Мутация спектра Ω

Накамото, признаться, даже не подозревал, что подошел настолько близко к общине. Знал бы — убрался бы подальше, а теперь будущее виделось весьма туманным. Кроме нескольких часовых он никого не заметил, когда его заводили на территорию через высокие ворота, оббитые металлическими листами. А потому о населяющих эту общину людях судить было рано. Её лидер, впрочем, не был похож на одного из тех ублюдков, что попадались Юте на его пути, но и доверия особого не вызывал тоже. — Шагай живее, — подпихнул его в спину пистолетом тот самый Тэиль, когда они уже подходили к медицинскому кабинету. — Это еще кто? — сонно пробормотал медик, крайне недовольный тем, что его вытащили из теплой койки. — Нашли неподалеку от лагеря. осмотри его хорошенько. Джихё уверена, что он укушен. — сообщил мужчина, прикрыв за собой дверь, но так и оставшись внутри помещения, держа наготове оружие. — Посмотрим, что тут нас. раздевайся, — приказал врач и увеличил яркость ламп, принявшись натягивать на пальцы латексные перчатки для осмотра. Затертые, явно старые. Конечно, был тот ещё дефицит, потому эти перчатки наверняка не раз замачивались в спирте или перекиси. — Говорю же, я не заражен! — больше устало, чем раздраженно произнес Накамото, нехотя потянув с плеч парку, за ней и толстовку, а после и джинсы, замечая боковым зрением направленный на него взгляд Тэиля, подернутый темной поволокой. Грязно, липко и максимально неприятно до рези в деснах. — А с глазами, что? — поправляя треснутую оправу своих очков, медик сощурил и так припухшие после сна резкого пробуждения глаза. — Катаракта. — сухо констатировал Накамото, пока мужчина осматривал состояние его кожных покровов: японцу хотелось скорее одеться, он чувствовал себя неуютно, как прибитая тоненькими булавками редкая бабочка. — Похоже, что еще и крайне запущенная. так и до слепоты недалеко. — цокнул языком врач и стянув с рук перчатки, бросил их в какой-то контейнер, наконец, велев парню одеваться. — Может, оно и к лучшему. Хоть перестану видеть весь этот пиздец, — хмыкая, Юта даже усмехнулся. — А ты шутник, как я посмотрю, — вторил усмешкой медик, а после повернулся к стоящему в пороге Тэиля. — На нем ни царапины. Похоже, что на самом деле чист. — Я заметил, — усмехнулся мужчина, нарочито толкнувшись языком во внутреннюю сторону щеки, вынудив врача возвести глаза к потолку. — Пошли, Джонни с тобой еще не закончил. — «Так бы ты выебывался, если бы узнал, кто я на самом деле?» — Раздражённые мысли вились в голове настоящим роем назойливых черных мушек, но Накамото решил смолчать, направившись за Тэилем, предварительно дежурно поблагодарив медика. Тэиль провел его по протяженному коридору и подтолкнул к самой последней двери, качнув головой.

