Lavender Scones & Second Chances | Лавандовые булочки и вторые шансы

      Несколько дней спустя Гермиона и Драко отправились на площадь Гриммо навестить Тео и Гарри. Ее отношения с Поттером были напряженными, но не настолько, чтобы вычеркнуть его из своей жизни. Они все еще не говорили о том, что произошло в поместье Паркинсонов (или о том, что она сказала ему в больнице Святого Мунго), и Гермиона знала, что этого разговора они не смогут избегать вечно. Но сейчас она была рада использовать Драко и Тео в качестве буфера.       Выпив шампанского, они подняли тост за раскрытие отношений Гарри и Тео. Когда Тео сказал им, что они с Гарри «сливают» фото в прессу, Гермиона была удивлена, но счастлива. Он так беспокоился о том, что люди узнают об этом (включая кого-нибудь из его друзей), что внезапная перемена мнения была неожиданной. Тео просто сказал:              — Я не знаю, что произойдет завтра, но по какой-то причине я знаю, что хочу, чтобы этот придурок был со мной.              Предположения и догадки появлялись во всех новостных источниках, включая статью под названием «Избранный нашел свою половинку?». На фоне ажиотажа в средствах массовой информации от этой новости люди почти забыли о Гермионе и Драко, что их вполне устраивало.              — Приношу свои искренние извинения за эти безвкусные бокалы. У mon ciel étoilé нет особого вкуса к декору, — извинился Тео, прежде чем повернуться к Гарри. — Не волнуйся, mon coeur , я обязательно принесу свои хрустальные бокалы, чтобы ты не ставил нас в неловкое положение в будущем.              Тео поцеловал Гарри в щеку, когда тот закатил глаза и пробормотал что—то похожее на «хватит говорить по-французски» себе под нос.              — Надеюсь, Малфой не такой требовательный, — сказал Гарри, глядя на Тео. — Очевидно, чистокровные принцы не знают, каково это — жить среди нас, смертных. Тебя ждут неприятные открытия, дорогой.              Он поцеловал Тео в щеку, и Тео стер невидимую отметину.              — О, прошу, Поттер… Я совершенно уверен, что на данный момент твое хранилище в Гринготтсе больше, чем у меня и Тео вместе взятых, — Драко усмехнулся и сделал еще глоток из яркого бокала.              — Кстати, о наследстве, — сказал Тео, — я вижу, ты снова носишь свое кольцо. Уверен, Нарцисса в восторге.              — Да, я думаю, Гермиона набрала немало очков, когда настояла, чтобы я согласился. Моя мать даже предложила нам обоим переехать в Мэнор, — Драко усмехнулся. — Ты можешь в это поверить?              Он покачал головой и рассмеялся в свой бокал с вином.       Тео подался вперед, внезапно напрягшись.              — И? Ты собираешься?              Гермиона ответила первой:              — Ну, мы не уверены…              — Гермиона, мы это уже обсуждали, — раздраженно перебил Драко. — Мы не можем начинать нашу совместную жизнь там, где мы оба получили столько травм. Ни один из нас не нуждается в ежедневных напоминаниях.              — Я знаю, — разочарованно сказала она, отставляя бокал с вином. Это был не первый их спор. — Но я думаю, что не смогу снова чувствовать себя в безопасности ни в своей квартире, ни в твоей. Может быть, мы могли бы остановиться в летнем домике на территории Мэнора или где-нибудь еще? Это, безусловно, безопаснее, чем жить здесь, в городе.              Драко выглядел таким же каменным, как и во время всех их предыдущих обсуждений на эту тему, и она потянулась, чтобы взять его за руку.              — Послушай, мне это тоже не нравится, но я не знаю, что еще можно сделать прямо сейчас. Это не обязательно должно быть навсегда, но мне нужно знать, что ты в безопасности.              Тео посмотрел на Гарри, и тот кивнул ему.              — Тебе нужно знать, что я в безопасности?! Гермиона…              — Ты знаешь… — начал Тео, прерывая их спор, — Mon lapin и я подумали, что могли бы съехаться, и…              Гарри расхохотался.              — Подумали? Тео, половина твоего дерьма уже здесь. Не скромничай.              