Сезон охоты

Когда Чарли и Вегги возвращаются в отель, сломанные дверь и стена уже на месте, весь мусор убран, а большая часть посетителей спят в своих комнатах. Только Хаск, как и всегда, отдыхает за баром, а Ниффти свернулась калачиком в лежанке Наггетса, уснув вместе с ним. Во всём отеле царят тишина и покой. Вегги, вымотавшись за время концерта (более того, она не совсем привыкла к ночной жизни), желает Чарли приятных снов и отправляется в свою комнату, а вот сама принцесса слишком взбудоражена, чтобы даже думать об отдыхе. Она отправляет пару голосовых сообщений отцу — до этого в чате висят несколько видео с самого концерта, на которые Люцифер лаконично ответил смайликом поднятого вверх большого пальца. Укрыв Ниффти с поросёнком одеялом, а также наколдовав на плечи Хаска плед, Чарли последний раз проверяет, все ли в порядке, и телепортируется на веранду на крыше. Там она оказывается не одна. — Какая приятная встреча, — Аластор жестом приглашает Чарли сесть рядом с ним на мягкий диван, — Вам не спится? — Хотела немного подышать свежим воздухом, — принцесса утопает в мягком матрасе дивана, — но здесь так хорошо, хоть оставайся дрыхнуть до обеда. — Что же останавливает? — Нельзя снова перекладывать ответственность за отель на тебя или кого-то ещё. Ты и так спас меня этой ночью, Аластор, я очень признательна. — Пустяки. Что же касается ответственности: всем нужно время от времени расслабься. Вы и так прекрасно справляетесь, если учесть, что ранее не имели опыта в управлении. Не отказываете себе в отдыхе, если чувствуете, что он необходим, иначе можете выгореть. — Спасибо, — Чарли широко улыбается мужчине, — но я не устала, честно. Наоборот, я как никогда полна сил! — не просидев на месте и минуты, она снова вскакивает, — у меня такое волшебное настроение, что хочется продолжать петь и танцевать! Аластор приподнимает свою трость — челюсть на ней раскрывает рот, испускает чёрный туман, который обволакивает Чарли, и уже через пару мгновений вместо одежды для концерта на девушке надеты немного старомодные платье, туфли и шляпка. Тень Вещателя становится темнее и принимает объёмы, когда кланяется принцессе и протягивает руку, приглашая на танец. Чарли, хихикая, соглашается — вместо тумана изо рта черепа теперь льётся задорная музыка. Тень ведёт в танце, подводит девушку к самому краю крыши, крутит и с лёгкостью подкидывает её над собой, пока Аластор наблюдает за этим со стороны. Тёмную веранду освещают небольшие ночники по углам, да и в целом, она обставлена мебелью для комфортного времяпровождения — широкие качели, мягкие диванчики, столики для напитков, гирлянды и различные растения для красоты. Одну из адских роз тень срывает, чтобы заправить за волосы Чарли и получить от неё тёплую улыбку. Музыка прекращается только когда принцесса начинает чувствовать лёгкую усталость — тень галантно проводит ее до Аластора и помогает опуститься на диван, после чего возвращается на свое прежнее место: на землю, тёмным силуэтом Вещателя. — Это что-то вроде части тебя? — Это что-то вроде части меня, — соглашается Аластор, эхом дублируя слова Чарли, и переводит тему, — проводить Вас до комнаты? — Да нет, я сама, — она задумывается, — скажи.. Ты узнал что-нибудь про Энджела? — Похоже, что его нет в здании "ВВВ" уже какое-то время. Но Ваше послание я оставил. Чарли выясняет подробности и снова благодарит за помощь. Хоть у неё и закончились темы для разговора, по виду девушки понятно — она хочет, но не решается сказать что-то ещё. — Всё в порядке? — Ты и правда меняешься к лучшему, Аластор. Мужчина улыбается принцессе и машет на прощание, оставаясь на веранде один. Принцесса Шарлотта числится в списке самых могущественных персон на кругу Гордыни и Ада целиком. Так почему же обмануть её проще, чем забрать конфетку у ребёнка? Внимание Аластора привлекают пролетающие над крышей отеля дроны: они время от времени присматривают за теми уголками Ада, куда установить камеры не представляется возможным. Выходя из строя, дроны валятся куда-то в сад — Ниффти избавится от них позже. Утром Чарли, как и всегда, бодра и лучезарна, хоть и отдыхала всего ничего. На день у неё запланированно множество дел. Жизнь кипит и в штабе "ВВВ". Вокс недоверчив к грешникам кроме двух его партнёров по работе и ближайшего помощника, поэтому крутится среди