Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      Дождь прекратился, дул лишь жёсткий обрывистый ветер, мутное небо было затянуто облаками. Такая погода вряд ли показалась бы кому-то приятной, разве что самым одиноким людям. Облака едва окрашивались в розоватые оттенки, тихо исчезая в огне первого луча. Поток холодного, густого и серого дыма поднимался из-под земли — эта завеса скрывала скалистые берега, как знал Хошигаке.       Мечник, лучше всех, узнавал родные края, которые встречали его так неприветливо каждый раз. Но более сердечного чувства он не испытывал нигде больше, и даже с какой-то долей радости он смотрел на серо-свинцовые воды залива.       Прошло более трёх суток, как он оставил напарницу набираться сил, хотя трудно было называть её своей напарницей.       Состояние Мари оставляло желать лучшего:       «О другом речи идти не может. Девчонка, мало того, что слаба умом, так ещё и телом. Чем дальше она от меня, тем лучше. Мешается, да и только».       Могло бы показаться, что он ненавидит её всеми фибрами души, а может, так и было, кто знает, если сам мечник и того не разбирал. Сейчас, отключив любые мысли, которые точили его сознание раз за разом, он направлялся к единственной цели своего путешествия — по ностальгическим местам детства:       «Перво-наперво, следует найти хвостатого или джинчурики, всё остальное потом. По сообщениям Нагато, он был где-то поблизости от Киригакуре».       Кисаме, выросший в деревне Скрытого Тумана, знал многие секреты и подводные камни. Ещё при правлении Ягуры Каратачи он служил в отряде мечников, подчиняясь каге, вассалам и даймё, участвовал в войне на стороне Страны Воды. Этот самый мечник, который убил своих товарищей, тот, кто узнал, что все смерти были напрасными, война — бесполезной, а досточтимый каге оказался малодушным идиотом, закинувшим страну в яму с выгребным дерьмом, болезнями и бесчисленными смертями.       Ненависть Хошигаке не имела края и когда мера терпения была перейдена, он покинул деревню и стал отступником, ни дня не пожалев о сделанном, война ещё продолжалась, но Хошигаке уже не выбирал стороны каге, пойдя своим путём.       Хотелось ли ему что-то забыть? Скорее нет. Ведь если очень страстно хочешь всё забыть, всё и забывается или, по крайней мере, замутняется до неузнаваемости. А воспоминания на то и ценны, чтобы их хранить.       «Что-то слишком много начинаю думать не о том. Эта вся атмосфера хуже погребальной мессы».       О чём он уж точно не думал, так это о тех людях, что столкнутся с ним очень скоро. Не так далеко, девушка с яркими зелёными глазами перебиралась через скалистую местность Страны Воды. Её терпению и выдержке можно было позавидовать, она пошла другим путём, чтобы её не заметил напарник. Характер Сато можно было назвать крепким, но крепким не для борьбы, а для упорства в раздражении. То, как шаман преодолевала это расстояние на каблуках, не обладая выносливостью шиноби, ни нидзюцу, да и банальный контроль чакры у неё был никакой. Что до навыков шиноби — то они находились на нуле.

***

      Но совсем с другой стороны шли люди, держась спокойно и о чём-то болтая. Они были одеты совсем иначе, чем идущие безмолвно позади них. Девушка энергично перепрыгивала через острые камни под ногами, её русые волосы развивал тяжёлый морской ветер. Лицом, будучи весьма миловидной, её можно было бы назвать красавицей. Стройная в тёмно-зелёном кимоно, которое было ей до колен, протектора деревни не было, так что понять, к какой деревне принадлежит девушка, было неясно. И вообще, относилась ли она к какой-либо деревне?       Идущий рядом и неусыпно наблюдающий за спутницей, которая находилась в хорошем расположении духа, рыжеволосый мужчина, потупив взгляд на секунду, улыбнулся, опустив руку на рукоять катаны.       — Сеиджи-сан, от чего вам вдруг стало так весело? Вы ведь не любите мрачную погоду? — задала вопрос вдруг остановившаяся девушка.       Тут мечник поднял свои глаза, цвет которых напоминал тёмный изумруд. Всё в его образе завораживало: и короткая причёска, и заплетённая сбоку небольшая коса с несколькими камнями, но больше всего — его одежда. В ней проявлялась опрятность, которая и выдавала его высокую должность на военной службе: чистота, аккуратность и гордая осанка. Такие люди всегда кажутся серьёзными до невозможности, но Сеиджи с улыбкой, произнёс:       — Миру, как я могу быть грустным, когда ты чувствуешь себя прекрасно? — вопрос был настолько лёгким, но в одночасье и трепетным. — Я рад что моя любимая ученица в прекрасном настроении.       