Мой папочка — псих!

      Через несколько недель после психотерапевтических сеансов мальчик решился начать обучение в ближайшей от дома школы. Моментами, казалось, что жизнь и правда налаживается. У него теперь есть почти всё: дом, новый папа, вкусная еда, поддержка. «Почти всё» было ключевое слово.       Ему всё ещё не хватало главного — ощущения безопасности и внутреннего покоя. Несмотря на внешнее благополучие, тревога и страхи продолжали преследовать его. Каждый день в школе казался маленьким испытанием, и хотя он старался вписаться в коллектив, оставалось чувство, что он не до конца принадлежит этому миру.       Он другой, и Ганнибал часто ему об этом напоминал.       Напоминал, что у него другое видение, напоминал, что это — нормально.       Но нормально ли то, что он за свою короткую жизнь убил уже двух, нет, можно считать трёх людей? Нормально ли его желание справедливости, посредством отнятия жизни другого?       Как бы отреагировал Ганнибал, узнав его страшную тайну? Что бы он сказал? С каким бы взглядом посмотрел на него...       Каждый раз, когда Уилл видел его задумчивый взгляд или слышал его спокойный голос, он надеялся, что взрослый мужчина мог понять и принять его, если бы знал правду. Но в глубине души малыш понимал, что это была лишь иллюзия. Он видел в нём того, кто уважает порядок, красоту мысли и действия, и его собственные тёмные поступки, казалось, не вписывались в этот идеальный мир.       Мысль о том, что Ганнибал узнает его секрет, вызывала у него холодный страх. Он представлял себе этот момент: как мужчина смотрит на него с отвращением, в его глазах не остаётся ни капли сочувствия. Взгляд, который раньше казался полным понимания, становится холодным и отчуждённым. Разочарование — вот что увидел бы мальчик в его глазах. И, Уилл понимал, на самом деле прекрасно знал, что Лектер не такой идеальный каким кажется, не такой прекрасный джентльмен, как пытается навязать себе этот образ. Но... малыш считал, что тайна Ганнибала не такая уж и страшная, по сравнению с его.       Разве это не глупо?       Не глупо думать, что взрослый мужчина отвернулся бы, как и все остальные.       В конце концов, мальчик осознавал, что их миры слишком разные. Ганнибал восхищался силой и контролем, а ребёнок, несмотря на свои поступки, оставался растерянным и измученным своей виной.       В тот момент он сказал себе, что взрослый мужчина не должен узнать о его другой стороне, ни при каких обстоятельствах.       Но тогда он ещё не знал, ничего не знал.