обязанностей. Речь не только о новостях, продажах и выручке — к сожалению, есть ещё куча мелочей, о которых теле-демону нужно знать. — Сэр, мне заблокировать пропуск, который был "утерян" администратором? Ассистент Вокса — грешник-мурена с широким хвостом, на котором прямо сейчас примостилась горка документов — по очереди запускает их в сканер для копии в цифровом виде. — Не надо, — Вокс бесится, когда на его столе копится очередная стопка бумажек: будь они в электронном варианте, он бы разобрался с ними на раз-два, но сейчас нужно ждать, когда ассистент пропустит все через сканер. Пропуск, который забрал Аластор, меньшее, что его беспокоит на данный момент. Несмотря на очевидные преимущества "электронного мира" Воксу по-прежнему приходится иметь дело с бумажной волокитой: из-за не настолько продвинутых партнёров с других кругов, из-за низкого уровня технологического развития его работников. Большая часть такой работы валилась на ассистента, но некоторую часть теле-демону приходилось просматривать лично. Он торопится разобраться со своими делами хотя бы до пяти часов. Вечером в эфир выходит кто-то из основного состава ведущих — любимчиков Вокса —, потому что сам он озабочен сборами. Хоть Аластор и сказал, что не нужно одеваться иначе, чем обычно, теле-демон знает, как выглядят каннибалы — среди них он белая ворона по умолчанию. Одежда лишь усилит этот эффект. В этот раз Вокс сам занялся подбором своего образа и перерыл весь гардероб. Вельвет успевает сделать пару снимков пока он носится по комнате, параллельно отклоняя идеи Валентино надеть "тот замечательный комплект с кружевом". Особенно крупным кадром Вельвет снимает "влюблённую рожу" теле-демона для поста в свой закрытый Voxtagram-аккаунт, когда он наконец готов. — Ну как? — спрашивает Вокс, занимаясь поиском ближайшей к поселению камеры. — Как-будто ты тридцатилетний клерк, который пришёл в банк оформлять кредит, поэтому надел свой лучший костюм: в котором был и на выпускном, и на свадьбе, — Вельвет щёлкает пальцами, и воротник на костюме расправляется, а в нагрудном кармане появляется небольшой цветок. Теле-демон закатывает глаза на её слова, но благодарит — в ответ девушка отправляет ему воздушный поцелуй. Границы поселения каннибалов выглядят заброшенными — покосившаяся табличка "Добро пожаловать!" потеряла несколько букв, а краска на ней облупилась. Вокруг ни души, только пара чьих-то костей да рогатый череп, сиротливо повешенный на забор. Но, стоит Воксу приблизиться на достаточное расстояние, тень от таблички меняет свою форму. Как и всегда, появление Аластора сопровождается целым облаком чёрного дыма. В качестве приветствия они обмениваются лишь рукопожатиями. Без Аластора эти семь лет у Вокса не было необходимости появляться в поселении каннибалов, и теле-демон отвык, что его внимание здесь не рассредоточено по камерам вокруг из-за их отсутствия — теперь он видит только то, что снимает микрокамера на шее, и это несколько дискомфортно. — Надеюсь, я правда иду с тобой как друг, а не как основное блюдо к ужину, — морщится Вокс, переступая через чью-то оторванную руку. Несколько каннибалов прямо на земле терзают грешника своими острыми клыками. Грязь. В этом совсем нет эстетики, но Аластор, как и каннибалы, хоть и уважает хорошие манеры и оформление стола по всем правилам, вкус все же ценит больше подачи. Теле-демон уверен — не жди их после комедии ужин, Аластор без промедления присоединился бы к ужасной трапезе. На секунду Воксу кажется, что его замутило, но это было невозможным. Анализ не показывает никаких сбоев. — Нет причин для беспокойства, дорогой, о Вас разве что зубы точить. Вокс вздыхает. Пусть его обгладает хоть целое полчище каннибалов, если появится шанс повторить сегодняшний день. Через теле-демона проходят мелкие искры, когда Вещатель берет его под руку. Аластор усмехается, заводя Вокса в старенький покосившийся театр, где их радушно встречает Рози — они немного общались раньше, но не слишком тесно. Вокс вежливо подносит руку Рози к своей голограмме, что должно символизировать поцелуй, и получает от неё шутливый реверанс, где вместо платья женщина придерживает воздух. Теле-демон оставляет двоих друзей, понимая, что они захотят немного пообщаться наедине, а сам идёт занимать одно из мест в самых первых рядах. Каннибалы поглядывают на