Омега + Омега. Шелк на запястьях

I

      Чем я занимаюсь на ночь глядя? Ищу в маркетплейсах вибратор. Мне интересно, есть ли такой, чтобы можно было управлять им издалека. Из соседней квартиры. Соседней улицы. Соседнего района… На удивление, есть. Только там надо что-то шаманить с приложениями. Я заказываю и думаю, что было бы прикольно курьером в квартиру Влада… С другой стороны… я собираюсь сделать ему подарок. Может быть, лично… А может быть, не совсем лично, но…       Я оплачиваю мою новую очень любимую вещь и захожу в наш диалог. Влад молчит, а я всё еще хочу его подразнить. Мне нравятся наши игры, от них колко. Но я честно держу себя в руках. Не потому, что боюсь навязаться, а потому, что боюсь слишком быстро ему наскучить.       Выключаю телефон и прячу нос в подушку.       И тут же приходит сообщение. Я оживляю телефон. Там написано: «Раздразнил и бросил. Опять».       Я ложусь на живот и скрещиваю ноги в лодыжках, отвечая: «Тебе меня очень мало?»       «Придешь ко мне спать, если я скажу да?»       «Мы же не будем спать… — говорю я. — А завтра рано вставать…»       И еще: «Насчет чего ты собираешься сказать да?»       Он снова спрашивает: «Придешь?»       Не знаю. Поворачиваюсь набок, погасив экран. И задумчиво касаюсь стены между нами костяшками пальцев, будто планируя постучать…       Уточняю: «По-соседски?»       Он присылает мне скобочки. И я говорю: «На сомнительных основаниях и с сомнительной выгодой, ясно».       «Хочу с тобой поваляться».       Меня терзает взаимность. Ну бляха… Ладно.       Я перекатываюсь по кровати и, чуть не навернувшись, спускаюсь. Тихо пересекаю коридор и выметаюсь на лестничную площадку.       Пишу: «Открывай».       И стою как дурак, потому что в ответ — тихо и глухо. Влад долго возится, но я слышу его шаги. Он отпирает и усмехается, почти оправдавшись, что не слишком спешил:       — Быстро ты.       Я демонстративно отступаю со словами:       — Могу заглянуть утром.       Он хватает меня за руку и затаскивает к себе. Его глаза холодные. Он обшаривает взглядом мое лицо задумчиво. Будто на что-то решается. Прыгнуть в овраг с разбега?       Я расплываюсь:       — Соскучился?       Он усмехается и шепчет:       — Пиздец ты язва, Женечка.       Он наклоняется, чтобы поцеловать, но я отворачиваюсь. И снова — когда он пытается еще раз. Он закатывает глаза и сдается. И я, разулыбавшись, притягиваю его сам. Он прикусывает мне губу… и становится очень серьезным.       Он захлопывает дверь за моей спиной, не разрывая поцелуя, и осторожно тянет меня в квартиру, будто боится, что одно лишнее движение — и я сбегу. Когда он целует — не могу думать… Вообще. Невозможно терпеть. Даже его присутствие рядом. Про остальное — молчу.       Я приподнимаюсь на цыпочки и подаюсь навстречу. Его руки задирают ткань моей футболки, но не спешат раздевать.       Он сознается:       — Я бы и сам тебя взял…       Шепчу, улыбаясь:       — Вот еще.       Он говорит:       — Но мечтать не вредно… Ты такой зайка.       Мы доходим до его кровати, и я роняю его на постель. Забираюсь сверху. Я сажусь на нем так, как если бы был не против… и он сжимает мои бедра руками.       Он говорит:       — Хочу посмотреть, какой ты на полотнах…       Я вредничаю:       — Могу прислать видео…       И добавляю тише:       — А еще у меня в комнате есть… ну такие... ниочемные.       — Что есть?.. полотна?       — Да.       — И ты молчал? Женя...       Я так и знал, что ему понравится. Мне смешно. Он садится, чтобы подняться ко мне и тесно обнять, и шепчет:       — Повод сходить в гости.       Хитро улыбаюсь:       — Не пущу…       — Почему?       — Мы не настолько близки…       — А как же «был в тебе ночью три раза только членом»?       Я спрашиваю:       — Хочешь еще?       И он затихает, потому что хочет, потому что за этим звал. Он притягивает меня рукой за шею, и его пальцы замирают, когда он целует.       Если штанга опасно приближается к моим зубам, он либо склоняет голову и углубляет, либо «уводит» меня к себе. Я больше люблю, когда второе: можно ловить металлические шарики, задевая его язык… они немного на «ножках», я по ним опускаюсь или поднимаюсь самым кончиком… Я уже привык, что можно его исследовать. Он часто одобряет голосом и шумно выдыхает... и я знаю, как быть с ним.       