***

      — Жестокие убийства возобновились, полиция ищет доказательства, что это Чесапикский потрошитель, — новости звучали фоном, но малыш не мог оторвать взгляд от телевизора.       Он крепче сжал подлокотник кресла, не в силах отвести взгляд. Внутри снова зарождалось чувство беспомощности. Ему одновременно хотелось знать, что за человек стоит за этими преступлениями, а с другой стороны, он чувствовал ужас перед тем, чтобы узнать в лицо виновника. Но самое страшное — в глубине души он боялся, что сам мог бы понять этого убийцу лучше, чем кто-либо другой.       Когда Ганнибал вошёл в комнату, спокойный и уверенный, Уилл почувствовал его присутствие сразу. Мужчина подошёл к телевизору и одним движением выключил его, словно зная, что мальчик слишком глубоко погружается в свои мрачные размышления. Тишина повисла в комнате, и ребёнок почувствовал, как тяжесть тревоги давит на грудь.       — Ты снова думаешь об этих убийствах? — тихо спросил Лектер, присаживаясь рядом.       Малыш лишь кивнул, не решаясь заговорить. Он не мог избавиться от ощущения, что его мысли и страхи теперь не его собственные, что они каким-то образом были связаны с тем, что происходило в городе. В голове мелькала страшная мысль: что, если они с Чесапикским потрошителем не такие уж и разные? Что, если он ничем не отличается от этого убийцы?       — Безусловно, — продолжил Ганнибал, видя, что мальчик молчит, погружённый в своих мыслях. — Смерть может захватить наше сознание, особенно если мы сами близко столкнулись с ней.       Эти слова, сказанные мягким, почти отеческим тоном, не успокаивали. Они словно подтверждали то, что ребёнок уже давно подозревал: его внутренние демоны находят отклик в чём-то гораздо более тёмном и опасном, чем просто личные страхи.       — Тебе не нужно бояться своих мыслей, Уилл, — Ганнибал посмотрел на него, его голос звучал спокойно, но с глубокой уверенностью. — Они не определяют тебя. И ты слишком много думаешь о том, чего не можешь изменить, — внезапно сменил тему взрослый мужчина, его взгляд скользнул в сторону окна. — Как прошёл день в школе?       Брюнет на мгновение замер. Этот простой вопрос застал его врасплох. Он ожидал дальнейших разговоров о страхах и убийствах, но не о школе — месте, которое казалось ему совершенно чуждым, несмотря на ежедневные визиты.       — Нормально, — пробормотал он, стараясь не встречаться взглядом с Лектером.       — Что значит «нормально»? — с лёгкой улыбкой переспросил Ганнибал, в его голосе звучал почти незаметный интерес. — В твоём возрасте школа должна быть куда более волнующей, чем просто «нормальной». У тебя появились друзья?       Этот вопрос задел за живое. Уилл замялся, вспоминая свои неудачные попытки наладить контакт с одноклассниками. Никто не казался ему по-настоящему близким, и каждый разговор, который он пытался завести, казался натянутым, пустым и глупым.       — Не знаю... Наверное, нет, — честно ответил он, не понимая, почему мужчина вообще это спрашивает.       — Возможно, ты ищешь не там, — тихо заметил Лектер. — Дружба — это не всегда о количестве людей вокруг. Иногда один человек может оказаться важнее всех остальных. Тебе просто нужно быть немного терпеливее.       — А как найти этого «одного»? — ребёнок слабо улыбнулся, не веря своим собственным словам. Ему казалось, что он уже достаточно долго ждал.       — Он уже где-то рядом, Уилл. Просто иногда связь не возникает мгновенно. Но когда это произойдёт, ты почувствуешь, что тебя понимают без слов. И это будет куда ценнее, чем просто «нормальные» отношения.       Малыш задумался. Может быть, Ганнибал имел в виду самого себя?

