Ласка от лиски

      Сяо Синчэнь пролежал в чужой постели до самого захода солнца, утащив с собой маленькую лисичку, которую звали А-Цин. Всю ночь его слух терзали крики и лязг металла. На рассвете всё стихло, но Синчэнь не сомкнул глаз, томимый неясным предчувствием. Он страшился выйти и увидеть горы трупов, осознать, что вновь доверился убийце.       — Почему ты тащишь в нашу постель всякую шваль? — горячий шёпот обжёг ухо, заставив встревоженную лисичку подскочить и столкнуться нос к носу с ухмыляющимся Сюэ Яном. — Я недоволен. Мечтал увидеть томящуюся в ожидании омегу.       Синчэнь вспыхнул и отвернулся. Зрелище не располагало к спокойствию: альфа с головы до ног был залит кровью.       — Ты… — с трудом сглотнув ком обиды и боли, Синчэнь коснулся пальцем кровавой полосы на щеке альфы. Рука бессильно упала, а сердце разрывалось от чужих обещаний, которые не выполнили. О чём говорила эта кровь? Она была свежей, липкой, от её запаха кружилась голова и кричала об обратном.       — Что ты натворил? — наконец выдохнул он, но Сюэ Ян лишь усмехнулся, обнажив зубы, на которых тоже виднелись следы крови.       — Пф, не волнуйся, я их не убил. Так… покалечил. Одному пришлось сломать ноги, другому…       Не в силах выносить подробности, Синчэнь закрыл ладонями соблазнительные губы и нахмурился. Альфа вскинул брови, подался вперёд, пока его лицо не оказалось в опасной близости от смущённого даоса. Губы под ладонью зашевелились, словно Сюэ Ян хотел сказать что-то непристойное, но лишь лизнул мягкую кожу и заключил чужие пальцы в жаркий плен.       Синчэнь резко отдёрнул руку, чувствуя, как по спине пробегает дрожь. Сердце колотилось так сильно, словно готово было вырваться из груди. Он не мог понять, что пугало его больше: кровь на Сюэ Яне или болезненное возбуждение, вызванное её видом.       — Ты потёк, Лисёнок, — констатировал Сюэ Ян, и Синчэнь почувствовал, как дыхание сбивается. Он хотел возразить, сказать, что это ложь, что он никогда… Но слова застряли в горле. Тело предательски откликалось на близость альфы, на запах, смешанный с резким ароматом крови. Он ненавидел себя за это, ненавидел Сюэ Яна за то, что тот всегда находил способ вывести его из себя. — Но мне некогда. Нужно уладить кое-какие дела. Из-за твоей мелкой сучки придётся вновь воздвигать купол над нашим домом. Но… — Синчэнь сглотнул и задышал от насыщенного запаха полыни. — Если даожчан так жаждет ощутить мой член…       — А-Цин! — не зная, как выйти из подобной смущающей ситуации, Сяо выкрикнул первое, что пришло на ум. — Её зовут А-Цин.       — Хм? Значит, у блохи есть имя?       — Сюэ Ян, у малышки есть имя, пожалуйста, не нужно оскорблений.       — Я могу подумать над твоим предложением, даожчан, если получу от тебя, скажем… поцелуй.       Синчэнь замер, чувствуя, как пылают уши. Он хотел оттолкнуть Сюэ Яна, но тело, предательски слабое перед альфой, не слушалось. Дыхание стало прерывистым, сердце бешено колотилось. Сюэ Ян, не дожидаясь ответа, придвинулся ещё ближе, его горячее дыхание смешалось с запахом крови и полыни, создавая дурманящую смесь.       Его губы едва коснулись уголка губ Сюэ Яна, но этого оказалось достаточно, чтобы альфа издал низкий, хриплый смешок. — Это что, поцелуй? — прошипел он, хватая Синчэня за подбородок. — Ты можешь лучше, Лисёнок.       Синчэнь почувствовал, как подбородок сжали в крепкой хватке, и его губы снова оказались прижатыми к губам Сюэ Яна. На этот раз поцелуй был требовательным, почти грубым, и сопротивляться было невозможно. Бёдра увлажнились от возбуждения. Сяо Синчэнь не знал, что произойдет дальше, пока не поймал на себе испуганный взгляд. Оторвавшись от чужих губ, омега обернулся и вспыхнул от смущения. А-Цин с тревогой наблюдала за происходящим.       Сюэ Ян, явно недовольный паузой, резко наклонился к малышке, подавляя своим альфа-запахом.       — А-Ян! — всполошился Сяо, притягивая к себе лисичку. — Хватит. Если ты хочешь кого-то наказать, накажи меня.       Сюэ Ян замер, его губы растянулись в саркастической улыбке.       — Тебя? — Он медленно окинул оценивающим взглядом фигуру Синчэня, от покрасневших ушей до дрожащих бёдер. — Не сомневайся, накажу, Лисёнок. А пока отдыхай. И… — Альфа поморщился. — Отмой малявку. От неё воняет.       Слегка шлёпнув напоследок взвизгнувшего омегу по ягодицам, Сюэ Ян вышел из комнаты. Синчэнь, дрожащий и смущённый, опустился на кровать, чувствуя, как тело постепенно приходит в себя. Недавний контакт оставил жгучий след на губах.       Синчэнь встал, чувствуя, как ноги до сих пор дрожат. Он подошёл к окну, заглянув наружу. Улица была пуста, но в воздухе витало напряжение, словно после бури. Он вздохнул, закрыв глаза, и попытался успокоиться. Но запах крови и полыни, смешанный с ароматом Сюэ Яна, всё ещё преследовал его, заставляя сердце биться чаще.       — Умыться, — прошептал он себе, словно пытаясь вернуться к реальности. — Нужно умыться.

