Пьян

В первый раз это случается после очередной презентации Джейса перед советом. Джейс всегда после них злой, как черт. Врывается в лабораторию, начиная во всех красках описывать Виктору каждого из советников самыми яркими эпитетами. В ход идут безупречные заунские ругательства, которые младший перенял от него за время общей работы. Виктор слушает молча, кивая на каждую реплику и незаметно убирая подальше важные детали со стола. Джейс в порыве гнева уж очень любит бросаться вещами. Но в этот раз Талис не приходит. Виктор удивленно смотрит на часы: собрание должно было закончиться час назад, неужели настолько задержали? Он хмурится, но возвращает взгляд к расчетам, все равно ему сидеть здесь ещё кучу часов, Джейс рано или поздно явится. Но Джейс не является. Ни спустя час, ни два, ни три, ни четыре. Виктор нервно глядит на часы, толстая стрелка неумолимо приближается к 12 ночи. Сегодня он обещал себе (и Джейсу), что пойдет спать домой. Заунец зарывается пятерней в волосы, выдыхая. Он обещал, значит, должен пойти. Видимо презентация прошла…удачно? Он надеется на это, может все прошло настолько хорошо, что Джейс пошел домой? Да нет, бред, он бы тогда быстрее всех примчался в лабораторию, чтобы поделиться радостной новостью со своим партнером. Но неужели все прошло настолько плохо? Виктор сжимает в руках пальто, ломаясь. Нет, если бы все прошло просто ужасно, Джейс бы прибежал в лабораторию, чтобы они вместе обругали советников (и чтобы поплакаться). Он в последний раз окидывает лабораторию взглядом, выходя и закрывая дверь на ключ. Видимо, все прошло просто нормально. И видимо, все шло очень долго, поэтому Джейс просто пошел домой спать. Да, все сто процентно было так.

***

Виктор отрывается от книжки, удивленно вскидывая брови. Кого принесло в столь поздний час? Он встает, опираясь о трость и идет к двери, стараясь выкинуть из головы мысли о том, что за дверью недоброжелатели. Откуда им взяться на охраняемой территории Академии? — Джейс? — карие глаза поражено разглядывают друга, что стоит прямо у двери, держась за её косяк…вусмерть пьяный. — Ви..ИК, — икнув, улыбается Талис, блестя глазами, — привет. Джейс еле стоит на ногах, от него несет алкоголем, и он выглядит…уставшим. — Презентация прошла плохо? — аккуратно интересуется Виктор, сводя брови к переносице. — Это был просто пиздец, — усмехается Талис, горько ухмыляясь, — они… — заплывший разум не выдает нужных слов, поэтому мужчина пытается передать все движением, размахнувшись рукой. Но координация и контроль тела были потеряны ещё пять шотов назад, поэтому он теряется, заваливаясь вслед за рукой. Виктор охает, подставляя ему плечо. Джейс смеется. — Че ты ржешь? — шипит старший, тяжело дыша, когда Талис в прямом смысле повисает на нем — ты тяжелый, Джейс, — он тянет его на себя, вынуждая зайти в квартиру и толкает к стене, наконец, выдыхая. Нога отдает болью, — да стой ты! — прижимает его за плечи к стене, по которой Джейс медленно, но верно соскальзывает вниз. — Извини, — совсем уж неискренне выдает друг, но все же берет себя в руки, придерживаясь о стену. — Пьянь, — закатывает глаза Виктор, — иди за мной, алкоголик недоделанный. — Вовсе я не алкоголик! — возмущается Джейс, — я вообще почти не пью, — бурчит он, устремляясь за партнером в комнату. Виктор лишь поднимает бровь, насмешливо оглядывая надувшегося Талиса, легко толкает его к дивану в маленькой гостиной. — У тебя мило, — Джейс переключается с темы на тему со скоростью света, осматривая пространство чужой квартиры с искренним интересом. У Виктора все очень просто, но в этой простоте и ощущается его рука. Обычный диван, журнальный столик, книжный шкаф, торшер и, ого, это интересно, виниловый проигрыватель на подоконнике. — Точно, ты ведь не был у меня ни