Долгожданное счастье

— АААА, СУКА, ТЫ ЧЕ ТВОРИШЬ? СЛЕПОЙ, ЧТО ЛИ? — Я ЧЕ ТВОРЮ?! ХУЛИ ТЫ ТУТ ЛЕЖИШЬ НА ПОЛУ?!

***

— А ты хороший омега, как оказалось, Ким Бэкхён. — Ты тоже ничё, Пак Чимин, слепой, правда, немного, но ничё. Да и наливаешь хорошо. Хохот пьяных омег разносился эхом по всему небольшому помещению ресторанчика «У дедули Кхи», окрашивая уютный вечерний антураж атмосферой непринужденного хаоса. На столике, за которым расположились двое, не осталось ни малейшего свободного уголка — бутылки соджу громоздились башней, которая угрожала рухнуть от одного неловкого движения. От закусок остались лишь пустые тарелки. Чимин, шатаясь даже сидя, то и дело хватался за край стола, словно опасаясь упасть, хотя стул под ним стоял прочно. Его щеки горели румянцем, а глаза блестели не то от веселья, не то от переизбытка спиртного в организме. Он явно отвык от такого количества алкоголя, но, под стать своему товарищу, не собирался останавливаться. Бэкхён, напротив, держался куда бодрее, хотя его громкий хохот выдавал, что он тоже на грани. Он смеялся буквально с каждого слова, каждого шума, каждого случайного звука, доносящегося до его ушей, словно мир стал источником бесконечных анекдотов. Это был уже третий по счету ресторан, который омеги превратили в арену своего безудержного веселья. Запасы алкоголя таяли на глазах, а сотрудники заведения лишь переглядывались, явно не зная, как реагировать: с тревогой или с восхищением от такой неистощимой энергии. За окнами гасли последние огни вечернего города, но внутри «У дедули Кхи» праздник явно был в самом разгаре. Уже никто и не вспоминает о том, как три часа назад началась эта буря веселья — с того самого момента, когда Чимин рухнул прямо на мирно спящего на полу Бэкхёна. Никто не упоминает как тот, очнувшись, выдал тираду из отборного мата, а затем, не долго думая, врезал Чимину так, что тот моментально осел на пол. Это было похоже на начало плохой комедии, которая неожиданно обернулась драмой. И уж точно никто не говорит о напуганном до смерти кассире Сыну, мальчике-школьнике, который оказался племянником того самого «Мрачного». Бедняга, едва услышав шум в подсобке, ворвался туда с миссией спасения, но вместо этого застал жуткую картину: двое омег, катающиеся по полу, и Чимин с окровавленным лицом. От увиденного Сыну так растерялся, что не смог сдержать слёз, а его жалобный плач стал неожиданным стоп-краном для омег. Чимин и Бэкхён, до того нещадно «выяснявшие отношения», в мгновение ока остыли. Разбитое лицо Чимина и злой вид Бэкхёна сменились растерянностью. — Ну, чего ты… Всё нормально! Мы просто баловались, — пытался оправдаться Чимин, держа салфетку у носа и виновато моргая. — Да, да! Всё хорошо! Не плачь, а то нам и так стыдно. Испугали моего любимого племянника, — добавил Бэкхён, неловко похлопывая Сыну по плечу. Сыну, хоть и успокоился, всё равно смотрел на них с подозрением. Но его вмешательство заставило омег прекратить разборки. Они торжественно заключили импровизированное перемирие, после чего Сыну, вытерев слёзы, поспешил обратно на кассу. Теперь они сидят, будто ничего