Бескорыстная любовь

После обеденного перерыва Дима уже оказался в апартаментах Разумовского. Ситуация вышла неловкая. В основном потому, что перед ним стоял Волков в домашнем халате. Прозрачном домашнем халате. Еще и с какими-то дурацкими перьями на рукавах и воротнике. Были ли они еще и на подоле, Дубин узнавать не хотел и вообще изо всех сил старался смотреть Олегу в глаза. — Что-то зачастила к нам наша доблестная полиция, — процедил Волков, подозрительно щурясь. Остальная ситуация его, казалось, совсем не смущала. — Олег, — мягко одернул его Разумовский, расположившийся за огромным столом со встроенным в него сенсорным экраном. Дима очень надеялся, что хотя бы на нем были штаны, потому что растянутая футболка с сильно потертым рисунком волка на груди на миллиардере выглядела не менее экстравагантно, чем прозрачный халат. — Дмитрий, верно? Чем обязаны Вашему визиту? — Я здесь неофициально, — Дима решил, что честность будет лучшей политикой. Он просто вежливо попросит, и, если не удастся, то мирно уйдет. — Но все еще по поводу Гречкина. — Он нам покоя не даст, да? — фыркнул Волков, наконец, отходя и усаживаясь на диван. Взгляд Димы невольно зацепился за проглядывающие сквозь ткань широкие шрамы, покрывавшие значительную часть спины и татуировку волка на ней. В целом, он начинал чуть лучше понимать, почему Олег такой дерганный. — Дмитрий, Вы не стойте, проходите, присаживайтесь, — вежливо предложил Сергей, указывая на диван, на котором уже расположился Волков. — У нас есть основания полагать, что его смерть была насильственной, поэтому на расследование уйдет больше времени, — ответил Дима, садясь на некотором расстоянии от Олега и стараясь изо всех сил игнорировать факт прозрачного халата. — Это, конечно, очень печально, но чем мы можем помочь? — поинтересовался Разумовский, подперев руками подбородок. — Списками тех, кто был приглашен и кто фактически был на вечеринке, — прямолинейно ответил Дима. — И записями с камер, если они были. — Камер не было само собой, — отозвался Сергей, что-то набирая на сенсорном столе, после чего вывел списки на экран, занимающий большую часть одной из стен в помещении. — Само собой? — переспросил Дубин, вытаскивая из кармана смартфон и быстро фотографируя списки. — Спасибо, — спохватившись, добавил он. — Вы не знаете, что может происходить на таких вечеринках? — Разумовский удивленно приподнял бровь. — Н-ну, примерно, — замялся Дима. Его воображение уже дорисовало картину возможной вакханалии, в которую может превратиться якобы светское мероприятие. — А я говорил, что он под прикрытием, — подал голос Волков, отчего Дубину захотелось простонать. Неужели он был настолько убедителен? Или просто не хотел разыгрывать ту роль, которую должен был? — Не переживай, ментенок, я тебя не выдам, — увидев беспокойство Димы, добавил Олег. — Особенно Хольту. В конце концов, ты мне из кутузки помог выбраться. — Он и так в курсе, — ответил Дима, прежде чем осознал, что сказал. — О, и как продвигаются ваши отношения? — Волков резко оживился и подсел поближе, отчего Дубин густо покраснел и попытался отвернуться, но тут же увидел, как Разумовский плотно сжал губы, явно сдерживая смех. — Я бы предпочел, чтобы это осталось только между нами, — попытался парировать Дима. — Да брось, в этом доме тебя никто не осудит, — не унимался Олег. — Тем более такой мужчина без дела — богатый, красивый. Жаль только, позвоночник вставной. Дубин, в миг растеряв весь свой словарный запас, возмущенно посмотрел на Олега. Вот уж действительно бешеный. — Что? Еще сейчас скажешь, что не гей? Дима уже, было, открыл рот, чтобы жестко и радикально опровергнуть предположение Волкова, но, вспомнив, как приятно ему было, когда Август держал его за руку, мгновенно растерял весь пыл. — То-то же, — удовлетворенно подытожил Олег. — Подумай на досуге. А то знаю я вас таких, до