Сезон охоты

В отличие от безмятежно проходящих в саду Эдем дней, мелькающих все как один, время на Земле мерзко тянулось горькой патокой. День начинался с работы, заканчивался ей же, в то время как единственной заботой Адама в Раю было редкое ухаживание за растениями и животными. На место высоким зеленеющим деревьям пришла жадная неплодородная земля, из которой еле как прорастали слабые растеница, животные нападали, а пригодные в пищу, наоборот, спешили убежать как можно дальше. Ангелы больше не посещали нарушившую запрет пару, оставляя их самостоятельно разбираться с обрушившимися разом испытаниями, и кроме Евы рядом не было никого. Компания девушки, которой до этого всегда наслаждался Адам, со временем наскучила и начала тяготить — им было нечего обсуждать кроме повторяющихся день ото дня домашних дел. Немного рутину разбавило рождение первенца пары, но вместе с этим увеличилось и количество хлопот. Теперь приходилось заботиться не только о себе, но и о ребёнке, потребности которого росли с бешеной скоростью. В один из таких дней, когда Ева уходит на дневную прогулку с малышом, Адам остаётся дома и занимает себя скалачиванием нового кухонного шкафа на место старого, изжившего свое. Руки работают сами по себе, а мысли мужчины блуждают далеко за пределами этой реальности. — Красивая картина, — раздаётся за спиной незнакомый голос, — подаришь на память? Не медля ни секунды, Адам кидает в незванного гостя молотком, что был в его руках — он помнит голоса всех ангелов, что ранее посещали их в Райском саду, и этот явно не принадлежит одному из них. Молоток оставляет некрасивую вмятину на холсте с изображением речной утки — Адам зарисовал её по просьбе Евы, чтобы добавить их скромному жилищу немного "красоты". Люцифер, с лёгкостью увернувшийся от молотка, смотрит на картину с сожалением. Адам узнает его, едва разглядев — ангелы подробно описывали падшего, когда предостерегали пару о его появлении ещё в Эдеме. Но в те времена мужчина его так и не увидел: даже перед Евой Люцифер предстал в змеином обличии. — Больше ничего не кидай — всё равно не попадёшь, только дом свой разгромишь. Люцифер ловко перелетает в другую часть комнаты. — Что тебе здесь нужно? — Я решил, что вам с Евой будет очень одиноко без привычной компании, — Люцифер с заинтересованным видом рассматривает горшки для приготовления каш и тушения овощей и мяса, — ангелы покинули вас, а я — я буду с вами до конца, как самый лучший друг. — Такой дружбы и врагу не пожелаешь, — Адам подбирает молоток и хмурится, подкидывая его в руке — желание метнуть его в нечистого ещё раз велико, но будет жаль глиняный горшок позади, если он снова увернется, — катись туда, откуда ты пришёл. — Как грубо, — Люцифер делает вид, что эти слова сильно его оскорбили, и прикладывает руки к груди, — разве так встречают приходящих с благими намерениями? Я мог бы помочь. Он щёлкает пальцами, и шкаф, который так и не успел закончить Адам, оказывается добротно сколочен за пару секунд, а при взгляде на картину с уткой становится понятно, что вмятина на ней разгладилась. — Когда ты в сад Эдем пробрался, где были эти благие намерения? — Конечно же, при мне! Я хотел сделать тебя и Еву счастливыми и могущественными. Разве мог я знать, что нашему любимому Богу не понравится эта затея? Молоток всё-таки летит в Люцифера и разбивает горшок, а в комнате Адам остаётся один. Картина с уткой исчезает тоже. Половину ночи Адам проводит за молитвой, обращаясь к Высшим силам за помощью в очередном посланном ему испытании на прочность. Ева, безуспешно пытавшаяся узнать, что столь сильно обеспокоило её мужа, так и засыпает в одиночестве. Однако, молитва, видимо, проходит мимо ушей Господа, поскольку на следующий день Люцифер является снова. И через день. И через неделю. И через месяц. Со временем его оживлённая болтовня на фоне становится привычной и помогает скрасить рабочие будни Адама. Волшебную помощь падшего он продолжает отвергать — как бы ни было сложно, тяжкий труд на Земле это его наказание за ослушание. Но регулярные визиты Люцифера были лишь малой частью беды — основной проблемой оказалось то, что Адам начал с нетерпением их ожидать. Всё меньше мужчину интересует будиничная трескотня Евы, всё чаще он пропускает её слова мимо ушей, буквально сгоряя от нетерпения, чтобы остаться одному. Раньше Ева очаровывала Адама своей красотой, нежностью и изяществом и с каждым днем становилась лишь прекраснее в его глазах — теперь же мужчине было в тягость касаться ее, целовать и, тем более, делить с ней постель. Эти мысли не были внезапными, они медленно, но верно заселяли голову Адама, вынуждая всё больше думать об обольстительном демоне и все меньше — о законной жене. Молитвы и просьбы оградить его от губительного влияния чужого очарования, не имели больше никакого толка — Адам чувствовал, как безнадёжно тонет. Переломной точкой становится обычный жаркий день: после изнурительной работы в поле Адам прячется в тени деревьев, чтобы пообедать захваченными из дома продуктами. Как и всегда, он молится, благодаря Бога, перед тем, как вкусить пищу. Люцифер следит за этим без особого интереса, от скуки пересчитывая лепестки на полевых цветах. С цветка его взгляд плавно скользит на расстегнутую рубашку Адама, на крепкие мышцы его груди, на капли воды, стекающие по шее вниз, когда тот жадно пьёт из фляги. — Позволишь