не произошло. Чимин — с забытым куском ваты, торчащей из носа, а Бэкхён — с пластырем на брови, который прикрывал свежую царапину. Причина её была настолько нелепой, что они, кажется, даже перестали злиться друг на друга. Когда Бэкхён выходил из той самой подсобки, он умудрился, оступившись, напороться на гвоздь, который чуть ранее едва не испортил Чимину брюки. Эта ироничная деталь их «приключения» стала завершающим аккордом в череде нелепостей. — Повезло, что глаз на месте, — усмехнулся Чимин, с трудом проглатывая очередной глоток соджу. — Да, было бы обидно, если бы ты остался не только с окровавленным носом, но ещё и с искалеченным другом, — фыркнул в ответ Бэкхён, в очередной раз смеясь до слёз. — Я только одного понять не могу: а почему "мрачный"-то? Из-за пирсинга да пары тату на кистях? — Чимин, едва держась прямо, поднял голову и потрясшейся рукой ткнул в сторону брови Бэкхёна. Его язык уже начинал заплетаться, но слова всё ещё были различимы. Бэкхён лишь усмехнулся, медленно потянулся за новой бутылкой соджу и сделал вид, что задумался, как бы нарочно нагнетая интригу. — Не, это тут ни при чём, — наконец ответил он с ленивой улыбкой. И, словно подогревая любопытство собеседника, Бэкхён снял толстовку, оставаясь в одной обтягивающей майке, прям как они, алкоголичке. Свет из тусклых лампочек под потолком подчеркнул резкие линии его татуировок, обрамляющих шею и уходящих на руки. Взгляд Чимина тут же цепляется за огромного паука, черные лапы которого покрывают почти всю шею, словно он только что выбрался из сети, из колючей проволоки. От паука взгляд неосознанно скользнул ниже, где на груди его встретили пустые, безжизненные глаза Девы Марии, окружённой терновым венком. Линии её лица были тонкими, изящными, но окружение напоминало о боли: ярко-красные розы сменялись черными, словно увядшими, и переплетались в причудливом хаосе. Но больше всего поражали руки. Не осталось ни единого участка кожи, где можно было бы разглядеть её естественный цвет. Узоры, слова, абстрактные фигуры — татуировки покрывали всё, рассказывая какую-то мрачную, но завораживающую историю. Слова на латыни перемежались с неизвестными символами, а у самого запястья, на венах, вырисовывались острые углы геометрических фигур. — Вот это, — хмыкнул Бэкхён, перехватив взгляд Чимина, — и есть причина. Люди видят и думают, что я бандит из какого-то дурного фильма. Чимин снова посмотрел на него, теперь с новым интересом, не столько от страха или осуждения, сколько от простого человеческого любопытства. — Ну, ладно, — произнёс он медленно, пытаясь сообразить, что сказать дальше, — паук… прикольный. Бэкхён не удержался от смеха, чуть не опрокинув рюмку соджу: — Прикольный?! Боже, Чимин, ты лучше ещё выпей. — Но если серьезно… больно было набивать всё это? — Чимин, не отрываясь, рассматривал узоры на теле Бэкхёна. — Да и сколько тебе лет-то? На вид ты не старше меня! Когда ты всё это успел? — Мне двадцать четыре, — небрежно бросил Бэкхён, потянувшись за очередной рюмкой. — Было времени навалом, пока в университете учился. Он сделал короткую паузу, будто намеренно