***

— Джонни, ты как? — когда с досмотром было покончено, Джихё подошла к лидеру и тут же заметила его загруженный взгляд. Опущенные плечи и чуть сгорбленная спина, что обычно держалась в идеальной военной выправке, сдавали его состояние с потрохами. Нежные женские руки невесомо огладили напряжённые мышцы, и так действительно стало немного легче. — Я разберусь. — склоняясь, Со оставил за ухом аккуратный поцелуй, который для них двоих особо ничего не значил. Максимум небольшой отголосок нормальных человеческих дней, чтобы на душе было хотя бы немного легче. Носом касаясь жёстких спутанных волос Джихё, Джонни поднял взгляд и заметил, как уходящий в даль незнакомец с красными волосами обернулся и увидел всё, что было не нужно. И взглядами они пересеклись вновь, да так, что в голове будто бы прозвучал щелчок. Странно это всё. Сдав всё оружие под запись, Джонни пошёл в свой кабинет, а точнее его подобие. В центре общины было что-то вроде главного здания, а там — кабинет медика, склад оружия, точка сбора и небольшая комната, которую Со считал своим кабинетом. В общем — всё самое важное в одном месте. Зашёл в дом мужчина именно когда спина Тэиля скрылась за дверью мед кабинета. Странно, он не просил настолько следить за незнакомцем, да и их медик не был человеком робкого десятка: сам без пистолета мог кого хочешь уложить на лопатки, всё таки военный врач. Был. Пять лет назад. На осмотр, вероятно, уйдёт не больше двадцати минут. Но что там можно узнать? Был ли он укушен? Джонни уверен, что не был: чуйка отзывалась и никогда не подводила. Незнакомец точно не врал, просто что-то скрывал, и Со насквозь видел, где именно он срезал части своей истории. За дверью послышались шаги: отрываясь от кипы бумаг, вроде переписи еды, Джонни поднялся с места и коротким поклоном встретил незнакомца, что стоял в дверях. — Тэиль, ты свободен на сегодня. А ты садись. — в полутьме Джонни казался старше, а ещё серьёзнее. Желтоватый свет лампы тенями подчёркивал мимические морщины, впалые веки и скулы. Он действительно казался злее, хотя на деле не имел в себе не единой эмоции. Обычный пристальный взгляд: без такого лидером не стать. Юта осторожно прошёл в полутёмное помещение — ого, в этой общине ещё было электричество — и первым делом его интерес зацепился за усталое лицо лидера, того самого Джонни. Строгое, с угловатыми, будто чётко очерченными чертами, вроде скул и линии челюсти. — Хотел меня видеть? — Юта кивнул в ответ и прикрыл за собой дверь. Накамото подспудно понимал, что опасность в данный момент ему не грозила, но провоцировать своего нового знакомого все равно не торопился, предпочитая явить свою более покладистую сторону. Человек перед ним явно не простой. Высокий, подтянутый, с сильными мозолистыми руками, что дает полное основание полагать: большую часть жизни он продержал в руках оружие, а не ручку, да и просматривающаяся выправка не оставляла Накамото сомнений, как и четкое взаимодействие между членами группы, с которой ему сегодня довелось познакомиться. Такое бывает в армии или в полиции. Бывший айдол успел насмотреться на подобное солдафонство в лагере для беженцев и потому без труда сделал выводы. Не столько потому, что обладал каким-то уникальным умом. Скорее был просто наблюдательным. — Ага, нужно записать информацию о тебе. Никак не могу отделаться от того, что где-то тебя видел. Садись. — выходя из-за стола, Со взял с полки лист определённого образца. Фотографии они делать не могли, потому во всех документах на местных жителей содержались детальные описания внешности и характера. Других вариантов просто не было, а среди членов общины талантливого художника не нашлось. — Вот ручка. Запиши, как тебя зовут, откуда ты. По пунктам, там всё есть. — лист содержал в себе такие строки, как имя, возраст, пол, родной город, даже описание характера, сильные и слабые черты, будто какая-то смехотворная анкетка. Но, присаживаясь на край стола где-то справа от незнакомца, Джонни выглядел вполне серьёзно. — Видел меня, значит... — тихо усмехнулся Юта и пробежался взглядом по листку, цепляясь за некоторые пункты подобия