старости в отрицании ходить будешь, если не подтолкнуть. Дубину окончательно стало невыносимо неловко, поэтому, прокашлявшись, он резко поднялся с дивана. — Думаю, мне пора. — Подождите, — окликнул Разумовский. Судя по тону голоса, ему все еще было очень смешно. — Есть какие-то шансы, что дело передадут вести Вам, а не Вашему напарнику? — Увы, нет. Я значусь свидетелем, а потому максимум могу консультировать, — Дима развел руками. — Жаль. Мне бы хотелось быть уверенным, что ко мне домой не ворвутся с утра пораньше с допросом или еще чем похуже. — Я постараюсь проследить, чтобы такого больше не случалось, — вполне искренне пообещал Дубин, уже убедившись, что с Разумовским не так уж сложно найти контакт. — Хотелось бы в принципе поменьше с этим вашим товарищем майором контактировать, — вставил свои пять копеек Волков. — Этого гарантировать не могу, — Диме не оставалось ничего, кроме как в очередной раз развести руками. Уже направляясь к выходу, он остановился и обернулся. — А, и если вдруг вспомните что-то необычное… — Дима резко осекся, увидев, что Сергей успел встать из-за стола. Ну, конечно же, он был без штанов. — Свяжитесь со мной, пожалуйста, — с трудом договорил он и, не дожидаясь ответа, поспешил покинуть апартаменты. *** — Так говоришь, он тебя позвал на прием нашего доблестного руководства? — подозрительно щурясь, поинтересовался Гром. Дима только кивнул, крутя в руках конверт. Он не так давно вернулся в отделение, и уже успел встретить курьера от Хольта, который передал ему обещанное приглашение. Небольшую записку, где Август сообщал, что ждет встречи и желал удачной недели, Дубин благоразумно спрятал от напарника. — А что этот электропылесос вообще забыл на приеме в МВД? — задался вполне логичным вопросом Игорь. — Он может вполне легально нам что-нибудь продать, — не менее логично предположил Дима. — Ну не устраиваться же к нам на работу он собрался. — А то мы без него не справимся, — проворчал Игорь, на что Дубин лишь пожал плечами. Ему не давал покоя разговор с Волковым. Если на чистоту, Дима до этого вообще не задумывался о Хольте как о романтическом интересе. Не то чтобы он за всю свою жизнь часто задумывался о романтике и отношениях в целом — просто не было времени. Ни работа в полиции, ни учеба в академии до нее никак не располагали к таким вещам. И сейчас Дубин чувствовал себя в тупике. Нравился ли ему Хольт? Да. Нравилось ли ему проводить с ним время? Тоже да. Приятно ли ему было, когда Август взял его за руку? И снова да. Хотел ли он чего-то большего? Этот вопрос вгонял Диму в абсолютную растерянность. Кажется, он никогда не замечал за собой влечения к мужчинам. Да и, если быть до конца откровенным, к девушкам тоже. С другой стороны, как он вообще мог это понять, имея примерно нулевой опыт в отношениях? — Дима! Диииимаааа! — щелчок пальцев перед носом выдернул Дубина из размышлений. — О чем задумался? — поинтересовался Гром, видимо, уже не первую минуту пытавшийся достучаться до напарника. — Да так, — быстро ответил Дима, тут же меняя тему разговора. — Ты списки посмотрел? — Я об этом и говорил. Ничего нового, — с разочарованием ответил Гром. — По отпечаткам тоже ничего. Даже шприц не нашли. Думаю, за какие ниточки еще можно потянуть. — Какие варианты? — Думаю, наведаться к психиатру его, Рубинштейн, кажется. Гречкин-старший говорил, что планировал сыночка на очередное лечение отправить. — А что нам это даст? — с сомнением спросил Дубин. — А я заодно про другого его пациента узнаю. — Игорь, только не говори, что ты продолжаешь копать под Волкова. — Слушай, Дим, — Гром понизил голос и склонился к напарнику. — Из всех, кто был на вечеринке, этот Волков единственный, кто мог тихо и незаметно провернуть убийство. — Версию, что могли подослать кого-то под видом официанта, ты не рассматриваешь? — Диму начала напрягать убежденность Игоря