Его слова заставили девушку покраснеть, и она спрыгнула с камня приземлившись прямо перед мужчиной и заведя руки в стеснительном жесте за спину, мило улыбнулась, застенчиво глядя в глаза наставника:       — Сеиджи-сан, тогда улыбнитесь и вы, мне ваша улыбка дороже всего, прошу, пожалуйста, — один лишь её вид вызывал в нём тёплое чувство нежности. Только её улыбка казалась естественной, а лучащиеся озорством глаза — самыми чистыми из всех.       И он без сдержанности наклонился чуть вперёд, растягивая губы в улыбке. Тотчас девушка расхохоталась от его гримасы, позволяя наконец просившемуся наружу смеху разойтись по просторам залива Тайкан.       Уже под вечер, когда ночные зори стали яркими и загорелись розовым, фантастическим пламенем, а всё вокруг погрузилось в ночной мрак, можно было наблюдать весьма интересное явление: яркие солнечные лучи вырвались из-под горизонта и разом осветили всё море.       Девушка, сидящая под белым плащом напарника, окликнула его:       — Наставник, взгляните!       Генерал, подошедший к девушке, сел рядом:       — Очень неплохо.       — Да, тут самые красивые закаты во всём мире.       В голосе Миру слышалось воодушевление.       — Завтра на рассвете нам придётся отплыть, наше задание выполнено, — размеренно молвил мечник, — но если захочешь, можем посетить это место снова, — замечая, как сильно её одолевает тоска по родным краям.       — Может, однажды, — произнесла она в ответ, не отрывая глаз от горизонта.       Мужские руки крепче затянули белый плащ на её плечах, и, вставая, он схватил катану с золотой гравировкой Страны Земли.       — Я осмотрю окрестности, утром нам отплывать, — прибавляя с улыбкой, — а ты ложись пораньше, выспись.       Смущённая его словами, она любопытно кинула взгляд только на его спину, которая уже отдалялась, пока он и вовсе не скрылся в темноте леса.

***

      Рассвет пробивался сквозь заслоны серости ночи, становясь всё ярче. Туман окутал скалы, и был слышен лишь шум прибоя. Хошигаке вдохнул холодный и солёный морской воздух, шагая по безлюдным тропам, которые он когда-то сам находил и знал.       Но вдруг остановившись, нукенин нахмурился:       — Что такое Самехада? Тут кто-то есть?       Присутствие, которое ощущалось чакрой.       — Говоришь, их двадцать семь человек.       Кисаме оскалил зубы в ухмылке:       — Кто же так далеко решил заплутать? Непрошенные гости нам не нужны, ровно, как и лишний шум, — хмыкнув, как-то навеселе. — Разберёмся по-быстрому.       Под одобрительные звуки меча отступник рванул в чащу леса, бесшумно передвигаясь к незапланированным путешественникам в его маршруте.       И какого же было его удивление, когда он завидел первый белый плащ. Человек ходил в крайней части леса:       «Скорее на разведке, поганая крыса… что же ты и тебе подобный скот тут забыли?»       Только дуновение ветра задёрнуло белый капюшон, и совсем белоснежные одеяния окрасили алые пятна. Хошигаке держал за волосы отрезанную голову фанатика. Самехада, в другой его руке, зашипела от удовольствия, по ней растекалась ещё теплая кровь.       «Перережу всех, в живых можно оставить одного-двух, передам их Итачи-сану».       Молча заключив, направившись так же бесшумно к остальным жертвам, которые назвали себя Белым лотосом.       С левой стороны находилось подножие отодвинутых ныне в глубь страны береговых обрывов, состоящих из гранита, отмытого вдоль оси своего простирания и включающего в себя ещё какие-то кремнистые породы. Там расположились несколько парусников, в которые грузили вещи люди в белых накидках. Рядом стоял мужчина, одетый в ту же накидку, разговаривая с девушкой неподалёку. В этот момент лицо Сайго резко искажает, особенно взгляд, и он спокойным тоном говорит:       — Миру, — поворачиваясь через плечо, и в это мгновение улыбаясь девушке, — отойди за мою спину, пожалуйста, и не отходи.       Томиока не стала спорить и, заметив, как напарник отдал приказ всем кто был на береге, приготовится.       