Тео закатил глаза и продолжил:              — Ладно, хорошо… Mon petit loup и я решили съехаться, — Гарри с самодовольным видом собственнически положил руку под столом на бедро Тео. — И поскольку он отказывается переезжать из этого унылого подобия дома, похоже, у меня есть в распоряжении еще одно поместье. Если, конечно, оно тебе понравится.              Гермиона посмотрела на Драко, у которого слегка отвисла челюсть, он явно потерял дар речи — она тоже не знала, что сказать. Это было чрезвычайно щедрое предложение.       Тео продолжил, прежде чем кто-либо из них успел заговорить.              — Я уже снял все Темные защитные заклинания, но если я не откажусь от своих прав на землю, нам не составит труда установить почти такой же уровень защиты, какой стоит на Малфой-мэноре. Для этого потребуется немного поработать, но я уверен, что вместе мы могли бы сделать это в кратчайшие сроки. Кроме того, это избавило бы меня от необходимости платить кому-то за уход за садом, — он замолчал, разглядывая свои ногти, как будто только что не предлагал им целое поместье.              — Тео, — начала Гермиона. — Это слишком щедро…              Драко внезапно вскочил, так что его стул заскрипел по полу, когда он обошел стол и обнял своего друга.       Тео, выглядевший смущенным, неловко встал, чтобы обнять его в ответ, так что Драко не пришлось наклоняться к стулу. У Гермионы сложилось впечатление, что семьи Нотт и Малфой придерживались схожих взглядов на проявление чувств. Тео явно чувствовал себя неловко.       Гарри и Гермиона остались сидеть, обмениваясь взглядами и наблюдая за происходящим.              — Спасибо, Тео, — голос Драко был полон эмоций, хотя Гермиона не могла видеть его лица, скрытого плечом Тео. — Ты хороший друг. Я… я не знаю, как отблагодарить тебя за это.              — Не за что меня благодарить, Драко, — ответил Тео таким же сдавленным от волнения голосом. — Я думаю, нам обоим пора начать все сначала, не так ли?             

***

             Драко подошел к лавке Олливандера с неприятным стеснением в груди; ни один волшебник никогда не готов к тому, что придется проделать это больше одного раза. Потеря палочки причинила ему боль — бо́льшую, чем он мог себе представить, — и он остро ощущал ее отсутствие. Он мог творить простые заклинания, его беспалочковая магия позволяла некий минимум, но это было не то же самое. Гермиона сжала руку Драко, чувствуя его дискомфорт и предлагая немного своей силы.       Когда они вошли, тихо звякнул колокольчик. Вид мистера Олливандера, стоявшего за прилавком, вернул Малфоя в прошлое, в лето, предшествовавшее его первому году в Хогвартсе. Он отчетливо помнил, что чувствовал: нервничал, был взволнован, ему не терпелось увидеть, какая палочка выберет его. Сейчас он просто нервничал.              — А, мистер Малфой, мисс Грейнджер, я ждал вас, — сказал он, и его пронзительный взгляд встретился с Драко. — Потеря палочки — это ужасная вещь, мистер Малфой. Я сожалею, что вам выпало несчастье пережить такую трагедию, особенно после стольких страданий в вашей молодой жизни.              Драко кивнул, не зная, что ответить, и Олливандер исчез в проходе, вернувшись с покрытой пылью коробкой.              — Давайте попробуем вот эту: 10 дюймов, дерево боярышника, сердцевина из волоса единорога. Думаю, она может быть альтернативой вашей старой палочки.               Олливандер протянул коробку Драко, тот шагнул вперед и неуверенно взял древко. Он ожидал, что палочка ощутится в ладони знакомо и привычно, но нет, казалось, она не ложилась в ладонь так, как он помнил. Драко быстро взмахнул ею, и из кончика вырвался хаотичный поток энергии, напомнив ему о том, как Уизли пытался колдовать своей сломанной палочкой. Он поспешно положил древко обратно в коробку, его щеки покраснели.              — Любопытно… — задумчиво произнес Олливандер, никак не отреагировав на то, что Драко чуть не поджег его магазин.              