него с интересом и немного с опаской, а парочка дам начинает перешептываться, прикрываясь веером. От скуки Вокс посылает в их сторону безобидные всполохи искр причудливых форм, вызывая у женщин смешки. Аластор присоединяется к нему минут через десять, когда Рози уходит за кулисы. "Мышьяк и старые кружева" — чёрная комедия, пародия на приевшиеся ужастики. Сюжет крутится вокруг безумцев, семейных тайн и убийств, исполнение которых остаётся на высоте. Хоть Вокс и считает театр, в традиционном его понимании, весьма устаревшей формой искусства, он не может не признать мастерство актёров и работников "за кадром", которые и создали нужную атмосферу. А ведь кого-то из них можно переманить к себе, наобещав золотые горы.. Вещатель кажется искренне заинтересованным представлением — его чувства юмора и вкуса настолько же старомодны, насколько эта комедия. То и дело Вокс отвлекается на его руку, лежащую на подлокотнике кресла, но так и не решается за неё взяться. Как Аластор и говорил, после театра их ждёт ужин. Как и многие здания в городе ресторан выглядит старым и снаружи, и внутри, холл пахнет сыростью и плесенью, а по ногам дует сквозняк. Немного сглаживает ситуацию приятный аромат расставленных по залу благовоний, подожженных в кадильницах трав и совсем лёгкий запах жареного мяса, доносящийся с кухни, но, увы, у Вокса нет органов, отвечающих за нюх. Столы украшены кружевными салфетками, крошечными фигурными свечками и влажными цветками свежих белых кувшинок. В ресторане нет гула, привычного для баров и кафешек на территории "ВВВ", лишь лёгкие шёпотки гуляют тут и там. В полумраке глаза каннибалов горят огнём голода. Аластор всегда ест много, сегодняшний день не становится исключением, а вот Вокс обходится только напитками и десертом. Последний его апгрейд добавил рецепторы, распознающие продукты и подающие соответствующие сигналы о разных вкусах, поэтому еда наконец обрела смысл. Обслуживающий их столик официант косится с сомнением. Ожидая заказ, мужчины обсуждают просмотренную комедию — Аластор рассказывает, Вокс добавляет ремарки. Их диалоги почти всегда такие: один говорит много, второй по большей части слушает, а потом они меняются. Постепенно разговор затухает. Вокс продолжает находиться в смешанных чувствах с момента возвращения Аластора и не знает, как вести себя — между ними все как раньше или ему нужно заново биться о стены чужой отстраненности? — Похоже, слухи о том, что мы друг другу готовы глотки рвать, прекратились, — замечает Вещатель, чтобы не сидеть в тишине. Эти слухи поползли по Аду не просто так: из-за подкаста от теле-демона, содержащего не самые лестные комментарии о возвращении Аластора, после того, как его эфир был прерван. Любой грешник, мало-мальски знакомый с характером Вокса, знает, насколько тот не любит уступать свое место в центре внимания. Этого оказалось достаточно для сплетен о вражде между двумя оверлордами. Аластор не читает жёлтую прессу, но даже до него дошли новости о том, насколько обсуждаем их дуэт сейчас. После того, как они были замечены вместе в баре совсем недавно, слухи поменяли свое направление. — А я не против, чтобы ты рвал мне глотку, — Вокс улыбается, — изнутри. Забавно наблюдать за тем, как меняется лицо Аластора пока до него доходит смысл. Как на место лёгкой улыбки сперва приходит непонимание, а затем смирение с глупостью шутки. — Могу приготовить для Вас коктейль с кучей иголок. Или не доходит. Как бы сильно ни боялись Аластора другие грешники, Вокс считает его очаровательным. Особенно с этим глупым выражением лица. — Если не планируешь снова пропадать, — вместо ответа говорит Вокс, — пойдём на настоящее свидание. — Боюсь, отношения с мужчиной не приведут меня к дороге в Рай, — отшучивается Аластор. Теле-демон закатывает глаза. — Уж прости, я был готов добиваться тебя десятки лет, но менять пол — даже для меня перебор. Прямолинейность первой половины фразы меняет улыбку Аластора, но он не успевает ничего сказать по этому поводу, поскольку Вокс переводит тему: — Давай вернёмся к твоему искуплению. Как успехи? Уже стоишь на пороге райских врат? — Конечно, осталось только копыта вытереть. Официант, используя множество своих удлиняющихся рук, ставит на стол тарелки, заполненные различными частями тела грешников: стейк из бедра, обжаренная печень в соусе из зелёного