паспорта. Уголки губ парня приподнялись в пародии на легкую, но такую грустную улыбку, когда перед ним на стол ложится бланк анкеты. Даже после конца света все те же стандарты. Все та же бюрократия, несмотря на все то безумие, что творится за стенами. — Веришь или нет, но когда-то я был айдолом. До того, как все случилось. — с плохо скрываемой ностальгией в голосе добавил японец, несколько напрягаясь, когда мужчина присаживается по правую руку от него на край стола. Не то что бы он всерьез опасался, но быть начеку все же стоило. Учитывая, что именно из-за собственной беспечности он оказался здесь. — Айдол значит? Может и видел, в отделе часто телек просто так гудел. Да и работал я с такими, как ты, не раз. В года burning sun особенно весело было. Ну ты понимаешь, раз был в индустрии. Мы до последнего последствия этой херни разгребали. — говорил Со непривычно мягко, пусть у него и был глубокий посаженный сигаретами голос. Он больше напоминал старого друга своим тембром, простыми словечками. Поиск общих тем — неплохой подход. Что-то, в чём они оба разбираются. Чуть больше доверия, почему бы и нет? Расположить к себе человека можно по-разному: начиная словами понимания и поддержки и заканчивая всё теми же общими темами. — Знаешь... — мужчина мельком заглянул в лист, чтобы свериться с пунктом имени. — Юта, я тебе не особо верю. Придумай что-то лучше катаракты. Наверняка врач сказал тебе, что странно, что ты вообще видишь. Но, я думаю, тебе все равно, насколько я проникся твоей историей, верно? — хмыкая, Со сложил руки на груди и немного улыбнулся. Это не эмоция счастья, скорее некой уверенности в себе и своих словах. — Но я вижу, что ты одиночка. Не то что бы ты доставляешь мне проблемы и вызываешь сомнения, но я не могу слепо верить интуиции, понимаешь? Ты остаёшься тут и в твоих же интересах начать жить по нашим порядкам. — склоняя голову в бок, Джонни хотелось увидеть чужие эмоции получше. Как приходит осознание, как напрягаются скулы и челюсть. — Меня зовут Джонни Со, я лидер нашей общины, хотя фактически мы всё решаем вместе. Поэтому ты должен знать наши законы, чтобы мы могли сосуществовать. Ручка в пальцах Накамото даже не замирает ни на мгновение, когда лидер общины выказывает сомнение относительно его проблемы с глазами, но дело тут вовсе не в хорошем самоконтроле, а скорее в привычке. Слишком часто за последние четыре года он слышал это от тех редких людей, что попадались ему на пути. — А как мои глаза могут повлиять на соблюдение мной правил твоей общины? — парировал бывший айдол, но говорил, в общем-то, беззлобно. — Это не моя община. Здесь источник власти не лидер, а народ. Как при демократии. По крайней мере, мы пытаемся создать её подобие. Знаешь, каждый раз, когда я в других общинах встречал абсолютного лидера, он ехал с катушек от власти. Каждый из них. Но здесь такого нет. Мои действия контролируют, а я слежу, чтобы все следовали нашим законам. Насколько это возможно. — потирая переносицу, Со вновь заглянул в листок, замечая, что перед ним всё же не совсем молодой парень, скорее мужчина. Всё же Юте почти тридцать. Японец поднял заинтересованный взгляд на мужчину и чуть шире растянул губы в улыбке, отчетливо понимая, что та в большинстве случаев обезоруживает собеседника. Накамото прекрасно осознавал собственное очарование и умел им пользоваться, даже вопреки мертвенно-блеклым глазам, из-за которых и были все его проблемы. Ехидства у этого парня не занимать. Стоило опустить голову, как за подколом последовала улыбка, чрезмерно обворожительная, от чего Джонни низко посмеялся, посмотрел на Юту пару секунд, а потом медленно опустил его голову к листку, тыкая мизинцем в челюсть. Не сильно, скорее подталкивая Накамото обратно к заполнению анкеты. — Не кокетничай и не отвлекайся. Я тебя лет на десять старше. — смех снова слышится для Юты где-то сверху, пока Джонни складывает руки на груди и вновь упирается взглядом в потолок. — Я говорю всем, что у меня катаракта, потому что не знаю, что с ними на самом деле, — нарочито понуро опустив голову, изрек Юта, продолжая неторопливо заполнять бланк. Кокетливая