Lavender Scones & Second Chances | Лавандовые булочки и вторые шансы

      Суд над Эдрианом Пьюси состоялся двумя неделями позже. Гермиона и другие присутствующие авроры были одеты в свои душные, неудобные официальные мантии — один из немногих случаев, когда они меняли более практичную уличную одежду на установленную Министерством форму. Как она и предполагала, Визенгамот действительно созвал все собрание за чашкой чая — заголовки газет были бы нелепыми. Конечно, преступники должны предстать перед судом, но ей претил политический цирк, в который все это превратилось. Гермиона, Гарри и вся команда потратят весь день, сидя на холодных каменных скамьях древнего зала, что, по сути, сводит их к роли эффектных пешек в Министерской игре по перетягиванию каната. Она не могла дождаться окончания выборов.       Ровно в 11:15 утра члены Визенгамота расселись по своим местам, и аудитория затихла; единственным исключением были редкие вспышки колдокамеры фотографа из «Ежедневного пророка». Усевшись, Верховный чародей кивнул Секретарю, чтобы тот начал заседание. Судебное разбирательство будет проходить в обычном формате; Визенгамот получил многие детали дела заранее. Им предстояло выслушать показания свидетелей, прежде чем Пьюси будет вызван для собственной защиты. После этого Визенгамот обсудит и вынесет решение.       Сегодня, вместо того, чтобы давать показания самой, Гермиона попросила нескольких младших авроров дать свои показания. В таком простом деле это был самый подходящий способ для менее опытных авроров приобрести навыки работы в зале суда. Бруствер не особенно обрадовался, когда ему сообщили, что Гермиона не будет давать показаний сама; ему нравилось использовать судебные процессы в качестве дополнительной фотосессии, когда это было возможно. В интересах компромисса Гарри и Гермиона неохотно согласились остаться после обеда, чтобы попозировать с Министром для нескольких фотографий в «Пророке».       Во время дачи показаний нескольких членов команды Гермионы попросили дать уточняющие комментарии о деталях процесса расследования, включая информацию о других Темных артефактах, которые они отследили до Пьюси. Кортни подробно рассказал о своем опыте работы под прикрытием и перечислил другие предметы, которые, как утверждал Пьюси, он мог достать для него.       По мере того как шло заседание, мысли Гермионы блуждали, и она начала мысленно составлять таблицу содержимого своего шкафа с зельями. Она задумалась, не заказать ли ей еще ягод воронца или драконьей крови, прежде чем попробовать еще одну экспериментальную партию мази «Каменной кожи» — зелья, которое она разрабатывала, чтобы сделать человека более устойчивым к порезам (по аналогии с маггловскими кевларовыми жилетами). Ее эксперименты продвигались успешно, и все будет готово к полевым испытаниям, как только она придумает, как избавиться от сыпи по всему телу, которая сопровождала огрубевшую кожу.              — Драко Малфой, вы можете выступить перед Визенгамотом.              Гермиона обвела взглядом зал суда. Позади нее Драко Малфой — предположительно, перевоспитавшийся Пожиратель смерти и мучитель ее детства — тихо спускался по лестнице в элегантной черной мантии, которая, казалось, была сшита специально для него. Выпрямив спину, она бросила на него испепеляющий взгляд; он этого не заметил.              — Почему он здесь? — она практически выплюнула эти слова в адрес Гарри, пристально глядя в затылок Малфою, пока тот спускался по лестнице.              Не отвечая на ее вопрос, Гарри вместо этого смотрел на нее доброжелательно и невозмутимо, пока она не встретилась с ним взглядом.              — С тобой все в порядке? — тихо спросил он.              Она глубоко вздохнула, кивнула и попыталась ослабить хватку на палочке. Гарри всегда относился к таким вещам спокойно, но для Гермионы встреча с Драко Малфоем — единственным известным Пожирателем смерти, который не умер и не отбывает пожизненное заключение в Азкабане — несомненно, вызвала самые худшие воспоминания восьмилетней давности.       Холодный мраморный пол. Рон снова и снова выкрикивал ее имя. «Говори правду!» Удар ножа. Светлые, почти белые волосы, когда он отвернулся.       Крепкая хватка на руке вернула ее в настоящее — ее тело сотрясала дрожь.              — Дыши со мной, Гермиона.              Голос Гарри был тихим и успокаивающим.       