перца, сладкие рёбрышки, завернутое в листы салата филе с солью и лимоном. Коронует набор истекающее кровью сердце — на фоне этого пиршества забавно выделяется нежный десерт с заварным кремом, заказанный Воксом. Это единственное блюдо среди всего меню, которое не состоит из человеческого тела — за исключением украшающего крем глаза. Подцепив глаз ложечкой, Вокс протягивает его Аластору. — Для затравки. Придерживая свои волосы рукой, Вещатель, вместо того, чтобы попросту взять ложку самому, перегибается через стол и ест с руки теле-демона. На протяжении всего этого действия он сохраняет зрительный контакт и насмешливую улыбку, прекрасно зная, какую вызовет реакцию. Можете представить сломанный светофор, который мигает сразу тремя цветами, из-за чего водитель не понимает, ехать ему или оставаться на месте? Вокс тяжело вздыхает и предпочитает выпить вместо того, чтобы думать, пока Аластор вытирает губы бумажной салфеткой. Свой ужин он начинает с рёбрышек. — Твой рацион питания как-то не очень сочетается со стремлением попасть в Рай. — Не будьте ко мне так суровы: всем простительны маленькие слабости. — И принцесса Чарли поощряет их? — Это будет наш с Вами небольшой секрет, — улыбается Аластор, медленно проводя своей ногой по ноге Вокса под столом. Помните про светофор? Считайте, что ураганом его снесло к чёртовой матери вместе со всеми указателями, дорожной разметкой и асфальтом, в целом. — Ты.. — небольшое количество искр проходит через пальцы Вокса и лопается маленькими фейерверками почти под потолком, — перестань водить меня за нос, Аластор. — Я и не думал. Посмеиваясь, он протягивает Воксу вилку с нанизанным на неё кусочком мяса. Теле-демон немного наклоняется вперёд, пасть на его шее раскрывается — оттуда вываливается длинный язык и кольцами обхватывает столовый прибор, стаскивая с него угощение. В Аду полно грешников, обладающих ртами, глазами и ушами на разных, не предназначенных для того участках тела, но до последнего улучшения Вокс не был в их числе. — Это что-то новенькое, — Аластор протирает вилку салфеткой, когда чужая пасть закрывается, пряча внутри и язык, и мясо — на шее не остаётся ни намёка на какие-то изменения, — помнится, раньше такого не было. — Недавний апгрейд. — Замечательно! Жизнь не стоит на месте, не правда ли? — Вещатель хлопает друга по руке, — рассчитываю в скором времени тоже получить некоторые изменения. — Например? — Ха-ха, терпение, всему свое время! Это сюрприз. Но, будьте уверены, Вы оцените его по достоинству. — Голову теряю от любопытства. Аластор смеётся над шуткой, и этой улыбке Вокс готов простить любые утайки. Если у теле-демона и есть слабость, то прямо сейчас она сидит напротив и с аппетитом уплетает человечину. Но все же вопросы к Аластору только копятся, а ответов на горизонте не наблюдается. Воксу кажется странным все, начиная от неожиданного возвращения Вещателя и их глупой ссоры при первой встрече и заканчивая столь открытым флиртом с его стороны сейчас. То, что оверлорды знакомы с незапамятных времен, не помогает теле-демону лучше понимать противоречивую натуру Аластора. К сожалению, умозаключения Вокса не дают нужных ответов. Тактика "поговорить как взрослые люди и выяснить все раз и навсегда" тоже не работает — с Аластором приходится не говорить, а действовать, и получать либо взаимность, либо перелом конечностей. Вокс тянул его личные границы в стороны в течение не одного десятка лет, а теперь вынужден ступать на это минное поле заново, чтобы узнать, что осталось между ними кроме чужих секретов. У любого другого человека или грешника давно пропало бы желание продолжать пробовать сблизиться, но Вокса не отпугивали ни взаимные попытки друг друга убить в свое время, ни молчание, ни постоянные исчезновения посреди разговора. И, если уж Аластор решил перерезать половину Ада, взять отпуск на семь лет, а сразу после поселиться у принцессы Морнингстар для своей реабилитации, то, что ж — чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не пропадало ещё на столько же. Воксу достаточно того, чтобы Аластор маячил где-то на периферии. Кого он обманывает? — ни черта этого не достаточно. — Если Вы свободны, мы можем также посетить ярмарку в центре площади, — предлагает Аластор, когда ужин подходит к концу, — там есть некоторые занимательные вещи, заслуживающие