улыбка ему сегодня не помогла — Это было лишь предположение бывшего медика моей группы. Мы как-то выбрались на вылазку и наткнулись на стадо ходячих. Кто-то из разведки облажался и мы не знали, что в том районе столько трупов, — он сделал небольшую паузу, прикусывая нижнюю губу. — Один из ребят запаниковал и начал палить во все стороны. На дороге стоял грузовик с пропаном. Кто же знал, что у него пробит бензобак. Пуля срикошетила и произошел взрыв. Те, кто стоял ближе к ней там и остались на асфальте. Я стоял чуть дальше и меня отбросило взрывной волной. Когда пришел в себя, то понял, что ничего не вижу. Один из парней вытащил меня оттуда и привез обратно в убежище. Медик сумел меня стабилизировать и вернуть зрение, да и то не до конца. Но предупредил, что это все, что в его силах. И, вероятно, ситуация со временем будет только ухудшаться, — голос Накамото стал намного тише, а пальцы с волнением сжали в руках ручку. — Поэтому я ушел от них. Не хотел видеть сожаление и становиться обузой. Я не хотел, чтобы кто-то чувствовал вину и ответственность, когда это случится. Новых людей Джон не встречал довольно давно. Нет, бандитов он видел, одиночек тоже, но с теми приходилось агрессивно разбираться. А сейчас он принимал нового человека в общину, пусть и приглядывался к нему, толком не доверяя. И сейчас он улыбался так странно, будто ему рассказали неплохую шутку. В истории Юты все пошло не так, начиная с пропана. Всем же понятно, что такой грузовик бы долго не простоял. Но Со продолжил слушать, как послушный бывалый пёс, даже не перебивал, а потом не спрашивал ничего, пусть и любому дураку будет ясно, что он всё понял. Пусть Юта думает так и сам спит с этой историей на устах, хотя теперь самому до жути интересно, что ж это за лекарство такое, раз с его помощью получилось частично вернуть зрение. Что же, тогда они будут играть вдвоём. С нотой сожаления Джонни вздохнул и похлопал парня по плечу, надеясь не смутить и не спугнуть его подобным жестом. Хотя, попытка пристыдить за "кокетство" уже могла быть расценена не так, пусть и была простой шуткой. — Жаль, что так вышло. Зрение, можно сказать, самое важное, что у нас сейчас есть. — Джонни продолжал сидеть перед ним, а Юта провернулся и вновь посмотрел так, что у мужчины вновь появилось ощущение, будто с ним умело флиртуют, пытаясь кинуть пыль в глаза. Поэтому он немного склонился вперёд, забрал новый паспорт Юты и оперся рукой на стол, совсем рядом с ним. Пусть ощутит такое давление и ложно прознает, что местный лидер ведётся на симпатичные моськи. — Не волнуйся, я уже придумал тебе работу. Тело у тебя крепкое, да, со зрением беда, но никто и не гонит тебя патрулировать за стены. — анкета оказалась в столе, когда Джонни обошёл его и сел на свое место. Глаза Юты, его улыбчивые губы и манеры были чётко перед ним, потешая свою уверенность в умелой лжи. Джонни поддаётся, кивает и улыбается точно так же. — Полагаю, что далеко не все будут мне здесь рады. Не хотелось бы поймать пулю. Твои ребята довольно боевые. Я проникся, безусловно, — тихо рассмеялся бывший айдол, хотя глубоко внутри никакого веселья по поводу пережитых событий не испытывал. Раздражение легонько кольнуло подреберьем, но Накамото задушил его на корню. — Если вы все решаете совместно, то это именно община должна принять решение, оставлять меня здесь или нет? И судить они будут, исходя из моей полезности. Шансы не слишком велики, — усмехнувшись, добавил японец. Лидер общины смотрел на него не злобливо, говорил мягко, по кабинету перемещался степенно, ничем не выдавая какого-либо напряжения, но Юта знал, что Джонни ему не верил от слова совсем. И правильно делал. Узнай Со о том, что из себя на самом деле представлял новоиспеченный житель его общины, то наверняка пустил бы ему пулю в голову, не раздумывая. Накамото, впрочем, тоже не склонен доверять мужчине. Его железобетонное намерение оставить Юту в общине под предолгом опасений, что тот шпионил за их группой хоть и не лишены определенной доли смысла, но все же слишком надуманны. И, кроме того, почему тогда он и, правда, не посадит его под замок, а