***

      Четыре года прошли незаметно, за это время мало что изменилось, но удивительно было то, что мальчик всё-таки нашёл себе друга. Хотя, лучше сказать подругу. Её звали Молли, и она была совершенно не похожа на остальных одноклассников. У неё были светлые волосы, которые она часто заплетала в косички, и смех, который звучал так искренне, что казалось, будто в мире не осталось ни одной проблемы. Молли появилась в его жизни случайно: она недавно переехала в их город, и они оказались партнёрами по школьному проекту, и с тех пор их общение стало чем-то естественным и даже необходимым.       Сначала подросток относился к ней с недоверием, опасаясь, что она, как и все остальные, может отвернуться от него в самый неожиданный момент. Однако Молли была другой. Она не задавала лишних вопросов, не пыталась проникнуть в его личное пространство или заставить его говорить о том, что ему было неприятно. Напротив. Её присутствие было лёгким и ненавязчивым, словно она просто приняла его таким, какой он есть, не пытаясь изменить или подогнать под чьи-то ожидания. Их неловкое молчание не приносило тревоги, желание начать о чём-то говорить, только бы избавиться от неприятного ощущения, нет же, это было так естественно, что довольно сильно удивляло.       Со временем Уилл начал замечать, что рядом с ней он чувствует себя спокойно. Его тревожные мысли отступали, а мрачные раздумья о смерти и внутренней борьбе казались далёкими. Он не знал, почему именно эта девочка смогла оказать на него такое влияние, но впервые за долгое время у него появилось ощущение, что он нашёл нечто большее, чем просто друга.       Но даже несмотря на это, брюнет всё ещё не мог до конца освободиться от своих тёмных мыслей. Иногда они возвращались с новой силой, напоминая ему о тех страшных событиях, которые происходили в его жизни. Особенно остро он ощущал это, когда снова слышал новости о Чесапикском потрошителе. Эти убийства продолжали тревожить его сознание, и страх, что он каким-то образом может быть связан с этим злом, никогда не покидал его полностью.       Однажды, когда они с Молли сидели на школьной скамейке, подросток осмелился заговорить о том, что его мучило.       — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что в каждом из нас может быть что-то тёмное? — спросил он, не отрывая взгляда от земли.       Девочка, немного удивлённая вопросом, повернулась к нему, но не сразу ответила. Её вдумчивый взгляд дал понять, что она воспринимает его слова всерьёз.       — Думаю, да, — наконец сказала она. — У каждого человека есть что-то, что они скрывают от других. Но это не значит, что мы плохие или злые. Это просто часть нас.       — А если эта часть тебя пугает? Если ты не можешь с ней справиться? — Уилл замер, боясь услышать ответ.       Молли на мгновение задумалась, затем, улыбнувшись, сказала:       — Если это часть тебя, то ты сможешь её понять и контролировать. И ты не должен делать это в одиночку.       Эти простые слова тронули Уилла до глубины души. Может быть, она и не понимала всей его боли и борьбы, но в её словах была правда, которая заставила его задуматься: может ли он действительно справиться со своими демонами и, наконец, найти покой?       Однако, несмотря на всю её поддержку, в его сердце всё ещё жил страх. Страх того, что если Молли узнает правду о нём, она тоже отвернётся. Точно так же, как мог бы отвернуться Ганнибал.

