Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      Темнота уже давила на голову, пыль осела на стенах пещеры. Совсем неподалёку слышался шелест листьев на деревьях. Прошёл дождь, и внутри стало совсем сыро, но кромешная темнота ночи начала бледнеть, когда полная луна взошла в центр небосвода. Её свет проникал сквозь небольшой облом в самом центре потолка, освещая каменный зал.       Вдруг сидящий в полудрёме саннин раскрыл свои змеиные глаза и насторожился:       — Кто здесь ? — прошипел тот, — я не припоминаю что звал гостей, — сжимая когтями свой каменный стул на подобие трона.       В отдалённой части пещеры, куда не доходил лунный свет послышался мужской голос:       — А я надеялся на тёплый приём, — только произнеся это, из тьмы выступила нога человека в маске, а следующим показалось бессознательное тело Сарутоби, смиренно лежащее на руках нукенина.       Орочимару подорвался с места, не веря тому, что зрел собственными глазами. Тут же на шум, в помещение выбежал Кабуто, но Обито даже не обратил на него внимания:       — Господин, как нас нашёл этот человек? — став в боевую стойку, готовый к нападению оппонента, о котором сам Якуши знал совсем немного.       Нервный шок вызвал физическое недомогание у саннина, и тот ошарашенно застыл на месте. Пережитый им в этот момент припадок глубокого потрясения отнял дар речи:       «Она жива, жива... Лия...» — мысли бились в голове, как сгорающие нервные окончания, и это ошеломление продолжалось до тех пор, пока девушка не изогнулась, вдохнув, а затем, вырвав порцию крови, она выплюнула её себе на грудь, и она потекла по одежде липкой жижей:       — Твоё замешательство может стоить ей жизни, Орочимару, — коротким заявлением он отрезвил разум змея, и тот ступил шаг вперёд:       — Кабуто уведи Саске подальше, я буду занят, позову, как освобожусь, — подходя к своей ученице, всё ещё не отойдя от состояния аффекта.       — У неё мало времени, — добавил нукенин, намекая на действия со стороны ирьенина.       — Да, прошу положи её туда, аккуратно, — не став сейчас вдаваться в расспросы, одержимый одной лишь мыслью спасти её, хотя бы во второй раз.       Саннин изменился в лице и сосредоточенно начал анализировать её состояние, быстро и точно доставая предметы, которые казались всегда наготове. Беря кровь и проводя анализ на наличие яда, которым её накачали, его голова разрывалась от массы вопросов, но сейчас ему было всё равно. Главной целью для него была жизнь этой девушки, за которую он боролся. Наверное, в последний раз он уже не помнил, как использовал все свои знания и навыки на полную мощность. Мужчина знал: малейшая ошибка может стоить ему жизни, но не его собственной — её жизни, самой светлой, что была в его существовании.       Он многие месяцы не выходил из своего обители, потеряв всякий вкус к чему либо. На передний план вышли только выживание и способы по достижению бессмертия, способы вернуть к жизни мёртвого, к чему он относился с особой тщательностью.       Всё это воротилось в его уме, в момент, когда он определил вводимое ей вещество:       «Стрихнин, к нему нет антидотов, можно только снизить количество абсорбированного токсина, ещё она потеряла очень много крови 3/4 по моим меркам, практически несовместимо с жизнью», — сам про себя размышляя.       «Ты большая молодец, что так долго продержалась, умница», — удерживая руку над её шеей, он залечивал достаточно серьёзную рану.       Спустя около получаса, не наблюдая улучшений, он скрипнул зубами, вытянул капельницу из-за угла, установил её и вставил катетер себе в вену. По белым трубкам потекла алая жидкость. Вторую иглу он поднёс к руке Сарутоби, но тут был задержан Учихой, который перехватил его предплечье.       — Моя кровь действует как противоядие, для многих это яд, но для Лии, она сработает иначе. Другого антидота нет, прошло слишком много времени, нужно очистить её кровь. Сейчас из способов только переливание, у нас одинаковая группа крови, — нехотя отчитался саннин, совсем не привыкший церемонится с подобными людьми.       — Если после этого она не выживет, платить будешь ты, — тихо, но сурово, Учиха дал понять медику последствия, с которыми тот столкнется.       — Я ей не наврежу, — молвил змей и Учиха резко отнял руку, ступив обратно к стене.       