еще и предлагает работу? Что за эксперимент собирается поставить Джонни для японца неведомо, но перспектива остаться в этом лагере его не так уж и радует. Он привык быть один и нисколько не лукавил говоря, что отвечать только за себя намного проще. За годы одиночных скитаний он порядком отвык от межличностного общения, тем более от того, чтобы под кого-то подстраиваться. А на этой ограниченной территории, будучи новичком, ему придется делать именно так. говорить шепотом и ходить на цыпочках, дабы позволить людям привыкнуть к нему и не нарваться на ссору, а ее перспектива была вполне себе реальной. — Я тебя уверяю, Накамото Юта. — протянув руку через стол, Со надеялся закрепить их разговор рукопожатием, но вдруг ему послышалось, будто кто-то несётся по коридору. В голову сразу закрались недобрые мысли, и мужчина приподнялся из-за стола, с прищуром поглядывая на дверь. В неё вдруг что-то врезалось, а потом потянуло за ручку. Сначала в щели никого не было: ни Тэиля, ни кого-либо другого. Но тут недалеко от пола показалась тёмная кудрявая макушка, и лидер напряжено выдохнул. — Со Марк! — он быстрым шагом подошёл к двери и с лёгким раздражением посмотрел на ребёнка. — Сколько раз говорил не выходить из дома ночью? — на самом деле, его больше волновало то, что едва знакомый человек смог прознать его слабую сторону так легко и быстро. Пусть Юта и не вызывал чувства опасности, он всё ещё скрытный чужак, а вот так в лицо встретиться с главной слабостью руководителя общины... — Папа! — Ну ка тихо, я занят. — забрав ребёнка на руки, Джонни обернулся в сторону Юты, и перед ним предстала такая картина: тот пугающий высокий мужчина с идеальной военной выправкой, держал на руках маленькую копию себя с кудрявым беспорядком на голове. Зрелище милое. Удивительно, что в подобных обстоятельствах кто-то ещё умудряется заводить и воспитывать детей. Маленькое создание зевнуло, потёрло нос и уткнулось дремать в папино плечо, а в комнате в это время воцарилось невероятное напряжение. Взгляд Джонни перестал быть понимающим, моментами шутливым и добрым — он стал убийственным, прибивающим к спинке стула. Неплохой такой намёк не лезть к его семье. Оставалось надеяться, что всё это будет усвоено. — Пулю ты не поймаешь, они у нас все под счёт, и кто попало их не берёт. Без веской причины на территории стрелять нельзя, даже по банкам. — Джонни постепенно возвращался к их изначальной теме разговора. — Нет, голосования не будет. Все прекрасно понимают, что отпускать потенциальных разведчиков нельзя. Кто знает, кому и какую информацию ты донесёшь. Поэтому ты останешься здесь под присмотром. Запирать мы тебя не будем, работу найдём, пойдёшь в теплицы, там особо глазастым быть не нужно. А Тэиль будет за тобой присматривать, как раз у него отпуск от вылазок за стены. И не вздумай натворить что-нибудь, понял? — Тэиль, значит? Я всё понял... — произнёс Юта приглушённо и отвёл глаза в сторону, задумчиво хмыкая себе под нос, а после вновь обратил все внимание на мужчину, стараясь не коситься на малыша в его руках. Лидер общины невербально дал ему понять, что ему это не нравится. Бывший айдол, откровенно говоря, был шокирован, когда этот маленький курчавый ураган ворвался в кабинет, настойчиво требуя к себе внимание родителя. Мальчугану было не больше пяти, а значит, что родился он вскоре после начала всего этого кошмара. Какое-то безумие заводить детей в подобное время. Что они увидят в этом новом мире? Грязь, мрак, страх и ничего человеческого? Будут день ото дня жить в постоянном ужасе, пока до них, рано или поздно, не доберутся ходячие? А это, так или иначе, случится. В этом накамото был убежден. Планета уже давно прогнила насквозь и у людей, на его взгляд, практически не осталось никаких шансов. Однако видеть так трепетно жмущегося к отцовскому плечу мальчишку и воображать, что его ждет именно такая судьба было жутко. Потому взгляд Накамото смотрел куда угодно, только не на ребенка. Он скользил по порядком пыльному полу, немногочисленным стеллажам с книгами, небольшому сейфу в углу кабинета и заваленному документами и картами рабочему столу