разу, — задумчиво тянет старший, опираясь о дверной косяк, — Джейс! — с ужасом вскрикивает Виктор, подлетая к парню, что уже во всю тянется к несчастным пластинкам. — Я хочу музыку! — хнычет Талис, когда у него из рук вырывают пластинку, — ну, включи что-нибудь! — ему не хватает только ножкой топнуть. — Как ребенок, — качает головой Виктор, Джейс делает бровки домиком, умоляюще хлопая ресницами. Виктор не выдерживает и ласково треплет его по волосам, Джейс машет невидимым хвостиком на это. Заунец улыбается, узкая ладонь скользит на щеку, и младший ластится к ней, вызывая задушенный вздох у друга, — сядь на место и я включу, — Виктор быстро убирает руку, неловко кашляв. Джейс радостно показывает зубы и усаживается обратно. Виктор с секунду смотрит на свою руку, будто не веря, что она его, и, мотнув головой, быстро выбирает пластинку со спокойно классической мелодией. — Красиво, — тянет Джейс, уже разлегшийся на диване. Да, конечно, дорогой, чувствуй себя как дома. — Ты не подвинешься? — Виктор встает напротив него, глядя сверху вниз. Талис склоняет голову к плечу, пару мгновений не осознавая, что от него хотят. — Оу, конечно, — Джейс неловко краснеет, быстро возвращаясь в сидячее положение. Виктор скрывает смешок ладонью, садясь рядом с другом. А может, лучше бы он остался стоять? От Джейса так и пышет жаром, ему в миг становиться душно. — Так…что именно случилось? — аккуратно начинает старший, поворачиваясь к Джейсу. Тут же жалея об этом. Лицо Талиса в миллиметре от его. Джейс выглядит безбожно хорошо: раскрасневшийся от спиртного с подернутыми дурманящей пленкой глазами и ярко алыми губами, которые он, черт возьми, каждую секунду облизывает юрким кончиком языка. Ну, вот за что Виктору все это? — Ты красивый, — вдруг шепчет Талис, до конца сбивая сердце друга с адекватного ритма. Виктор выдает многозначительное «э», чувствуя, как на щеках выступает румянец. — Спасибо? — неуверенно тянет он. — Все было просто ужасно, они все ужасные, все они меня достали, — Джейс, как ни в чем не бывало, снова переключается, отводя взгляд, начиная быстро болтать, — все меня достали, — повторяет он, уперев голову о руки, — видите ли, мы просим слишком много! — он вдруг вскакивает на ноги, заставляя Виктора нервно охнуть и потянуться к нему, — ты понимаешь, Вик? — опасно качаясь спрашивает младший, активно жестикулируя, — мы! — он тыкает себе в грудь, — слишком много хотим! Виктор нервно сглатывает, все ещё не до конца отойдя от внезапного комплимента, но стараясь вернуть холодную голову. — Они, конечно, не правы, — медленно говорит он, уже раздумывая, с какой стороны нужно будет ловить Джейса. — Вот именно! — Талис почти кричит, поднимая палец, — да благодаря нам они заработали половину своего состояния! — Джейс… — начинает Виктор, приподнимаясь с дивана, дабы вернуть несчастного друга в сидячее положение. — Да они…да мы! — Джейс снова слишком активно машет руками, начиная ходить по комнате, — Да они просто… — договорит он не успевает, путаясь в ногах и резко падая прямо на выдохнувшего партнера. Вес друга вдавливает Виктора в спинку дивана, Талис упирается коленом в обивку, а двумя руками по сторонам от чужой головы. — Ой, — выдыхает прямо в покрасневшее лицо, — извини… — и не двигается с места, продолжает всматриваться в чужие глаза. — Джейс? — тихо спрашивает Виктор, Талис открыто пялятся на его губы. — Я… — кажется, только сейчас до него доходит вся патовость ситуации. Смуглая кожа покрывается красным смущением, и Джейс быстро отступает от него, садясь у дивана, — прости, — звучит приглушено, он прячет пылающее лицо в коленках. — Все в порядке, — хрипло отвечает Виктор, растягивая верхние пуговицы рубашки. Воздуха не хватает катастрофически. Окно что ли открыть? — Джейс? Талис сидит