Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      Каори впервые за долгую неделю могла сказать, что выспалась. Постель была такая тёплая и уютная, что вставать совсем не хотелось. Девушка, находясь всё ещё в сладком дрёме, перевернулась на другой бок, машинально закидывая ногу:       — Я понимаю, что тебе удобно, но это моя территория, — сонно шептал мужской голос.       Испугавшись, Сенджу затрепыхалась в одеяле. В этот момент в голове всплыли отрывки вчерашнего вечера, но было поздно. Сонливость испарилась, как и не бывало:       — Прости, — виновато опустив голову, она закусила пересохшую нижнюю губу, натягивая на себя одеяло.       Вчерашняя самоуверенность свелась на нет, и куноичи чувствовала стыд, как редко она испытывала подобное чувство.       — Ты стесняешься? — спросил Учиха, вальяжно закинув обе руки за голову.       — Кого, тебя? Ха, нет, я тебя всю жизнь знаю, даже голым видела.       С горяча сказала она, запоздало осознав свои слова:       — Это когда ты меня голым видела?       — Эм… — понимая, что ситуация тупиковая, она добавила: — Лет в семь. Нас вместе на пляже переодевали, ну ты понял. Это было давно и уже не важно, — стараясь перевести тему в другое русло, но не тут-то было:       — Каори, — мужчина немного привстал, облокачиваясь спиной о подушку, — я никогда не был с тобой на пляже, — выжидающе изогнув бровь, отмечая её замешательство.       Куноичи прокашлялась:       — Э-э-э-э-э, ты забыл просто.       Учиха отрицательно покачал головой: — Я ничего не забываю. Более того, я замечаю каждую деталь, — без особого энтузиазма, будто зачитывая очередную строку из скучной книги, добавил он: — Например, сейчас я замечаю, что ты пытаешься что-то скрыть от меня.       — Давай завтракать.       Уже поднимаясь с кровати, девушка развернулась к двери, поспешив быстро покинуть помещение, как ей заблокировали путь:       — Я не услышал ответа на свой вопрос, — сложив руки на уровне грудной клетки, мужчина опёрся о дверь, притворно безучастно пожав плечами.       — Если ты будешь меня пытать, то я закричу.       Вдруг она заметила, как его глаза стали алыми:       — Знаешь, я не люблю крики.       Но джонин увидел совсем не ту реакцию, которую ожидал. Каори согнулась пополам от приступа смеха:       — Извини, я п-п-росто не то подумала.       Тут же положение косвенным образом изменилось, отнюдь не в пользу девушки. Её всем телом прижимал к кровати мужчина.       Обведя глазами твёрдое тело Учихи, Каори совсем не почувствовала стыда, поэтому продолжила разглядывать лежащего на ней мужчину:       — В ванне, — сказала куноичи, невинно хлопая ресницами, — тогда, когда мы поцеловались в первый раз.       Итачи хмыкнул, отпустив её, принимаясь за сбор своей повседневной одежды:       — Тебе нравится запугивать меня? — склонив голову набок, девушка подтащила свои пятки к попе, удобно усаживаясь на его кровати.       — Запугивать? — стаскивая футболку со своего тела, намереваясь переодеться, переспросил он. — Нет, скорее мне нравится то, что ты не понимаешь, — уверил джонин, внимательно разглядывающую его спину напарницу, в момент повернувшись.       — Ты будешь собираться? — задал вопрос летающей в облаках Каори.       — Да, точно. Я к Лие зайти хотела, — быстро поднявшись, куноичи с вздохом облегчения покинула комнату, в которой провела всю ночь.