лидера. Обходя письменный стол с ребенком на руках, мужчина взял с одной из полок книжку с кожаной обложкой. Раньше это был блокнот, наверное, но сейчас на страницах красивым почерком выведены законы и некоторые понятия, наказания и принципы. — Держи и читай сейчас. Незнание не освобождает от ответственности. — Со вновь сел напротив, но уже не обращал столько внимания на собеседника. Убирая кудряшки с сопящего личика сына, Со быстро поцеловал его в лоб и стал поглаживать мальчишку по спине, чтобы тот не проснулся от тихих разговоров. И всё таки они сильно похожи. Волосы Джонни, длинные, почти до середины шеи, тоже вились, но не так сильно. Подстриги он их, стал бы таким же кудрявым. Дальше мужчина смотрел только на Юту: его выражение лица, на то, как его пальцы бегают по строчкам, а за ними и мутный взгляд. — Тебе всё видно? Распахнув переплет, бывший айдол коснулся пальцами шершавых страниц и нарочито сощурился, словно бы ему и, правда, плохо видно. От своей легенды он не отступался ни на йоту. И, как оказалось, не зря. Взгляд лидера общины слишком пристальный. Он читал по губам и глазам. — Здесь мало света, но прочитать я в состоянии, — кивнул японец, коротко улыбнувшись, и вновь погрузился в чтение. Ничего нового, впрочем, он из свода правил общины не почерпнул. Основополагающие принципы любого цивилизованного общества с поправкой на военное время, что в очередной раз дало основание полагать, что мужчина перед ним, и правда, в старые времена носил погоны. И сейчас он явно избрал тактику хорошего копа. Отсюда эти улыбки, непринужденный смех и попытка установления телесного контакта. На макушке, линии челюсти и плече до сих пор ощущались чужие прикосновения. В любой другой ситуации мужчина наверняка бы лишился пальцев, решив так нахально вторгнуться в пространство Юты, чего он терпеть не мог. Во-первых, в силу того, что никто за все эти годы, кто пытался к нему прикоснуться, не сделал этого без дурных намерений. А, во-вторых, он банально отвык. Однако отчего-то поведение Джонни не вызывало такого стойкого отторжения и Накамото поймал себя на неутешительной мысли, что попросту повелся на чужую уловку. Слишком беспечно с его стороны. Что ж, значит, надо предпринять ответные действия и постараться расположить к себе лидера общины. Юта переворачивает страницу и поднимает глаза, коротко взглянув на уже успевшего засопеть малыша и позволил грустной улыбке расцвести на губах. — У меня есть младшая сестра, — нарушения полуночную тишину, неожиданно признался бывший айдол. — Всего нас трое в семье. Я средний. Когда все началось я не смог ни с кем связаться. Мобильные операторы перестали работать в первый же день, — так же тихо продолжил Юта. — Ты не знаешь, может, кому-то удавалось установить связь с другими странами? Может, кто-то еще выжил? Печаль в глазах Накамото совершенно искренняя, да и в словах лжи нет ни капли. Однако выворачивать свое нутро перед другим человеком оказалось не так легко, как он предполагал. Мутные глаза обожгло от внезапного переизбытка чувств и бывший айдол сморгнул непрошенную влагу. — Впрочем, так ли это теперь важно. Прошло пять лет. Я много где побывал и если бы это было возможно, то наверняка бы уже услышал, — качнул головой Юта и захлопнул книжный переплет, отодвинув от себя свод правил. — Мне все ясно. когда мне приступать к своим обязанностям? — Накамото спросил это скорее для проформы, отчетливо понимая, что ему не будет позволено просто так сидеть без дела и работать нужно будет начать уже с завтрашнего дня. Хотя, по правде говоря, он понятия не имел, что делать. Он никогда не интересовался растениями, не говоря уже о том, что в свое время умудрился угробить даже кактус. Оставалось лишь надеяться, что здесь такая беда его минует, иначе община рискует остаться без продуктов, а он без своей головы. Джонни подтверждает его догадки относительно даты начала работы, но велит прежде привести себя в порядок и получить чистые вещи. А еще сообщает о том, что тот будет жить в общем доме, который преимущественно делят одиночки. Оказалось, что община поделена на сектора: социальный — там