Lavender Scones & Second Chances | Лавандовые булочки и вторые шансы

      Гермиона чувствовала, что Драко нервничает из-за возвращения в Хогвартс на ежегодную встречу выпускников. Гермиона посещала ее каждый год, за исключением того единственного года, когда работала под глубоким прикрытием, выслеживая вампиров-изгоев в Литве. Ей нравились экскурсия по территории, даже несмотря на то, что из года в год особой разницы не было, и праздничный ужин, на котором она могла пообщаться со своими бывшими одноклассниками. Драко, с другой стороны, ни разу не возвращался сюда после войны — не то чтобы он вообще после войны посещал много общественных мероприятий. Когда Гермиона вошла в их спальню, чтобы проверить, как он, парень нервно поправлял галстук перед зеркалом.              — Готов?              — Почти, — ответил Драко, закрывая глаза и делая несколько успокаивающих вдохов.              — Мы не обязаны идти, если ты не готов к этому, — сказала Грейнджер, стоя у входа в комнату. — Ты не видел большинство из этих людей почти десять лет, и я уверена, что все будут испытывать сложные эмоции.              — Нет, — он, казалось, взял себя в руки. — Я готов, и я знаю, что это много значит для тебя. Я просто постараюсь все не испортить.              — Ты никогда не смог бы, — ответила Гермиона, подходя ближе и обнимая его за талию. Она почувствовала напряжение в его спине, когда прижалась к нему, целуя его лопатку через рубашку. — Просто скажи мне, если это будет слишком, и мы уйдем, хорошо?              Драко повернулся в ее руках, крепко обнимая девушку. Она услышала, как он глубоко вздохнул, уткнувшись лицом ей в шею, прежде чем заговорить.              — И как ты можешь быть всегда такой самоотверженной? — риторически спросил он. Грейнджер усмехнулась, не соглашаясь с его оценкой. — Ты слишком хороша для меня, Гермиона, и я так чертовски сильно люблю тебя.              — Просто заткнись и поцелуй меня, — сказала она, потянув его за галстук, чтобы приблизить его губы к своим.       

       ***

             Когда они прибыли в Хогвартс, там была длинная очередь людей (многие уже объединились в группы с бывшими одноклассниками), ожидающих экипажи к главному входу. Головы повернулись в их сторону, когда они приблизились, и глаза некоторых расширились. Гермиона заметила, что несколько человек поднесли руку ко рту, прикрывая не очень тихий шепот. Несколько человек помахали ей в знак приветствия, но уже было ясно, что это будет своего рода публичное зрелище, поскольку люди глазели на них.              — Не хочешь прогуляться, дорогая? Я бы предпочел не стоять здесь, отмораживая задницу, пока на меня пялятся, как на Дириколя в маггловском зоопарке, — прошептал Драко, наклоняясь к ее уху, чтобы другие не услышали.              — Через Запретный лес? — спросила Гермиона с озорством в голосе.              — Ты уверена, что тебя распределили на правильный факультет? — ответил Драко, его глаза заблестели, а рот растянулся в убийственной улыбке.              Гермиона рассмеялась, потянув его прочь от толпы к темной линии деревьев. После поражения Волан-де-Морта темные твари исчезли из леса, оставив его в безопасности для стад кентавров и других волшебных существ, которые называли лес домом.              — Ты помнишь, когда нас отправили сюда в наказание? Мерлин, Поттер был никчемным… Хотел бы я быть с тобой, если честно. Я думал, что умру.               Он рассмеялся.              — Ты знал? — спросила Гермиона. Когда они вошли в тенистый лес, их окутала жуткая, гнетущая тишина. — Ты знал, что Волан-де-Морт вернулся? Что это он был в лесу той ночью?              — Нет, я понятия не имел… Не думаю, что тогда мой отец уже был в курсе. Или, по крайней мере, если знал, то никак не показывал этого, — задумчиво произнес он. — Знаешь, это действительно должно было быть вполне безопасно… Я не думаю, что кто-нибудь понимал, насколько опасным стал лес.              — Хотя он все такой же жуткий, как я помню, — засмеялась Гермиона. — Может, сейчас он и не скрывает угроз, но я бы не хотела останавливаться здесь на выходные. Пошли.               Она ускорила шаг, когда они пересекли опушку леса, оставаясь в тени, но не углубляясь в лес, чтобы потревожить существ, живущих в чаще.       Некоторое время спустя они дошли до хижины Хагрида. Бывший лесничий был частично на пенсии и проводил большую часть своего времени, занимаясь лечением магических существ, найденных на черном рынке. Было странно и грустно видеть хижину темной и безмолвной, после того, как она провела здесь так много времени за годы учебы в Хогвартсе. Вероятно, сейчас хижину просто использовали как сарай.              — Хорошо. Ты действительно ненавидел уход за Волшебными существами так сильно, как притворялся в школе? — спросила она, выгибая бровь, переплетая их пальцы. — Не думаю, что когда-либо видела столько истерик из-за одного предмета.              — У меня были истерики? — пролепетал Драко. — О, прошу. Мне нужно напомнить тебе о Прорицаниях? — лицо Гермионы вспыхнуло. — И нет, это не было притворством. Вряд ли меня можно назвать любителем животных.              Гермиона рассмеялась.              — Я думаю, Живоглот сказал бы иначе.              — Нет, — возразил Драко. — Это существо явно неполноценно. Пожалуйста, не используй его как стандарт для измерения нормальности, — протянул он, и уголок его губ приподнялся.              Гермиона вытерла несколько слезинок со своих глаз, выступивших от смеха. Полукниззл был по уши влюблен в Драко, и она была уверена, что это чувство взаимно, как бы он ни пытался это отрицать.              — Я заметила, что «Чудовищная книга о чудовищах» отсутствовала в твоей довольно обширной библиотеке, — поддразнила девушка. Она направилась к квиддичному полю, Драко следовал за ней. — Все, что я хочу сказать, это то, что если бы вел себя немного более прилично, то Тео не ходил бы по дому в фартуке с твоим лицом при каждом удобном случае.              — Я придерживаюсь того, что сказал, Грейнджер! — его шея покрылась румянцем, а лицо восхитительно покраснело. — Этот предмет был сплошной обузой. Я не могу поверить, что школьный совет допустил это.              Гермиона с усмешкой повернулась к нему.              — Да, насколько я помню, тебя чуть не выпотрошили, не так ли? — она стрельнула в него взглядом.              — Вот именно! — Драко возмущенно вскрикнул, и Гермиона приложила все усилия, чтобы сохранить серьезное выражение лица. — Ты же видела шрам, Грейнджер!              — Да, бедный малыш.              Она прикусила щеку, чтобы не рассмеяться над ним. Девушка редко видела его таким взволнованным и не могла удержаться, чтобы не воспользоваться этой возможностью по максимуму.              — Я также помню, как ты заставил Рона и Гарри измельчать ингредиенты для твоих зелий весь следующий месяц, и как ты продолжал носить повязку, даже несмотря на то, что мадам Помфри исцелила тебя.              — Может, это было именно так, — ухмыльнулся он, — но после той травмы все девчонки были влюблены в меня, и мне не хотелось отказываться от такого внимания.              Гермиона покачала головой, направляясь мимо поля к одному из боковых входов в замок. Что-то кольнуло ее сознание, и она обернулась. Драко больше не было рядом с ней. Он остановился и уставился на пустое поле, его лицо превратилось в ничего не выражающую маску. Это заставило ее внутренности сжаться — она уже давно не видела его таким. Маска была его защитным механизмом, когда он чувствовал, что ему нужно скрыть свои чувства. Что бы это ни было, для него, должно быть, было тяжело скрывать это и от нее. Возвращение в Хогвартс, несомненно, вызвало у него много воспоминаний — не все из них приятные.              — Ты скучаешь по этому, не так ли? — спросила она, возвращаясь к нему и обнимая его сзади.              