слишком тихо. — Эй, я же говорю, все в порядке, — старший наклоняется вперед, касаясь чужого теплого плеча, — ты чего? — Вик, я все запорол, — у Джейса взгляд побитой собаки, такой грустный и открытый, что хочется обнять его и шептать глупые глупости. — С чего это? — Виктор хмурится, сильнее сжимая его плечо. — Они обрежут финансирование, — старший приглушено ахает, — а вдруг в какой-то момент они вовсе его уберут? — Джейс почти плачет. Виктор с радостью бы придушил весь совет голыми руками. — Джейс, они никогда не сделают этого, — он мягко улыбается, снова осторожно касаясь горячей щеки ладонью. И Талис снова делает это, снова ластится к прикосновению, начиная махать невидимым хвостиком. Неужели он настолько пьян? Или может…Виктор качает головой, пытаясь отогнать непрошенную мысль….Но ведь Джейс, ну это же Джейс, и он весь такой грустный и нуждающийся в ласке прямо здесь, прямо у его ног, причём буквально. Сидит и смотрит своими неизмеримо большими золотистыми глазами снизу вверх и прижимается ближе, кладя подбородок на костлявую коленку. Пальцы Виктора сами по себе зарываются в чужие волосы, он просто не может себя контролировать. Только не сейчас. Джейс блаженно прикрывает глаза, расплываясь в пьяной и до одури довольной улыбке. Может, может сегодня… Виктор снова качается головой, но идея никуда не уходит. Идея застревает прямо в подкорке, бьет колоколом, сияет огромными буквами: «другой возможности не будет!» — Ты правда так считаешь? — мужчина вздрагивает, возвращаясь в реальность. — Конечно, — помедлив отвечает он. — Почему? — Джейс смотрит открыто, Виктор ощущает бесконечные мурашки от этого взгляда. Неужто он…? — Потому что ты их будущее, Джейс, — аккуратно начинает заунец. Черт. Черт, черт, черт. Он и раньше замечал ненормальную тягу друга к похвале: тот мог ходить весь день грустный, но стоило Виктору обмолвиться, что он молодец, как Джейс превращался в сияющую лампочку с бесконечным зарядом энергии. Не то, чтобы Виктор никогда этим не пользовался. Пользовался, конечно, но исключительно в рабочих целях. А тут… — Ты ведь безумно талантлив, знаешь? — Виктора ведет, он наклоняется ещё ниже, второй рукой гладя щеку партнера, — и невероятно умен, умнее большинства в этом городе. Джейс тянется ближе, обнимает его ногу, облизывает яркие губы. — Ты гений, Джейс, — шепотом, растягивая каждое слово, — и ты безумно, просто невероятно красив. И Джейс не выдерживает. Рваный вздох срывается, разбивая тихую музыку на фоне. Виктор готов умереть прямо сейчас: у Джейса Талиса фетиш на похвалу. — Еще, — спустя мгновение тишины просит, нет, умоляет, младший. У заунца сносит крышу от одного его вида: Джейс действительно умоляет сделать ему комплимент. — Что «ещё?» — вот бы снять эту рубашку к чертовой матери, он скоро сгорит в этом жарком аду. Виктор облизывает пересохшие губы, жадно рассматривая чужое лицо: поднятые уголки бровей, трепещущие ресницы, подрагивающие уголки рта. — Похвали меня ещё, — Джейс резко привстает, сидя перемещаясь по полу. Обжигает руками внутреннюю сторону бедер старшего, заставляя тугой ком возбуждение расплываться нитями от низа живота. Они не выберутся из этого ада: Талис сидит прямо между его ног. Горячий, красивый и умоляющий. — Пожалуйста, Вик, — прикусывая нижнюю губу. Такого Джейса хочется захвалить до кругов перед глазами, а потом повалить на кровать и вытрахать из него всю чертову душу вместе с этим «Вик» в последнем стоне. — Я восхищаюсь тобой каждый день, — хрипло начинает старший, подрагивающими ладонями вновь касаясь лица партнера, — каждое утро, когда я прихожу в лабораторию и вижу тебя, я натурально схожу с ума, — легкий вздох вырывается из груди Талиса, — ты всегда такой сосредоточенный, когда работаешь. Хмуришься и вечно грызешь карандаш, и