Lavender Scones & Second Chances | Лавандовые булочки и вторые шансы

      Голова Гермионы была как в тумане, а конечности отяжелели. Яркий свет давил даже сквозь закрытые веки. Она лежала в кровати, но чувствовала, что это не ее кровать — она не могла вспомнить, где находится и как сюда попала. Когда она открыла глаза, то зажмурилась от яркого света флуоресцентных ламп. Ее шея болела, и когда она подняла руку, чтобы потереть больное место, то обнаружила там толстую повязку. Замешательство сменилось паникой, когда к ней вернулась память. Драко на полу, истекающий кровью и неподвижный, Найл Паркинсон с палочкой, прижатой к его горлу. Драко. Драко. Драко!       Она неловко оглядела палату, стараясь не выворачивать шею. Все было ярко и стерильно. Больница Святого Мунго? Так и есть. Затем Гермиона увидела его — лежащего соседней больничной койке. Его глаза были закрыты, но она могла видеть магический экран в изножье кровати. Ее охватило облегчение — Драко был жив. Его лицо было обращено к потолку, и целитель, должно быть, очистил его, но под глазом у него был ужасный синяк, а на челюсти виднелся большой кровоподтек. Конечно, они уже залечили все сломанные кости и рваные раны, но с синяками ничего нельзя было поделать. Она попыталась поднять руку, чтобы дотянуться до него, но обнаружила, что тело мягкое и не слушается. Ее веки отяжелели, а зрение затуманилось, прежде чем ее снова окутала темнота.       

      ***

      

      Когда Драко проснулся, у него раскалывалась голова, но он все равно стал искать ее, щурясь от яркого искусственного света и не обращая внимания на пульсирующую боль в висках. Он вздохнул с облегчением, увидев Гермиону на соседней койке, она глубоко и ровно дышала во сне. Он так боялся, что они опоздали, а когда целители забрали ее у него по прибытии в больницу Святого Мунго и отказались отвечать на его вопросы, он совсем обезумел, и им пришлось дать ему успокоительное.       Сначала их разместили в разных палатах, но у кого-то хватило здравого смысла не держать их отдельно — вероятно, за это нужно благодарить Поттера. На его взгляд, она все еще была слишком далеко. Большая, объемная повязка на шее закрывала место укуса оборотня — такие раны, как известно, плохо заживали. Она попала в больницу Святого Мунго так быстро, что он сомневался, что есть большой риск заражения. Скорее всего, Гермионе сразу же ввели противоядие, а еще она потеряла так много крови, что он сомневался, что в ее организме что-то осталось. Ему нужно будет спросить об этом, когда целитель придет проведать их.       Ушибленные ребра заныли, когда он попытался сесть. Застонав, Драко скатился с кровати. Исцеление — даже с помощью магии — требовало физической силы, и он чувствовал себя совершенно опустошенным. Его ноги так дрожали, что пришлось держаться за кровать, но он должен был добраться до нее. Чтобы убедиться, что с ней действительно все в порядке. Она выглядела такой маленькой и разбитой, бледной от потери крови, когда лежала на кровати. Ее очистили от крови и грязи, но теперь он мог разглядеть следы других травм. На ее челюсти и в верхней части повязки, закрывающей шею, были отчетливо видны отпечатки пальцев. Он знал, что если снимет повязку, то обнаружит под ней еще синяки. Правая рука была покрыта фиолетовыми, черными и синими пятнами, все еще опухшая, несмотря на все, что сделали целители, чтобы залечить ее пальцы. Он бы разозлился, если бы не испытывал такого гребаного облегчения от того, что она жива.       