Мастер волшебных палочек вышел из-за прилавка и медленно обошел Драко, оглядывая его с головы до ног, прежде чем остановиться перед ним и пригвоздить испытующим взглядом. Драко неловко поежился под его взором. У него было такое чувство, будто его раздели догола, будто его самая сокровенная и истинная сущность была каким-то образом выставлена на обозрение перед Олливандером.              — Я вижу, с тех пор, как мы виделись в последний раз, в вас многое изменилось, мистер Малфой.              Драко стиснул зубы и отвел взгляд. В последний раз, когда он видел старого мастера, Олливандер был пленником в Мэноре, и Пожиратели смерти пытали его, чтобы получить информацию о Старшей палочке.              — Мне жаль, мистер Олливандер. Я должен был…              Олливандер поднял руку, останавливая Драко.              — Ах, теперь все это в прошлом, и ты был всего лишь ребенком, попавшим в безвыходную ситуацию. Важно то, что в конце концов ты нашел свой путь. Не наше прошлое определяет нас, а наше будущее, — Драко показалось, что он заметил, как Олливандер многозначительно посмотрел на Гермиону, и он нервно сглотнул.              Пальцы Грейгджер ободряюще коснулись его поясницы, когда Олливандер выбирал другую палочку.              — Возможно, сейчас эта тебе больше подходит. Она будет менее упругой, чем ты привык, но попробуй.              Драко нерешительно подчинился, боясь нанести ущерб магазину. Но как только его рука начала двигаться, кончик палочки засветился успокаивающим золотым светом. Теплый, нежный ветерок наполнил комнату, взъерошил волосы Гермионы и ослабил напряжение в груди Драко, когда ласково обвился вокруг него. И, как и в детстве, он без сомнения знал, что это его палочка. Он вытянул руку, поворачивая древко то в одну, то в другую сторону, осматривая. Новая палочка была длиннее, чем прежняя, а рукоять была покрыта резьбой в виде листьев, которые ложились ему на ладонь.              — Как я и подозревал, — Олливандер любезно улыбнулся, его глаза заблестели, когда он передавал коробку Драко. — 12 и ¾ дюйма, древесина виноградной лозы и сердечная жила дракона. Очень любопытно, вы согласны, мисс Грейнджер? — спросил он, выгнув бровь в ее сторону, прежде чем попрощаться и снова исчезнуть среди полок.              Новая палочка лежала в его руке правильно, когда они вышли на оживленную улицу. Гермиона проголодалась, поэтому они заглянули во французскую пекарню неподалеку. К сожалению, там не было лавандовых булочек, и Гермиона посмеялась над его притворным возмущением, прежде чем усадить его за столик. Это ощущалось приятно вот так находиться рядом с ней: она держала его за руку, когда они шли по Косому переулку. Конечно, люди пялились на них и перешептывались, прикрывая рот руками, но он смотрел только на нее — и она сияла ярче солнца.       Когда они сели, Гермиона взяла его за руки, лежащие на столе.              — Драко, есть кое-что, о чем я должна была сказать тебе гораздо раньше, — нервно произнесла она.              Внезапно он встревожился.              — Я была идиоткой, — заявила она. — Прости меня за то, как я относилась к тебе, когда мы только начали работать вместе.              Драко моргнул.              — Гермиона, я…              — Не перебивай, Драко, — пожурила она его. — Я вела себя ужасно и усложнила для тебя все. Я отказывалась видеть, что ты пытаешься, и во всем, что ты делал, я подозревала заговор с целью подорвать мою репутацию. То, как я реагировала, было неуместно. Я ведь уже не та ведьма, какой была, когда окончила Хогвартс, и с моей стороны было неправильно предполагать, что ты не способен измениться.              — Гермиона, любимая, ты определенно не идиотка. Возможно, все остальное и правда, но я думаю, что заслужил все это. и даже больше, за то, как обращался с тобой, когда мы были детьми, — пренебрежительно сказал он, нежно целуя ее костяшки пальцев.              