Книга 1. Свобода воли - это иллюзия

      Рано утром: «Будто в академию на линейку», — сетовала на жизнь Каори, стоящая в начале горной тропы.       — Хватит смотреть туда, — утвердил Учиха, махнув рукой. — Горная вершина сама себя не покорит, — слишком оживлённо, по мнению Сенджу, поднимаясь на заснеженную гору, уходящую вершиной куда-то в облака.       — А может, всё-таки ну его, этот кемпинг, а? Я вроде только вот с больницы, а там говорили, что мне покой нужен, — не прекращала жаловаться куноичи, — хотя с тобой какой там покой, — бурно жестикулируя.       Увлёкшись болтовнёй, в момент оступившись и поехав со склона, она была перехвачена Итачи:       — А ты якобы слушаешь, что тебе говорят? — крепко удерживая свою напарницу, утвердил он, потянув её за собой.       — Ещё раз напомни мне, почему мы идём туда?       — Это гора Нентьяху. Священная гора. Здесь люди находят душевный покой и равновесие.       — Да, — вякнула Сенджу, — а ещё бонусом идёт отсутствие мобильной сети и любых способов связаться с внешним миром.       — В этом проявляется вся прелесть данного места, — будто не слыша возмущения напарницы, слишком оптимистично выдал джонин. — И ещё, Каори, это место священно, и нужно запомнить одно крайне важное правило, — рассматривая недовольное выражение лица девушки. — Никакой лжи, — закончил Итачи, направляясь вверх по склону горы.       — А как вообще тогда общаться? Я, конечно, не говорю, что я патологический лжец, но я же не за себя беспокоюсь, — нарочито безучастно комментировала она.       — Если ты так печёшься обо мне, то не нужно. Я знаю это правило и буду его соблюдать.       Каори рассмеялась:       — Тогда мы будем всю дорогу молчать, да, Учиха?       Проходя уже несколько километров, они сделали очередной привал.       — Фух. Я уже устала. Видишь, правду говорю, соблюдаю твои выдуманные правила. Причём ты мне не ответил, — заметила девушка.       Уловив бестревожное выражение лица мужчины:       — Да, — кивнул джонин. — Помнится, ты меня спрашивала о том, как я провёл те два года, когда ты покинула деревню.       От его слов Сенджу вновь стало не по себе. Сжав себя обеими руками, она потёрла ладонями плечи.       — Замёрзла? — спросил Учиха.       Получив короткий кивок, он накрыл плечи Каори тёплым пледом. Далее они занимались разведением костра и ужином, пока не услышали множество голосов, приближающихся к ним. Люди были явно навеселе, увлечённо о чём-то болтая.       «Видимо, они тоже обходят эту священную гору», — умозаключила куноичи, издали заметив приближающиеся силуэты ярко разодетых людей. В компании было около шести человек, и все они были необычайно расслабленными.       Мужчина в длинном малиново-жёлтом балахоне с кучей разных узоров подошёл к паре:       — Добрый, чудный вечер, — отозвался он. — Мы увидели благодатный огонь и пришли погреться. Одарите нас своим благом, брат и сестра? — чересчур странно вопросил мужчина.       От слов «брат и сестра» Каори еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.       — Да, конечно, — Итачи пригласил присесть путников.       Вся компания чудаков уселась полукругом возле костра.       — Вы поделились с нами дарами, а мы поделимся с вами, — широко улыбаясь, попутно доставая трубку, сообщил странник. Запаливая свой «дар», он протянул её Итачи. Каори с большим вниманием наблюдала за каждым моментом происходящего.       — Я в поиске, — неясно ответил Учиха.       Но, пожав плечами, он передал «дар» куноичи.       — Э-э-э-э, я-я-я, ну того… — мялась Сенджу, отслеживая взгляд напарника, который напоминал говорить правду. Осознав своё безвыходное положение, она продолжила: — Короче, у меня аллергия, я не переношу любые запахи запалённых благовоний, — объяснялась Каори, встретив заинтересованный взгляд Итачи.       — Расскажи свою историю, сестра, — говорил чудак.       «Дурацкие правила», — мысленно выругалась куноичи, начав говорить:       — У меня перекрываются дыхательные пути, если я вдохну большую дозу всего того, что имеет сильный запах. От благовоний до никотина.       — Тогда тебе нужно выпить наш «дар», — не отставал странноватый мужчина, беря флягу с пояса и протягивая её Каори.       