Наблюдая за тем, как Орочимару извлекает душу Сарутоби из того света, он прекрасно читал мысли этого человека. Поэтому не собирался оставлять девушку на попечение её бывшему учителю. Она была нужна ему живой. В ином случае нукенин не обратился бы за помощью к саннину. В его мыслях зазвучал голос:       «Как только девушка очнётся, мы должны её спрятать, как можно подальше от всех её знакомых, на остров Катуки, в Восточном океане», — выдвинул утверждение мужчина, чьё имя повергало в страх любого, кто его бы услышал.       «Возможно, вы и правы, учитель, но разве не было бы лучше, если бы девушка сама захотела остаться с нами? Она ничего не знает о своём рождении и предназначении. Если о втором ей сейчас не следует знать, то первое она жаждет узнать так сильно, что отказалась от всех родных и близких»., — выдвинул свою мысль Обито, так же смотря на сцену действий перед собой.       «Ты должен сделать так, чтобы мы осуществили свой план. Я верю в тебя Обито, ты надежда этого мира, эти глупцы не понимают, что убивают сами себя», — рассуждал настолько толково, но как-то фанатично, второй голос, — «мы слишком задержались в разговоре, дальше ты сам».       Последним эхом в разуме отдался тот голос, когда у нукенина нещадно затрещала голова, а глаза заныли, картинка перед ним начала двоиться. Мужчина сжал зубы до боли, не выдавая ни капли слабости:        «Чёрт...» — с тяжестью безмолвно произнёс он, зашипев в мыслях, — «чёртова боль, мы слишком долго общались», — дыша носом, маска мешала проходимости нужного объема кислорода, в ушах начало давить, равно как и в висках.       «Нужно выровнять дыхание», — но попытка не увенчалась успехом, хоть телом мужчина и не выдавал своего состояния, но внутри была сущая агония, ничего не оставалось, кроме старого способа, от которого Учиха уже долго не может отказаться.       В руке появилась баночка с какими-то таблетками, и выждав момент, когда ссаннин станет спиной, уверенный, что его не будет видно, он одним движением положил в рот таблетку кетамина, с новым вдохом проглотнув её.       И вот уже спустя минут десять боль полностью исчезла, уступая место расслабленности и даже некоему удовлетворению. Стало легче дышать, тело ощущало долгожданную лёгкость. Сейчас у него не было мыслей о том, что будет по прошествии эффекта, ему вовсе не хотелось думать, стало сложно даже улавливать ход таких тяжёлых мыслей, а уж тем более их направлять. Поэтому он решил поддаться чувству беспечности, хотя бы на немного.       Часы быстро бежали, и уже наступило утро. Сон не дался никому, а тишина была могильной, до поры, пока Орочимару снова решился проверить состояние ученицы. Его взгляд был наполнен сожалением. Может, сейчас он ощущал настоящие эмоции, ведь так сильно запутаться в своей лжи и мнимых чувствах, как он, не мог, кажется, никто. Он же себя и обманывал, когда похоронил её, когда, казалось, смирился с её смертью. Но нет.      Спустя время, он не смог принять этого и решил перевернуть все возможные законы, оставалось усовершенствовать существующую формулу и найти тело ученицы, которое он сколько ни искал, отыскать не мог, до сегодняшнего дня:       — Через сколько она придёт в себя? — вопросил Учиха, неподвижно карауливший их всю ночь.       — Я не могу сказать точно, — ослабленным голосом, но настороженно, выдал саннин. Сейчас он находился не в том положении, чтобы иметь силы противостоять человеку в маске. — Всё, кровь очищена, дело осталось за ней самой. — Снова наступила тишина, до момента, пока не назрел вопрос:       — Ты называешь себя Мадарой Учихой, — змей развернулся и посмотрел на отступника, — я ведь предал Акацуки, почему же ты меня не убьёшь? как представится момент, — не долгая пауза, — ты достаточно быстро меня нашёл.       Обито глянул своим шаринганом на собеседника, хоть ход мыслей его он и понимал, но не стоило его недооценивать.       — Тебя было найти не так легко, как казалось, — слегка приукрасив действительность, на деле же было иное: организация давно отслеживала его перемещения, может и не так чётко, но всё таки некой информацией обладала.       — А что до момента, так мне он не нужен. Всё, чем ты сейчас можешь мне быть полезен, сугубо в твоих же сферах интересов, — кивнув головой в сторону бледно-синей куноичи.       — Тебе верно интересно почему она жива? — нукенин задал вопрос, который вертелся в голове у саннина.       — Что до этого, то она и не умирала, ты попал под гендзюцу, Орочимару, и сам того не заметил, — ошеломление ирьенина нужно было видеть, сейчас в голове сложился сценарий:       — Это был ты в ту ночь, ты её забрал и заставил меня поверить в её смерть? — в замешательстве выпытывал змей.       — Именно.       — В ту ночь, так всё и было задумано. — Учиха не прекращал следить за Орочимару, наблюдая поверит ли тот в сказанное им, или же нет.       — Тогда, что с ней произошло и почему она в таком состоянии, — не унимался медик, желая прояснить ситуацию.       Обито отошёл от стены и развёл руками, подойдя к койке бессознательной Лии:       — Она пыталась сбежать, конечно же, но вот дело в том, что раз на раз не приходится, и наша Сарутоби, в порывах найти и убить тебя, — указав ладонью на саннина, но потом опуская взгляд на каштановые спутанные волосы девушки, присаживаясь на корточки возле её места покоя, неотрывно следя за её бьющейся жилкой на шее, что вызвало волну негодования у ирьенина. — Она сбежала и попалась в руки очень недоброжелательным людям, которые называют себя Белым Лотосом. Тогда я отправился искать её, но она якобы вышла на твой след, и если бы я успел в последнюю минуту, когда наша птичка решила предать Белый Лотос... Однако, увы, они не были столь снисходительны и просто схватили её, пытали — очень долго и мучительно. Закончилось тем, что я смог забрать её оттуда.       Орочимару ощущал, как слабость сменяется гневом на всё вокруг, в особенности на странную организацию о которой поведал ему отступник.       — Ну так, я смог спасти ей жизнь. Девчонка не желала ничего слышать, она следовала своей мысли о твоём убийстве настолько фанатично, что сама чуть не рассталась с жизнью, — Учиха вглядывался в лицо спящей куноичи, не сводя с неё глаз. Казалось, он ни о чём не думал в эту минуту, смотрел странно и дико, беглым взглядом, которому, видимо, было трудно остановиться на чём-нибудь окончательно.       Орочимару сгорал от желания расправиться с теми, кто причинил ей вред, но Учиха так платонически глядящий на его ученицу, внушал отвращение. Он хотел что-либо сделать, но что?       — Кто это был, скажи имена, — потребовал тот.       — Орус, — дал простодушный ответ человек в маске, но спустя секунду добавил, — а да, ещё там был Шисуи, они работали вместе, ты ведь слышал, как они с Итачи перерезали клан, — утверждая события прошлого, мужчина оторвался от разглядывания медика, привстал укоризненно, зацокав языком и состроив осуждающий вид.       — Бедная Лия, так хотела убить тебя, что чуть не умерла сама. Страшно подумать, что было бы, если бы она нашла тебя... Вряд ли захотела бы слушать. Жалко только то, что девушка обезумела, я старался её вылечить, и знаешь, даже получалось, до её побега, — разглагольствовал нукенин.       В момент, саннин добавил:       — Зачем тебе этим заниматься, какая тебе выгода?       — Мне? — Обито пожал плечами — Ты хорошо её обучил, настолько, что в Конохе ей будут только мешать, ты сам это понимал, девушка может достигнуть большего, чем выполнять задания хокаге, и я могу ей это дать. В Сарутоби есть потенциал, который мне пригодится в Акацуки, его я и хочу развить, я помогу ей, она поможет мне, ты ведь знаешь как всё устроено в этом мире, — подталкивая ирьенина к решению.       — Ты ведь хочешь ей добра, не так ли?       В ответ Орочимару склонил голову, рассматривая бледное лицо ученицы, закрытые веки и благое дыхание, за которое он так отчаянно боролся. Нет, он не хотел ей вреда, столько заставлял страдать, сейчас он решил, что хватит, внезапный холод вместе с этими словами заполз к нему в душу:       — Ей будет лучше, если она забудет обо мне и перестанет ненавидеть, если ты сможешь это сделать, делай.       Не удержавшись, он подошёл к ней, чтобы провести пальцами по каштановым волосам. В голове зазвучал её тоненький детский голосок:       — «Орочимару, Орочимару-сан, научите меня технике призыва, пожалуйста».       — «Я вас никогда не подведу, сенсей».       — «Теперь, я смогу у вас учиться, вы самый лучший учитель», — в мыслях отдавался отголоском прошлого её смех.       — Может, однажды, ты сможешь меня простить, будь это через пять, десять, а может быть и двадцать лет, — по щеке скатилась слеза, впервые, за такое долгое время. Сейчас сожаление нахлынуло волной с чем было справиться невыносимо, но вспомнив, что позади стоял Учиха, саннин не дал себе дальше послаблений и отошел от Сарутоби назад на пару шагов:       — Белый Лотос значит, посмотрим, — получив тот всплеск гнева, который дал новую цель саннину: уничтожить всех причастных к страданиям его ученицы и отомстить. Видно это у змея получалось лучше, чем оградить от боли ту, которую любит.       