Оттолкнувшись от кровати, Драко, пошатываясь, пересек разделявшее их пространство и ухватился за край ее кровати, чтобы не упасть. Кто-то пытался расчесать ее непослушные волосы, но потерпел сокрушительную неудачу. Он улыбнулся, убирая несколько выбившихся прядей с ее лица — он приведет их в порядок позже. От его прикосновения она глубоко вздохнула и пошевелилась, поворачиваясь лицом к нему во сне. Двигаясь медленно, чтобы не потревожить ее, он забрался в постель рядом с ней, его тело протестовало против движения. Он не хотел причинить ей боль, случайно толкнув или передвинув слишком сильно, поэтому осторожно прижался к ней всем телом и начал пальцами распутывать ее волосы.       Она пришла за ним — конечно, пришла. Он был в ужасе от этого. Она не должна была приходить, не должна была рисковать собой. Если бы она… Когда Грейбек швырнул ее на землю, каждая клеточка его существа вопила от ужаса. Хуже всего было то, что он был совершенно не в состоянии сделать или сказать что-нибудь, так как после продолжительных круциатусов у него порвались связки и полностью отключились мышцы. Все, что он мог делать, это наблюдать. Затем, когда Грейбек впился зубами в ее тонкую шею, ее безмолвный крик разорвал его в клочья. Когда он, наконец, смог двигаться, когда Блейз практически потащил его по полу к себе… ее глаза… он потряс головой, чтобы избавиться от ужаса, подавляя панику, которая грозила его задушить. Она здесь, и с ней все будет в порядке. Он позаботится о ней.       В следующий раз, когда он увидит Поттера, он убьет его. Почему он не уберег ее? Поттер должен был догадаться, что она совершит какой-нибудь глупый поступок, и остановить ее.       Моя храбрая, упрямая ведьма…       Малфой нежно прижался губами к морщинке на ее лбу, прежде чем нежно разгладить ее большим пальцем; Гермиона не пошевелилась. Как только она проснется, он хочет рассказать ей обо всем: о глубине своих чувств к ней, о том, что он хочет ее — навсегда. Наблюдая за ее лицом, напряженным даже во сне, он забеспокоился, что она может подумать, будто он говорит это только из-за того, что они были на волосок от смерти. Кроме того, больница Святого Мунго вряд ли была романтичным местом, и она заслуживала лучшего. Но она крепко спала, и он не мог выбросить эти слова из головы.              — Гермиона Грейнджер, — прошептал он, — ты самая глупая, упрямая и раздражающая ведьма, которую я когда-либо знал.              Она даже не дернулась — она была без сознания. Драко зарылся лицом в ее кудри и глубоко вздохнул. Он надеялся, что какая-то часть ее души будет помнить этот момент… будет знать.              — А еще ты самое красивое, умное, сильное, храброе, наводящее ужас и абсолютно бесстрашное существо, которое я когда-либо имел удовольствие знать, и мне потребовалось чертовски много времени, чтобы осознать это… Я и не знал, что можно испытывать такие чувства… Я люблю тебя, и я… — от эмоций перехватило дыхание, и он с трудом сглотнул, чтобы избавиться от комка в горле, — я не знаю, что бы я делал, если бы ты не выбралась оттуда… Жизнь без тебя не стоит того, чтобы жить.              Он оставался рядом, зарывшись лицом в ее кудри, вдыхая ее аромат, едва уловимый под резким запахом мыла, которым пользовались в Святом Мунго. Его пальцы продолжали осторожно распутывать узелки в ее волосах, пока его голова не отяжелела и он, наконец, не уснул, обретя покой.       