Закатив глаза, девушка сделала глоток содержимого, будучи приятно удивлённой:       — Это как вино, класс!       Учиха встал:       — Я пойду проверю территорию, скоро вернусь.       По истечении какого-то времени оптимистичные чудаки втянули Каори в свой, непонятный простым смертным, танец. Накинув на шею девушки венок с цветами, они выплясывали вокруг огня, держась за руки друг друга. Разом куноичи накрыло ощущение непонятной эйфории: тело стало будто легче, а голова чище, вместе с тем ушли уже привычные тяжёлые мысли.       — Я рад, что тебе нравится, — подал голос стоящий неподалёку Итачи.       Сенджу подбежала к нему, оживлённо хватая за руку:       — Пойдём вместе потанцуем, это непередаваемо.       Учиха улыбнулся, протягивая два пальца к девичьему лобику и в миг щёлкая по нему:       — В другой раз, Каори.       Такой ответ не устроил девушку, уже твёрдо решившую затянуть потанцевать непробиваемого напарника. Вцепившись второй рукой в его ладонь, она начала водить плечами, тянув ладони мужчины на себя:       — Потанцуй со мной.       — У тебя отлично получается танцевать самой, не хочу портить тебе вечер.       Надув губы, она постучала по ним пальцем:       — Знаю! — воскликнула восторженная Каори. — Тогда я станцую для тебя.       Пожав плечами, она отошла на шаг от него, вскидывая руки над головой. Неспешно начала изящно выворачивать кисти рук, водить плечами, прогибаясь спиной так, что доставала волосами до земли. Резко развернувшись, перепрыгивала с одного носочка на другой. Девушка закружилась вокруг своей оси, подкидывая волосы в воздух. Развернувшись к Итачи передом, медленно перебирая ножками, она становилась всё ближе. Заглянув в его бездонные, цветом обсидиана, глаза, Каори начала обходить по кругу, напевая.       — Когда-то, очень давно, все люди жили в мире, любили, кружились в танце, а после разбились… разбились о собственные мечты, поддавшись желаниям. Я буду, буду, буду делать то, что ты просишь, только скажи…       Сделав остановку, девушка установила зрительный контакт с Учихой.       — Ты очень красиво улыбаешься, — осторожно вымолвил джонин.       — Я хочу увидеть твою улыбку, — ответно попросила куноичи.       Сердце издало непредвиденный порыв, от которого он сделал шаг в сторону напарницы. Откидывая пару прядей с её очаровательного лица, заметив, что она не отошла и не откинула руку, джонину ещё больше хотелось зайти дальше.       «Итачи, сдерживай свои желания», — еле шепча, напомнил он себе, обратив внимание на искорки в янтарных глазах:       — Поэтому ты так тяжело дышишь? — любопытствовала Каори, дополнив: — Не врать, Итачи, это твои же правила.       Мужчина с пленительной улыбкой ответил:       — Да, поэтому. Но ты будешь молчать, — положив указательный палец на алые губы напарницы, — иначе я начну задавать вопросы.       Сама не понимая, что делает, Каори, приоткрыв губы, медленно дотронулась тёплым язычком, посасывая мужской пальчик. Почерневшие от нагрянувшей страсти глаза с интересом наблюдали за движением её губ. Зажав большим и указательным пальцами подбородок куноичи, Учиха поднял его на уровень своего лица:       — Ты не трезвая, Каори.       — Да, тебе никогда не угодишь. Я слишком недостойная для того, чтобы насладиться твоим вниманием, на противовес остальным.       — Что ты мелешь?       — То, что вижу, — отчеканила девушка. — Ну да, я же не Изуми, не такая благородная, истинная Учиха, прекрасная и заботливая, не влипавшая в нескончаемые проблемы.       Итачи наблюдал за резкой сменой настроения девушки. В голове закрались мысли, что это связано с тем, что ей дали странники.       — Каори, тебе лучше отдохнуть, — холодно заявил мужчина, отступая на шаг от неё.       — Да пошёл ты, — уходя прочь к своему спальному месту.       Через некоторое время к Учихе подошёл странник:       — У неё нет душевного равновесия. Она не знает, на кого злиться, а кого любить. Помоги ей восстановить это равновесие, и ты не пожалеешь ни дня о принятом решении, ибо оно будет полностью верным. Спокойной вам ночи, брат и сестра, — на прощание помахал мужчина.

