Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко...

Утро началось не самым лучшим образом. Вернее, Марат даже не понял, когда оно наступило. Он не спал всю ночь, а под рассвет едва не отключился прямо за кухонным столом. Его глаза приобрели нездоровый блеск, а под ними залегли тёмные тени. Ему даже не нужно было изображать перед Вовой плохое самочувствие, весь его вид буквально кричал об этом. Без лишних вопросов брат позволил ему остаться дома и вместе с Наташей уехал на работу. Теперь они с Андреем остались в квартире одни. Только к половине восьмого утра у Марата в голове наконец созрел план. Да, он был сомнительным и очень рискованным, но всё же, другого выхода у них не было. *** — Ты уверен, что это вообще сработает? — недоверчиво спросил Андрей, когда Марат рассказал ему свой план. — Нет, — честно признался он, — Но попытаться всё же стоит. Васильев нахмурился и задумчиво закусил губу. Марат понимал его сомнения, но ничего другого предложить пока не мог. — Я боюсь, — честно признался Андрей, — А если у нас ничего не получится? Если они не успеют? — спросил он. Марат, честно говоря, уже несколько раз прокрутил в голове ёжик событий со всеми возможными "А если не...", и в то время как у этого плана был всего один хороший исход на тысячу плохих и даже необратимых, то у других не было хороших исходов вообще. — Успеют, — сказал Марат, — У нас нет другого выхода, — зачем-то добавил он. Андрей тяжело вздохнул и на секунду прикрыл глаза. — Обещай, что со мной ничего не случится, — внезапно попросил он. Марат застыл. В голове тут же, как напоминание, всплыл лишь один хороший исход. Мог ли он обещать такое? — Обещаю, — наконец ответил Суворов. Он должен сделать всё, чтобы Андрей не пострадал. *** Они шли по пустынной улице в полной тишине. Отсутствие людей на обочинах в будний день напрягало так же сильно, как любой намёк на какое-то паранормальное явление. Казалось, город просто вымер или же заснул, чтобы побыстрее пережить какую-то надвигающуюся опасность. Под ногами хрустел ещё не успевший растаять снег, а изо рта вырывались густые облачка пара. С каждым шагом по направлению к дому Андрей чувствовал, как его начинает трясти. Что-то в плане Марата определённо было не так. Он не верил, что всё пройдёт, как надо. Этого просто не может быть. Слишком рискованно, слишком. Они буквально ходят по краю. Андрей сам не заметил, как остановился. Марат тут же обернулся и спросил: — Всё хорошо? Васильев неуверенно кивнул. Пока всё было хорошо, но нарастающее с каждой секундой предчувствие чего-то ужасного не давало ему покоя. Они продолжили идти. С каждым шагом Андрею всё больше хотелось сбежать. Всё больше хотелось потеряться, раствориться в воздухе, а вместе с этим и забрать память о себе у всех людей, которые когда либо с ним сталкивались, чтобы его не искали. Когда они зашли в подъезд его дома, Андрей почувствовал, что ноги онемели. Он больше не мог сделать и шага. В горле встал ком, а всё тело будто обдало кипятком. — Я не пойду, — выпалил он. Марат снова обернулся к нему и приподнял брови. — Почему? Я же пообещал, что всё будет хорошо, — сказал тот. Андрей отчаянно замотал головой из стороны в сторону. — Не пойду! Я не пойду! — почти закричал он, отступая назад, — Можешь убить меня прямо сейчас. Марат, убей меня, пожалуйста! — Андрей сам не заметил, как вцепился руками в собственные волосы и отшатнулся на пол метра. Марат вздохнул, подошёл к нему и осторожно дотронулся до локтя. — Андрюш, всё будет хорошо, — медленно, делая небольшие паузы после каждого слова, сказал он, — Я знаю, что это звучит неубедительно, но поверь, всё сработает, — пообещал Суворов. Андрей снова замотал головой и попытался оттолкнуть того от себя. Марат не стал сопротивляться, лишь поднял вверх обе руки, показывая, что не собирается вредить ему. — Сейчас я вызову полицию и ты зайдёшь в дом. Они приедут быстро, он ничего не успеет тебе сделать, обещаю, — сказал Марат. Андрей