Та самая метка

      Тёмные коридоры казались бесконечными, охрана вела Тэхёна в самое сердце загородного особняка, в который его привезли. Ему не было страшно, почему-то внутри отсутствовали эмоции, будто омега запретил себе чувствовать. Его длинные пальцы были сжаты в кулак, грудь высоко вздымалась, из-за чего верхние пуговицы чёрной рубашки напрягались, намереваясь разлететься в разные стороны, а зрачки максимально расширились, скрывая янтарный цвет радужки.       Тэхён был готов. Сосредоточен. Каждый шаг сделан не просто так. Он сканировал любую деталь. Охранников рядом, их запахи, повадки, одежду. Он осматривал дом, запоминая все мелочи. Ведь каждая картина, ваза, цвет ковра — всё имело значение.       В конце коридора прорисовалась коричневая дубовая дверь с резными вензелями. Такой себе свет в конце туннеля, на который обычно идти нельзя. За ней слышна тихая мелодия игры на клавишах.       Его ждали.       Открыв дверь, охрана движением руки пригласила внутрь. Это была гостиная. Большая, просторная. Интерьер выполнен в красно-коричневых тонах, а горящий камин, как единственный источник света, придавал лёгкую мистичность этому месту. В левом углу стоял чёрный рояль, за которым сидел мужчина. Разглядеть его внешность было трудно из-за отсутствия должного освещения. Была видна лишь точёная фигура и чёрные как смоль волосы. Часть локонов, свисающих на лоб, отблёскивали свет, видимо, на них был нанесён гель.       Тэхён замер у входа, продолжая своё сканирование. Огляделся по сторонам, сразу замечая камеры видеонаблюдения в углах. Большое панорамное окно с видом на ночной лес. Увидел полупустую бутылку красного вина на стеклянном столике и пустой бокал рядом. Увидел на стенах множество фотографий, все они были чёрно-белые, на многих был изображён красивый мужчина с квадратной лучезарной улыбкой. Эти мелкие детали давали понять, какой человек перед ним. Тэхён находил некоторые детали близкими к себе. В цветах и повадках, даже в выбранной мелодии для игры. Все это наталкивало на две мысли. Первая: они похожи. Вторая: старший внушает то, что они похожи.       — Присаживайся, Тэхён-и, — игра закончилась. Фигура встала со стула и направилась к диванам, расположенных в средине комнаты. Теперь омега мог видеть более отчётливо. Подходя ближе, он смотрел на мужчину своего роста, худощавого, с подтянутой фигурой, пронзительными глазами, довольно угловатыми и резкими чертами лица. Взгляд был холоден, словно лёд. Лишь их янтарный цвет выдавал некий намёк на тепло. Это единственное, что оставил папа после себя. Это то, из-за чего Ли Чан ненавидит глаза Тэхёна.       — Для чего ты хотел встретиться со мной? — старший подошёл к бутылке и наполнил себе бокал. Все его действия были плавные, медленные, будто он контролировал каждую мышцу своего тела, максимально сдерживаясь.       — С чего ты взял, что я хотел встречи? Я хотел попасть к себе домой. В дом, из которого мне пришлось уйти по твоей милости, — голос хрипел. Тэхён сам не узнавал себя. Будто в его горло не попадала вода несколько недель. Это немного испугало. То, как влияет на него этот альфа. Он пах ладаном, запах был сильным, но не доминантным. Жасмин чувствовался практически наравне.       — Знаю, что ты хотел встречи. Я знаю всё. Ты не глупый, не отрицай. Я тоже её планировал, не буду утаивать. Вина? У меня есть белое.       — Боже… даже это знаешь… — омега запретил себе чувствовать, он сдерживал своё слово, но голос выдавал тот шок, который испытывало сердце. О нём знают всё, Тэхён уверен, что известно даже какой фирмы туалетную бумагу тот использует. Какой пьёт кофе, какой корм ест его пёс. Его изучили. Но для чего? Этот главный вопрос бил пульсацией в висках. «За что?» и «Почему?». — Зачем ты это делаешь.? — прошептал он одними губами.       — Знаешь, «братец», мы не в фильме, где отрицательный персонаж будет рассказывать всю плаксивую историю, из-за чего он поступал так или иначе. То, что происходит, имеет вескую причину, но ты, сопляк, не имеешь права знать. Ты вообще не имеешь права сидеть в этом доме и дышать этим воздухом. Но да ладно. Я такой благородный человек, что позволю тебе это делать, пока. Причина, по которой ты здесь, проста. У меня есть счёты с одним твоим другом, и ты мне поможешь найти справедливое наказание для него, — альфа говорил тихо, без эмоций. Он сидел на диване, закинув руки на спинку. Его правая нога качалась из стороны в сторону, отбивая только ему известный ритм, а капли пота стекали по виску. Тэхён понимал: прийти к рациональному диалогу и как-то решить проблему мирно не выйдет. Альфа действительно болен.       — С чего ты взял, что я буду помогать тебе хоть чем-то?       — Ооо, мой дорогой братик. Погоди, — он достал телефон и набрал номер, сказав лишь одно слово: «Приведи», после чего положил трубку. — Мой дорогой Тэхён, однажды один очень дорогой мне человек совершил ошибку, оставив в живых ненужное никому создание. От этого неправильного решения пострадало много людей, включая и того человека. Выбор, Тэхён — это сложно, а вот правильный выбор — ещё сложнее. Подумай об этом, пока есть возможность.       Что-то ответить Тэхёну не дала открывающаяся дверь. Стойкий, родной запах ванили моментально заполнил комнату. Чимин. Его вели под руки два альфы. Видно, что держали они его крепко, не щадя. То, что увидел омега, шокировало. Чимин не был похож на себя. Белокурые волосы были грязными, свисали на лоб и уши в хаотичном порядке, на лице было несколько ссадин. Запёкшаяся кровь украшала уголок пухлых губ. А глаза. Глаза не блестели, как было прежде, они были стеклянными, безжизненными. Тело исхудало, грязная одежда свисала с плеч. Омега выглядит плохо. Тэхён выглядит ещё хуже, глядя на эту картину.       — Твой дружок. Привёл его для тебя, знал, что ты соскучился. Он немного тоскует по Мин Юнги. Его внутренний омега даже решил потечь, представляешь, надеясь привлечь свою пару, но привлёк только мою охрану. Ты знаешь, этот омега дерётся не хуже наёмных бойцов, стараясь защитить свою дырку для Шуги, тот его годно обучил. При других обстоятельствах я бы взял его в охрану, — Чан скалился. Нет, это не была улыбка, он натурально показывал Тэхёну свой оскал. Глаза блестели безумством, когда он проговаривал эти слова.       — Господи, Чимин-и! Посмотри на меня, я здесь, всё будет хорошо! — омега рвался к другу, но охрана грубо оттолкнула его, отчего тот упал на пол. Его не пускали, даже не давали возможности успокоить, посмотреть в глаза. А Чимин просто стоял. Его уже не держали, он стоял, смиренно опустив руки, с ним что-то происходило, что-то плохое.       — Твоему другу не до объятий, прости его. Его сущность погибает без истинного. Знаешь, как бывает, он как наркоман без дозы. Но, мой дорогой друг, ты можешь его спасти! Ты же любишь Чимина? Он дорог тебе? Друзья на века, ваши парные браслетики и его течки… я знаю всё, мой милый друг, — оскал Ли Чана перешёл в хохот, альфа наслаждался развёрнутой перед ним картиной, глаза так и бегали по лицу Тэхёна, считывая, запоминая каждую эмоцию. — Его альфа, сделал кое-что плохое. Посягнул, растоптал то, что мне дорого, но! Я готов простить его, готов отдать ему несчастную омежку.       — Что? Что ты хочешь, урод! Я сделаю, что нужно, отпусти его, он же гибнет! Он не виноват! Чимин ничего тебе не сделал! — Тэхён сорвался на крик. Все установки рухнули, сдерживать себя невозможно, в опасности самое дорогое.       — Я забыл! Я забыл! — весело прикрикнул старший, наливая себе ещё один бокал вина. — Приведите второго гостя!       Тэхён вздрогнул: приведут кого-то ещё. Родители, коллеги, возможно, сам Юнги. Кого ещё будет мучить этот альфа. В голове закрутился водоворот мыслей. Что делать, как вытащить Чимина, как заставить Ли Чана послушать его. Слёзы стекали с глаз, не было моральных сил даже встать с пола или даже поднять глаза. Тэхён сейчас ломается, точнее его ломают, жестоко, настойчиво, надавливая на самые больные точки. Сдаётся, ещё один удар и восстановиться не получится.       И удар сделан. Сердце начало стучать быстрее. Ноздри раздулись, стараясь дышать чаще. Внутренний омега забился в агонии, призывая действовать. Кедр. Снова этот кедр, в самый неподходящий момент жизни. Снова альфа делает по-своему.       Медленно поднимая глаза, Тэхён направляет их к источнику запаха. Молясь о том, что это галлюцинация, ошибка. Но нет, такого родного невозможно спутать ни с кем, вещи, которые носил омега, принадлежали альфе, храня его феромоны, но это была лишь малая доза того, что требовалось. Он испытывал голод и дикое желание сейчас подбежать, спасти, притулиться к желанному телу.       На Чонгуке были наручники, лицо избито, глаза красные, словно свежая кровь. Он тоже чувствовал своё. Его пара, его меченый омега в опасности, а помочь возможности нет. Утробный рык вырывался из горла, запах усиливался, доминировал, заставлял подчиниться. От такого переизбытка феромонов Тэхён переставал соображать, жалобно поскуливая себе под нос. Стараясь собрать последние крупицы самообладания.       — Чонгук… какого чёрта ты здесь.? — шептал омега, медленно поднимаясь с колен. Он смотрел альфе прямо в глаза, хотя нет, скорее прямо в душу. Второй не отставал. Смотрел не менее внимательно. Злился. В момент такого, казалась бы, малого контакта мир остановился. В комнате стало пусто. Посторонние запахи стёрты. Только две пары глаз, которые общались, передавали чувства, эмоции ментальной связью.       — Тэхён-и, ну что же ты не рад видеть своего альфу? Чон Чонгу-у-к, — смаковал на языке Ли Чан, медленно подходя к альфе. — Чон, твоя фамилия на слуху. Отец… этот старик — любитель справедливости, но знаешь, в чём досада? Его окружение не такое уж и честное и очень любит денежки. Именно эти два пункта дали мне возможность узнать много интересного о тебе. Например, что богатенькому единственному наследнику удалось встретить непутёвого истинного, приносящего большие проблемы. Вот незадача какая. Представляешь, если эта история попадёт в прессу, отцу не видать должности, — Чонгук молча смотрел, хотелось плюнуть тому в лицо, хотелось бить, бить, пока все кулаки не собьются об эту тупую башку. Лишь кислый привкус жасмина на устах приводил в чувство. Его омега расстроен, его омега верит в эти слова сумасшедшего.       — Тронешь мою семью, я тебя на фарш пущу и бездомным собакам скормлю, кусок ты говна.       — Вау! Какой строптивый щенок! Такой горячий! Тэхён-а, в койке он такой же горячий? Тебе повезло, братишка! — альфа продолжал стоять напротив Чонгука, весело хлопая в ладоши. Эта драма, что разворачивалась вокруг него, приносила чувство эйфории. Разбитый Тэхён, забитый в угол отчаяния — то, чего он желал добиться.       — Прошу… прошу тебя, отпусти их, отпусти Чимина, отпусти Чонгука, они ни в чём не виноваты. Делай со мной, что хочешь. Но не их… я молю тебя!       — О, Тэхён-а, я обязательно так и сделаю! Знаешь, твой друг Мин Юнги очень плохой человек, чтобы сделать ему больно, я должен делать это через этого замечательного омегу. Ты тоже обидел очень дорого мне человека, что же мне делать? Я должен действовать через этого альфу? — и снова этот звериный оскал, затем удар в живот Чонгука, только сейчас стало заметно, что тот успел одеть кастет. Чонгука согнуло пополам, если бы не охрана, что держала его, тот бы рухнул на пол.       — Нет! Нет, нет, нет! Господи, не трогай его!!! Хватит! Чего??! Чего ты хочешь от меня? — Тэхёна накрывала истерика, он чувствовал всю боль своего альфы, чувствовал каждой клеточкой своего тела. Ненавидел себя, именно из-за него страдают любимые люди.       — Я не тиран, братишка, я дам тебе уйти и забрать твоих друзей. Но с небольшим «но», — подойдя к одному из охранников, Чан вытащил у того из кобуры пистолет и вернулся к шокированному Тэхёну. Его трясло. Ноги дрожали, это был страх не за себя, а за близких. Он готов подставить себя в виде щита, если понадобится.       — Ты должен выбрать: кто выйдет с тобой рядом, а кого ты вынесешь на руках. Одна пуля — и вы все свободны. Нет пули — убью их обоих на твоих глазах. Но сначала этого омегу пустят по кругу, а альфу изобьют. Реши, дорогой, кто дороже? Лучший близкий друг, что променял тебя на альфу? Или истинный, которому ты испортил репутацию, будущее, жизнь. Кому ты дашь право на жизнь? Кто любит тебя на самом деле, кто достоин ответной любви?        — Тэхён, не слушай его! Он ебаный псих! Ты не должен выбирать, стреляй в меня и уходите с Чимином! Слышишь! Стреляй и бегите! — кричал Чонгук, стараясь достучаться до обомлевшего омеги. Тот был шокирован тем, что сказал ему старший. Выбрать из самых близких — это невозможно. Это бред.       — Тише, тише, детка. Ещё одно слово, и говорить будет нечем! А ты, Тэхён, думай хорошо, решишь пустить себе пулю в лоб, я убью остальных следом. Решишь выстрелить в меня — мои люди убьют вас всех. Одна пуля вместо трёх. Решай, малыш, — он вложил пистолет в дрожащие руки Тэхёна и отошёл в сторону, наслаждаясь просмотром своего личного шоу. Подойдя к столику, Чан залпом выпил очередной бокал алкоголя и весело потёр руки, предвкушая эпическую концовку.       — Я не буду! Не буду стрелять! Я не могу! Зачем ты делаешь это со мной?! Почему не убьёшь?!       Альфа изменился в лице. Он был недоволен, что омега тянет время. Медлит. — Послушай сюда, мелкая шлюха, ты будешь делать, что я захочу и когда захочу. Ты здесь, потому что я хочу, ты жив, потому что я хочу. Ты принадлежишь мне, я заберу у тебя всё, и никто мне не помешает, сука. Либо ты стреляешь, либо вышибу сам им их тупые мозги! — схватив за предплечье омегу, он рывком заставил того поднять дрожащую руку с пистолетом. Из-за слёз Тэхён почти ничего не видел. Он переводил глаза от Чимина, который уже был практически без сознания, то на Чонгука, которому вставили в рот кляп, он вырывался, мычал, стараясь высвободиться.       — Я ненавижу! Я ненавижу тебя, Ли Чан! Я убью тебя! Я тоже сделаю тебе так больно, что ты будешь молить о пощаде!       Чан засмеялся, громко и наигранно. Загнанный в клетку зверь пытается показывать зубы, и это смешно. Для него это забавно, но ждать больше он не намерен.       — Стреляй, мразь!!! Выбирай! Или на счёт три я убью их двоих!!! Один… два…       Пронзительный громкий крик отчаяния Тэхёна прозвучал в доме, в котором только что прервалась одна жизнь.       Выстрел.