Несколько мгновений они сидели в уютной тишине, наблюдая за волшебниками, пересекающими Косой переулок, а его большой палец нежно поглаживал ее ладонь. Драко, должно быть, был самым везучим ублюдком в истории. Если бы Гермиона не взяла с него обещание перестать извиняться за то, что он говорил ей в школе, он бы каждый день молил о прощении на коленях. И этого все равно было бы недостаточно. Он поклялся себе, что сделает все, что в его силах, чтобы позаботиться о ней и защитить ее, хотя при ее роде деятельности это может оказаться затруднительным. Но каким бы сломленным и несовершенным он ни был, он найдет способ подарить ей весь мир. Ведь с появлением в его жизни этой девушки он почувствовал, как его осколки срастаются, когда она заполняет пустоту в его сердце.              — Ну, могу я посмотреть? Я не очень хорошо рассмотрела ее раньше, — застенчиво спросила она, прерывая романтические размышления Драко.              Он выгнул бровь, глядя на нее, и его мысли тут же спикировали в другом направлении.              — Мисс Грейнджер, вы хотите рассмотреть мою палочку? Как неприлично, — поддразнил он, прижимая руку к груди, как будто был шокирован.              Драко был вознагражден смехом, когда она ударила его.              — Ты ужасен! Просто дай мне посмотреть!              Он театрально вздохнул.              — Очень хорошо, любимая, ты знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать, — сказал он, вставая и потянувшись руками к поясу.              — Драко! — взвизгнула Гермиона, хватая его за руки и усаживая на место, а ее лицо приобрело ярко-красный оттенок.               Он лукаво усмехнулся.              — Значит… позже?              Она закатила глаза, и он показал ей свою новую палочку, чтобы она ее рассмотрела.              — Замечательная, правда? — задумчиво произнесла она.              — Это всего лишь палочка, любимая, — сказал Драко, улыбаясь ее любознательности.              — Это не всего лишь палочка, Драко, посмотри. — Гермиона вытащила свою палочку и положила ее на стол рядом с его. — Удивительное совпадение, тебе не кажется?              Древко было короче, чем у него, но они явно были сделаны из одной древесины.              — Конечно, но наверняка ты встречала других людей с палочками из того же дерева, что и у тебя?               Это случалось нечасто, и похожих палочек было не так уж много, но обычно волшебники знали по крайней мере несколько человек с таким-же древком.              — Сердцевина тоже из сердечной жилы дракона, — выдохнула она, глядя ему в глаза.              Драко был потрясен. Он не знал, из чего сделана сердцевина ее палочки — ему и в голову не пришло спросить. При всех возможных сочетаниях древесины и сердцевин, это было обычным делом иметь одинаковую комбинацию. Даже в Хогвартсе он знал о нескольких людях, у которых были схожие палочки. Волшебники были привязаны на энергетическом уровне к своей волшебной палочке, что—то вроде магии Распределяющей шляпы, хотя и гораздо менее неприятной и самодовольной. В конце концов, волшебная палочка выбирает волшебника, и он не думал, что это совпадение, что у них были одинаковые палочки.              Внезапно к их столику подошли Джинни и Чжоу.              — Рада вас здесь видеть, — Джинни улыбнулась, не выказав ни малейшего удивления.              Драко закатил глаза. Уизли оказалась еще более худшей актрисой, чем он ожидал.              — Эй, Гермиона, раз уж мы здесь, не хочешь пообедать?              Спокойнее, Уизли…              — Ну, вообще-то… мы уже поели… — начала говорить Гермиона.              — Все в порядке, любимая, — мягко вмешался Драко. — Мне нужно уладить еще несколько дел, прежде чем мы отправимся домой. Почему бы тебе не остаться здесь и не поболтать? Я знаю, что вы хотели провести время вместе перед началом нового сезона, и в последнее время я не выпускал тебя из рук, — он ухмыльнулся, когда щеки Гермионы покраснели. Она не упустила двусмысленности.              