༄˖°.🍂.ೃ࿔*: ･

      Плескаясь в бочке с теплой водой, А-Цин смотрела на Сяо Синчэня белыми глазами и улыбалась. Ушки стояли торчком, и девочка уркнула, стоило заклинателю провести пальцами по мокрым прядям.       — Сяо-Сяо, — вдруг прошептала А-Цин, её голос был тихим, но полным любопытства. — Почему ты дрожишь?       Синчэнь замер, чувствуя, как щёки вновь заливаются румянцем. Он был смущён и не знал, как объяснить малышке чувства, которые сам не до конца понимал.       — Это ничего, — наконец сказал он, стараясь говорить спокойно. — Просто… устал.       А-Цин, казалось, приняла объяснение, но её белые глаза продолжали смотреть с какой-то странной проницательностью. Она уркнула, когда Синчэнь начал смывать пену с её волос, и маленький хвостик слегка подрагивал в воде.       — Сяо-Сяо, — снова заговорила она, теперь с лёгкой ноткой беспокойства. — Ты пахнешь странно.       Синчэнь вздрогнул, отвлекаясь от своих мыслей. — Странно? — переспросил он, стараясь звучать спокойно.       — Да, — кивнула лисичка, и белые глаза сверкнули. — Как он.       Синчэнь почувствовал, как щёки снова загорелись. Он быстро опустил взгляд, сосредоточившись на том, чтобы смыть пену с шерсти А-Цин.       — Это ничего, — пробормотал он. — Просто… запах.       А-Цин уркнула снова, но на этот раз её улыбка стала немного шире.       — Ты ему нравишься, — заявила она, как будто это было самым очевидным фактом в мире.       Синчэнь замер, чувствуя, как сердце вновь начинает бешено колотиться. Он хотел возразить, сказать, что это не так, но слова застряли в горле. Вместо этого он просто продолжил мыть А-Цин, стараясь не думать о сказанном.       Когда вода начала остывать, Синчэнь аккуратно вытащил А-Цин из бочки и завернул девочку в мягкое полотенце. Лисичка уркнула от удовольствия, прижимаясь к нему, а он, несмотря на смущение, не смог сдержать улыбки.       — Спасибо, Сяо-Сяо, — прошептала она, закрывая глаза.       Синчэнь погладил А-Цин по голове, чувствуя, как напряжение постепенно уходит из тела. Возможно, всё будет хорошо. Возможно, с ним нет ничего… странного.