в том, что Гречкина убил непременно Волков. — Или что дозу он мог получить до того, как попал на вечеринку. — На момент смерти он пару часов как там был, — Гром покачал головой. — А доза в крови такая, что он бы столько не протянул. — И всё-таки, ты не исключаешь, что к Гречкину могли подослать вообще кого-то левого? — Не исключаю, но сначала хочу проработать самый очевидный вариант, — продолжал стоять на своем Игорь. — Хорошо, — смирившись, вздохнул Дима. — Только, пожалуйста, не снеси всю больницу. *** — Добрый день, Игорь Константинович. Вы на прием? — вежливо поинтересовался Рубинштейн, увидев майора полиции в приемной своего кабинета. — Не помню, чтобы Вы были записаны. — Нет, я звонил вчера по поводу Гречкина, — слегка недоумевая, ответил Гром. — А, точно. Проходите, присаживайтесь, — Рубинштейн невозмутимо прошел в кабинет, усаживаясь за рабочий стол. Гром немного помялся, не желая занимать кресло пациента, но все же, помня просьбу напарника, решил начать мирно и сел. — Итак, Кирилл Гречкин проходил у Вас лечение, — начал Игорь, отчего-то чувствуя себя очень некомфортно под пристальным взглядом психиатра. Тот еще и слова не сказал, но по ощущениям будто уже в душу смотрел. — Верно. Дважды проходил курс по лечению зависимости, — подтвердил Вениамин Самуилович. — К сожалению, ни он, ни его отец не пожелали продолжить терапию, чтобы проработать причины возникновения проблемы, отсюда рецидивы и еще один запланированный курс. Увы, сами видите, к чему это привело. — То есть, по Вашему мнению, Гречкин мог и сам справиться с задачей угробить себя? — Грубо, Игорь Константинович, но это действительно так. Вы не хуже моего должны знать, куда приводят зависимости, лечением которых не занимаются. Грому не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть. Он за годы работы в полиции повидал немало таких историй. — Тогда, Вениамин Самуилович, можете мне как специалист сказать, может ли человек в состоянии алкогольного и наркотического опьянения самостоятельно вколоть себе еще один наркотик, с первого раза попав в вену? — Вы и сами знаете, что нет. А если и не знаете, то Вам об этом уже сообщили судмедэксперты, — спокойно ответил Рубинштейн. — А еще я с утра уже направил в полицию копию карты Гречкина-младшего. Из чего смею сделать вывод, что Вы здесь не за этим. — Не за этим, — ответил Гром. — Насколько мне известно, у Вас пару лет назад проходил лечение Олег Волков. Это так? — Это так, но, к сожалению, я убежден, что соблюдение врачебной тайны — мой профессиональный долг. Гром почему-то начал раздражаться от невозмутимого тона психиатра. Сначала Разумовский со своими принципами, теперь этот. Не выдержав, он почти непроизвольно стукнул кулаком по подлокотнику кресла, на котором сидел. — Я понимаю, что Вы раздосадованы, Игорь Константинович, но мебель в этом не виновата. Тем более антикварная, — тон Рубинштейна стал почти неощутимо мягче, как если бы он хотел успокоить буйного пациента. Игорю от этого стало окончательно некомфортно. Он же не псих какой-нибудь, чтобы с ним так разговаривали. — То есть Вы предоставите нам информацию исключительно по официальному запросу? — стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие, спросил Гром. — Все верно. И характеристику Олегу Волкову я дам тоже только по официальному запросу, — подтвердил Вениамин Самуилович. — В ином случае я могу только предложить узнать нужную Вам информацию от него лично. Грому не оставалось ничего, кроме как смириться со своим поражением. Еще бы придумать, под каким предлогом подать запрос на карту этой «надежды российского кинематографа». Наверняка же найдется «крыша», которая не даст передать эту информацию полиции — хоть все тот же Разумовский. Он явно будет покрывать Волкова до последнего. Предложение Рубинштейна в случае необходимости записаться на прием, Игорь, собрав всю