Используя крепкую хватку Гарри как опору, она подстраивала свое поверхностное дыхание под его, а он постепенно замедлял и углублял свое дыхание, пока она не успокоилась. Прошли годы с тех пор, как воспоминание об этом событии затягивало ее с такими яркими подробностями, и она точно знала, чья вина в том, что это снова произошло. Чувствуя головокружение, но не желая покидать зал, она прислушалась.              — … был одним из первых, кто обратился ко мне за помощью, как только я вернулся из Америки, — сказал Малфой. — Он добился значительных успехов в своей программе реабилитации, которая включала в себя образование, коучинг, социальную реинтеграцию и взаимодействие с магглами. Хотя путь к выздоровлению для всех нас долгий, мистер Пьюси берет на себя ответственность за вред, причиненный им и его семьей, и работает над тем, чтобы загладить свою вину.              Что за игру затеял Малфой? Она не помнила, чтобы он был близок с Пьюси, но предположила, что у них у всех была склонность держаться вместе (особенно сейчас). Следует признать, что это был странный подход. «Программа реабилитации» звучало подозрительно по-магловски.       Малфой продолжил:              — К сожалению, из-за общественного осуждения мистеру Пьюси не удалось найти стабильную работу, что вынудило его искать менее привлекательные способы заработка. Вопреки тому, что вы могли прочитать в «Ежедневном пророке», большинство чистокровных волшебников не являются состоятельными.              После войны чистокровным было трудно найти работу, если только (как Уизли) они не были явно против идей Волдеморта. Общественное мнение оставалось сильным, и многие старые дома оказались далеко от высших эшелонов общества. В результате компании, которые и без того испытывали трудности после выплаты компенсаций, оказались на грани финансового краха, что вынудило некоторых пойти на отчаянные меры. Эдриан Пьюси был ярким примером. Семья Пьюси, хотя и была старой, не была особенно богатой, и после того, как он остался без работы после войны, у него не было выбора. У него не было судимостей, и он не был тем, кого Гермиона могла бы назвать будущим преступником, когда они вместе учились в школе.       Несмотря ни на что, Гермиона закатила глаза, и у нее вырвалось насмешливое фырканье, привлекшее внимание нескольких человек. Бедные чистокровки, подумала она про себя. И неважно, что все эти годы магглорожденные с трудом могли найти какую-либо работу, кроме самой простой офисной или физически тяжелой. До недавнего времени мысль о том, что кто-то с ее происхождением может занять руководящую должность в Министерстве, была неслыханной и практически невозможной.       Очевидно, Малфой еще не закончил говорить.              — Да, мистер Пьюси явно нарушил закон. Однако, я бы попросил вас быть снисходительными к нему и дать минимальное наказание, чтобы он мог продолжить лечение и выздоровление. Возможно, если бы Министерство пересмотрело свою неофициальную политику, запрещающую чистокровкам неизвестных взглядов, — он усмехнулся, демонстрируя свое презрение к такому навешиванию ярлыков, — занимать должности в государственных учреждениях, это привело бы к тому, что меньше из них оказались бы в теневом бизнесе.              Гермиона усмехнулась.       На этот раз холодные серые глаза Малфоя встретились с ее глазами, и она почувствовала себя так, словно ее ударило электрическим разрядом, несмотря на отсутствие каких-либо эмоций в его взгляде.       Гарри сильно толкнул ее локтем.       Из-за своего раздражения из-за судебного процесса, неожиданного присутствия Малфоя и бессонных ночей, вызванных кошмарами (они всегда усиливались ближе к годовщине инцидента с Похитителем), Гермиона была на пределе и знала это. При обычных обстоятельствах она бы никогда не позволила своему разочарованию или презрению проявиться таким образом.              — Прости, — пробормотала она; это было не искренне.              Пока Малфой продолжал давать показания, она сосредоточилась на том, чтобы не замечать его присутствия. Вместо этого она сосредоточила свой взгляд на пергаменте Секретаря и мысленно процитировала «Большинство полезных зелий» Финеаса Борна — техника отвлечения, которой она научилась в Хогвартсе. Когда Малфой возвращался на свое место, она снова почувствовала на себе его пристальный взгляд, и по ее спине пробежали мурашки.