Lavender Scones & Second Chances | Лавандовые булочки и вторые шансы

      Драко провел предыдущую ночь в одиночестве — редкое явление в эти дни. Отправившись на поиски завтрака, он обнаружил Тео, который сидел за кухонным столом, поглощая свой завтрак (чай и тосты) и читая «Ежедневный пророк». Тео сложил газету и положил ее на кухонный стол.              — Почему сегодня утром ты выглядишь более усталым, чем когда ты ночуешь с ней? — поддразнил он, неопределенно махнув тостом в сторону Драко. — Я думаю, ты делаешь это неправильно, приятель. Нужны советы?              — Я не могу уснуть, когда ее нет рядом.              Он подавил зевок и начал готовить кофе — по утрам ему хотелось чего-нибудь покрепче чая. Тео приподнял бровь, когда отхлебнул чаю.               — Как у вас дела? Кажется, я редко вижу тебя без нее. Ты ей ещё не надоел?              Драко стоял напротив него за стойкой и вздыхал, размешивая сливки в кофе.              — Пока нет, но рано или поздно это обязательно произойдет, верно? Я не из тех людей, у которых все заканчивается счастливо, — с горечью сказал он. Возможно, это не те вещи, которые он должен говорить человеку, проходяшему психотерапию, но Тео был также его другом — и единственным, кто знал о его отношениях с Гермионой.              — Немного уныло даже для тебя, тебе не кажется?              — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Тео? — спросил он, выходя из себя. — Мне нечего ей предложить. Мое имя ничего не стоит. Мое состояние пропало. Никто не возьмет меня на работу. Я гребаный пария. Очень скоро она поймет, что на самом деле значит быть со мной. Я только причиню ей боль и наврежу ее карьере… Если бы я был менее эгоистичным ублюдком, я бы ушел сейчас и предотвратил дальнейший ущерб, но я, блядь, не могу. Я знаю, что есть только один способ покончить с этим, но я слишком слаб, чтобы уйти. Так что, я думаю, у меня есть право на уныние время от времени, да?              — Кажется, ты живешь вполне комфортно…              — О, ты знаешь, что я имею в виду, Тео. Это ничто по сравнению с тем, что было у нас обоих до выплаты компенсаций. Теперь нам всем приходится зарабатывать свои деньги. Наследникам Малфоя и Нотта, если они у нас будут, придется зарабатывать на жизнь. Как бы мы ни старались сохранить то, что у нас осталось, старому образу жизни пришел конец. И, если ты не в курсе, заключение в Азкабане не очень хорошо смотрится в резюме. Но это к делу не относится…              Раздраженно развернувшись, он направился в свою комнату с чашкой кофе в руке, чтобы в одиночестве предаться жалости к себе.       Тео бросил на него оценивающий взгляд.              — Разве ты не хочешь быть счастливым, Драко? — серьезно спросил он. Тео редко бывал серьезным, и это заставило Драко замереть на месте. Он усмехнулся.              — Конечно, но я реалист. «И жили они долго и счастливо» — это не для меня.              — А почему бы и нет? Кто сказал, что ты тоже не заслуживаешь счастья? — в его голосе зазвучал гнев, который он редко показывал другим. — Почему бы тебе не обрести счастье и не наслаждаться жизнью? Просто потому, что наша жизнь выглядит не так, как мы ожидали, это не значит, что мы все еще не можем найти способ быть счастливыми.              Драко на мгновение отвлекся от своих собственных страданий, осознав, насколько важным был этот шаг: Тео увидел будущее, ради которого стоило жить. Прошло совсем немного времени с тех пор, как его выписали из больницы Святого Мунго… Драко недоумевал, что же произошло, что вызвало такие резкие перемены за столь короткое время.              — Ты наказываешь себя, — продолжил Тео. — Я чувствую, что ты пытаешься возвести вокруг себя чертову стену. Ты пытаешься не подпускать ее. Другие, возможно, этого не замечают, но я знаю тебя.              Его взгляд стал суровым, но он не стал этого отрицать.              — Не облажайся, Малфой. Я почти не общался с вами обоими, но ясно, что это что-то настоящее. Ты же знаешь, Грейнджер никогда не интересовали деньги, родословные и все такое дерьмо, — он бросил тост на тарелку. — Мерлин, похоже, ты считаешь, что все заслуживают второго шанса, кроме тебя самого. Это все? Прошло восемь чертовых лет, Дрейк. Ты сам сказал: мы не можем изменить то, что произошло, но мы должны найти способ жить и двигаться дальше. Теперь, возможно, тебе удалось убедить себя, что ты двигаешься дальше, но прятаться в этом доме — это не жизнь. Тебе нужно понять это, пока не стало слишком поздно, — Тео фыркнул и поднял газету, воздвигая стену между ними, прежде чем шумно отхлебнуть чай.              — Пронырливый ублюдок, — сердито пробормотал он, направляясь прочь.              Драко был взбешен. Не, серьезно, чего он добивается, разговаривая со мной в таком тоне? Когда он удалился в библиотеку, чтобы подумать, слова Тео не выходили из его головы. По правде говоря, Нотт был прав: он пытался сдержать какую-то часть себя (пытался обезопасить себя), чтобы когда она бросит его, это будет просто финал истории с предрешенным исходом. Он усердно занимался умственной гимнастикой, убеждая себя, что ее чувства к нему не могут быть настоящими. Но Тео указывал на то (и Драко подсознательно это понимал), что тактика, которую он использовал, чтобы обезопасить себя, также сдерживала их. Его нежелание рассказывать другим об их отношениях было просто еще одним способом обезопасить себя, хотя он и знал, что это причиняло боль Гермионе. В конечном счете, он понял, что именно его страх разлучит их.       Возможно, ему нужно было найти еще одного психотерапевта.