***

      Расхаживая по светлым больничным коридорам, освещённым холодным светом, Учиха остановился возле отделения, где лежала Сарутоби:       — Это тут, 7-я палата.       Оба напарника зашли в пустое помещение:       — Ну и где она? Уже ушла домой? — находясь в недоумении, вопрошала Сенджу, как вдруг услышала мужской голос:       — Прошу прощения, пациентка сейчас находится на операции, — ввёл в курс дела присутствующих доктор. Заметив волнение со стороны девушки, он поспешил добавить:       — Её раны начали снова гноиться, поэтому было принято решение о повторном проведении хирургического вмешательства. А кем вы приходитесь больной? — уточнил он, выводя их из палаты.       — Мы близкие друзья, — спокойно ответил Итачи.       — Простите, но после операции к ней нельзя никому, кроме ближайшего круга родственников.       Каори тут же собиралась возразить, как была подхвачена под локоть:       — Благодарю, мы зайдём, как будет разрешено.       Попрощавшись с доктором, джонин вывел из здания недовольную напарницу:       — Понимаю, — начал он, наблюдая настрой девушки, — тебе не имётся, но так нужно.       — Не глупая, знаю, — невесело заявила она. Почувствовав мужскую ладонь у себя на щеке, она окинула взглядом рядом стоящего Учиху, губы которого дрогнули в тёплой улыбке:       — Каори, — как-то по-мальчишески улыбаясь, — пойдёшь со мной позавтракать? — произнося это тихим голосом.       Переключившись на его увлекающую улыбку, она сощурила свои жёлтые глаза:       — Только вдвоём?       — Ну, можем взять Каруи, если хочешь, — с издёвкой поддел напарницу джонин. Замечая её насупившийся носик, он снова не смог не улыбнуться.       — Нет уж, спасибо, сам завтракай со своей Каруи.       Разворачиваясь в противоположную сторону, но не ступив и шагу, она была перехвачена за плечи одной его рукой:       — Вдвоём, — потянув за собой девушку, добавил Учиха.       Заходя в большое здание в каком-то странном стиле, всё было отделано сверкающим белокаменным мрамором, на стенах висели экстравагантные картины, а столики из чёрного камня окружали кожаные диваны. Всё было достаточно минималистично, но роскошно:       — Ты привёл меня точно позавтракать? Итачи, это ресторан, — садясь за столик в своей рабочей одежде Анбу, сообщила Каори.       — А в ресторанах, по-твоему, не завтракают?       В поле зрения появилась симпатичная, по меркам Сенджу, официантка, которая уж слишком любезно улыбалась:       — Вы уже определились с заказом или вам нужна моя помощь? — чересчур вежливо предложила девушка, рассматривая Итачи.       «А ну понятно», — хмыкнув про себя, Сенджу откинулась на спинку дивана, вытянув ноги под столом и закинув их друг на друга, намеренно вызывая хмурый взгляд сотрудницы заведения.       — Да. Я буду удон с уткой, чизкейк и жасминовый чай, — сделал заказ Учиха.       — Хорошо, а вам? — с лёгким отвращением от манер девушки уточнила официантка.       — А мне суши и бокал вина, — лениво отозвалась Каори, замечая, как девушка приняла её заказ и немедленно удалилась.       — Ты распугаешь такими манерами половину заведения, — ухмыльнулся мужчина.       — Плевать. Она так на тебя пялилась, что мне тошно стало.       — Правда?       — А тебе бы нравилось, если бы ты пришёл поесть, а в твоём случае на напарницу пялился официант, — дёргано махая руками в воздухе, объясняла Каори. Заметив насторожившую её мужскую улыбку, она продолжила: — Хотя знаешь, можешь взять её прямо на этом столе, мне плевать, — щёлкнув пальцами в воздухе, но, так и не заметив ни единой дрогнувшей мышцы на лице напарника, ещё больше взбесившись:       — Тогда зачем меня звать завтракать, если ты хочешь потрахаться с какой-то бабой?       На это умозаключение джонин в усмешке покачал головой, мимоходом вздыхая:       — Я даже ничего ей не сказал, кроме заказа, — вернул на землю накрутившую себя девушку.       Нахмурив лоб, она молча прислонилась спиной к дивану, ожидая своего заказа. Когда оба напарника покончили с едой, Итачи решил взять слово:       — Расскажи, как ты провела ту неделю. Вчера я не спросил тебя об этом, понимая, что ты устала, — уравновешенно попросил он, наливая себе в чашку жасминового чая из маленького стеклянного чайничка.       