подогревая интерес Чимина, а затем добавил с лёгкой улыбкой: — Кстати, у меня ещё и мотоцикл есть. — Ох блин, так ты старше! Пардон, хён, — воскликнул Чимин, осознав разницу в возрасте. — Мне двадцать два. Бэкхён усмехнулся, глядя на него с насмешкой. — Малолетка, — протянул он, нарочито серьёзно качая головой. Эти слова послужили триггером: оба омеги разразились громким смехом, настолько искренним, что один из сотрудников ресторана, проходящий мимо, невольно обернулся, чтобы взглянуть на них. — За знакомство, мрачный хён! — провозгласил Чимин, подняв рюмку с соджу, которая уже еле держалась в его трясущихся пальцах. — За знакомство, Чимин, — ответил Бэкхён, ухмыляясь, и легко чокнулся с ним. За тостами и разговорами пробежали ещё три бутылки соджу, которые ушли столь же незаметно, как предыдущие. Время близилось к закрытию, а «У дедули Кхи» уже давно не принимал новых посетителей. Однако сонный и недовольный хозяин, ворча себе под нос что-то о том, что "таких любителей не допросишься уйти", всё же не стал их выгонять, лишь изредка покачивал головой, проходя мимо. Наконец, неуклюже собравшись, Чимин и Бэкхён, обнявшись как старые друзья, пошатываясь, отправились к выходу. Во время пьянки выяснилось, что они живут совсем рядом — дом Бэкхёна находился буквально через дорогу от дома Чимина. Это открытие сопровождалось радостными возгласами и взаимными заверениями, что теперь их встречи будут «точно регулярными». Шатающейся походкой, цепляясь друг за друга, они направились в сторону своих домов. Большая часть пути прошла почти без происшествий. Почти. Разве что Бэкхёна вдруг стошнило у ограды какого-то цветущего сада, и его собственный хриплый смех мешался с гневными выкриками: — Вот почему эти розы так пахнут, а? Я не виноват! Чимин тем временем стоял рядом, прикрыв лицо руками, явно пытаясь подавить истерический смех. А потом, словно по воле злого бога, и он оказался жертвой этой ночи. Неровно уложенная плитка, коварно выглядывающая из земли, заставила его споткнуться и упасть прямо на колени. В момент падения раздался хруст: джинсы не выдержали испытания. — Чёртова плитка! — рявкнул Чимин, поднимаясь. — Кто её так положил?! Бэкхён, кривясь от смеха, подмигнул: — Летел красиво, клянусь. А как матерился! Это ж целый мастер-класс по ругательствам. — Не смешно! — отмахнулся Чимин, но уже через минуту сам не удержался от улыбки, бросив взгляд на порванное колено джинсов. — Ну хоть не совсем без штанов остался. Дом Бэкхёна показался за углом, а напротив него виднелась знакомая вывеска аптеки, возле которой находился дом Чимина. Они остановились, обменялись номерами телефонов, ну как обменялись, Чимин продиктовал свой домашний номер, и попрощались, всё ещё ухмыляясь и лениво переговариваясь. Но стоило Чимину повернуться, чтобы сделать шаг к своему подъезду, как вдруг тишину ночной улицы разорвал громкий, резкий свист. Оба омеги замерли. — Ты слышал? — прошептал Чимин, оборачиваясь к Бэкхёну. Тот кивнул, резко посерьёзнев. — Хей, куколка, думал, что после твоей выходки сможешь удрать? О, у тебя ещё и дружок появился. Так ещё веселее.