мучительно простонал. Всё же, зря он согласился на это. Даже если полиция приедет на якобы вызов "соседа", который услышал крики из другой квартиры, вряд-ли в полицейском участке им поверят. Нет, это слишком глупо, слишком необдуманно, зря, зря он согласился! — Они не поверят! Не поверят! — всхлипнул он и попытался дрожащими руками открыть дверь подъезда, чтобы наконец сбежать, но Марат схватил его за запястье. — Поверят. Ты покажешь им свои синяки. Уж не станут же они говорить, что ты сам их себе оставил? — У Ильдара везде связи, это не сработает, нет! Я не хочу! — закричал Андрей. Его трясло так сильно, что он едва мог контролировать своё тело. Ноги и руки не слушались, разум будто отделился от него. — Тише, тише! — Марат попытался прижать его голову к своему плечу, но Андрей вывернулся из его хватки, — Связи связями, но если они увидят свежие синяки, явно оставленные человеческими пальцами, да ещё и другие травмы, им придётся поверить, — Марат осторожно сжал обеими руками чужие предплечья и посмотрел Васильеву в глаза. — И вообще, кто убедил тебя в том, что если он полицейский - ему дозволено всё? — спросил Марат. Андрей наконец перестал вырываться и задумался. А ведь действительно, кто? Он сам решил это или всё же... — Он и убедил, — ответил Васильев. В голове всплыл эпизод очень давней фразы Ильдара: "Полиция тебе не поможет, если обратишься туда - мне всё равно ничего не грозит." — И ты поверил ему? — спросил Марат. Андрей кивнул. А как он мог не поверить, будучи четырнадцатилетним запуганным до смерти ребёнком? Суворов протянул руку и провёл ладонью по его волосам. — Так не верь этому ублюдку, поверь мне. Всё будет хорошо. Я не позволю ему тронуть тебя. И Андрей поверил. Поверил, хотя его по-прежнему разрывали изнутри сомнения. Он шагнул вверх по лестнице. Марат дошёл с ним до пятого этажа и остался стоять на лестничной клетке. Васильев знал, что сегодня у Ильдара выходной, а значит, тот должен был быть дома весь день. Подойдя к двери, Андрей ещё пару минут стоял в нерешительности. Его будто резким пинком в грудь вернули во вчера, когда он точно так же стоял у двери, его сердце бешено колотилось в панике, а подсознание кричало "БЕГИ". Тогда он не послушал внутренний голос, за что горько поплатился. Сейчас же он вновь не слушал его и был почти уверен, что это снова не приведёт ни к чему хорошему. Хотя... Марат ведь пообещал, а он всегда выполнял обещания. Собравшись с силами, Андрей постучал в дверь. Сердце подскочило к горлу так резко, что он дёрнулся от неожиданности. За дверью послышались тяжёлые шаги, а затем щелчок замка. На пороге показался Ильдар. В точности, как вчера. Андрею захотелось броситься вниз по лестнице, пропуская несколько ступеней, падая и расшибая лоб, лишь бы не видеть этого мерзкого лица снова. Отчим, увидев его, сначала удивлённо вскинул брови, а затем ухмыльнулся. — Что, не понравилось на улице ночевать, решил домой вернуться? — спросил Ильдар и отступил в сторону, пропуская Андрея в квартиру. Тот сглотнул ком в горле и сделал шаг вперёд. Затем сам закрыл дверь, специально хлопнув ей как можно громче, будто подавая какой-то знак Марату, стоящему внизу. — Эх ты, Андрейка, не понимаешь что ли, что я только лучшего для тебя желаю, — спросил Ильдар, пристально наблюдая за тем, как Андрей разувается и снимает куртку. Того едва не вывернуло от отвращения, но он постарался не подать виду. Сейчас главное не провоцировать его. Главное не провоцировать. Ему вдруг резко снова показалось, что их с Маратом план был очень глупым. Полиция не успеет приехать. А что если органы правопорядка вообще сочтут такой вызов недостойным их внимания? Андрей ощутил, как ему вновь становится тяжело дышать. Он попытался взять себя в руки и успокоиться. Марат обещал, значит всё будет хорошо. Под пристальным взглядом Ильдара, Андрей прошёл в свою комнату и закрыл дверь. Осталось только дождаться. Сердце отбивало бешеный ритм, с силой