Ласка от лиски

      — Братец, ты слыхал о храме Байсюэ?       Сидящий в тени Сюэ Ян расколол от удара деревянными палочками миску с лапшой. И словно от зубной боли темный заклинатель поднял глаза, что были будто плоды боярышника — насыщенно-красные, манящие и обманчиво сладкие.       Он обернулся к сидящей парочке и оскалился. Сюэ Ян провёл языком по зубам, чувствуя во рту непривычный вкус предвкушения. Луч солнца, пробившийся сквозь ветви, на мгновение осветил его лицо, скрытое в тени, и он зябко передёрнул плечами.       Что же такое произошло в его отсутствие с этим мерзким орденом, что поднялась такая буча? Улетел, называется, по важным делам.       — Говорят, этот храм теперь стал центром всех бед, — шептала испуганная девушка своему спутнику. — Демоны, привидения и прочие твари обитают там. И всё из-за того артефакта…       Интересно. Сюэ Ян вскинул бровь и глухо усмехнулся, опуская взгляд на остатки лапши.       Артефакт, притягивающий нечисть, почти что Стигийская Тигриная Печать, откуда только взялась.       — А ещё она открывает облик! Я слышала, что великий Сяо Синчэнь оказался мерзкой лисицей!       Сюэ Ян медленно отложил палочки в сторону, его интерес к разговору заметно возрос. Сяо Синчэнь, всегда такой безупречный и добродушный, оказался лисицей? Помнится, этот святоша со своим дружком прозвали его — Сюэ Яна — демоном во плоти. Что является правдой.       Даже как-то жаль, ведь их осталось крайне мало. Зачем только со своей горы спустился, глупый лис.       — А разве эту лису не убили? — молодой парень тяжело сглотнул, понижая голос, словно боялся.       — Пф, — девчонка засмеялась, махая рукой. — Как есть убили, подрезав ей все мерзкие хвосты!       Сюэ Ян вновь откинулся на спинку своего стула, развалившись с небрежностью, присущей только ему.       Неужто снулый Сун Лань… Хм, если быть откровенным, то Чэнмэй с самого начала разглядел в этом праведном заклинателе лицемера и предателя. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека.       Артефакт, который способен раскрыть истинную натуру человека, казался невероятно ценным приобретением. Откинувшись еще дальше на своем стуле, Сюэ Ян скрестил ноги и устремил взгляд в толпу за окном таверны. Сердце его слегка застрекотало — возможно, из-за игривого ощущения нарастающего хаоса или просто из-за вида меланхолии проплывающих прохожих.       Между тем слух о Сяо Синчэне, который оказался лисицей, не выходил у Сюэ Яна из головы. Образ этого, когда-то столь честного и праведного, монаха с хвостом и ушами заставлял его губы растягиваться в усмешке, настолько эта картина была нелепой.

༄˖°.🍂.ೃ࿔*: ･

      «И что я здесь делаю?» — подумалось босяку, сплюнувшего в сырую землю от прошедшего дождя. Вычислить, где же находился праведный даочжан, не составило труда. Всё же он был лучшей ищейкой, если того требовал случай. А случай требовал. Интересно было поглазеть на лису, правда ли…       Слухов было куча: кто-то говорил, что демоническая лиса убита, кто-то — что она в темнице у одного из великих орденов, но был ещё один слух — Синчэнь сбежал. И вот он-то был правдивее всех. Сюэ Ян, войдя в одинокую камеру, принюхался: пахло горем, страхом, кровью и лисой. Подобрав с пола кусок белой ткани, темный заклинатель поднес его к лицу и улыбнулся, чувствуя остатки магии, что всё ещё колыхалась в воздухе. Сяо Синчэнь был здесь, и след его свежий, как утренний дождь на траве.       Развернувшись, он покинул это злосчастное место и чуть не напоролся на снулого Сун Лана. Мерзкая рожа была ещё постнее, а спина ровная, словно в жопу палку вставили.       Проворно скрываясь в тенях, босяк пошел дальше по следу. Сюэ Ян двигался быстро и бесшумно, прокладывая путь через лес, где солнечные лучи изредка пробивались сквозь густую листву, отбрасывая золотистые блики на землю.       И когда его ноги пересекли черту Мёртвой горы, место, где ничего не росло, Чэнмэй замер. Белое пятно на грязной и сухой траве сразу привлекло его внимание. Сюэ Ян тихой поступью подошел ближе и хмыкнул от удивления. Белые ушки и восемь… нет, девять хвостов! Он коснулся лисы и отдернул руку: маленькое пушистое тельце было ледяным.       «Куда я лезу, вот куда…»       Проиграв в словесной перепалке с совестью, от которой остались крупицы, босяк осторожно, даже нежно, поднял немаленькую тушу лисы. Закрытые глаза медленно приоткрылись. Сяо Синчэнь, казалось, смотрел сквозь Сюэ Яна, его взгляд был как тусклый свет на грани угасания. Слабое пронзительное поскуливание заставило Сюэ Яна ощутить странное смешение жалости и злорадства. Он внимательно изучал лисьи глаза, в которых отражалось столько боли и страдания, что казалось, они перетекали из тела в тело, застилая всё вокруг густой пеленой.       — Разве ты узнаешь меня, святоша? — Сюэ Ян сказал это почти шёпотом, хотя понимал, что Сяо Синчэнь сейчас едва что-либо слышал. Он осторожно провел рукой по белоснежной шерсти, вспоминая все те моменты, когда праведный даочжан упрекал его в жестокости и чёрствости. Теперь же именно ему, тёмному заклинателю, выпала роль спасителя. Как же иронично повернулась судьба.       Тёплые медовые глаза окончательно закрылись, и лисья тряпочка повисла в руках Сюэ Яна, который с задумчивым видом глядел на своё приобретение. Пользы почти никакой, если только… Сюэ Ян пригнул голову, ведя кончиком носа по белоснежной шубке, и его губы расплылись в довольной ухмылке.       — Вот это да… Кто бы мог подумать.       Омега.