Пожав плечами, Каори задумалась:       — Ну, после того… я смутно помню, что было, — развела руками, — со слов Би, у него странные хобби — ходить там, где нет людей. Почему именно в море? Скорее из-за Гьюки. В общем, мне просто повезло, что он оказался не так далеко. Ну, как обычно, — прокручивая отрывки воспоминаний в своей голове.       — А целая неделя? — плавно подводя ко второй части вопроса, Учиха отхлебнул чай.       — Я долго не приходила в себя. Он не знал, кто я, поэтому не смог отвести меня в деревню. Мы просто прибыли на остров, на котором Би проводит много времени. Там он помог мне не умереть от холода и голода. Так мы и познакомились.       Не став настаивать на дальнейшем:       — Вставай, пройдёмся, — сказал он, подавая руку сумбурной напарнице, которая согласилась на прогулку по городу.       Выйдя из ресторана, молодые люди свернули на главную улицу Кумо, осматривая различные постройки, архитектура которых отличалась от Конохи:       — Тут всё сделано из перетёртого песчаника с ракушками и различными минералами, — со знанием мастера выдал Учиха, сложив обе руки за спину, исследуя глазами трёхэтажный нежилой дом. — Это дом культуры.       — Зайдём? — окинув взглядом безмолвную девушку, предложил он, отметив, что напарница согласилась.       Итачи купил билеты, и они уже стояли посреди большого зала, где по периметру располагались стенды с разнообразными старинными вещами. На стенах, по кругу, до самого упора, по возрастанию висели картины, а само помещение было накрыто стеклянным куполом. Подойдя ближе, оба посетителя остановились возле глиняных ваз, отделанных растительным орнаментом по краям, и раскинутой в центре сценой боя между двумя воинами.       Каори внимательно рассматривала каждую деталь вазы. Взглядом переключаясь между керамической посудой, она с азартом начала кружить по стендам с выставочным материалом:       — Это битва при Кесерай, — сообщил Учиха.       — Знаю, — выпрямив спину и оторвавшись от разглядывания вазы. — Самая кровавая битва третьей мировой войны шиноби, — тихо дополнила. — Там умер мой отец, Сетору Сенджу.       Сжав кулаки, она почувствовала, что на её плече лежит мужская ладонь:       — Пойдём в следующий зал.       Заметив резкую смену настроения Каори, джонин указал в сторону другого большого помещения, в которое они немедленно двинулись. Он подвёл девушку к стенду с оружием третьей мировой, который она тотчас сосредоточенно начала изучать. Мужчина отметил, как зрачки куноичи расширились, а голова нагнулась ближе к стеклу, под которым располагалось оружие шиноби. Трясущимися пальцами она провела по запотевшему от её дыхания стеклу:       — Немыслимо, — сипло прошептала Сенджу. В ту же минуту Итачи рассмотрел небольшие капли на толстом стекле, под которым находились экспонаты. — Это… это его имя, — хрипло дышала Каори, а по лицу стремительно катились солёные слёзы. Девушка рассматривала кинжал с гербом клана, который всегда носил с собой Сетору Сенджу. Она знала, что именно при битве за Кесерай, во время сумасшедшей облавы со стороны Страны Ветра, которую шиноби Огня выбивали из города в Стране Дождя, погиб её отец. Та битва стала самым кровавым событием войны. Тогда за один день погибло более пяти тысяч человек, а город был разрушен до основания. Многие недели с тех руин вывозили тела шиноби с обеих сторон. Сенджу от мысли о смерти отца, историю которой она не знала (казалось, её никто не знал), едва сдерживала себя. В тот день на земле и правда воссоздался настоящий ад, врата которого приняли в свою обитель души тысяч людей.       — Папа… — с болью в сердце прошептала девушка, тут же закусив нижнюю губу, надеясь приглушить волну гнетущей боли в груди, каждый раз точащую её израненное сердце воспоминаниями о прошлом. Постепенно эта боль перерастала в хроническое недомогание, норовя стать её ежедневным спутником по жизни.       Итачи молча стоял, рассматривая лицо девушки. Лёгким движением руки он прижал её светлую головку к своей груди, до сих пор находя непонимание в своих мыслях. Эти мысли запомнили образ светлой Каори, что всегда излучала тепло. Мужчина задался немыми вопросами:       «Когда в этой тонкой фигуре собралась такая боль? Как она может вмещать в себе столько горечи, но при этом не терять смех, желание дышать, улыбаться и любить? Почему именно с ней стереотипы становятся такими резкими и непропорциональными? Как из сияющей наивности она превращается в глубоко израненную и убитую внутри? Как может просыпаться и снова сиять так, что ослепила бы любого? Но стоит этой приятной вуали спасть, и вырисовывается образ совсем другой Каори».       