***

Пов Хосок

5 часов назад

— Хо, брат, спасай, — голос на другом конце трубки дрожал, звучал так, будто человек на грани. — Мин? Что случилось? Что-то с Чонгуком? — спросил я, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Да, — ответ прозвучал тихо, а затем звонок резко оборвался. Вскочив с кровати, я машинально схватил первое попавшееся под руку. Пока я натягивал футболку, мой взгляд упал на часы — 1:30 дня. Ладно, день только начался, но что-то явно было не так. Накинув куртку, я схватил ключи от машины, захлопнул дверь и практически вылетел на лестничную клетку. Спускаясь на парковку, я старался не думать о худшем, но сердце колотилось, а в голове крутились тревожные мысли. Что могло произойти? Почему Мин звучал так испуганно? Обычно дорога до их квартиры занимала около тридцати минут, но сегодня я промчался за пятнадцать. Машина влетела на стоянку, чуть не задев соседский мопед. Бросив её на ближайшем свободном месте, я рванул к подъезду. Лифт ехал мучительно медленно, я слышал каждый скрежет механизмов. Казалось, что прошла целая вечность, пока двери наконец не открылись на нужном этаже. Выйдя, я быстро отыскал квартиру Мина. Нажал на звонок. Никакой реакции. — Мин! — позвал я, но всё было тихо. Напряжение внутри росло, и я начал расхаживать взад-вперёд по коридору. С каждой секундой нервы сдавали, мысли стали рваться в разные стороны. Что-то явно случилось, но что именно? Дверь открылась. — ДЯДЯ ХОБИИИ!!! — Звонкий голос разрывает тишину коридора. — Чонгуки… — выдыхаю я, мгновенно ощущая, как тяжёлый груз тревоги падает с груди. Слава богу, с ним всё хорошо. Однако вместе с облегчением накатывает другое чувство — неимоверно тягучее желание прибить Мина. — Куки, милый, где твой отец? — спрашиваю, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри уже закипаю. — Отец на кухне, кофе делает… и мне какао, — радостно сообщает Чонгук, качаясь с пятки на носок. — Дядя Хосок, а вы хотите мороженое? У нас клубничное, отец вчера купил! — Мороженое подождёт, милый, — говорю как можно мягче. — А ты иди в свою комнату, хорошо? Нам с твоим отцом нужно серьёзно поговорить. — Ладно! — Кивает он и исчезает в коридоре, довольный и весёлый. Снимаю обувь, оставляя её в прихожей, и медленно иду на кухню. В голове уже формируется список: сначала заставлю Мина оплатить все штрафы, которые я наверняка получу за превышение скорости по дороге сюда, а затем убью его. Мысленно пытаюсь успокоиться, но злость только разгорается сильнее. Я уже представляю, как объясняю Чонгуку, что теперь он будет жить со мной, потому что его отец — безответственный идиот. На кухне Мин стоит у плиты, лениво помешивая что-то в кастрюле. На столе кофемашина булькает, наполняя чашку свежесваренным кофе. Он даже не замечает моего появления. — Ну, привет, шутник, — говорю я, скрещивая руки на груди. Мин поднимает взгляд, его лицо светится невозмутимостью, будто ничего не произошло. — О, ты быстро доехал, кофе ещё не остыл, — невинно говорит он, даже не пытаясь скрыть довольную ухмылку. — Быстро? Быстро?! — Мой голос звучит громче, чем я ожидал. — Ты серьёзно? Ты понимаешь, что я чуть не поседел за эти полчаса?! Мин смотрит на меня спокойно, будто всё это было забавным недоразумением. — Да ладно тебе, — тянет он. — Всё же нормально. — Нормально? Я чуть инфаркт не заработал! — Кричу я, поднимая руки вверх. — Ты хоть понимаешь, через что я прошёл, думая, что с Чонгуком что-то случилось? Мин пытается скрыть улыбку, но у него не выходит. — Ну… я же не сказал, что с ним плохо, — наконец выдавливает он, и это становится последней каплей. — Мин, — говорю я, медленно подходя ближе, — готовься к худшему. Потому что сейчас я убью тебя. Улыбается тварь. Весело ему. — Мин, блять, Юнги! — Я едва сдерживаю ярость, чувствуя, как начинают дрожать руки. — Тебе кажется, что это смешно?! Я чуть не поседел, пока сюда мчался. А ты, падла, просто хотел выпить со мной кофе?! Это был последний раз, когда я ответил на твой звонок. Мы больше не бро. Юнги, с непробиваемо спокойным лицом, только вздыхает, но в его глазах появляется лёгкая тень сожаления. — Не горячись, Хо. Ну, ты бы по-другому из квартиры не вылез, — он пожимает плечами и опирается на столешницу, будто его это совершенно не касается. — А Чонгук уже все уши мне прожужжал, как соскучился по «любимому дяде». Да и нам поговорить надо. Я резко останавливаюсь, уже приготовив новую порцию возмущения, но замечаю, как его взгляд вдруг меняется. Та невинная усмешка, которая раздражала меня последние несколько минут, исчезает. Вместо неё появляется что-то совершенно другое — серьёзное, тяжёлое. От Юнги прямо веет напряжением. — Что-то серьёзное? — Спрашиваю, смягчая тон, но всё ещё с подозрением. Он медленно кивает, устало потирая переносицу. — Да. Мне кажется, я идиот, — тихо бросает он. — Ну, если честно, я в этом никогда и не сомневался, — усмехаюсь я, пытаясь разрядить обстановку. Юнги не реагирует, его взгляд остаётся сосредоточенным, отстранённым. Моя улыбка тут же гаснет. — Эй, — тихо говорю я, отодвигая стул и усаживаясь напротив. — Что случилось?