Прошли сутки, все были в ожидании того, как Лия очнётся, каждый в своих мыслях.       В одночасье Обито среагировал на изменение в её потоке мыслей, так же, как и Орочимару, который слушал пульс девушки, находясь неподалёку. Взглядами мужчины пересеклись, и Учиха уже оказался возле кровати Сарутоби. Её веки дрогнули, было достаточно больно раскрывать сухие губы, которые только потрескались от первого глубокого вздоха грудью.       Медик медленно приходила в себя, выходя будто из глубоко сна, открыв глаза, зрение фокусировалось на бледном потолке:       «Где я?» — тело было очень слабым, поэтому издать и звука казалось нереальным, пока она не услышала голос, совсем рядом:       — Ты проснулась, с возвращением в мир живых, — зрачки расширились, и тут же в голову посыпались осколки прошлых дней. Она зажмурилась и заныла от острой головной боли.       Но в момент, под шею была подложена ещё одна подушка, а сама она непроизвольно распахнула глаза шире и встретилась с человеком в маске, сейчас действительность смешалась с бредом:       — Ты.. я.. — из её губ вырывались отрывки фраз, погружаясь в фрагменты мысленных воспоминаний, ни мало не участвуя в этом акте, ни сознанием, ни волей.       Вплоть до момента, пока мужчина дотронулся до маски и аккуратными движением снял её со своего лица, тут же медик узнала эти черты лица, глубоко запавшие ей в подсознание, эту холодную бледность и ониксовые глаза, чья тьма затягивала любой возможный свет.       — Я знаю, что напугал тебя, извини, но по другому никак, — он привстал с кровати где лежала девушка и протянул стакан воды, — выпей, я думаю тебе будет лучше, — путём воздействия какого-то гипнотического влияния, она смотрела на него как-то иначе, затем взяла стакан и осушила его залпом.       — Ты, наверное, хочешь понять, кто я и зачем ты здесь, для чего всё это произошло и как ты осталась жива, верно? — задавая риторический вопрос, она кивнула.       — Тогда полежи, я принесу тебе что-то поесть, а потом мы с тобой поговорим, если хочешь, — сейчас его многословие и учтивость просто пугали, она ощущала какую-то лживую внушительность, которой была не в силах противится.       «Разве это не бред, разве всё это было, Страна Ветра, Какаши, Тензо, Лили её брат, книга и... да... те двоя, Орус и Шисуи, я была отравлена и потом..» — Мысли давили на голову, как тонна свинца. Ирьенин зажмурилась от ощущения тупой, беспрестанной боли в голове, висках, позвоночнике, по всему телу. Какой-то сухой, горячий дым, казалось, наполнял её голову, до того момента, как к её сложенным на ушах ладоням дотронулись мужские руки. Они были тёплыми, и в них ощущалась сила, которую он совсем не применял.       Учиха обвил пальцами её ладони и опустил их вниз. Она с интересом глубокого удивления смотрела ему в глаза, он был так близко.       — Давай я помогу, должно пройти, если ты поспишь, — большими пальцами он надавил на её виски, круговыми движениями успокаивая головную боль. Некое иррациональное чутьё подсказало ей расслабиться.       В момент он опустил взгляд на неё и вопросил:       — Что такого интересного ты нашла на моём лице? — Лия захлопала глазами и потупила взгляд вниз, бесконечно выносить такие взгляды было выше её сил. В минуту мужчина издал хмыканье:       — Я всего-то спросил, а не сказал тебе прекращать это делать.       Сарутоби снова подняла глаза вверх борясь с тем, как начало тянуть в сон, по причине отступившей боли:       — Хорошо, — медик сглотнула ком стоящий в горле, но продолжала откровенно рассматривать его, не прекращая метать взгляд по его лицу, которое было в пару десятков сантиметров от неё.       — Скажи своё имя, — молчание нарушаемое только неровным дыханием, — ты ведь моё знаешь.       — Да, верно. Я твоё знаю, — он прошёлся пальцами чуть дальше, касаясь каштановых волос.       — Называй меня Тоби, или Учихой.       — Хорошо, Тоби, — пару секунд и взгляд куноичи стал рябить, аж до полного закрытия век. Затем он аккуратно уложил её голову на подушки, встав с постели и окидывая свою гостью выжидающим проникновенным взглядом.       — Добро пожаловать, Лия, спи, спи сладко, — прошептал нукенин прямо над её изголовьем, а затем в комнате осталась только одна девушка.       На тёмные панели уже опустилась сумеречная полутьма, постепенно затихли вечерние звуки, в комнате витал запах сандалового древа, через окно задувал восточный ветерок, несущий запах моря вперемешку с медовыми травами.