В тот момент Итачи понял, что совсем не знает её.       — Прости, — еле шевеля губами, прошептал мужчина, уткнувшись носом в её волосы, пахнущие сладким молоком.       Они стояли так неясное количество времени, пока их не окликнул сторож музея, оповестив о закрытии.       Проходя по улицам в немом молчании, они достигли квартиры очень быстро, каждый уйдя в свои раздумья. Итачи совсем не хотелось оставлять напарницу одну, но она решила иначе:       — Я хочу побыть одна, — даже не смотря в его сторону, будто обращаясь с просьбой, а не извещая о своём желании, медленно закрыв дверь своей комнаты.       До самого вечера девушка не выходила из помещения, и это начало напрягать Учиху. Всё, что он ощущал, — это идиотскую неспособность помочь ей. Показать, что она не одна. И чёрт… он безумно хотел затянуть её вновь в свою постель. Наблюдать, как она, затаив дыхание, слушает его голос, как доверчиво и чутко прижимается к нему, как постепенно опускается в царство сна, всё ещё, в силу своего характера, продолжая бороться с сонливостью ради очередной строки из полюбившейся книги. Но она неизменно проигрывала эту борьбу, смыкая свои золотые, как солнце, глаза. Её волосы волнами лежали на его ключице, а сама она была расслабленной и обманчиво хрупкой.       Из глубоких размышлений джонина выбил звонок по телефону:       — Да, Какаши.       После обыкновенно короткого разговора с начальством мужчина скинул трубку, получив нужный аргумент для нарушения покоя напарницы. Уже стуча в её дверь, ощущая лёгкое волнение, которое у него никогда не проявлялось, даже на самых опасных заданиях, он ждал.       Дверь со скрипом открылась, и в ней стояла Сенджу, на лице которой не было ни единой эмоции:       — Что-то важное? — бесстрастно спросила она, даже не взглянув в глаза мужчине.       — Да. У нас новое задание. Звонил Хатаке. Я войду, — с напором отчеканил мужчина, в буквальном смысле наступая на девушку.       — Да.       — Лия сейчас в больнице, — спокойно, но с толикой нажима начал джонин, опираясь на ближайшую стену. — Так что будем вдвоём. Стало известно, что Орочимару был замечен на границе со Страной Мороза. Задание прежнее.       — Ладно, — равнодушно выдала куноичи, складывая руки на груди. — Выходим завтра?       Получив короткий кивок Учихи в ответ:       — Тогда до завтра. Доброй ночи, — угрюмо сообщила она, приоткрывая дверь, чтобы пропустить мужчину к выходу.       Но вдруг отметила, что он не сдвинулся с места:       — Проведи со мной ночь, — уверенно изъявил своё желание Итачи, наконец получив ожидаемую реакцию Каори, которая подняла подбородок, немного нахмурив брови, будто не расслышав того, что он сказал.       — Чт-т-то? — запинаясь и теряясь в собственных словах, пыталась узнать, точно ли она услышала его предложение секунду назад или всё это какое-то недоразумение.       — Я не люблю повторять два раза, Каори, — непонятно из-за чего, но нервы Учихи были натянуты как игральная струна.       Мужчина подошёл к девушке, уверенно беря её за изящные пальчики, медленно ведя ошарашенную куноичи за собой.       — Стоп, — повертела головой ничего не понимающая Сенджу, уже стоящая посреди спальни напарника. — Ты сказал, что… ну, ты понял, что ты имел в виду? — пытаясь придать своему голосу твёрдости, молвила она.       Хладнокровие Итачи стремительно перетекало в бурлящее стихийное бедствие. Вновь ему стало невыносимо жарко от этой глупой наивности девушки, которая не сказала «нет», но и не стала покорно плестись за ним. Хотя, признался бы он сам себе, эта мысль его устраивала. Но снова, снова и снова, она превосходит его ожидания.       Неторопливо, словно хищник выслеживает свою добычу, наблюдая за ней, он подошёл к куноичи, склонив голову на бок, слегка сощурив глаза, проводя кончиками пальцев по её волосам:       — Баш на баш, — некогда напомнив её же слова. — Так ты говорила, — в действительности упиваясь её детским недоумением, этими бесцельно слоняющимися по комнате глазами, ищущими ответы, которые нужны не только ей одной.       