***

POV Юнги спустя четыре с половиной часа Хосок сидел напротив, молча слушая мою исповедь. Его лицо оставалось спокойным, но глаза всё больше наполнялись жалостью. Мне казалось, что с каждым моим словом он только сильнее убеждался, насколько же ОГРОМНЫЙ я дурак. Ну правда, как можно было так растеряться? Не взять номер телефона, уехать, словно подросток, который не знает, как действовать дальше. — Бро, это всё, конечно, грустно, — наконец заговорил он, когда я замолчал. — Но ты не пробовал найти его через соцсети? Ты же знаешь его имя и даже фамилию. Я уставился на него, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Вот так просто, да? Найти в соцсетях? Почему мне это не пришло в голову? — Ты шутишь… — пробормотал я, осознавая, насколько элементарное решение я упустил. Хосок, едва сдерживая усмешку, явно наслаждался моментом. — Юнги, ты реально дед. Интернет существует, приветствуем тебя в 21 веке. Его насмешки я уже практически не слышал. Внутри бушевала смесь злости на себя и смущения. Но больше всего раздражало, что он прав. Я действительно застрял где-то между прошлым и настоящим. Размышления прервал громкий звонок телефона. На экране высветилось имя: Секретарь Ким. — Хо, погоди минуту, — сказал я, поднимая трубку. — Да? Что-то случилось? Секретарь говорил быстро, запутанно, но главное я понял: он каким-то образом умудрился сломать замок в своём кабинете и теперь не мог выйти. — В смысле ты сломал замок и не можешь выйти? — переспросил я, недоверчиво хмурясь. Ответ только добавил абсурда: — Они не могут войти? Намджун, твою налево… Ладно, жди, горе-заключённый. Закончив разговор, я обернулся к Хосоку, который наблюдал за мной с нескрываемым любопытством. — Бро, я на часик отъеду. Посиди с Куки, хорошо? Хосок только пожал плечами, не сводя с меня насмешливого взгляда. — Без проблем. Твой сын будет в надёжных руках. Я тяжело вздохнул, надевая куртку. Всё ещё чувствовал себя полным идиотом, но теперь к этому добавилась ещё и новая головная боль в лице Намджуна. Отличный день.

***

Поездка до офиса казалась бесконечной. Пробки, пешеходы, неспешные светофоры — всё как будто специально настроилось издеваться надо мной. Или, если верить в высшие силы, над застрявшим в кабинете Намджуном. И я как, крестоносец, еду его высвобождать. Тоже мне, принцесса. Секретарь Ким Намджун был удивительной личностью. Это сочетание профессионализма и какого-то невероятного таланта попадать в нелепые ситуации поражало меня уже не первый год. Он мог организовать встречу с сотней участников, не упустив ни одной детали, но при этом: 1)застрять в собственном кабинете; 2)сломать принтер одной кнопкой; 3)сбить с ног пожилого клиента. И это далеко не полный список его «достижений». Намджун был ходячим примером максимальной эффективности и минимального контроля над реальностью. — Надо познакомить его с Хосоком, — пробормотал я себе под нос, раздражённо барабаня пальцами по рулю в очередной пробке. — Пусть лучше ему звонит. Хосок бы, конечно, умирал от смеха и издевался до конца следующей недели, а потом ещё два месяца отпускал шутки про «героические факапы Намджуна», но при этом приезжал бы всегда. Наконец, я припарковался у офиса, хватая запасные ключи от кабинета. В голове уже вертелась ироничная фраза для Намджуна. — Монстр разрушений, твоё время вышло. С этими мыслями я направился внутрь, готовый спасать своего неуклюжего, но незаменимого секретаря.

***

30 минут назад.

Что ж, это заняло больше времени, чем я ожидал. Намджун, конечно, уникален в своём мастерстве создавать хаос, но застрять на пять часов в архиве бухгалтерии без еды, воды и… да, уборной — это даже для него перебор. Хорошо хоть телефон его разрядился, а не окончательно вышел из строя, иначе искать его пришлось бы по всему зданию ещё дольше. Теперь он на свободе, и я могу со спокойной душой отправиться домой, продолжать наслаждаться своим выходным. Чонгук, к счастью, не остался один — Хосок явно успевает развлекать племянника. Правда, это напомнило мне о другом важном деле. — Блять, точно… — пробормотал я себе под нос, выруливая на шоссе. — Надо найти Чимина, пока Хосок не решил заняться моей личной жизнью. Хосок, конечно, мастер влезать в такие дела. Он занимался этим ещё со школьных времён. Правда, его подход к выбору пар зачастую был неудачным, но иногда мне казалось, что его предложения были всё-таки лучше, чем мои решения. Если бы я в своё время его слушал, возможно, не лоханулся бы так с… той тварью. Остановившись на светофоре, открыл телефон и запустил поиск. Чимина нашёл быстро — открытый профиль, имя и фамилия в нике. Как-то даже стыдно стало, что мне раньше это в голову не пришло. — И ведь вроде не дурак, — пробормотал я, отправляя запрос. — Отличник по жизни. Детские песенки явно остатки мозга выели. Закончив с соцсетями, задумался. Милый, уютный омега, который успел врезаться в память так крепко, что я до сих пор ловлю себя на мыслях о нём. Однако, это всё ещё усложняется одним фактом: ребёнок. Значит, кто-то до меня уже стал для него значимым. И всё же, почему-то эта мысль не убивает надежду. Suga_aguS_DT отправил запрос на дружбу. Готово. Осталось только ждать. А пока — домой, к Куки. Чёрный автомобиль рывком срывается с места, унося меня прочь от очередного насыщенного событиями дня.