Гермиона все еще выглядела расстроенной. После их вынужденной разлуки и обсуждения на прошлой неделе они записались на прием к маггловскому психотерапевту (которая была замужем за волшебником), чтобы лучше справиться с расставанием после похищения. Она рекомендовала им проводить некоторое время вдали друг от друга в безопасной обстановке, на что оба согласились. У них обоих был прогресс, но это был первый раз, когда они не просто выходили на несколько минут в соседнюю комнату. Как бы Драко ни было тревожно, ему действительно нужно было ускользнуть на несколько минут, и он надеялся, что присутствие Джинни поможет Гермионе чувствовать себя более комфортно.       Он сжал ее руку.              — Со мной все будет в порядке, любимая. Я обещаю. Я ношу свое кольцо. В нем есть портключ, помнишь? — она кивнула, но нервно покусывала нижнюю губу. — У меня есть для тебя одна вещь, которая, я надеюсь, поможет, — сказал он, желая, чтобы Джинни исчезла на несколько минут.              Он сам виноват, что не отдал эту вещь Гермионе днем; наверное, ему следовало сделать это до того, как они вышли из квартиры. Теперь уже ничего нельзя было поделать. Драко сунул руку в карман пиджака, достал серебряный медальон и подержал его на ладони, чтобы она могла рассмотреть.              — Это семейная реликвия Малфоев, — объяснил он, — можно? — Гермиона кивнула, и он застегнул цепочку у нее на шее.              Подняв медальон, чтобы осмотреть его, она повертела его в пальцах, прежде чем открыть и посмотреть на зеркальную поверхность.              — Спасибо, Драко, это очень мило. Но я не уверена, что в этой ситуации я почувствую себя лучше от того, что ты сделал мне подарок.              На этих ее словах Малфой достал карманные часы и открыл их. Вместо часов, внутри было зеркало, как и в медальоне. Он поднес их к губам и прошептал ее имя. Поверхность зеркала покрылась рябью, и Гермиона восторженно ахнула в ответ.              — Привет, любимая, — промурлыкал он и услышал, как его голос слабым эхом прозвучал из медальона, на который она смотрела с благоговением.              Он знал, что она смотрит на его лицо в своем медальоне, точно так же, как он мог видеть ее лицо в своих карманных часах. Драко захлопнул часы, разрывая связь, и поднял глаза на настоящую Гермиону, которая улыбалась ему затуманенными глазами.              — Драко, это… — голос Гермионы был полон благоговения. — Это потрясающе. Они невероятно редки. Чтобы создать что-то подобное нужна такая магия… — она снова и снова вертела медальон в руках, и он был уверен, что позже увидит, как она накладывает на него заклинания, чтобы попытаться определить, какие чары использовались для создания.              Она, такая умная ведьма, наверняка, поняла бы и это. Он нежно взял ее за свободную руку.              — Гермиона, мы оба знаем, что не можем все время быть вместе. Это будет короткая прогулка. Я буду здесь, в Косом переулке. Сейчас середина дня, и повсюду люди. У меня есть портключ, который перенесет меня обратно в Поместье, если что-нибудь случится, и у нас есть два зачарованных зеркала, чтобы общаться и видеть друг друга, если нам понадобится. Я также добавил свой номер мобильного в твой телефон, — она вздрогнула, когда он сунул руку в другой карман и бросил ей мобильный, который она хранила на прикроватной тумбочке. — Поттер вчера купил мне его, — предупредил он, зная, какой последует вопрос.              — Ну, ты, конечно, все предусмотрел, — ее улыбка была нервной, но, тем не менее, она была. — И ты прав. Нам обоим нужно привыкнуть к самостоятельности. Я не могу каждый день брать тебя с собой в офис. Встретимся здесь через час?              Драко согласно кивнул, притянул ее к себе и страстно поцеловал (он был уверен, что услышал, как Джинни ойкнула), прежде чем уйти. Он никогда не устанет делать это на публике.       Джинни демонстративно подмигнула Драко за спиной Гермионы, и он с трудом подавил стон. Он всерьез пожалел, что попросил Джинни помочь отвлечь Гермиону сегодня днем. Хорошо, что она увлеклась квиддичем — из нее вышел бы худший детектив на свете.       Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что она по-настоящему отвлечена, прежде чем устремиться к «Филигри и Фасет» .