располагался продовольственный склад, оружейная, генераторная, общественная столовая, общий дом для проживания, жилой — предназначенный для размещения семей с детьми, которым предоставлялись отдельные дома, сельскохозяйственный — отведенный под огородническую плантацию и теплицы, также там была или река, или озеро, и тренировочный сектор — для отработки навыков самообороны и стрельбы. Первые два располагались в самом центре общины, третий с их тыльной стороны, вблизи небольшого водоема, чтобы удобно было качать воду. Четвертый же был вблизи ворот, дабы в случае прорыва те, кто находится на стрельбище, могли принять на себя первый удар. Толково, стоило признать. Однако, сможет ли община сдержать удар, если пойдет стадо? Юта видел такие прежде. Они сметали все на своем пути. Поэтому было лишь вопросом времени, когда они доберутся сюда. Связавшись с дежурным по селектору, Джонни отдал новенького в его распоряжение, поручив выдать одежду и проводить в душевую, а после показать дорогу к общему дому. Накамото дежурно поблагодарил лидера, потерявшего к нему всякий интерес и больше занятого сыном, а после вышел следом за провожатым. — Я Чону, кстати! — представляется парень, протягивая руку, непроизвольно дернувшись, стоило только столкнуться со взглядом новенького. — Твои глаза... — Катаракта. — коротко отозвался японец, воображая какое количество раз ему придется произнести это слово в ближайшие пару дней, но руку парню все же пожимает. — Я юта. — Давно джонни не приводил никого в нашу общину! я уж было думал, что людей совсем не осталось... — отшутился юноша, пытаясь разрядить обстановку, и распахнул перед Накамото дверь склада, окинув иностранца долгим изучающим взглядом. — Посмотрим, что тут у нас есть для тебя. Со знанием дела Чону подошел к одному из стеллажей, вытаскивая с верхней полки увесистую коробку, затем другую, но уже с нижней полки, а после подошел к шкафу возле стены, вынимая оттуда уже фасованный набор предметов личной гигиены. Вскоре вместе с ним на столе перед бывшим айдолом оказываются черные брюки-карго с накладными карманами, пара футболок, утепленное худи и кожаная куртка. От обуви Накамото отказывается, не желая расставаться со своими высокими ботинками с тяжелой подошвой. Впрочем, Чону и не настаивает. — Свое придется стирать в ручную. мы стараемся экономить воду. Используем для полива, питья, готовки и душа. Кстати, горячую воду шибко не трать. Сам понимаешь — дефицит. — усмехается Чону, сгрузив вещи в руки новенького и направившись к выходу. — Горячая вода? — пораженно выдохнул Накамото, словно бы и вовсе пропустил большую часть из слов провожатого мимо ушей. Поверить в это казалось попросту невозможным. Но когда уже в душевой, где Чону оставил Юту, первые струи кипятка обожгли кожу на затылке, Накамото не сдержался и протяжно застонал от удовольствия. Черт побери, он уже начал забывать о том, что такое горячая вода и прочие блага цивилизации. Так и, правда, одичать недолго. Впрочем, злоупотреблять чужим гостеприимством было бы некрасиво и как бы сильно не было желание бывшего айдола понежиться, он решил ограничиться только гигиеной. Старательно намывая волосы, японец подставил лицо под потоки воды, когда обострившееся после мутации обоняние уловило в воздухе уже знакомый человеческий запах с примесью возбуждения, принадлежащий вовсе не Чону. Щелкнув челюстью ничуть не хуже одичавших ходячих, Юта предпочел сделать вид, что чужое присутствие так и осталось для него тайной. По крайней мере, до тех пор, пока этот чертов вуайерист не пересечет черту. Когда порядком посвежевший Накамото покинул душевую, то в коридоре уже никого не было. Лишь его провожатый ждал возле главного входа, что-то тихонько насвистывая себе под нос. — Быстро ты, молодец. Пошли, покажу тебе дом. Мы, кстати, делим одну комнату, — с каким-то непонятным воодушевлением сообщил Чону. — Вот провожу тебя и снова на дежурство. Скорее бы уже смена пришла. Задолбался, — пожаловался юноша и словно в подтверждение зевнул. Юта, между тем, и не подозревал о том, насколько сильно утомился сам, пока его голова не коснулась подушки.