свою волю в кулак, проигнорировал, выходя из кабинета. *** — Игорь, то, что Волков со мной нормально разговаривает, еще не значит, что он мне за чашечкой чая расскажет, зачем лежал в психиатрической больнице! — возмутился Дима, когда услышал очередное предложение Грома выведать всю информацию лично и из первых уст. — И уж тем более я не буду записывать это на диктофон. — Но ты можешь попробовать, — продолжал настаивать Игорь. — Мне за эту неделю третий раз запрос отклонили. Если там нет ничего подозрительного, то ради чего такая секретность? — Вряд ли хоть кто-то захочет, чтобы его лечение в дурке стало общественным достоянием, — задумчиво ответил Дубин, про себя признавая, что, возможно, в словах Грома есть доля правды. — Но Волков все еще не выглядит как человек, который вывалит первому встречному историю своей жизни. — Может, попробуешь сдружиться с ним? С Хольтом же у тебя получилось. Дима практически поперхнулся, но не стал объяснять, что инициатива исходила от самого Хольта, иначе вряд ли бы он сейчас ему писал, что пятница на работе у него выдалась на удивление спокойной. Впрочем, об этом Гром тоже не знал. — Я не могу этого обещать, — ответил Дубин, не рискуя дать четкое согласие на очередную авантюру. Тем более, он уже убедился, что шпион из него никакой. — И если узнаешь что-то на приеме… — Я помню, Игорь. Я все тебе расскажу. *** — Юля? — Дима? Кажется, они оба не ожидали встретить друг друга на этом приеме. И, если Дима с натяжкой мог объяснить свое присутствие тем, что работал в полиции, то Пчелкиной здесь он был действительно удивлен. — Как тебя сюда занесло? — не выдержав, спросил Дубин. — Старинная подруга позвала, — пространно ответила Юля, почему-то на мгновение отводя взгляд. — Хочет убедить меня в создании позитивного образа полиции не только на примере Игоря. Он уже собрался поинтересоваться, что это за подруга, когда к ним подошла светловолосая женщина в строгом костюме. Дубин почти сразу узнал в ней генерал-лейтенанта Марию Архипову — она, кажется, уже на протяжении года старалась претворить в жизнь реформу полиции. Сам Дима был бы и рад всей этой автоматизации, цифровизации и оптимизации, но, в очередной раз задерживаясь на работе на два или три часа, осознавал, что результатов никаких пока нет и, скорее всего, в ближайшее время не будет. — Юля, рада, что ты все-таки пришла, — Архипова приобняла Пчелкину, кратко целуя ту в щеку. Что же, долго догадываться о личности старинной подруге Диме не пришлось. — Маш, ты же знаешь, что ты меня не переубедишь, — минуя обмен любезностями, мягко ответила Юля, впрочем, не демонстрируя реального неодобрения. — Но я тоже рада тебя видеть. — Но хотя бы послушай, что мы планируем, — примирительно предложила Архипова, после чего обернулась к Дубину. — Дмитрий, верно? Самый эффективный сотрудник, умеющий соблюдать протокол. — Не знал, что у меня такая характеристика, — слегка смущенно ответил Дима, пожимая протянутую ему руку. В этот же момент он почувствовал, как на его плечо легла чужая ладонь. Впрочем, он вполне догадывался, кому она принадлежала. — Дима, рад, что ты все-таки пришел, — вместо приветствия сказал Хольт, одаривая Дубина таким взглядом, будто тот был самым прекрасным, что он видел за этот день как минимум. — Я же обещал прийти, — Дима невольно засмотрелся на Августа, не сразу ощутив, что его ладонь плавно переместилась с плеча на лопатки. Не то чтобы он возражал. — Мистер Хольт, думаю, нам пора начинать, — взглянув на часы, сказала Архипова. — Ты замечательно сегодня выглядишь, — наклонившись, негромко сказал Хольт почти на ухо Диме, прежде чем уйти. Дубин в очередной раз залился румянцем. Ради приема он, конечно, достал из шкафа свой лучший и единственный костюм, порадовавшись, что на этот раз ему не придется выходить в люди в очередном нелепом наряде, но комплиментов в свой адрес