      ***

             Когда Гермиона в следующий раз пришла в себя, во рту у нее было так сухо, что язык прилип к небу. Она попыталась сглотнуть, но вместо этого слабо закашлялась.              — Гермиона?              Ее глаза резко распахнулись при звуке его голоса, прежде чем она вспомнила, какой яркий был свет, и прищурилась от него.       Драко сидел на стуле рядом с ее кроватью, его собственная кровать была пуста — на его лице быстро промелькнуло несколько эмоций. Его волосы были растрепаны, больничная одежда измята, а налитые кровью глаза блестели, когда он осматривал ее.              — Гермиона, — повторил он с явным облегчением.              Она улыбнулась, когда парень придвинулся к ней и обхватил ладонями ее лицо. Драко нежно провел большими пальцами по ее щекам, заглядывая ей в глаза, чтобы убедиться, что с ней действительно все в порядке, прежде чем передать ей чашку воды с прикроватной тумбочки. Когда ее рука с чашкой задрожала, он помог ей поднести ее ко рту и нежно убрал волосы с лица.              — Как ты себя чувствуешь, любимая? — нежно прошептал он.              Синяки на его лице приобрели желтоватый оттенок. Она задумалась, как долго была без сознания.       — Как я себя чувствую? — ее голос сорвался, и она сделала еще глоток воды. — Драко, а как же ты? Ты был… — она зажмурилась, чтобы не вспоминать, к горлу подступил комок. — Я думала, что опоздала.              Слезы навернулись ей на глаза, угрожая вырваться наружу, когда к ней вернулись воспоминания.       Она убила двух пожирателей смерти (в этом у нее не было сомнений), но потом Грейбек… Она чуть не умерла, она чувствовала, что жизнь ускользает. Собрав последние силы, она отчаянно пыталась спасти Драко, едва не выпустив Аваду из своей палочки, прежде чем Гарри… Гарри остановил ее. И Драко, блядь, чуть не умер из-за этого. Ярость затопила ее тело. Но Драко был здесь, они оба были здесь… они оба были в безопасности. Ее гнев отступил, когда она схватила его за руку, зашипев, когда вспышка боли напомнила ей о других травмах. Отпустив его, она осмотрела свою руку, которая выглядела как перезрелая слива. Она осторожно согнула пальцы и испытала облегчение, когда они согнулись правильно. Руки — хрупкая вещь, и иногда даже опытный целитель не в состоянии все исправить.       Ярость полностью улеглась, когда она увидела слезы, навернувшиеся на его глаза. Гермиона едва держалась с той минуты, как поднялась с пола конференц-зала, увидев его сломанную палочку. До этого момента она не позволяла себе признать, насколько близка была к тому, чтобы потерять его. Наконец-то, когда Драко был здесь и в безопасности, она сломалась. Все эмоции, которые она подавляла с тех пор, как его похитили, обрушились на нее разом. Первая слезинка медленно скатилась по ее щеке, а затем прорвало плотину, и она разрыдалась по-настоящему, прижимая его руку к груди, несмотря на свои раны. Дрожь в ее теле вызвала тупую пульсирующую боль в шее.       Драко осторожно сел и притянул ее к себе.              — Ш-ш-ш, теперь все хорошо, ты спасла меня. Я здесь — он поцеловал ее в макушку, гладя по волосам и бормоча что-то успокаивающее. — Ты спасла меня.              То, как он это сказал, заставило ее подумать, что он, возможно, говорит не только о последних сутках.       Она плакала, уткнувшись в изгиб его шеи, пропитывая слезами его рубашку, когда прижималась к нему. В конце концов слезы прекратились, но она не ослабила хватки. Плечо ее больничной пижамы тоже было влажным в том месте, где он прижимался к ней лицом.              — С тобой действительно все в порядке? Честно? — спросила она все еще дрожащим голосом.              Его пренебрежительную усмешку несколько испортило то, что он шмыгнул носом и вытер его салфеткой.               — Ты такая гриффиндорка. Ты чуть не погибла, спасая меня, и хочешь знать, все ли со мной в порядке?              Гермиона со смехом уткнулась в изгиб его шеи, все еще не желая отпускать его.              — Со мной все будет в порядке, любимая.