Сейчас он еще тянет ближе. Сжимает пальцы. Отстраняется и благодарно прихватывает мои губы своими, чтобы повторить…       Я шепчу:       — Люблю с тобой целоваться…       Он улыбается. Он знает. Ему, наверное, сотню раз говорили.       Он спускается губами на мою шею и ложится, утягивая меня на себя. Его руки проходятся по моему телу, и я приподнимаюсь на четвереньки, чтобы удобней было его целовать. Он гладит мне бока и поясницу. Просовывает пальцы под ткань, спускает с меня штаны.       Его руки то ласковые, то настойчивые, то замирают вовсе — и это очень зависит от поцелуев: насколько мы увлеклись…       Я спускаюсь ниже по его телу, обещая мучить каждый его сантиметр — шею и плечи, ключицы и грудь, соски и ребра… Я процеловываю себе путь вниз, осторожно огибая языком острую блестящую сережку на его пупке, и он цепляется за меня пальцами с тихим стоном. Он очень любит отдаваться, что бы ты с ним ни делал… Принимать ласку, выпрашивать, выгибаться, раскрываться навстречу.       Исследую цветы возле лобка — языком на ощупь, чуть прихватывая губами розовые лепестки.       Что я нахожу очень забавным?.. что под его кожанкой и простыми джинсами может скрываться черное кружево, как сейчас… Я тяну полупрозрачную ткань вниз и целую нагой, светлый лобок. Ловлю губами его головку и долго обвожу ее языком по кругу, пока его не потряхивает подо мной, как от разряда электричеством.       Он отстраняет меня, чуть сжав мои волосы. Поворачивается набок и сам входит в себя пальцами… Его голос — хриплый и просящий. Он очень хочет, чтобы его трахнули. Я думаю, что если продолжить его целовать — он спятит… и еще — я знаю, где целовать, чтобы наверняка...       Я прошу:       — Повернись.       Он поворачивается на живот, расставляет колени пошире и подается навстречу, как на член. Я хлопаю его по ягодице — из вредности. И потому, что он так очевидно просит. Он не против и разрешает... а потом что-то затирает о том, что не любит БДСМ. А если чуть-чуть?.. Быть связанным ему точно понравилось.       Я прохожусь языком по его мошонке снизу вверх и вхожу в него самым кончиком.       Мне нравится его новое:       — Блять, Женечка… боже…       Я повторяю это с ним снова, и снова, и снова. Он закрывает глаза и то замирает совсем, то движется навстречу и хнычет. Я проверяю его внутри пальцами, и он охотно насаживается на них.       — Хочешь?       Он выдыхает:       — Очень сильно...       — Даже не просишь…       — Как тебя попросить? — он спрашивает серьезно. Он серьезно уточняет: — «Женечка, трахни меня, пожалуйста?»       — Только с бо́льшим чувством…       Он отзывается с досадой:       — Женя…       Я глажу его большим пальцем, надавливая на вход, и он глухо стонет… почти так, будто смирился. Целую его в поясницу и говорю:       — Ты такая детка. Знаешь?       Он так терпко пахнет… Хочется всего его закусать. Я сжимаю зубы на его ягодице, потом оставляю на ней влажный след языка — и, поднявшись, всё же в него вхожу. И я правда трахаю его — очень быстро и грубо. Хотя бы первое время. Он срывается на скулеж, и я замедляюсь, склоняясь над ним.       — Еще?..       Он не отвечает, он стонет:       — Еще, зайка, еще…       Он приподнимается, чтобы я обнял его, и оборачивается за поцелуем. Его губы — припухшие и искусанные. Очень яркие в сумраке… Я прижимаю его к себе ближе и снова ускоряю темп.       Мне кажется, на секс с ним можно подсесть... Как на сильные наркотики или вроде того...

II

      На часах два. Ни фига мы, конечно, не спим. Я вот лежу и рассматриваю лицо Влада. Он закрывает и открывает глаза. Бывает, часто-часто в шутку моргает и улыбается.       Я шепотом спрашиваю:       — Так ты пойдешь со мной завтра?.. по магазинам.       — Будешь мне что-то дарить?       — Если хочешь.       Он улыбается:       — Ты сказал: что-то пошлое…       — Да. Но это не завтра, а как придет…       — Заказал?       — Да.       Ему смешно. Он барабанит пальцами по моим ребрам, потом притягивает теснее и касается моих губ своими. В квартире темно и тихо. Лежать рядом и просто смотреть на него так же приятно, как целоваться с ним. Так же приятно, как всё вообще… Я закрываю глаза с мыслью, что не отпускал бы…