Его грудь расширилась, когда Драко глубоко вдохнул, как будто задерживал дыхание.              — Да, — прошептал он. — Это была одна из немногих вещей, которых я действительно добился сам, ты знаешь… Я знаю, все думали, что мой отец купил мне место в команде, но они ошибаются. Я, блядь, заслужил это, Гермиона.              Она замолчала, ошеломленная ядом в его голосе. Она никогда не обращала особого внимания на квиддич, но Джинни говорила, что Драко был довольно хорош. Если бы Гарри не учился в то же время, он, вероятно, был бы звездой школы. Он не остался в команде после возвращения Волдеморта. Они не говорили об этом раньше но, возможно, это было большей частью его жизни, чем она думала.              — Так что да, — сказал он, разжимая челюсти. — Я чертовски скучаю по этому, — он сделал еще один глубокий вдох, сосредотачиваясь. — Знаешь, меня научила мама. Конечно, ей не разрешали играть в школе, и ее родители делали все возможное, чтобы держать ее подальше от полетов, — задумчивая улыбка осветила его лицо. — Но она все равно делала это — на самом деле так она и познакомилась с моим отцом.              Ее брови поползли вверх. Нарцисса Малфой на метле? Дико ухмыляющуюся Нарциссу с развевающимися волосами и забрызганной грязью мантией было трудно представить. Гермиона не могла примирить это с той чопорной, утонченной женщиной, которую она знала.              — Может быть, тебе стоит попробовать поиграть еще раз? — предложила она.              Он покачал головой, издав какой-то неопределенный звук. Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в затылок, отметив, что поговорит с ним об этом позже.              — Может, нам стоит зайти в замок? — спросил он нервно, но решительно.              Они прошли в Главный холл, и Гермиону пробрал озноб, когда они приблизились к Часовой башне. Драко крепче сжал ее руку, и она знала, что воспоминания об этом месте точно так же действовали на него. Ни один из них не произнес ни слова, проходя мимо, по невысказанному соглашению, возникшему между ними, когда они провели небольшое молчаливое бдение в память о своем старом директоре.       Когда они, наконец, вошли внутрь, то сразу заметили Тео и Гарри и присоединились к ним среди беспорядочно толпящихся выпускников в вестибюле. Несколько старост — боги, неужели они тогда тоже выглядели такими молодыми? — прибыли вскоре после этого и начали разделять всех на группы для осмотра территории. Тео настоял, чтобы Малфой с Гермионой присоединились к их группе, практически цепляясь за Драко, чтобы не быть разлученными. Блондин пытался оттолкнуть его, как пиявку, а Гарри и Гермиона смотрели на это, весело качая головами. Оба слизеринца так сильно изменились за последние несколько месяцев, и она была безмерно счастлива видеть, как они расслабляются и валяют дурака, наверстывая упущенное.       Пока они бродили по замку, Гарри был самой интересной частью экскурсии. Их бывшие одноклассники задавали ему вопросы о его работе в Министерстве, поздравляли его и Тео, и вообще были в восторге от возможности поговорить с самым известным волшебником из ныне живущих. Гермиона была благодарна, что внимание было сосредоточено не на ней, хотя знала, что Гарри ненавидел это почти так же сильно, как и она. Драко держался рядом, пока они шли позади остальной группы, наклоняясь и нашептывая ей на ходу смешные воспоминиания.              — …помнишь, когда Уизли пытался заколдовать меня, а вместо этого его вырвало слизняками?..              — … ты, наверное, не знаешь, но однажды во время матча по квиддичу против Когтеврана я почти поймал снитч, но увидел, как ты целуешься с Уизли. Я был так зол, что упустил его из виду и мы проиграли ту чертову игру…              — … знаешь, Блейз ударил меня прямо по лицу у входа в этот класс, — сказал он, улыбаясь. — Я не помню, что я сказал, но уверен, что это было заслуженно. С тех пор мы были лучшими друзьями…              — …ты часами сидела за этим столом, изучая Годрик знает что, а я приходил сюда, просматривал книги, которые у меня не было намерения читать, просто чтобы взглянуть на тебя…              — … защита от Темных искусств с Люпином была худшей, — она возмущенно повернулась к нему. — Он всегда сажал тебя рядом со мной, и я не знаю, какими духами ты пользовалась, но всегда чувствовал их запах, и это чертовски отвлекало. Я несколько раз подпалил Гойлу брови, потому что не мог сосредоточиться…              Когда они завернули за угол, направляясь обратно в холл, Драко затащил ее в нишу, прижимая к стене. Он зажал ей рот рукой, чтобы заглушить ее тревожный крик.              — Помнишь, когда ты приставила свою палочку к моему горлу? — спросил он, глядя на ее рот и проводя большим пальцем по подбородку.              — В который раз? — она поддразнила его.              Он усмехнулся и закатил глаза.              — Третий курс, на холме. Не один из моих лучших моментов. Я вел себя как последний придурок, а ты поставила меня на место.              — Как я могла забыть? — спросила она, воспоминание о том дне добавило нотку гнева в ее голос.              — Я, честно говоря, думал, что ты проклянешь меня. Твой взгляд… — его пальцы впились в ее бедра, когда он притянул ее к себе. — Я никогда раньше не видел тебя такой… неконтролируемой, дикой… Это было сексуально.              Она оттолкнула его, ее щеки покраснели.              — Ты на самом деле ненормальный! Я не могу поверить, что это тебя возбудило! — недоверчиво произнесла она.              — Что? — рассмеялся он. — Для юного Драко это было трудное время.              — Помнишь, как тебя превратили в хорька? — спросила она.              На этот раз была ее очередь злобно ухмыльнуться, прижимая его обратно к стене.              — Зачем ты вообще заговорила об этом, когда мы проводим такой приятный вечер, — сказал он, целуя ее в шею и заставляя поджать пальцы на ногах. — До ужина еще несколько минут, — прошептал он ей на ухо. — И если мне придется слушать, как еще один из наших одноклассников заискивает перед Поттером, меня стошнит… Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.              Драко вытащил их из ниши, и озорной блеск в его глазах заставил Гермиону прикрыть рот рукой, чтобы подавить смешок. Что—то в том, что она вернулась сюда — с ним — вызывало у нее глупое головокружение. Драко тащил ее по пустым извилистым коридорам, останавливаясь на поворотах и выглядывая из-за них, чтобы убедиться, что их никто не видит.              — Драко! Мы не студенты, вылезшие из постели ночью. О чем ты беспокоишься? — она рассмеялась.              — Ни о чем, — сказал он, защищаясь.              Она снова рассмеялась, и он бросил на нее взгляд, который только заставил ее смеяться еще сильнее. Позволив ему вести себя, они, наконец, остановились перед туалетом для девочек на втором этаже.              — Я не мог вернуться и не поздороваться.              Драко открыл дверь и втащил Гермиону за собой. Было тихо, если не считать негромкого журчания и стука капель воды, и Драко сделал еще несколько шагов в тускло освещенное пространство.              — Миртл, это я… Ты здесь?              Пронзительный, ноющий стон наполнил комнату, и Гермиона зажала уши. Миртл влетела в ванную, налетев прямо на Драко, который стоял, раскинув руки, словно для объятий.              — Драко Малфой, — сказала она хриплым голосом. — Прошло так много лет, — она парила в воздухе, вися вниз головой, лицом к его лицу. — Я думала, ты мертв, — сказала она, звуча обескураживающе разочарованной тем, что обнаружила обратное. — Я предполагала, что они убили тебя во время всей этой мерзости несколько лет назад.              — Нет, все еще здесь, — ответил Драко, казалось бы, невозмутимо. — Просто моему возвращению были бы не очень-то рады после того, как… ты знаешь… после той мерзости.              — Здесь было так одиноко, никто никогда не навещал меня, — простонала она, несколько раз покружив по комнате, прежде чем подлететь к Гермионе.       Миртл резко остановилась на расстоянии пальца от ее лица.              — А это кто? — Миртл с любопытством наклонила голову. — Она выглядит знакомой.              — Миртл, это Гермиона Грейнджер…       — Грейнджер… Грейнджер… — Миртл прервала его кружа по комнате и театрально постукивая по губам. — О! Грейнджер!              Она перевернулась в воздухе и бросилась обратно к ним, кружа вокруг Гермионы, отчего у нее немного закружилась голова.              — Это Грейнджер, не так ли, — сказала она, звуча абсолютно восторженно. — Та ужасная девчонка, о которой ты всегда говорил, — восторг в ее взгляде сменился разочарованием, когда она вопросительно наклонила голову. — Я ожидала, что ее волосы будут пышнее.              Драко поперхнулся, покраснев.              — Теперь мы вместе, Гермиона и я… Я хотел познакомить тебя с ней.              Миртл издала еще один пронзительный стонущий вопль, нырнув в унитаз одной из кабинок и вызвав фонтан брызг, прежде чем она снова появилась перед Драко, радостно хихикая.              — Я так и знала! Я говорила тебе, не так ли?! Никто не может постоянно рассказывать о ком-то в таких мучительных подробностях, не будучи тайно влюбленным. В конце концов, грань между любовью и ненавистью такая тонкая. И ты продолжал, и продолжал, и продолжал. Хотя всегда был так непреклонен, уверен, что ты ее ненавидишь, — она снова захихикала, носясь по комнате. — Ах, как великолепно! Ты мне что-нибудь принес? — спросила она, резко останавливаясь перед Драко.              — Конечно. Я никогда не забывал привезти тебе что-нибудь для твоей коллекции.              Он вытащил из кармана ожерелье и протянул его Миртл для осмотра. Ожерелье было нежным, женственным, а на серебряной цепочке висел опал, который светился и пульсировал мягким светом.              — Мне это нравится, — сказала она, снова кружась в воздухе, издавая странные звуки и хлопая в ладоши. — Повесь это вон там, чтобы я всегда могла видеть.              Драко сделал, как было велено, повесив украшение на подставку рядом с несколькими другими сверкающими украшениями. Стоявшая в дальнем углу, Гермиона не думала, что заметила бы что-то, если бы кто-нибудь не указал ей на них. Миртл ворковала над своим сокровищем.              — Нам нужно идти, Миртл, нужно успеть на ужин, чтобы не потерять очки факультета, — сказал он, дьявольски ухмыляясь.              Гермиона закатила глаза от его театральности.              — До свидания, Драко, спасибо, что пришел поздороваться. Я очень рада, что ты не умер.              С этими милыми напутствиями они оставили Миртл любоваться ее новым ожерельем.              — Это было очень мило с твоей стороны, Драко, — сказала Гермиона, когда он повел их обратно в Большой зал.              Малфой пожал плечами.              — Я всегда думал, что быть призраком большую часть времени должно быть ужасно одиноко. Особенно для такой, как Миртл, которая держится особняком. Представь себе, — он печально посмотрел на нее, — что ты никогда не сможешь прикоснуться к кому-то, или почувствовать чье-то прикосновение, наблюдая, как все остальные растут и двигаются дальше… Самое меньшее, что я мог сделать, это дать ей почувствовать, что кому-то не все равно, что кто-то видел ее. Особенно после всего, что она для меня сделала.              Гермиона кивнула, чувствуя, как ее сердце переполняется эмоциями. Если бы кто-нибудь в школе сказал ей, что Драко ходил в туалет для девочек, чтобы поговорить с Плаксой Миртл, принося ей маленькие подарки, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой, она бы подумала, что они издеваются над ней. Так вот, это ничуть не удивило ее, хотя от трогательного жеста у нее немного заслезились глаза.