… Нет ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, — он замолчал, и она поняла, что он раздумывает, стоит ли говорить больше. Неохотно он продолжил. — У меня небольшие мышечные спазмы, и целители беспокоились, что это может привести к необратимому повреждению нервов. Пока ты была без сознания, они провели несколько тестов и надеются, что со временем и лечением я полностью поправлюсь.              — Боги, Драко, — Гермиона крепче прижалась к нему, — мне так жаль. Я должна была…              — Честно говоря, я в порядке, Гермиона, просто немного расстроен. Но ты… — его голос стал сердитым, и он отстранился от нее, обняв за плечи. — О чем ты только думала, врываясь туда одна? Почему ты не дождалась подкрепления? И не лги мне, Грейнджер, я заставил Поттера показать мне отчет.              — Я не думала, — пробормотала она. — Я просто знала, что должна добраться до тебя. Не думаю, что смогла бы смириться с тем, что… — она прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала.              Драко снова прижал ее к своей груди, и они на некоторое время погрузились в молчание, нежно обнимая друг друга, отказываясь отпускать после того, как были так близки к тому, чтобы потерять все.       Гермиона слегка отстранилась, чтобы осторожно дотронуться рукой до шеи, потрогать толстую повязку и удивиться, как она вообще здесь оказалась. Она не была идиоткой — она была почти без сознания и с сильным кровотечением, она должна была истечь кровью еще до того, как они добрались до антиаппарационного барьера. У них не было достаточно времени, чтобы доставить ее в больницу Святого Мунго, а ни Гарри, ни Драко не были особенно искусны в целительстве.              — Как мы… сюда попали? — спросила она.              Драко слегка сжал ее в объятиях, прежде чем быстро разжать руки. Она подозревала, что он изо всех сил старался держать ее нежно и не давить на ее синяки слишком сильно.              — Что ты помнишь?       — Ну, если честно, в конце все было как в тумане… — она на мгновение задумалась, пытаясь привести в порядок свои мысли. — Я лежала на полу. Затем Гарри прорвался сквозь барьер, который установили пожиратели, и отвлек Грейбека. Паркинсон он… он попытался, но я сбила его. Я знала, что он собирается это сделать. Он собирался убить тебя, если я не убью его раньше. Но потом Гарри… он остановил меня. Я ничего не помню после этого. — Внезапно она снова разозлилась. — Из-за него тебя чуть не убили! О чем, черт возьми, он только думал?! Это было в его гребаном отчете?              — Поттер поступил правильно, Гермиона, но я думаю, ты должна позволить ему все объяснить, — она дернулась в его объятиях, пытаясь протестовать, и он успокаивающе погладил ее по спине. — Что касается того, как мы выбрались, то за это мы должны благодарить Тео. К счастью для нас, он отправил сообщение Пэнси, в котором просил ее найти Блейза и аппарировать в поместье как можно скорее, чтобы остановить своего отца. Тео предположил, что у Пэнси, вероятно, все еще есть доступ к камину, но она не думала об этом, пока все остальные не оказались внутри. Слава Цирцее, он был прав. Честно говоря, еще минута, и они могли бы опоздать. После того, как Блейз и Пэнс спасли наши задницы, Тео, который ждал снаружи, добрался до тебя как раз вовремя.              — Тео? — Гермиона отодвинулась, удивленно подняв брови.              — Он упорно трудится, чтобы создать репутацию бездельника, и он полный придурок. Тео — один из лучших целителей, которых я когда-либо встречал, лучше многих настоящих целителей, если честно, — в глазах Драко заиграли веселые искорки. Ей нравилось, когда он выглядел таким — беззаботным.              Веселье быстро угасло.              — Потребуется время, чтобы зажило, — сказал он, проводя пальцем по краю ее повязки. — Целители уже обработали рану, и, конечно, нет никаких шансов, что ты заразишься ликантропией. Сегодня утром они провели последнее обследование на вирус. Ты была без сознания три дня. К счастью для тебя, — он взял ее руки и поднес костяшки пальцев к своим губам, — костерост сделал свое дело, пока ты была в отключке.              