ударяясь о грудную клетку. Всё слишком напоминало ему о вчерашнем дне. Казалось, всё происходит вновь, будто он попал во временную петлю и теперь вынужден проживать один и тот же день снова и снова. Андрей подошёл к окну и упёрся руками в подоконник. Как долго будет ехать полиция? Пока всё спокойно, но долго ли это продлится? Внезапно ручка двери в его комнату щёлкнула. Андрей подскочил на месте и повернулся на звук. Сердце мгновенно упало куда-то в живот, а ладони вспотели. — Я, кажется, с тобой разговаривал, Андрейка, — показался на пороге Ильдар. Васильев вжался в подоконник и сглотнул. Идея выпрыгнуть в окно с каждой секундой казалась ему всё заманчивее. — И что я должен вам ответить? — прошипел Андрей, уже даже не пытаясь скрыть злобу в голосе. Ильдар хмыкнул и сделал к нему ещё один шаг. — Пообещать, что больше не будешь сбегать из дома посреди ночи. Андрей украдкой глянул в окно, но полицейской машины по-прежнему не было видно. Он до боли вцепился пальцами в подоконник. — Если вы будете лезть ко мне, я снова сбегу и ни раз, — пообещал Васильев, делая шаг куда-то вбок, будто это могло хоть как-то помочь ему. Ильдар Юнусович снова усмехнулся и уверенно пошел в его сторону. — У тебя отшибло память? — спросил он, подойдя вплотную к Андрею, — Ты забыл наш уговор? — это было сказано почти в самое ухо Васильева, от чего по коже у него пробежала неприятная дрожь. — Это не уговор, это шантаж, — ответил он. Впервые за два года он осмелился дать отпор, — А за шантаж, между прочим, есть статья, — продолжил Андрей, к своему несчастью не желая замечать, как с каждым его словом багровеет лицо Ильдара, — Того, что вы натворили за эти два года, вам не пожизненно хва... Не успел он закончить фразу, как отчим резко ударил его по щеке. От неожиданности из глаз брызнули слёзы. Андрей не успел опомниться, его тут же с силой прижали к подоконнику и сжали руку на горле. — Ты что удумал, сопляк?! Какие статьи, какое пожизненное?! Ты заявление на меня накатать собирался?! — его рука сжалась ещё сильнее, полностью лишая Андрея возможности дышать. Он судорожно попытался втянуть ртом воздух, словно рыба на суше, но лишь захрипел. — Я же убью тебя сейчас, а матери твоей скажу, что ты покончил с собой, кто что докажет, а? — лицо Ильдара изменилось до неузнаваемости: на лбу пульсировала жилка, глаза блестели от злости и вообще все его эмоции напомнили Андрею о передаче о буйных психах, которую он как-то смотрел по телевизору. Сейчас Васильев будто потянул за рычаг тормоза на грузовой машине и оторвал его с корнем, и теперь та неслась с огромной скоростью с горы, снося всё на своём пути. Андрей вцепился обоими руками в ладонь Ильдара, пытаясь хоть немного ослабить хватку на своём горле, но, кажется, сделал только хуже. — А перед этим, я тебя хорошенько оттрахаю, хочешь? — спросил Ильдар, ещё сильнее сжимая свою ладонь. Андрей чувствовал - ещё немного, и он потеряет сознание, — А потом возьмусь за твою сестру, и в этом будет только твоя вина, — эти слова прозвучали, как удар молнии в дерево, как взрыв бомбы замедленного действия, как резкий удар бетонного шара об пол. Сердце ухнуло куда-то в пропасть. В уши будто хлынула кровь. Андрей перестал слышать Ильдара, он перестал слышать что либо вообще. Перед глазами встала чёрная пелена. Нет. Нет! Он не может просто умереть, не может! Иначе Ильдар и вправду может взяться за сестру, и пусть Андрея тогда уже не будет, его душа никогда не упокоится. — Н..