает меня, но мои друзья… Почему они должны страдать?       — Ты здесь ни при чём, Тэхён. Он сводит личные счёты со мной. Я убил его омегу. Давно.       — Какая же ты мразь, Юнги. За ошибки прошлого нужно платить, ты слышал о таком? Но платить жизнью моего друга я не позволю. Поехали.       Захлопнув двери, машина тронулась в уже известном направлении. А Юнги не сводил молчаливого взгляда с омеги. Что-то изменилось. В этих глазах, в этих мыслях. Пропала искра, но появилась уверенность. Поначалу Юнги после звонка Джина намеревался если не убить, то точно покалечить омегу, обвиняя в пропаже своего сокровища, жизни, смысла, его Чимина. Но омега, напротив, сумел остановить лишь взглядом и словом. Его тяжёлая аура давила даже на доминантного альфу. Как он это смог, осталось загадкой.

***

      — Я не буду долго с вами объясняться, что и почему. Вы и так понимаете, из-за чего я исчез. Вернулся я тоже не ради ваших шкурок, альфы. А ради себя… и теперь уже Чимина. Прежний план действий забудьте, смысла в нём нет после всего произошедшего, но я придумал нечто новое. Возможно, это безрассудство с моей стороны, но выхода иного я не вижу. Прошу выслушать меня и не перебивать, — Тэхён посмотрел на каждого стоящего в кабинете альфу. Не давая права голоса. И начал свой рассказ. Говорил медленно, рассказывая каждый нюанс и прорабатывая каждый вариант исхода событий. Всё должно быть максимально ясно. Слушатели были ошарашены. Сначала вообще восприняли как бред, затем притихли и в конце концов согласились.        — Я узнал от отца Чонгука, что Чан в тесных отношениях с премьер-министром Кореи, по всей видимости, трахает его сына, омегу. Также под ним полиция Сеула и пригорода. Я уже молчу про банды. Намджун и Юнги — единственные, кто не встали на его сторону, что последовало за этим, вы знаете. Теперь понимаете, что переговорами эту тварь не остановить, а его убийство стоит наших жизней.        — Где гарантии, что он клюнет? Что вообще всё это сработает?        — А в нашей ситуации, Джин, вообще есть какие-то гарантии? — все в комнате переглянулись, было ясно без слов. Любой из исходов прописать невозможно.       — Он убил пятерых наших сильных солдат, когда забирал Чимина, и положил несколько десятков людей Юнги. Хотя мог отдать приказ сделать всё тихо. Он вообще мог приказать, чтобы нас всех ебнули ночью дома, пока мы спим. Но нет. Ему нравится видеть, как мы суетимся, как мы злимся, боимся. Эта тварь питается нашими эмоциями. Поэтому я думаю, этот план сработает, Тэхён, — Хосок встал в центр комнаты рядом с омегой, кладя ладонь на его плечо.       — Охуеть. Я должен слушаться омежку? Это мой самый страшный сон.       — Твой самый страшный сон настанет, если ты его слушаться не будешь, Намджун.       — Иди нахуй, Джин-и.       — Достаточно! Поцапаетесь потом. Сейчас нужно забрать Чимина.       — Мои люди роют, как ищейки, люди Джуна и Джина тоже подключились. Но пусто. Эта сука словно на другую планету его увезла, — говоря эти слова, Юнги источал ярость. Его тяжёлые феромоны наполнились агрессией, ненавистью, будто в любой момент готовые взорваться. Его красные глаза не приходили в нормальное состояние, так бывает, когда альфа готов защищать свою семью и потомство при возникшей опасности. Его напряжённые скулы выделялись, как лезвие ножа. За несколько суток он похудел, а глубокие тени уже залегли под глазами. Мин Юнги уже расплачивался за свои грехи.        — Он сам объявится. Сейчас мне нужен пистолет, несколько уроков, как им пользоваться, и машина, — произнёс Тэхён, поджимая губы, словно решая ребус в своей голове.       — И куда ты поедешь? Мы не знаем, где он.       — Он сам приедет ко мне. Я еду к себе домой. И буду готовиться к семейному ужину. А вы будьте готовы. И ещё одно: ни Чимин, ни главное — Чонгук про планы знать не должны. Думаю, на этом всё. Как говорит Джин: «Принимаем боевые позиции».

Сейчас

      Тэхён знал, на что идёт. Знал, что Ли Чан или его люди следят за домом, знал, что за ним придут. Это было очевидно, или, скорее всего, кто-то хотел, чтобы выглядело очевидно.       Но исход всё такой же. Они пришли всего через несколько часов после приезда омеги. Вежливо попросив сесть в автомобиль.       Главный их недочёт был в том, что они посчитали лишним осмотреть Тэхёна на предмет оружия и прослушки.       Главный недочёт Тэхёна был в том, что он не знал, кому принадлежит чёрный байк, всю дорогу следовавший за Мерседесом.