клянусь богом, я бы хотел оказаться на месте этого чертового карандаша. Виктор говорит последние слова, ощущая себя преступником, идущим к виселице. А если Джейс сейчас оттолкнет его? Вдруг скажет, что это все ошибка? Что это злая шутка над несчастным калекой, который неожиданно решил поверить в себя? Но Талис не отталкивает. Он вообще не двигается с места, только загнанного дышит и смотрит. Смотрит прямо в глаза, не отрываясь. Румянец покрывает все его лицо, грудь бесконечно движется под рубашкой, и весь его вид кричит лишь об одном: «продолжай» И Виктор продолжает. — Но ещё хуже, когда ты работаешь в кузне, — по-настоящему больная тема, он бывал там от силы пару раз, но эти пару раз удовлетворяли его последний год безотказно, — ты хоть представляешь, как выглядишь со стороны? — в карих глаза неподдельный голод, холодная ладонь зарывается в чужие пряди и грубо оттягивает их, вынуждая вытянуть шею, — вечно полуголый, — старший склоняется, дыша прямо в покрасневшее ухо, — ты знаешь, что сложен как чертов бог? Ты представить себе не можешь, как сильно мне хотелось слизать каждую капельку твоего пота, как хотелось потрогать твои руки, твой пресс, — он сильнее тянет чужие волосы, аккуратно касаясь губами шеи, кадык Джейса дергается, — мне хотелось трахнуть тебя прямо там, Джейс, — Виктор осторожно перемещает одну ногу и надавливает ступней на вставший член, вырывая у Талиса глухой стон. — Ви… — хнычет, сжимая пальцами чужие бедра, закатывая глаза на каждое прикосновение мягких губ. — Ты прекрасен, Джейс, — старший оставляет поцелуй у линии челюсти, — восхитителен, — зубы прикусывают горячую кожу. Младший стонет, толкаясь пахом вперед, Виктор лишь сильнее надавливает ногой, заставляя того задыхаться в возбуждении. Он снова легко кусает, оттягивает кожу, забирая новый и новый вздох. — Пожалуйста, пожалуйста… — в бреду бормочет Талис, до крови прикусывая губы. — Ты готов умолять, да? — совсем тихо, облизывая мочку уха, — настолько сильно нуждаешься в чужом одобрении? — Виктор остро ухмыляется, заглядывая в распахнутые глаза. Джейс неожиданно хмурится, старший удивленно моргает: он ошибся? — Нет, — качает головой парень, — не в чужом, в твоем. Из Виктора словно крадут весь воздух, он резко наклоняется и впивается в столь желанные губы. Джейс поддается ближе, цепляясь за его шею, склоняет голову в бок для удобства. Виктор случайно стукается зубами, притягивая его выше за плечи, шепчет нелепое: «извини», вновь врываясь языком в чужой рот. Талис не отстает ни на секунду, кусает его за губу, вырывая первенство, но Виктор хитро щурится, вновь надавливая ногой на пах партнера. Джейс теряется во вздохе, отдавая лидерство. — На диван, — еле выдает старший, отрываясь от чужого рта, — быстро, — Талиса пробивает дрожь, взгляд плывет от алкоголя и возбуждения, но он следует указаниям, быстро перемещаясь на диван. Виктор ухмыляется, осознавая, какой джекпот словил: у Джейса Талиса ещё и фетиш на подчинение. — Умница, — мурлычет он, глядя на замершего друга. Джейс расплывается в улыбке и неожиданно толкает его, наваливаясь с верху. Виктор хрипит, когда мужчина практически ложиться на него, видимо абсолютно позабыв о разнице в их весовых категориях и его ноге. — Джейс… — пытается позвать он, но Талис не слышит, начиная целовать его в шею, оставляя яркие засосы. Виктор задыхается, ему и без того тяжело, а чужие манипуляции вообще не добавляют необходимый кислород в легкие, — Джейс! — он толкает его в грудь, да разве эту махину сдвинешь? Джейс все же решает облегчить его участь, перенося вес на локти, но Виктор все равно хмурится: ну уж нет, ему уже дали ощутить эту дурманящую власть, он от неё так просто не откажется. С секунду поразмышляв, он вдруг расплывается в поистине хищной усмешке, легко