не, — кое-как выдохнул он и тут же почувствовал, как хватка на горле ослабевает. — Что не? — передразнил Ильдар. Андрей попытался что-то сказать, но хрипло закашлялся. Отчим с отвращением убрал от него руку. Он снова вцепился руками в подоконник, отчаянно глотая ртом воздух, но лёгкие отвергали его каждый раз, заставляя Васильева надрывно кашлять снова и снова. Ильдар смотрел на него так, будто видел перед собой ни человека, а мерзкую липкую субстанцию с самого дна болота. Примерно так Андрей всегда и ощущал себя рядом с ним. Когда он наконец смог дышать, то снова ненароком глянул в сторону окна. Ни полицейской машины, ни даже звука сирены не было. Неужели они не приедут? Нет... Нет, они должны приехать! Марат обещал! Но может Андрею стоит попытаться снова сбежать? Поверят ли ему тогда? Уже не важно. Вряд-ли Ильдар пошутил, что убьёт его, поэтому оставаться в доме было больше нельзя. Воспользовавшись мимолётным шансом, Андрей метнулся к двери, но его тут же схватили за руку и с силой дёрнули на себя. В плече что-то громко щёлкнуло, заставляя Васильева взвыть от боли, но Ильдар не обратил на это никакого внимания. — Ты что, плохо соображаешь?! — во весь голос заорал отчим и снова ударил его по лицу. Затем отшвырнул в сторону кровати, но не рассчитал силы (или же напротив, рассчитал), и Андрей ударился головой о стену. Перед глазами тут же вспыхнули звёзды, а голова взорвалась от боли. Не теряя ни секунды, Ильдар снова оказался возле него и встряхнул за плечи, пытаясь привести его в чувства, но сделал только хуже, вдобавок, Андрея ещё и замутило. Отчим кричал что-то нечленораздельное, вернее Васильев просто не мог разобрать слов. Ильдар впервые вёл себя так агрессивно. Да, до сломанного ребра он частенько бил его, но при этом никогда не повышал голос, отчаянно строя перед соседями образ идеального семьянина. На удивление, Андрею даже не было страшно. Он знал, что будет дальше. Он знал, что всё повторится. Над ним снова надругаются, а затем, возможно, убьют, но он не чувствовал ничего. Все эмоции и чувства пропали так резко, что Андрей удивился бы, если б мог. Всё же, их план с Маратом оказался слишком глупым и наивным. Он не кричал. Наверное, ему было так же больно, как прежде, но всё будто происходило не с ним, будто он уже умер и выступал лишь сторонним наблюдателем, который ни в силах ничем помочь. Андрей сам не заметил, как на его губах расплылась истерическая усмешка. Что-ж, возможно полиция всё же приедет, но скорее всего, к тому времени они обнаружат в квартире его холодный труп. Возможно это и к лучшему, ведь в таком случае, Ильдара точно упекут за решетку, и сестра сможет жить спокойно. Андрей почувствовал, как силы покидают его тело окончательно. Возможно так на него подействовал удар головой о стену, а возможно, он просто умирал. Неужели так выглядит конец? Неужели это всё скоро закончится... навсегда? Внезапно его будто вернули в реальность, резким и громким звуком, будто что-то с силой ударилось об пол. Ильдар остановился на секунду, а затем громко выругался и хотел было отстраниться, но не успел: в комнату вбежали четыре оперативных сотрудника, кинулись к нему и мгновенно скрутили. Послышался щелчок наручников, Андрей не успел опомниться, как Ильдар, стоящий на коленях, оказался полностью безоружен. Внезапно из-за спин полицейских показался Марат и застыл на месте, заметив Андрея на кровати. Ему хватило секунды, чтобы понять, что произошло. Его лицо потемнело от злости, а скулы напряглись. Он перевёл взгляд на Ильдара. Руки сами собой сжались в кулаки. Никто не успел среагировать, Марат кинулся к нему, пинком в грудь повалил на пол и принялся со всей силы бить его кулаком по лицу. Андрей вздрогнул от неожиданности. — Тихо, тихо, тихо, успокойся! — закричал на Марата один из сотрудников полиции и оттащив от Ильдара, завернул ему руки за спину. Стоило отметить, что получилось у него не так легко, пусть Суворов был намного младше и меньше его по габаритам, в нём будто проснулось чудовище, что было способно разорвать любого, кто встанет у него на пути, за пару секунд. Андрей заметил на себе взгляд одного полицейского. Тот оглядел его с ног до головы и что-то промелькнуло в его глазах, от чего Васильеву стало особенно не по себе. Будто некое понимание и горечь. — Отпусти его, — внезапно сказал полицейский. — Но Михаил Сергеевич.., — начал было тот, кто держал Марата, но его перебили. — Я сказал, отпусти его.