Из леса несло отвратным запахом, который, как казалось Сайго, впитался в его кости, и едва ли он мог спутать его:       «Запах крови».       — Доброе утро, — улыбаясь во весь рот проговорил Хошигаке, ступая по щебёнке так, что та устелилась красными пятнами.       Миру застыла от ужаса: к ним шёл убийца, меч которого прошил тело человека насквозь, и тот ещё был в сознании. Лицо Томиоки вздрогнуло, исказилось, а затем она встряхнула головой — не веря тому, что её глаза видели прямо сейчас.       Отступник упёр свой меч в камни, пригвоздив тело, и, облокотившись на рукоять, проговорил:       — Чего вы так смотрите? — кинув взгляд на лежащего под его ногами полумертвеца. — А, это… просто ненавижу крыс, — ступив на его спину, он надавил всем своим весом так, что хребет изломался в нескольких местах подряд. Мечник вытащил Самехаду и, закинув её на плечо, ступил второй ногой на валяющееся в луже крови тело, вытирая запачканные ботинки об его балахон.       — Ну, кто следующий?       Крик, вырвавшийся из рта девушки, обратил на себя внимание. Она закрыла рот дрожащей ладонью и, возможно, хотела что-то сказать, но не произнесла ни слова. Лишь протянув руку к генералу, стоявшему прямо перед ней, она не коснулась его. Рука опустилась, и Миру застыла, задрожав.       В одно мгновение Сеиджи оказался напротив Хошигаке, вытащив катану. Их разделяло не более пяти метров:       — Оу, неплохая скорость, я вижу ты тут главный, — выдал нукенин, но так и не став в оборонительную позицию.       — Моё имя Сеиджи Сайго, и тебе следует его запомнить, — твёрдо стоя на двух ногах, он подал корпус чуть вперёд. — Позволь узнать твоё, отступник.       — Моё имя Хошигаке Кисаме, и ты будешь слышать его отголоски на том свете, — перехватив двумя руками Самехаду, он сделал резкий замах и выпад в сторону противника.       Быстро завязался бой, глаза Сайго изменились: решимость, холоднокровие и расчётливость — всё, что сейчас выступило на первый план. Отбив катаной удар мечника, он сместил корпус в противоположную сторону, отъехав ногами назад на полметра.       — А ты хорош мужик, отбил мой удар, да и стойка у тебя что надо. Жаль, что этого недостаточно.       Хошигаке, выгнувшись чуть назад так, чтобы удар катаны прорезал воздух и не задел его, усмехнулся, ощущая, как из щеки брызнула кровь от пореза. Сощурив глаза, он стёр большим пальцем кровь и языком слизал её с пальца.       — Даже сумел задеть, — расхохотавшись, — нас ждёт увлекательный бой. Но знаешь, что будет более увлекательным? — На этом мечник сделал новую серию выпадов, добавив скорости и уже не так вальяжно сражаясь, как в начале. Он оценил боевые навыки противника, которые были превосходны, ведь тот каждый раз уворачивался и уклонялся, выискивая слабое место. Это Хошигаке понял по тому, как он смотрит и рассчитывает бой:       «Он не станет драться всерьёз, пока не будет уверен в своей победе».       — Может, то, когда я схвачу эту девчонку. И нет, я её не убью, — угрожающе оскалив клыки, он продолжил: — Я буду пытать её до того момента, пока она не расскажет мне всё, что я захочу, — с издёвкой в голосе он, всё так же скалясь, облизнул губы.       Тут-то лицо Сайго дёрнулось, и он установил катану в более смертоносную позицию. Уже не уворачиваясь, он направил массу тела на кончик лезвия и ударил руками, как кнутом, попав прямо в момент атаки Самехадой. От сильного удара и лязга металла оба отлетели друг от друга на расстояние около десяти метров.       — Признаю, мне становится весело, — глаза нукенина блеснули в предвкушении, когда он зыркнул в сторону девушки. — Знаешь, а я где-то видел твоё лицо, — само выражение было наплевательским, тон голоса, мимика лица, всё это отражало презрение. — Напомни, перед тем как расстанешься с жизнью.       Во время разговора, Сеиджи застыл на месте, разведя ноги на ширину плеч и подняв катану на уровень своей головы, она была точно продолжение его рук. Напрягая все мышцы в теле, он ощущал, как выработанная годами воля и закалённая решимость слились в единый баланс, превращая тело в слаженный механизм.       — Закрой свою пасть, и не смей произносить её имя, — выдыхая воздух через зубы, громко и уверенно рявкнул Сайго, понёсшись с необычной быстротой на оппонента.       