***

      Он влюбился в Молли.       Брюнет это понял, когда в последнее время во время разговора ему хотелось смотреть не в глаза Молли, его подруге, а на её малиновые губы или на её нежные руки, когда она случайно касалась его плеча или брала его за руку в моменты, когда ей было страшно. Эти чувства были новыми, пугающими и захватывающими одновременно. Подросток понимал, что то, что он испытывает, выходит за пределы простой дружбы, но вместе с этим приходила и новая волна тревоги. Он боялся, что эти чувства могут всё разрушить.       Через пару дней после этого осознания они сидели у него дома возле камина и включили фильм. Оба молчали, но напряжение между ними ощущалось почти физически. Уилл старался сосредоточиться на экране, но мысли о Молли захватывали его разум. Он всё время думал о том, как её близость начала вызывать у него не просто радость, а что-то гораздо более глубокое, что-то, чего он никогда прежде не испытывал.       Блондинка, казалось, заметила его внутреннюю борьбу. Она мягко подвинулась чуть ближе, и когда их плечи соприкоснулись, мальчик почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Её глаза задержались на нём чуть дольше, чем обычно, и вдруг он понял, что она тоже чувствует это напряжение.       — Уилл, — вдруг нарушила тишину она, голос был тихим и немного взволнованным. — Мне нужно тебе кое-что сказать.       Он обернулся, удивлённый неожиданной серьёзностью её тона. Встретился с её взглядом, полным нежности и чего-то нового, неведомого прежде.       — Ты, наверное, уже это заметил, но я не могу больше это скрывать, — Молли опустила глаза, её пальцы нервно теребили рукав кофты. — Ты мне нравишься. Не просто как друг. Больше.       Эти слова ударили его, словно молнией. Он замер, пытаясь осознать их смысл. Он ощутил, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он не знал, что сказать, но прежде чем он успел найти слова, Молли медленно наклонилась к нему и мягко поцеловала его в губы.       Поцелуй был нежным, едва ощутимым, но его мир перевернулся в этот миг. Всё вокруг исчезло — страхи, тревоги, даже тёмные мысли отступили на задний план. В этот короткий момент существовали только они двое.       Но вдруг их мгновение было разрушено — дверь комнаты тихо приоткрылась, и в проёме возник Ганнибал. Ганнибал Лектер, что должен был прийти гораздо позже, но появился как не к стати. Мужчина застыл, увидев эту картину: Уилл и Молли, сидящие рядом, и её поцелуй, который ещё не успел закончиться. Его лицо не выдало сразу эмоций, но что-то в его взгляде изменилось. Лёгкая тень ревности скользнула по его чертам, несмотря на его усилия оставаться спокойным.       — Я, кажется, помешал, — его голос прозвучал мягко, но с едва заметной стальной ноткой.       Девочка моментально отпрянула, её лицо вспыхнуло от смущения. Она поднялась с дивана, запинаясь в попытках оправдаться:       — Простите... Я, наверное, пойду... — она нервно ухватилась за сумку и, не встречаясь с Ганнибалом взглядом, быстро направилась к выходу.       Когда дверь за ней закрылась, тишина в комнате стала почти оглушающей. Подросток медленно поднял взгляд на Лектера, чувствуя, как внутри него поднимается тревога. Мужчина стоял у двери, его лицо было почти непроницаемым, но брюнет чувствовал, что что-то изменилось.       — Молли — хорошая девушка, — тихо произнёс Ганнибал, подходя ближе и присаживаясь в кресло напротив. — Кажется, у вас... особенные отношения.       Уилл лишь согласился, не зная, что сказать. Ганнибал смотрел на него долгим, задумчивым взглядом. В его глазах мелькало что-то, чего мальчик не мог распознать. Ревность? Разочарование? Или же это была привычная для Лектера скрытая игра, в которую он всегда умело вовлекал окружающих?       — Ты начинаешь взрослеть, — произнёс взрослый мужчина, словно это было очевидным. — Любовь, привязанность — это естественно. Но помни: любая связь между людьми — это ответственность. А ответственность может быть опасна.       Брюнет почувствовал странную тяжесть в его словах, как будто за простыми фразами скрывалось предупреждение. Он не знал, о чём именно говорил Ганнибал — о его чувствах к Молли или о чём-то большем, о той тьме, что всё ещё преследовала его.       — Тебе не нужно торопиться, — продолжил Лектер, его голос снова стал мягче. — В твоей жизни будет ещё много моментов, когда тебе придётся выбирать. Главное — не спеши делать это под влиянием эмоций.       С этими словами Ганнибал поднялся с кресла и, бросив на Уилла последний долгий, многозначный взгляд, вышел из комнаты, оставив мальчика в полной растерянности.

***

      Ту ночь брюнет не забудет никогда.       Почему-то ему не спалось, и он спустился на первый этаж, зашёл на кухню, чтобы выпить стакан воды. Но вдруг он услышал крик, детский крик рядом. Руки задрожали, дыхание спёрло, но ребёнок пошёл на источник звука. Крики доносились из кладовки, Уилл собрал всю свою волю и нашёл подозрительную дверь, к удивлению, она оказалась открыта и лестница вела к... подвалу. Спустившись по лестнице, ребёнок ощутил ледяной холод этого помещения. Крики продолжали звучать, но теперь они были глухими, как будто исходили издалека. Мальчик шёл вперёд, сердце бешено колотилось в груди, а каждое его движение отдавало эхом в темноте. Рядом был операционный стол, различные инструменты, жидкости и следы крови на полу. Голова брюнета закружилась от понимания того, что это всё значит. Он не мог не понять, не мог не признать, что это помещение — тайна Ганнибала. Которую мужчина так яро скрывает от других, и это пугало ещё больше.       В углу он заметил движение и вздрогнул, когда по помещению раздался до боли знакомый и напуганный голос:       — Тут кто-то есть? Пожалуйста, помогите мне! Меня удерживают тут уже... не помню сколько времени... Умоляю!       Это был голос Молли.       Его подруги.       Уилл почувствовал, как мир вокруг него рушится, превращаясь в осколки.