касаясь сильной шеи, дразняще поглаживая ее, отчего младший закатывает глаза, отрываясь от его тела. — Вик, — начинает Джейс, но резко замолкает, потому что ласковая рука вдруг сменяется давящей хваткой. Талис поражено смотрит на него, сжимая тонкое запястье, но Виктор качает головой, мягко гладя чужую щеку. — Ляг на диван, Джейс, — голос звенит сталью, и Талис серьезно не понимает, как он до сих пор не кончил только от этого. Он осторожно кивает, пытаясь поймать губами воздух, когда рука Виктора сильнее сжимает шею, — давай же. Джейс встает с него, и мужчина садится следом, не отрывая карих глаз от золотого цвета и не разжимая руки. Талис ложится и Виктор с удобством устраивается на чужих бедрах, дразняще потираясь задницей о член сквозь ткань двух брюк. Джейс выгибается в пояснице, толкаясь пахом. Больную ногу заунец опускает на пол, чуть морщась. Ну ничего, это можно потерпеть ради такого. Младший стонет, сжимая его запястье до красных следов, но не пытается вырваться. Виктор наклоняется, опираясь рукой сбоку от головы и, наконец, отпускает чужую шею. Джейс закашливается, вдыхая. — Теперь будешь слушаться? — поднимает бровь Виктор, убирая выбившуюся прядь челки за ухо, Талис сглатывает, упиваясь его властным взглядом, и быстро кивает, — хороший мальчик. Джейса всего подкидывает от этих слов, взгляд блестит возбуждением, он тянется, дабы поцеловать партнера, но тут же замирает, когда Виктор предупреждающе щурится, снова легко сжимая его шею. — Молодец, — довольно шепчет старший, целуя его в линию челюсти, — ты такой молодец, Джейс, — с настоящим обожанием повторяет он, снова прикусывая кожу. Второй рукой он ловко расстегивает верхние пуговицы рубашки Джейса, касается разгоряченной смуглой кожи под ней. Талис умоляюще поднимает брови, тыкаясь носом ему в щеку, Виктор отрывается от его шеи, понимая намек, жадно впивается в губы. Джейс вслепую пытается расстегнуть его рубашку, выходит ужасно, младший рычит прямо ему в губы, со злостью дергая ткань. Нитки жалобно трещат и несколько пуговиц падает на широкую грудь, пока Виктор смеется, утыкаясь ему в висок. — У вас ноль терпения, мистер Талис, — хихикает старший, разглядывая полностью довольного собой друга. Тот лишь легко пожимает плечами, снова целуя партнера. В комнате становится невероятно душно, кажется, воздух нагревается до тысячи градусов Цельсия. Виктор на задворках сознания жалеет, что не успел открыть окно, с другой стороны, закрытость пространства придает происходящему крышесносную интимность. Он нервно растегивает рубашку Джейса, пока тот, не выдержав, не рвет и ее, давая то, чего старший желал последний год больше жизни. Джейс действительно сложен, как чертов бог. — Как же ты чертовски терпелив, Джейс, я боюсь представить, сколько сил нужно, чтобы иметь такое тело, — восхищенно шепчет заунец, с вожделением оглядывая поджарое тело под собой. Талис только пьяно улыбается, плавясь от комплиментов, — а теперь я сделаю то, о чем мечтал, — ухмыляется мужчина, сползая чуть ниже. В штанах узко, в буквальном смысле больно, причем обоим, но Виктор не желает заканчивать это наслаждение столь скоро. Он ещё раз оглядывает распластанного друга, смотрит прямо в глаза, опускается и размашисто ведет языком прямо от пупка к ключице, выбивая рваный вздох. Джейс кусает губы, дрожит от нетерпения, но глаз не отводит. Виктор облизывает его грудь, чуть кусает сосок, вырывая сладкий стон, ведет ниже, проходясь между идеальными кубиками пресса. Солоноватый пот отдает чем-то сладким, приятным и безумно возбуждающим. Джейс на вкус как настоящее возбуждение. Он останавливается прямо у пояса штанов, целуя полоску волос, что спускается под одежду. Джейс ждет, не пытаясь дергаться, лишь гипнотически смотрит, бесконечно облизывая