Гермиона вспомнила, в каком состоянии были ее руки, когда она в последний раз приходила в сознание, и от приступа фантомной боли у нее перехватило дыхание.       Он молчал, но продолжал держать и целовать ее руки. Она чувствовала, что он хочет еще что-то сказать, но по какой-то причине колеблется.              — Что ты недоговариваешь, Драко? — мягко спросила она.              Драко на мгновение закрыл глаза, в последний раз прижимая ее руки к своим губам, прежде чем опустить их.              — Ты… ты умерла, Гермиона. Они должны были вернуть тебя обратно, — его глаза блестели, когда эмоции прорвались наружу, наполнив его голос. — Мы доставили тебя в больницу Святого Мунго, но прошло уже несколько минут, и… — его грудь содрогнулась, а по щеке медленно скатилась слеза. Драко трясло, он едва держался на ногах. — Я, блядь, видел, как ты умирала, Гермиона, у меня на глазах! — его голос был полон муки, когда он прерывисто вздохнул. — Я ничего не мог сделать, кроме как лежать там на полу, бесполезный... Но я увидел… Я увидел, когда ты перестала дышать.              Выражение его лица выражало настоящую му́ку, когда он заново переживал этот момент. Часть ее уже знала, подозревала. Ее тело отключалось; она не ожидала, что снова проснется. Но… он видел? Гермиона с трудом сглотнула. Она была готова умереть за него. Сосредоточившись на том, чтобы вернуть его, она не подумала о том, что могла бы значить для него ее смерть. Но если бы все сложилось иначе и она не смогла отвлечь Паркинсона, или если бы Пэнси опоздала на несколько секунд… если бы ей пришлось это увидеть… Это уничтожило бы ее. Они оба теряли близких во время войны, оба видели, как гибли друзья, но это было другое. Совсем, совсем другое. Это будет преследовать его вечно, а она будет просыпаться от кошмаров о том, что могло бы случиться, если бы она вовремя не дотянулась до своей палочки или если бы Пэнси не появилась.       Она поцеловала его, впервые с тех пор, как проснулась, ощутив вкус соли на его губах. Их губы медленно соприкасались, ничего не принимая как должное и понимая, насколько близки они были к тому, чтобы все потерять. Рука Драко дрожала, когда он нежно обхватил ее сзади за шею, а другой рукой нежно обнял за талию, когда она сжала в кулаки его рубашку, притягивая его ближе. Она провела языком по его нижней губе, и он открылся для нее, высунув язык навстречу ее. Я тебя люблю. Она хотела сказать это вслух, но боялась потерять его. Она хотела сказать это, когда он поймет, что она по-настоящему, глубоко, безумно влюблена в него. Гермиона прервала поцелуй, но прижалась лбом к нему, их губы были так близко, что они вдыхали воздух друг друга, продлевая интимный момент.              — С остальной командой все в порядке? — спросила она, когда снова смогла говорить. — Уильямсон был довольно сильно ранен, когда я видела его в последний раз, а Белл я вообще не видела после того, как мы расстались в фойе.              — Да, с ним все в порядке, благодаря Кортни, который стабилизировал его состояние настолько, что он смог благополучно добраться до больницы Святого Мунго с небольшой задержкой. Им удалось спасти его руку, и вчера он был выписан. Что касается Белл, то, когда Поттер понял, что Кортни и Уильямсона нет в поместье, он приказал ей вернуться в Министерство за подкреплением. Они прибыли вскоре после Тео.              Гермиона хотела задать еще несколько вопросов, но, когда она зевнула, все еще чувствуя себя обессиленной, пока ее тело восстанавливалось, Драко настоял, чтобы она легла и отдохнула. Она потянулась к нему, чтобы притянуть к себе, и он встал со своего места на краю ее кровати, качая головой.              — О нет, любимая, тебе нужно отдохнуть, твоя шея все еще заживает. Я не хочу, чтобы ты напрягала ее, когда я буду лежать рядом с тобой.              Она запротестовала, но он только отодвинулся еще дальше, снова усаживаясь на стул рядом с ее кроватью, вне пределов досягаемости.       