Подведя её к кровати, он вальяжно разлёгся на перине, захватив книгу. Всё ещё находясь в явном замешательстве, Каори присела на постель, ложась на бок и начиная слушать его пересказ:       — Итачи, — спустя минут двадцать, уже упорядочив свои мысли, она окликнула мужчину, который дал понять, что слышит её. — Если честно, я всё ещё не поняла, что мне делать, — чистосердечно призналась Сенджу, услышав ответ:       — Спать, — изогнув губы в улыбке, произнёс он.       — С тобой? — так же безвинно уточнила Каори, получив кивок напарника. Она приподнялась с постели, подползая на четвереньках к мужчине.       — Ты уверен в своих словах? — контрольно поинтересовалась она.       Вновь получив положительную реакцию, куноичи отложила книгу, смотря в испытывающие тёмные глаза. Девушка кончиками пальцев дотронулась до края его футболки, потянув её наверх, мимоходом соединившись с ним неразрывным взглядом. Стянув через голову его верхнюю одежду, она уселась на попу, подпирая её пятками, с большим любопытством начиная гладить его крепкий торс, лаская его светлую кожу, будто это был не человек, а ожившая статуя:       «Невозможно, чтобы так выглядел живой человек. Настолько идеально», — углубляясь в размышления о его прекрасном теле, она и не уловила, как скосила голову на бок.       Увлечённо водя пальчиками уже по мужской груди, легонько дотрагиваясь до шеи и вновь спускаясь к сухому прессу, она двигала ноготками по его рёбрам, находя то самое место под грудной клеткой, где гулко стучит сердце. Именно в эту секунду он дотронулся до её очаровательного личика, привлекая за подбородок ближе к себе:       — Если я тебя поцелую, — охрипшим голосом от накатившей волны страсти, которую вызвала эта девушка, — я не смогу остановиться, Каори. У всего есть предел, — сглатывая воздух, — и у меня тоже, — изложил он, принимая болезненную борьбу с её кошачьими глазами, которые, казалось, отрывали последние крохи спасения от полного растворения в ней.       — Дотронься до меня.       Куноичи не осознала, как оказалась вжатой в ещё не остывшую от температуры его тела постель, как вскруживший ей голову, очевидно, до ощущения сладкого изнеможения Итачи, уже склонялся поцелуем во впадинку между шеей и ключицей.       Его поцелуй стал началом новой, непостижимой главы, которую Каори не открывала никогда в своей жизни. Вмиг расслабившись под его следующим поцелуем в ложбинку между грудями, девушка даже не поняла, как оказалась без верхней одежды.       Разум хотел послать всё к чертям, но интуиция подсказывала подождать. Когда Учиха опустился поцелуем на её животик, она физически ощутила ток, исходящий от его губ. Разливающийся по жилам и бьющий прямо в грудь, его маловесные поцелуи, влажный язык, спустившийся в самый низ плоского животика, заставили прогнуться ему навстречу. Жар стал невыносимым, и девушка, приняв единоличное решение:       — Прошу, возьми меня.       Итачи поднялся на локти, выставив их по обе стороны от плечей куноичи. Ему стало вдруг смешно. Почему именно так — он и сам хотел узнать:       — Я думал, ты продержишься дольше, — растягивая губы в улыбке, нарочно поддел напарницу, которая распахнула, до этого закрытые глаза, и залилась в приступе возмущения:       — Ах ты, ты! Ненавижу тебя, — начав брыкаться в попытках скинуть с себя наглого Учиху. — Я не договорила, — протестовала она. — Возьми меня и отпусти, так как мне не нравится. А ты извращенец похуже Джирайи!       Под смех Итачи она выбралась из-под торса мужчины, разъярённо бегая в поисках своей футболки:       — Куда ты её дел?! — взбудораженно вопрошала Сенджу, прожигая взглядом джонина.       Он видел, что его слова задели её самолюбие, и доброжелательно протянул ей часть её гардероба.       — Я иду к себе, — находясь во взбешённом состоянии, заявила девушка и двинулась к двери. Почти отворив её, она услышала:       — А ты говорила, что держишь слово.       Точно ударив в ту точку, в которую требовалось, Сенджу развернулась, нервно кусая губы.       — Я имел в виду то, что мы делали вчера. Я не дотронусь до тебя, пока не попросишь, — в мгновение ока мужчина разрешил конфликт.       Немного поспорив с напарником, девушка всё же заснула под мужской голос, который вновь читал книгу, с характерным звуком перелистывая страницу за страницей.