Удары были настолько сильными, что мечник уже не мог отвлекаться на обстановку вокруг — теперь он был полностью вовлечён в бой. Отбивая атаки и ускоряя тело с помощью чакры, он никак не мог понять, как противник удерживает паритет в скорости, не используя печатей. Перед глазами мелькали золотые символы, и в очередной раз, когда от ударной волны оба разъехались на пару метров друг от друга, до ушей донёсся женский голос. Он звучал спокойнее, и паники в нём почти не ощущалось.       — Мечник меньше уделяет внимания спине! Хоть его меч и большой, но в нём куда больше веса, чем в катане. Сеиджи, спина! — прозвучал предупреждающий крик.       Кисаме дёрнулся и успел в последнюю секунду защитить спину, но Сайго лишь сделал вид, что целился туда. В воздухе, извернувшись, он полоснул лезвием по ноге противника, отрезав её. Прорезать мышцы и кости с одного удара — на такое способен только человек с отточенным до совершенства мастерством.       Тут то отступник оскалился:       «Откуда она знала, что я не прикрываю спину? В первом бою понять это трудно, я и сам это знаю, но она откуда… и они будто предвидели, что я защищусь. Мужик ударил совсем в другую точку». — от злости на его лице заиграли жилы, а вены на лбу вздулись.       — Неплохо, согласен, твоя стойка и движения превосходны, — сложив печать регенерации, — Сайсей, — как нога восстановилась за пару секунд.       Но не давая передохнуть, как только Кисаме сложил последний символ, катана противника прошлась в сантиметре от его управляющей руки.       — Его меч! Он использует один из семи мечей Тумана, чтобы залечивать любой урон! — прокричала девушка своему союзнику.       — Да заткнула бы ты уже рот.       Злость понемногу ступала в свои права:       «Откуда она знает про мечи Тумана? Про способности Самехады? Кто же она? И почему её лицо так знакомо?»       Но на рассуждения времени не было, так как противник не давал расслабятся:       «Один раз отвлекусь и останусь без руки, в лучшем случае».       Температура тела возрастала, бой затягивался, и даже сейчас, с той выносливостью, Сеиджи превосходил человеческую. За весь долгий бой он не сложил ни одной печати, не использовал ни один элемент — только катана и опыт, всё, что помогало мужчине.       Использовать ниндзюцу Хошигаке больше не мог. Печать регенерации была первой и, видимо, последней за бой, потому что нарастающая скорость тел, которую окружающие уже перестали улавливать, не давала ни одного шанса использовать технику.       А из всего доносились то и дело какие-то слова той девицы:       — Этот меч Самехада, она помогает ему и даёт дополнительный источник чакры, выбей его.       После её слов удары генерала стали ещё более яростными. Когда казалось, что скорость развить он больше не способен, он выходил на совсем другой уровень. Катана не только стала частью этого человека, он двигался, словно танцуя, уже совсем не останавливаясь, перепрыгивая с ноги на ногу и методично направляя катану для одной только цели — выбить оружие нукенина.       Он ни говорил, ни моргал, казалось, даже не вдыхал больше положенного, разом нанося удар, который Кисаме успел парировать:       «Нужно слиться с Самехадой, сейчас.»       И едва ли мысль промелькнула, как это стало ошибкой. Одно движение лишило его правой руки, а следующий удар ногой в грудь отнёс на пару метров назад.       Оперившись и затормозив здоровой рукой, он регенерировал потерянную, сжав пальцы до хруста. Этой секунды хватило только на регенерацию, и в следующую они вновь продолжили бой. Хошигаке уклонялся от выпадов противника, перейдя в рукопашный бой, намереваясь выбить катану оппонента.       Но шансы таяли с каждым новым, может и не глубоким, но порезом на его коже. Чакра уходила на поддержание скорости и регенерацию, а источник её пополнения был в метрах двадцати.       «Нужно подобраться ближе».       Бой уже давался нелегко, но именно сейчас они стали ближе к Самехаде.       «Если я дам себя ранить, ударю в ответ и рвану на скорости к Самехаде, то может и получится», — взгляд стал решительным, и как только катана противника прошлась по груди отступника, тот со всей силы пнул в солнечное сплетение Сайго. Сеиджи смягчил удар плоскостью катаны, но отъехал на нужное Кисаме расстояние.       