       ***

             Тихий гул голосов вырвал Гермиону из ее беспокойного сна. Открыв глаза, она увидела, что Драко и Гарри тихо разговаривают возле двери. Гнев вспыхнул с новой силой. Она попыталась сесть ровнее, и Драко, заметив ее движение, прервал разговор.              — Гермиона…              — Что он здесь делает? — ледяным голосом отрезала она. Гарри вздрогнул от ее тона.              — Гарри приходил каждый день, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке…              — Уходи, Гарри. Я не хочу, чтобы ты был здесь, — выплюнула она. Несмотря на гнев, боль в его глазах пронзила ее до глубины души.              — Гермиона, — тихо сказал Гарри, делая несколько шагов к ней. — Мы можем поговорить наедине?              — Нет. Все, что ты хочешь мне сказать, ты можешь сказать в присутствии Драко… А потом можешь убираться к черту, — ее руки сжались в кулаки, а ногти впились в ладони, когда она попыталась сдержать свой гнев. Она прошипела: — Из-за тебя его чуть не убили, Гарри. О чем ты только думал? Я не могу поверить, что ты…              Гарри нервно взглянул на Драко, но мягко продолжил:              — Я спас тебя от пожизненного заключения в Азкабане, Гермиона… Я знаю, какое заклинание ты собиралась использовать.              — Он чуть не УМЕР! — закричала она на него, и ее гнев перешел в рыдания. — Я бы никогда не простила тебя, если бы… — она замолчала, когда ее захлестнула новая волна эмоций, и Драко обнял ее, словно защищая, и что-то пробормотал в ее волосы, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи.              Через несколько мгновений дверь со щелчком закрылась.       Она не была уверена, сколько времени прошло, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она потянула Драко вперед.              — Встань, пожалуйста, сюда. У меня болит спина, когда я наклоняюсь вот так.              Драко присел на край кровати. Она поманила его пальцем.              — Ближе…              Он рассмеялся, наклонился к ней, чтобы нежно поцеловать, а затем тихо прошептал ей на ухо:              — Я не смогу отвечать за свои действия, если прямо сейчас лягу с тобой в постель, любимая. Ты даже не представляешь, насколько ты чертовски сексуальна, когда готова убить ради меня, — он прикусил ее ухо, заставив ахнуть.              На его губах играла мрачная улыбка, когда он отстранился, и ее охватило совсем другое чувство. Гермионе казалось, что она должна испытывать какие-то угрызения совести после того, как убила двух человек и чуть не убила еще одного, но она не чувствовала раскаяния по этому поводу, и Драко это прекрасно понимал.              — Мне нужно уладить кое-какие дела, но я скоро вернусь.              Он нежно обхватил ладонями ее лицо, удерживая на месте, чтобы не повредить шею, и поцеловал ее нежно, но основательно. У Гермионы перехватило дыхание, когда он отстранился.       Драко на несколько мгновений задержал на ней взгляд, его глаза горели эмоциями и невысказанными обещаниями.              — Спокойной ночи, Гермиона.              — Вернись ко мне, Драко, — сказала она, слабо улыбаясь в слабой попытке скрыть свое волнение.              — Всегда, — пообещал он.              Ее беспокойство росло с каждым его шагом, но ей удавалось сдерживать слезы, пока Драко не вышел из комнаты. В глубине души ей хотелось позвать Гарри обратно, опереться на него в поисках утешения, несмотря на свой гнев, но она не могла заставить себя сделать это. Вместо этого она свернулась калачиком на своей кровати, плотнее завернувшись в одеяло и с трудом переводя дыхание, повторяя его обещание про себя, как мантру.       Всегда. Всегда. Всегда…