внимания. Вокс не любит уступать свои эфиры ведущим на замену, но до следующего у него есть ещё немного времени, на которое можно задержаться. Это в любом случае стоит того, чтобы вновь идти под руку с Аластором. По дороге он рассказывает, что сегодня не просто праздник — поселение каннибалов празднует столетний юбилей с момента основания, что является очень важной датой для них. В честь этого подготовлены лучшие угощения и развлечения, а ближе к ночи ожидается масштабное пиршество — запах крови и сырого мяса, наверняка, чувствуется повсюду. — Что там? — спрашивает Вокс, указывая на одно из "развлечений", где трое грешников прикованы кандалами и стоят на коленях на небольшом расстоянии друг от друга. Их глаза и рты завязаны. — О, это мы оставим напоследок. Вы будете.. поражены, — обещает Аластор. Ярмарка украшена словно к Хэллоуину: но вместо искусственных скелетов — настоящие, на столбах развешены рогатые черепа, а кровь в кувшинах для угощения совсем не бутафорская. Вместо пиньяты дети с весёлым верезгом бьют палками толстого грешника, подвешенного на дереве за длинные уши. Их крики и смех становятся громче, когда из него сыпятся потроха. В Аду мало хорошего, но даже среди всей грязи загробного мира, среди войн за территории, проданых за копейки душ, гниющих живьём наркоманов, среди нищеты и насилия поселение каннибалов продолжает выделяться: они не просто убивают ради удовольствия, это место — настоящий культ смерти и человеческого тела. Мужчины посещают пару палаток, торгующих сувенирами, открытие нового фонтана, бесплатный урок рукодельниц, и наконец возвращаются к заинтересовавшему с самого начала "экспонату".   Аластор расплачивается крупными купюрами и приглашает Вокса подойти поближе. Грешник, не знающий, чего ждать, начинает дёргаться, пытаясь выбраться из оков, и его владелец никак не препятствует этому — знает, что все равно не получится. Он поднимает с земли ржавые садовые ножницы и с некоторым усилием лишает грешника головы. Огромный фонтан крови бьёт вверх, заливая все вокруг и вынуждая живых грешников на привязи биться в страхе неизвестности. Кровь фонтанирует неестественно сильным потоком — неясно, магия ли это или заранее подготовленный трюк —, иссушая тело лишившегося жизни грешника, дернувшегося в последний раз. — Не знаю, в чем тут секрет, но в самом деле впечатляет, не правда ли? Если у Вокса и есть какие-то комментарии, то исключительно нецензурные, а вот Аластор, напротив, наслаждается этим небольшим представлением и ощущением стекающей по лицу, волосам и одежде крови — улыбка на его лице не просто жуткая, она откровенно ебанутая. Вокс ей любуется. Его рука сама тянется к губам Вещателя, чтобы стереть кровь — красное на пальцах смешивается с тёмной краской с чужого лица, и ток от напряжения проходится по телу Вокса, потому что вместо того, чтобы снова сбежать без объяснений, Аластор лишь молча улыбается ему в ответ на этот жест. Теле-демон некстати вспоминает, что в предпоследнюю их встречу он избежал даже объятий. Какова вероятность, что никакого Аластора здесь нет да и не было никогда, а это всего лишь проделки какого-то рискового мимика? Пока Вокс чистит свою одежду, Аластор проводит языком по губам, в месте где до этого его коснулся теле-демон. Раздаётся электрический хлопок, словно где-то выбило пробки. — Просто кровь в механизмы попала, — объясняет Вокс, смутившись, когда Аластор поворачивает голову в его сторону. — Именно так я и подумал, — усмехается тот. Сам Аластор избавляется от следов крови за пару взмахов рукой — нельзя возвращаться в отель в подобном виде, такие развлечения Чарли не по душе. Работники ярмарки уносят обезглавленного грешника в обеденную зону, а на его место приводят нового — ещё живого, но такого же слепого связанного пленника. — Я чудесно провел время, — делится мыслями Аластор, провожая Вокса к границам поселения, — но нас обоих ждут другие дела. — Можем встретиться на неделе ещё. —  On n’aime que ce qu’on ne possède pas tout entire. Не привыкайте к хорошему, оно имеет свойство быстро заканчиваться. — "Вы надеетесь, что я приду сюда ещё?" — воспроизводит теле-демон чужую фразу, брошенную в первую встречу после разлуки, а продолжает уже своим голосом, — не теряй пропуск, Аластор. Не собираюсь раскошеливаться на новый за тебя. Вещателя это искренне смешит.