Секунда, и нукенин рванул к мечу. Вторая, и Сеиджи направился за ним, занеся катану так, чтобы отрубить голову. Удар со спины был бы кстати — резкое и точное перерезание шейных позвонков, и голова уже у ног. Третья, Хошигаке хватает Самехаду и падает спиной на камень, чтобы парировать удар противника, но не успев поднять меч, как на шее он ощутил холодную сталь.       — Стоять! Или она труп!       На весь берег пронёсся крик, такой высокий голос, что от него лопнули бы стёкла, будь они тут. Сеиджи, как и Хошигаке, застыли в том же положении, повернув головы в сторону звука. Как раз там стояла та самая тяжело дышащая, злая, вся в грязи, ветках и лопухах девушка.       — Мари, — губы мечника дрогнули в едва скрываемой улыбке.       Она держала Томиока за волосы приставив к её шее кунай так, что он прорезал первые слои кожи, по тонкой шеи потекли струйки крови, а окровавленные пальцы сжали оружие крепче.       — Не делай резких движений, генерал, — шипя, словно угрожая, проговаривала шаман, её глаза засветились ядовито-зелёным. — Только попробуй сделать то, что мне не понравится, и она отправится на тот свет. Убить сразу двоих у тебя не получится, придётся разобраться с одним, но лишиться этой девицы. — Сато подвинула ещё ближе шею заложницы к своему животу.       — Какого ты тут делаешь? Ты должна быть в деревне. — мечник закатил глаза, отчитывая напарницу, не обращая внимания на катану у сонной артерии.       — Я жду благодарностей, никчёмный ты идиот, — заорала в ответ Мари.       — Ну ты и упёртая, как осёл, честное слово.       Перепалка поставила на паузу бой:       — Заткнись, неблагодарный баран! И эту козлиную рожу я сейчас спасаю, — закатив глаза, она цокнула языком. — Да ты понятия не имеешь, кто эта женщина и кто дерётся с тобой.       — Он, бывший генерал Страны Земли, — глазами, скользнув по филиграни на рукояти, выдал отступник.       Сеиджи просчитывал план в эту самую секунду.       — Её имя Миру Тамиока, лицо не узнаёшь?       Кисаме отрицательно покачал головой.       — Господи, дал ты в напарники идиота. Это девушка, которую ты убил пару лет назад. Она была в твоей команде, та самая из отдела шифрования, поэтому она так много знает про тебя.       На пару секунду Хошигаке был ошарашен. Он то, как никто, знал — мёртвые не возвращаются:       — Но как… Я ведь тогда…       — Заканчивайте, — разговор обоих оборвал строгий мужской голос. — Предлагаю обмен: ты отдаёшь мне Миру, я тебе твоего напарника, живыми. — Предложение Сайго без раздумий приняла шаман, и, потащив за волосы девушку вперёд, добавила:       — Будешь выламываться, я сломаю тебе ноги. Одно движение, которое мне не понравится, и против твоего наставника будем драться мы с Кисаме, уяснила? — она угрожающе прошипела это на ухо девушке, двинувшись по команде генерала вперёд для обмена заложниками.       — Почему ты его защищаешь? — тихо вопросила бывшая куноичи тумана.       — Я? Да я сама не знаю. Пошевеливайся! Мне тебя продать надо, топ-топ, — подтолкнув рукой в затылок заложницу.       Когда оба встретились на середине берега, Мари столкнулась со взглядом Сайго:       — Отпускаем на счёт три? — предложил он.       Сато кивнула:       — Я тебе не доверяю, поэтому если схитришь, я сделаю всё, чтобы она умерла, обещаю, — почти зевая, проговаривала шаман, но её взгляд давал понять, что она достигнет обещанного.       — Один. Отсчёт пошёл — два, три.       На той секунде произошло всё в одно мгновение. Заложники оказались по разные стороны от противников. Только Сайго схватил за руку ученицу, заведя её за спину, и тут же выхватил катану, в тот же момент полоснув по Мари, но уже попав по воздуху.       Хошигаке крепко сжимал за руку Сато, потянув на себя напарницу, кидая в сторону противников пару светодымовых шашек. Рванув прочь с поля боя, в движении перехватывая не поспевающую за ним шаманку, поднимая её на руки, он слился с Самехадой, уже отдалившись за пару секунд на километр. Окинув взглядом уставившуюся из-подлобья на него спутницу, он продолжил движение.       — Ну ты и даёшь, рыбка. Я впечатлён тобой.       И, завидев её самодовольную улыбку, с закусанной губой, он, улыбаясь, подмигнул ей.