угоститься? Адам протягивает бутыль, но вместо того, чтобы пить из неё, Люцифер двигается к мужчине ещё ближе и бесцеремонно слизывает влажные дорожки воды с его горла и груди. Выронив флягу из рук, Адам сжимает в ладонях тонкий стан демона. Не сделай тот первый шаг, между ними не было бы ничего кроме привычных разговоров. Но Люцифер получает молчаливое одобрение и начинает действовать ещё настойчивее, когда целует Адама. Это какое-то чёртово помешательство, этого не может быть на самом деле. Мужчина уверен, что просто перегрелся и получил солнечный удар, а всё, происходящее сейчас — лишь плод его неудачно разыгравшейся фантазии. Увы, Люцифер в его руках абсолютно реален. Он в самом деле помогает Адаму снять с себя рубаху, в самом деле бесстыдно касается его везде, где пожелает, в самом деле раздевается сам, не слезая с его колен. Трогать мужчину, а не женщину кажется до неправильного странным. У Люцифера нет мягкой груди, его бедра не широкие, а короткие волосы выскальзывают из пальцев. Внутри он оказывается ýже и жарче. Все развивается так стремительно, что Адам честно не замечает, в какой момент он вдавливает обнажённое тело демона в мягкую ткань пледа, сотканного руками его жены. Люцифер не стесняется своих стонов и наготы и клеймит спину Адама царапинами от ногтей, а шею — слабыми укусами. Горячий настолько, что Адаму кажется, будто он уже отправился прямиком в Ад, вынужденный навеки гореть в негасимом пламени. Но если это то, чего Адам на самом деле тайно желал, то почему ему становится тошно, когда все заканчивается? Финал казался таким ярким, но послевкусие удовольствия быстро сменяется сожалением. Он чувствует себя ровно также, как после вкушения запретного плода — страх и смятение вновь одолевают Адама, когда он остаётся один. Смотреть в глаза Еве невыносимо. Мужчина отказывается от ужина, молясь до глубокой ночи. Просьбы и слова прощения теперь кажутся пустыми и бессмысленными, оседая пылью на языке. Сон не идёт тоже. Лучше бы Господь поразил его молнией в тот же миг, когда Адам поддался искушению. На следующий день Люцифер возвращается как ни в чем не бывало. Адам, в это время косящий луг, широким взмахом косы сносит ему голову, пользуясь тем, что демон не ожидает нападения. Голова откатывается в сторону, и в месте, где пролилась кровь нечистого, сохнет и вянет трава. Нахмурившись, Люцифер поднимает голову и, отряхнув от соринок, возвращает на место — та прирастает за одно мгновение. — Это твой новый способ сказать: "Привет, безумно раз тебя видеть."? Если да, то старый мне нравился больше. — Это мой способ сказать: "Проваливай отсюда.". — Дай угадаю, — демон облетает Адама вокруг, — я виноват в том, что вчера насильно склонил тебя к связи с собой, ровно как и твоей жене силой впихнул запретный плод в рот в свое время? Не нужно валить ответственность на меня, Адам, вы сами приходите к своим грехам — я лишь немного ускоряю этот процесс. Взбодрись! Путь в Рай для вас и без того давно закрыт, а Его не разжалобит даже самая искренняя молитва. — Я больше не собираюсь тебя слушать. — Разве интересно всю жизнь следовать одним и тем же правилам, которые придуманы кем-то свыше? Можешь не слушать, но ты и сам поймёшь это со временем. Адам знает, что больше не совершит ошибок. . . . Второй раз они делают это дома у Адама, на той же кровати, где не так давно он возлежал с Евой. Люцифер седлает бедра мужчины, двигаясь в удобном для себя ритме, и его сладострастные стоны раздаются на всю комнату. На мягкой коже ног остаются синяки от того, как сильно их стискивают пальцы Адама. Третий также происходит дома, но уже на кухне, на обеденном столе. Четвёртый — на берегу реки, где нет рыбы и обычно стирается белье. В пятый от спящей жены Адама отделяет лишь стена. На шестой и ему последующие запоминать локацию уже нет смысла. Адам наслаждается моментами, когда сжимает в руках торс Люцифера, оттягивает его волосы, целует его плечи и живот, кусает его губы, слушает его шумное дыхание, касается пальцами его члена. Но когда близость заканчивается, мужчину снова и снова одолевают тяжёлые мысли. Люцифер не остаётся надолго, а разговоры между ними, такие частые раньше, сейчас сокращаются до пары фраз. Чаще всего это споры. Но всё имеет свой логический финал. Демону не нужен был Адам, и он не имел желания лезть к нему в постель, но обида за то, что у людей нашёлся заступник, оказалась слишком велика, чтобы оставить это просто так. Люцифер хотел, чтобы на человеческие плечи легла тяжесть ещё одного греха, искупить который будет ой как непросто. И воплатить замысел в жизнь оказалось элементарно. С исчезновением Люцифера Адама посещают новые чувства — облегчение и разочарование. Он не хочет признаваться, что успел привязаться к демону, и его неожиданный уход становится одновременно и спасением, и наказанием. Адам снова остаётся наедине с Евой, замечающей сильные перемены в муже, но не способной узнать их первопричину, и, чтобы отвлечься, всё внимание переключает на своих детей. Если уж он сам был слишком слаб, чтобы внемлить Божьим правилам с первого раза, то постарается сделать всё, чтобы потомки не повторили его ошибок. Жизнь мужчины медленно возвращается в прежнее русло. Когда после своей смерти Адам попадает в Ад, Люцифер не посещает его ни разу. Лишь картина с неаккуратно нарисованной речной уткой, как и прежде, украшает стену его дворца.