***

Чем ближе я подъезжал к дому, тем сильнее разрасталось странное чувство внутри. То ли тревога, то ли гнев, смешанные в тугую пружину в груди. Но почему? Всё ведь должно быть в порядке. Если бы что-то случилось, Хосок точно бы позвонил. Он никогда не молчит о проблемах. На повороте к парковке всё встаёт на свои места, и ощущение необъяснимой тревоги сменяется огненным всплеском ярости. Чимин. Тот самый милый омега, который никак не выходил из головы. Сейчас он стоит на углу, пытаясь отбиться от какого-то здоровяка. Рядом ещё один парень, его держат за руки и пытаются силой затащить в машину. Кровь начинает бурлить в венах, как раскалённая лава. Торможу так резко, что шины визжат, но это меня не останавливает. Уже в следующий момент я выбегаю из машины и со всей силы бью того, кто удерживает мальчишку, прямо в нос. Раздаётся глухой хруст, и амбал с удивлением отпускает парня, который тут же падает на колени. Второй стоит в недоумении, но ненадолго. Удар приходится прямо в его правый глаз, и он пятится назад, хватаясь за лицо. Сердце стучит бешено, виски пульсируют, создавая в ушах ритм напряжения, как барабан боя. Тем временем свинья, что до этого пыталась схватить Чимина, переключается на меня. Его удар попадает мне под рёбра, выбивая воздух из лёгких. В глазах темнеет, но ненадолго. Шаг назад, глубокий вдох, и я снова готов. Он замахивается, но промахивается, ударив воздух. Я не теряю времени — теперь бью я. С ноги, прямо в живот. Сила удара заставляет его согнуться пополам и пошатнуться. Бой ещё не окончен, но одно я знаю точно — Чимина я в обиду не дам. Свинья, согнувшись пополам, пытается отдышаться, но я не даю ему шанса восстановиться. Сделав шаг вперёд, с размаху бью его локтем по затылку. Амбал валится на колени и, схватившись за голову, бормочет что-то нечленораздельное. — Не подходи к ним, понял? — Рычу, отталкивая его на землю. Второй, ошарашенный, понимает, что остался один, и начинает пятиться. Его взгляд мечется между мной и моими руками, сжатыми в кулаки. Он ещё не решился, бежать ему или попытаться вступить в бой, но, кажется, склоняется ко второму. — Уйдёшь по-хорошему, или тебе помочь? — бросаю я, не отводя от него взгляда. Это был опрометчивый поступок. Один из прихвостней ударил меня по затылку. Перед глазами темнеет. — ДЕРЬМО СОБАЧЬЕ, НЕ СМЕЙ БИТЬ МОЕГО ПОТЕНЦИАЛЬНОГО ПАРНЯ!!! Крик бьёт по ушам даже больнее, чем удар по голове сзади. Блять, мир перед глазами начинает плыть и предательски мутнеет. Я оступаюсь и падаю. Крики становятся громче, грохот падающих тел отчетливее. Пока окончательно все не замолкает. Зрение потихоньку возвращается, встаю и вижу перед собой паренька, которого пытались затащить в машину. Он выглядит испуганно. Уже собираюсь сказать, что в норме, как за его спиной появляется морда той свиньи. И тянет свои лапы к шее парня. Протягиваю руку к нему, чтобы оттолкнуть в сторону, как внезапно раздаётся хруст и боль заполняет мозг. Я вновь оседаю. — О боже, Чимин, ты сломал ему руку! — БЛЯТЬ, ДА Я УЖЕ ПОНЯЛ, НЕ РАЗОБРАЛ ГДЕ ЧЬЯ! Кто-то бежит прочь, а вокруг меня чувствуется аура паники. Постепенно голосов становится больше. Я окончательно проваливаюсь в темноту.