༄˖°.🍂.ೃ࿔*: ･

      А-Цин была очень любопытной и совсем не держала обиды.       — Почему твой живот такой круглый? И он пахнет как, — А-Цин замолчала, принюхиваясь, её белые глаза сузились в задумчивости. — Как что-то сладкое.       Синчэнь снова почувствовал, как его щёки загораются.       — Это… — он замялся, пытаясь подобрать слова. — У меня скоро будет малыш.       А-Цин широко раскрыла глаза, её ушки дёрнулись вверх, а хвостик замер в воздухе.       — Малыш? — переспросила она, в её голосе звучало одновременно удивление и восторг. — Ты будешь мамой?       Синчэнь смущённо опустил взгляд, чувствуя, как сердце вновь начинает биться быстрее.       — Ну… не совсем мамой, — пробормотал он, поглаживая свой живот. — Но да, у меня будет ребёнок.       Лисичка задумчиво наклонила голову, её белые глаза сверкнули.       — А он будет похож на тебя? Или на него? — спросила она, явно имея в виду Сюэ Яна.       Синчэнь замер, чувствуя, как его щёки снова заливаются румянцем.       — Я… не знаю, — признался он, стараясь звучать спокойно. — Но, надеюсь, он будет здоровым и счастливым.       А-Цин уркнула, прижимаясь к нему, её хвостик слегка подрагивал.       — Я буду его защищать, — заявила она с детской серьёзностью. — Никто не посмеет его обидеть.       Синчэнь не смог сдержать улыбки, чувствуя, как тепло разливается по его груди.       — Спасибо, А-Цин, — прошептал он, поглаживая её по голове. — Ты очень добрая.       А-Цин кивнула, но её взгляд всё ещё был полон вопросов. Она потянулась лапкой к его животу, но остановилась, словно вспомнив, что это может быть невежливо.       — А ты не боишься, что он лопнет? — спросила она, её голос звучал так, будто она задавала самый обычный вопрос.       Синчэнь не смог сдержать смешка, несмотря на своё смущение.       — Нет, — ответил он, стараясь говорить серьёзно. — Он не лопнет.       А-Цин уркнула, удовлетворённая его ответом, и снова прижалась к нему, её хвостик слегка подрагивал.       — Как… как он там оказался?       Синчэнь смущённо опустил взгляд, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Он не знал, как объяснить малышке такие вещи, особенно учитывая её возраст и наивность.       — Это… сложно объяснить, — наконец сказал он, стараясь говорить мягко. — Но это происходит, когда два человека… очень любят друг друга.       А-Цин задумчиво наклонила голову, её хвостик слегка подрагивал.       — Значит, он тебя любит? — спросила она, её голос звучал так, будто она только что разгадала великую тайну.       Синчэнь замер, чувствуя, как его щёки снова заливаются румянцем.       — А у моей мамочки было не так.       Сяо нахмурился.       — Почему ты так думаешь?       — Мама всегда кричала, и ей было больно… Говорила, что мой папа принудил её, поэтому она меня бросила.       Синчэнь почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Он осторожно обнял А-Цин, стараясь передать ей всю свою заботу и тепло.       — Твоя мама, наверное, была очень несчастна, — тихо сказал он, поглаживая её по голове. — Но это не значит, что она не любила тебя. Иногда люди делают плохие вещи, когда им больно.       А-Цин прижалась к нему сильнее, её хвостик слегка подрагивал.       — А ты не бросишь меня? — прошептала она, её голос звучал так тихо, что Синчэнь едва расслышал.       — Если ты того не захочешь, — ответил он твёрдо, чувствуя, как его глаза наполняются влагой.       Лисичка уркнула, прижимаясь к нему, её белые глаза закрылись.       — И малыша тоже не бросишь? — спросила она, её голос был уже сонным.       — Никого не брошу, — пообещал Синчэнь, улыбаясь сквозь слёзы. — Мы будем одной семьёй.       — Ты… ты как настоящий папа.       Синчэнь почувствовал, как его сердце наполнилось теплом, и он не смог сдержать улыбки.       — Спасибо, А-Цин, — прошептал он, поглаживая её по голове. — Для меня это большая честь.       — Он тоже делает тебе больно?       — Что?       — Твоя шея покрыта укусами. У мамы было так же!       Синчэнь почувствовал, как его дыхание перехватило, а щёки залились ярким румянцем. Он машинально прикрыл шею рукой, словно пытаясь спрятать следы, оставленные Сюэ Яном.       — Нет, А-Цин, — наконец произнёс он, стараясь говорить мягко, но уверенно. — Это не больно. Это… знак того, что он заботится обо мне.       А-Цин наклонила голову, её белые глаза сверкнули любопытством.       — Но мама всегда плакала, когда у неё были такие следы, — тихо сказала она, её голос звучал так, будто она пыталась понять что-то очень сложное. — Она говорила, что это плохо.       — Это метка. Она говорит, что я замужем.       — О! За тем опасным гэ? Который пахнет тобой?       Синчэнь смущённо кивнул, чувствуя, как его щёки горят ещё сильнее.       — Да, за ним, — тихо признался он, стараясь не думать о том, как Сюэ Ян действительно пахнет им, словно метя свою территорию.       А-Цин задумчиво уркнула, её хвостик слегка подрагивал.       — Он страшный, — сказала она, но в её голосе не было страха, скорее детское любопытство. — Но он тебя защищает, да?       Синчэнь улыбнулся, несмотря на своё смущение.       — Да, он меня защищает, — ответил он, поглаживая её по голове. — И тебя тоже будет защищать, если захочешь.       А-Цин прижалась к нему сильнее, её белые глаза закрылись.       — Может, он не такой страшный, — прошептала она, её голос уже был сонным. — Если он тебя любит… А если он тебя обидит?       — Он не обидит, — уверенно сказал он. — Он обещал.       Лисичка уркнула, прижимаясь к нему сильнее.       — Хорошо, — прошептала она, её голос стал сонным. — Но если он тебя обидит, я его укушу.       Синчэнь не смог сдержать смешка, чувствуя, как тепло разливается по его груди.