губы. Холодная ладонь ложится на пах, младший не выдерживает, жмурясь от наслаждения. Другой рукой Виктор продолжает водить по загорелой коже, сжимает сосок пальцами, делает почти больно. Виктор глубоко вздыхает, титаническим усилием удерживая себя в руках, и касается губами его члена сквозь дурацкие брюки, которые нужно было снять еще сто лет назад, сверкает усмешкой, показывая ряд белых зубов. Младший выгибается в пояснице до хруста, толкаясь в жаркое пространство рта, стонет до цветных пятен перед глазами. Горячо, жарко, мокро, пошло. Штаны становится полностью мокрыми от чужой слюны, Виктор с наслаждением посасывает, кусает, мнет плоть, спрятанную под плотной тканью. — Вик, — слабо шепчет Джейс, — я больше не выдержу. Виктор и сам держится на грани. Сердце словно в припадке тахикардии стучит о ребра, а голова гудит, заполненная тысячей любовных фраз к…ну, здесь уж как-то неуместно звучит, «другу». Он молча кивает, быстро расстегивая ширинку. Джейс поднимает бедра, помогая стянуть штаны с трусами ниже. Его член стоит, упираясь в живот, истекает смазкой. Виктор восхищенно разглядывает его, сглатывая слюну. Он бы отсосал. — Красивые люди красивы везде, — мелко усмехается он. — Заткнись, — шипит Джейс, отворачиваясь. Виктор улыбается, разглядывая его пылающее лицо, мягко кладя ладонь на бедро. Талис мычит, извиваясь под весом друга. Толкается пахом вверх, подзывая к действию. Виктор усилием воли выталкивает из головы картинку его самого между чужих сильных ног с наслаждением заглатывающего этот член. Не сегодня. Заунец привстает, стягивает с себя брюки, у него тоже каменно стоит. Джейс наблюдает за ним из-за полуприкрытый век, облизываясь при виде члена Виктора. Старший усаживается на нем удобнее, снова задевая задницей чужую эрекцию. Джейс вцепляется в его бедра, оставляя красные следы от ногтей. Виктор прикусывает губу, глухо простонав от этого. Все, терпение кончилось. Он плюет на ладонь и резко хватает оба члена одной рукой. Джейс давится во вдохе, выдавая хрипящий звук и подрывается с дивана, обнимая его за спину. — Ты с ума меня сведешь, — шепчет в покрасневшее ухо, Виктор только улыбается, целуя его в шею. Размеренные движения гоняют волны возбуждения по телу, оба парня сильнее прижимаются друг к другу. Талис тяжело дышит, комкая рубашку Виктора, пока тот оставляет бесконечные краснеющие следы на его коже. Ладонь резко ускоряется. Комната переполнена сбивчивыми вздохами и дурманящим запахом секса. Джейс сжимает друга сильнее, до хруста костей, Виктор глухо стонет от этого и неожиданно сильно кусает его в ключицу. Острые зубы вцепляются в кожу, вырывая полу вскрик, пока рука переходит на бешенный темп, размазывая слюну вперемешку со смазкой. Чавкающий звук заглушает собой все ещё играющую классическую музыку, когда старший сжимает челюсть сильнее, и Джейс начинает мелко дрожать. Оргазм настигает их почти одновременно. Белесая сперма выливается на животы, Виктор отрывается от истерзанной ключицы, жадно целуя Джейса, который с готовностью отвечает. Поцелуй выходит слюнявым, путанным и пьяным. Заунец тяжело дышит, оторвавшись от желанных губ, с нежностью глядя в усталые глаза напротив. Джейс поднимает уголки губ, стукаясь лбом о лоб, медленно приходя в себя. — Это было…восхитительно, — тихо шепчет Виктор, гладя его лицо ладонями. Талис выдает неуместный смешок и падает на спину, с наслаждением потягиваясь. Классическая музыка все еще играет на фоне, добавляя излишний трагизм звуками скрипки. — Послушай, Джейс, я… — начинает было Виктор, неловко касаясь своей щеки, как замечает слишком явную тишину с другой стороны, — Джейс? — он наклоняется, заглядывая в родное лицо и не может удержать ласковой улыбки, убирая чужую челку ладонью. Джейс мирно спит, убаюканный долгим днем.