***

      Очередной раз, поднявшись с спального места, Итачи подошёл к скулящей во сне напарнице, которая лихорадочно мотала головой, вздрагивая всем телом. Больше хрипя, нежели дыша, он присел рядом, встревоженно взглянув на девушку и дотронувшись пальцами до её лба:       — Потерпи, Каори, сейчас всё пройдёт.       Едва досказав последние слова, Учиха активировал мангекё, входя в её сознание, переживающей ту самую картину недавнего прошлого. Джонин тотчас прочувствовал весь спектр её эмоций, которые были не просто гнетущими, а отравляющими изнутри. Изменив её сновидения на более приятные, он успокоился, разглядывая размеренные черты девичьего лица.

***

      — Мы уже скоро прибудем, — впервые отозвался мужчина за пару-тройку часов, пройденных в горах.       Сенджу рассматривала вершину слегка заснеженной горы, на которой располагалось что-то массивное и обширное. Говорить о вчерашнем с напарником девушка не решалась, сохраняя незримую границу.       Проходя несколько крутых поворотов, Каори боялась оступиться и полететь вниз. Её ступня немного съехала, скидывая мелкие камушки в высотную пропасть. Едва она взвизгнула, оказавшись в бережных руках Итачи:       — Ты в порядке?       — Да, да, — незамедлительно ответила Сенджу. — Спасибо, я просто ещё не полностью восстановилась.       — Поэтому мы тут. Мы прибыли сюда, чтобы ты окончательно выздоровела и даже стала сильнее. Просто так бы ты не пошла.       Уже хотевшая отчитать напарника, она застыла в изумлении, глядя на древний белокаменный город с высеченными в стенах человеческими статуями. Чем ближе они подходили, тем отчётливее становились различные рисунки в камне: растительные, животные, геометрические орнаменты присутствовали повсеместно.       — Невероятная красота, — произнесла Каори.       Входя в ворота, Сенджу заметила нескольких налысо выбритых мужчин, одетых в бело-красные одежды, низко кланяющихся пришедшим путникам. Итачи учтиво ответил им, вслед за ним и Каори:       — Прошу, проходите, мы рады всем ищущим и страждущим, — монотонно пропели монахи, зазывая их следовать за собой.       Проходя по мощёной камнем дорожке, она рассматривала деревянные строения, напоминающие открытые дома с выгнутыми вверх крышами. Деревянные столбы, удерживающие преимущественно трёхэтажные постройки, были отделаны искусной ручной резьбой, изображающей удивительные сцены, которые Сенджу были непонятны.       Монахи пригласили их войти в одноэтажное здание, находившееся не менее чем за тысячу каменных ступеней, ведущих вверх по крутому подъёму. Заметив ошарашенное выражение лица напарницы, Итачи улыбнулся:       — Это не так уж и далеко.       — Ты смеёшься, да? Точно смеёшься.       Уже под конец пути Сенджу ощущала боль в каждой мышце своего тела. Посмотрев на бесстрастных монахов, которые ни разу не остановились, она бормотала:       — Вот это дядьки дают.       Зайдя в широкое здание, сооружённое из белого дерева, не имеющее стен, вместо которых пропорционально располагались деревянные колонны, она увидела в центре зала мужчину лет шестидесяти. С ровной осанкой, безмятежным видом, лысой головой и уже типичным одеянием монаха, он излучал что-то, что было скрыто от глаз обычных людей.       — Приветствую вас, Гуру Лахима, — низко поклонился Итачи, соединяя руки в уважительном жесте.       Мужчина встал, подходя к Учихе с кристально чистой и такой тёплой улыбкой:       — Я ждал тебя, Итачи, — сказал он, положив руки на плечи джонина. — Ты не один, — отметил монах.       — Ой, — захлопала глазами Сенджу, — добрый день, гуру… эээм… гуру, — закончила она.       Услышав искренний смех монаха, девушка поднялась, не совсем понимая, почему он смеётся.       