не ожидал. — О чем они? — все-таки взяв себя в руки, спросил Дубин у стоящей рядом Пчелкиной. — О новом витке международного сотрудничества, — слегка скептически ответила Юля. — К слову об этом, что у тебя с Хольтом? — Н-ничего, — чересчур быстро ответил Дима, поспешно оборачиваясь к небольшой сцене, на которую поднялись Архипова и Хольт. Ему и самому хотелось понять, что у него с Августом. Стараясь не отвлекаться на собственные мысли, которые пытались уйти в совершенно не том направлении, Дима внимательно слушал речь Архиповой, рассказывающей о преимуществах дронов и новейших камерах видеонаблюдения, которые должны были разгрузить сотрудников полиции и помочь с соблюдением правопорядка на улицах города. Что же, это был вполне логичный ответ на вопрос, зачем Август ван дер Хольт приехал в Петербург собственной персоной. Конечно, оставался вопрос, только ли за этим он приехал, но, похоже, сделка была достаточно крупной для личного визита. Дубин тут же задумался о количестве бумажной волокиты, которая будет сопутствовать закупке камер и дронов, и осознал, что Август, сам того не зная, может застрять здесь еще не на один месяц. Почему-то эта мысль его даже обрадовала. После этой торжественной презентации, Дима ненадолго потерял Хольта из виду. Видимо, того завалили техническими и юридическими вопросами. Сам же Дубин изо всех сил пытался уйти от вопросов Юли об их взаимоотношениях с Хольтом, но, в конце концов, кратко все пересказал, опустив пару моментов и закончив рассказ фразой «умоляю, только не говори Игорю». — Мое мнение, Дим, тебя пытаются соблазнить, — прямолинейно подвела итог Пчелкина. — Но, как вижу, ты и не против. — О чем ты? — недоумевающе переспросил Дима. — Ты очень вдохновленно говоришь обо всем, что связано с Хольтом, — пояснила свое предположение Юля. — Тем более, обаятельному красавцу-миллиардеру сложно сопротивляться. Ты только не забывай, какой бизнес он ведет. Он не такой уж милый, каким кажется на первый взгляд. — Я помню, — обреченно ответил Дубин. Удивительно, как уже второй человек был убежден в его романе с Августом. А ведь сам Дима даже не был до конца уверен, что испытывает к нему что-то романтическое. — Я знаю, что Игоря волнует только продажа оружия, но мне бы не хотелось, чтобы Хольт тебе навредил, — добавила Пчелкина, кратко погладив Диму по руке. — Да он и не хочет, — вполне уверенно ответил Дубин. — Я очень на это надеюсь, и, кажется, мне пора, — слишком уж поспешно договорила Юля, тут же уходя в сторону от Димы. — Еле вырвался от этих журналистов, — раздавшийся рядом голос Хольта заставил Дубина практически подпрыгнуть на месте. — Что думаешь обо всем этом? — Я в общем буду рад, если больше не придется работать по ночам, — отшутился Дима, прекрасно понимая, что, даже закупи руководство пару тысяч дронов сегодня, ему еще как минимум полгода придется впахивать как и раньше. — К слову о ночах, не станешь возражать, если я выкраду тебя отсюда в менее официальную обстановку? — негромко предложил Август, после чего в руках Дубина оказалось очередное приглашение. Наверное, выражение его лица при виде золоченой надписи «Сад грешников» оказалось слишком красноречивым, поэтому Хольт поспешил объясниться. — Не пойми меня неправильно, это просто частное заведение, где не бывает непроверенных людей. Диме потребовалось пару минут, чтобы обработать эту информацию. — Кто его вообще додумался так назвать? — все-таки не выдержал он. — О, это заведение Разумовского, — со смешком ответил Август. Почему-то Дубина это не удивило. За название наверняка был ответственен Волков со своими странными шуточками. — И ты в любой момент сможешь уйти, если тебе будет некомфортно, — обеспокоенно добавил Хольт, видя, как напрягся Дима. — Нет-нет, все в порядке, — поспешил успокоить его Дубин. — Ты можешь выкрасть меня отсюда, — уже с улыбкой добавил он.