Мужчина подошёл к ней, и Каори сразу ощутила тепло, веявшее от его образа:       — Можешь называть меня просто гуру или Ланцо, как тебе будет легче запомнить. А как твоё имя, дитя?       — Эм… Каори.       — Прекрасное имя, Каори, — будто протягивая каждую букву её имени, произнёс он.       — Очень сильное имя, под стать его обладательнице, — отметил монах.       — Иногда то, что мы видим, не соответствует реальности, — ответила Сенджу.       — Тебя это печалит?       — Ну, реальность есть реальность. Печалит меня она или нет, это не так уж и существенно.       — А что ты считаешь реальным?       — То, что вижу своими глазами, — она заметила лёгкую улыбку на лице Итачи.       — Хорошо, — кивнул гуру. — Но почему ты уверена в том, что видишь? Откуда ты знаешь, что это истинная реальность? Ведь это твоё субъективное видение. Скажи мне, субъективное видение является независимым?       — Ну, — призадумалась Каори, — верно, не совсем так. Ведь оно уже принадлежит мне, а значит, зависимо от меня, — ответив сама на свой вопрос.       — Я хочу поговорить с тобой, дитя, если ты не возражаешь, — спросил гуру Ланцо, получив удовлетворительный кивок путницы. — А теперь, прошу, отдохните. Итачи, расскажи всё Каори, — напоследок сказал монах, возвращаясь к своим делам.       Выйдя из храма, в голове Сенджу вертелась сцена недавнего разговора с пожилым мужчиной:       — Кто он, Итачи?       — Настоятель этого храма. Просвещённый, поистине мудрый и бескорыстный человек.       Куноичи отметила, что Итачи очень редко отзывается однозначно о людях:       — Почему ты так в этом уверен? Вы знакомы давно?       — Да, мы знакомы. Не знаю, что для тебя «давно», но тут дело не в этом.       — Тогда объясни, в чём.       Покачав головой, джонин глянул в потемневшее небо:       — Очень мало людей, которых я по-настоящему люблю, но ещё меньше тех, о ком я хорошо думаю.       — А ещё, — добавила куноичи, — вечно ты увиливаешь, — недовольно нахмурилась она, как вдруг ощутила два пальца на своём лбу.       — Не хмурься, тебе не идёт, — отчитал Итачи.       Девушка разразилась звонким смехом:       — Ты как моя бабушка. Она тоже говорит: «Не хмурься, морщины появятся», — вызвав ответную, естественную улыбку джонина.       — Итачи, я… — глубоко вздохнув, пересиливая себя, она продолжила: — Прости за вчерашнее. Я не должна была срываться на тебя, наговорила столько бреда, — виновато рассуждала куноичи, но тут же была остановлена Учихой:       — Поступки других людей, как правило, — это отражение того, что происходит в их жизни. Я хочу помочь тебе разобраться с тем, что происходит в твоей душе, если ты позволишь.       — Я… — онемевшая от заявления Учихи, тихо произнесла: — Хочу сказать, что не нужно, но боюсь, что совру.       — Тогда просто прими, — едва отозвался мужчина, подходя к женской половине жилья. — Тебе сюда, — передавая ключи в руки Каори, он, попрощавшись, покинул территорию восточной части храма.       Входя в комнату, Сенджу отметила, что там имеется небольшая кровать, рассчитанная на одного, полочка для одежды, шкафчик и стол со стулом, а также большое прямоугольное окно с видом на сад, где располагались каменные статуи монахов, сидящих в позе лотоса.       Ночь была очень беспокойной. Всё время Каори подрывалась от ощущения, что в комнате кто-то есть. Забиваясь в угол, она вспоминала картины того дня, когда чуть было не распрощалась со своей свободой. Приняв решение не спать, куноичи всю ночь просидела со свечой, повторяя заученные в детстве стихи.       Наступившее утро рассеяло ночную тревогу. Прозвенел звон, и Сенджу пригласили завтракать в общую трапезную. В столовой было много людей разных возрастов. Женщины сидели отдельно от мужчин, а зал был разделён на две половины.       Позавтракав, Каори заметила Итачи. Он общался с гуру Лахимой. Девушка решила подойти к ним.       — Здравствуй, Каори. Надеюсь, ты выспалась ночью? — спросил гуру.       Этим вопросом он заставил девушку занервничать. Она хотела ответить, что всё хорошо, но вовремя наткнулась на взгляд напарника, вспоминая его слова.       — Я лучше помолчу, — вскинула ладони в мирном жесте Сенджу.       Каори вызвала звонкий смех настоятеля.       — Вижу, ты посвятил её в это правило, — радостно заметил он, глядя на Учиху, и добавил: — Изучай правила, Каори, чтобы знать, как их нарушать, — легкомысленно отметил гуру, пригласив всех следовать за ним.       Сформировалась группа из 17 человек. Они выдвинулись в небольшой павильон, выполненный в местном стиле из белого дерева с замысловатыми анималистическими фигурами.       Когда куноичи разглядывала величественные колонны, она не заметила, как к ней подошли.       — Прекрасно, не правда ли? — утвердил мужской голос. — Это сцена начального уровня медитативной практики.       Каори развернулась и заметила рядом с собой высокого зелёноглазого монаха.       — Моё имя Ван. Я в твоей группе по медитации.       — Ага, группа... по медитации.       — А как тебя зовут?       — Каори. Очень приятно.       Они пожали друг другу руки, и мужчина пригласил её сесть.       Гуру Лахима взял слово:       — Добрый день. Сегодня мы будем познавать себя. Научимся понимать своё тело и разум, а следовательно, управлять ими. Первое ваше задание — это понять, что вас тяготит, взглянуть в глаза своим страхам и определить их. В этом вам поможет окружающая природа и разговор со своим «Я» посредством медитации, — рассказывал настоятель, приступая к объяснению практик.       По истечении нескольких часов куноичи запомнила опорные точки. Затем всех распустили «в поисках своих страхов», как выразился старший монах.       — Класс, и что дальше? — развела руками Сенджу, в миг услышав голос Вана.       — Эй, Каори, у меня есть идея. Неподалёку есть место, где просвещённые находили себя. Это водопад. Может, пойдём вместе?       «Ничего плохого быть не может же», — решила она, по дороге узнав о монахе.       — Значит, ты исследователь древних святых мест. Так у тебя сейчас что-то вроде паломничества? — спросила она, увидев положительный кивок Вана.       — Вот мы и на месте, — известил монах.       Перед девушкой раскинулся обширный водопад с зелёной травой, на которой местами лежал снег.       — Невероятное явление, — обрадовалась куноичи, подойдя ближе к святому месту.       Последующие часы долгих медитаций, по мнению девушки, ни к чему не привели, кроме острой поясничной боли и затёкшей шеи.       — Думаю, пора возвращаться.       Вернувшись в храмовый комплекс, куноичи наткнулась на взволнованного Итачи.       — Где ты была? Я везде искал тебя.       Джонин не обратил внимания на монаха, который стоял рядом.       — Прошу прощения, что доставил вам беспокойство. Это была моя идея — показать Каори святые места. Я не знал, что её ждут друзья, — протараторил мужчина, добавив: — Моё имя Ван. Я исследователь святых мест, — протягивая руку для пожатия Учихе.       — Итачи, — ответно пожав руку исследователю.       — Благодарю тебя за такую прекрасную компанию, Каори. Надеюсь, мы ещё увидимся, — попрощался монах.       Сенджу наткнулась на удручённый взгляд Учихи.       — Чем вы там занимались?       — А чем можно заниматься на святых местах? — ответила вопросом на вопрос куноичи, приподняв бровь. — Оскверняли, конечно, — раскинула руки она, заметив расширенные глаза напарника, сделавшего шаг в её сторону. — Моими медитативными практиками, разве что, — закончила Каори.       — Ясно. В следующий раз говори куда собираешься. Не хочу, чтобы ты влипла в неприятности.       После ужина все начали расходиться по своим постелям. Спать совсем не хотелось. За ночью следовали непрекращающиеся кошмары, мучившие Каори.