Отреченный

Илья никогда бы не подумал, что он будет жаловаться на долгий путь, будет жаловаться на небо над головой, на каждое дерево, на все, до чего только доберется взгляд. Казалось, будто Кая специально выбрала максимально неудобную дорогу, заваленную снегом по самое не могу. Под сугробами иногда прятались пеньки, причем, вот же везение, никто, кроме него, на них почему- то не натыкался. Уже третий раз ударяясь носком ботинка, парень устремил почти ненавидящий взгляд на девушку, идущую впереди. Аня шла рядом с ним и тоже особого восторга не высказывала. Она, возможно, чувствовала себя виноватой. Илья не думал, что ему нужно какое-то супер магическое волчье чутье, чтобы распознавать эмоции людей, но что-то вроде того ему бы здорово пригодилось для общения с девушками, особенно самими странными, да и вообще не совсем людьми. Сейчас его компания состояла из двух таких особ, и рука все время непроизвольно тянулась к ружью. Он все еще доверял им только из отчаяния, но вот девушкам ничего не стоило сговориться, чтобы убить всех по одному. Вот таким вот забавным тактическим ходом они выкурили его из дома, вот так вот они его убили, вот так вот он кричал, а вот так вот потом висел на дереве, забрызгивая кровью снег под собой. Парень нервно сглотнул и снова споткнулся об очередной пень. Ругательств от него ждать долго не пришлось. Кая недоуменно скривила брови, повернув к нему голову. Аня только вздохнула, — почти привыкла. — Плохая идея была оставлять там Сашу. — Думаешь, у нас был выбор? Это как гонки со временем, и тут уж кто быстрее будет, тот и прав, — буркнула Кая. — Я честно не желаю ничего плохого тому белобрысому пуделю. Он точно со всем справится — у него на лице написано. — Ага, конечно, — он закатил глаза. — Саша у нас, конечно, супергерой, но все же, как мы ему поможем, если Лёша вдруг обратится и начнет вспарывать ему пузо? Я не хочу потерять двух лучших друзей сразу, сами понимаете… — От него так пахнет… — Кая вдруг скривилась. — Запах вообще невозможно игнорировать. Лёша явно это чувствует. — Пахнет? Типа это ваши волчьи штучки? — Илья, у каждого свой, естественный запах. Я уже сталкивалась с таким. У Саши просто он очень сильный, но не для людей, а для волков. Его легко учуять, — объяснила Аня. — А чем я пахну? — Отчаянием, — хохотнула Кая. — И почему я не удивлен? Девушка вдруг остановилась, и Илья с Аней переглянулись, переводя дыхание. Парень даже оглянулся, думая, что сейчас будет типичная ситуация, когда ты оборачиваешься, думая, что прошел уже весь путь, а там всего-ничего, но нет. Никакой крыши не было. Они успели уже уйти достаточно далеко, чтобы дома совсем не было видно. Холодок пополз по шее парня, когда он оглянулся по сторонам, осматриваясь. Кругом были понатыканы деревья, и больше ничего интересного. Деревья, деревья, небо, деревья, горы, снег. Много снега. Илья уже привык к этому пейзажу и успел даже пообещать себе, что если он выберется, то больше никогда не выберет такой климат. В следующий раз он будет брать карты с территории Африки или Австралии. Чего угодно, лишь бы не видеть больше этот блеск и не чувствовать морозец, покалывающий лицо. Кая стояла, внимательно изучая карту. — Что мы ищем? — Ваш текст не совсем полный, не совсем корректный, и вообще перевод любительский, — забормотала Кая. — Это понимает и Аня, это понимаю и я. Нам нужна куча других ингредиентов, но сначала нужно найти моего… Нужно найти одного моего родственника. Он поможет со всем разобраться. — Постой, что? Кая сложила карту в руках и подняла взгляд на парня. Тот неловко поправил лямку, на которой висела сумка с ружьем. Выглядел он, конечно, заинтересованным, но по большей части ошарашенным. Аня стояла рядом, но на её лице никаких особых эмоций не было. Казалось, что она просто знает чуть больше, чем следует. — Мой родственник. Он друид южной стаи. Эксайл вскинул брови. Он даже глянул на Аню, будто бы с гордостью утверждая «я же говорил — ей нельзя верить», или что-то вроде того, но та не выглядела особенно удивленной. Это напрягло парня. — Где ты собралась его искать? — Там, где я сказала ему оставаться, — девушка вздохнула. — Слушай, не хочу посвящать тебя в мою долгую и нудную историю, я просто скажу, что он знает чуть больше, чем мы. — Почему мы сразу к нему не пошли? — Потому что лучше было сначала разобраться со всем остальным. Он в безопасности, но я не думаю, что это надолго. Более того, чтобы выудить из него информацию, придется очень сильно постараться. У него, судя по всему, чертов маразм. Парень совсем спятил, ладно хоть я рядом была. А сейчас у него что-то вроде обострения. Достучаться не всегда получается в такое время, а сидеть с ним круглые сутки у нас времени нет. — Ты сейчас серьезно хочешь сказать, что у нашего последнего шанса на спасение крыша не на месте? — Я разберусь с этим. Это на все сто процентов не твое дело, — буркнула девушка. — Все будет в норме. Илья терпеть не мог, когда ему говорили «не твое дело», даже если его дела действительно никоим боком не касались. Он только цокнул языком, наблюдая за тем, как девушка убирает карту в карман. Эта её дурацкая ухмылочка начинала раздражать парня, и бесило именно то, с каким страданием она из себя была выдавлена. Он начинал понимать своих друзей, которые смотрели на него с недоумением, веселящегося и отмачивающего шутки в те моменты, когда находить в себе силы делать это, казалось, уже было нереально. У него такой запал с каждым днем гас все больше, но в компании его отлично компенсировала Кая, хотя и в более агрессивной форме. Это парню не нравилось, — это его нервировало. Пальцы у неё были тонкие, кожа бледная. Он был уверен, что если она снова поднимет руки так, чтобы они больше не скрывались за тяжелой накидкой, то получится увидеть тонкие белые полоски шрамов на её предплечьях, на тех участках, которые не закрывала кофта с рукавами, завернутыми по локти. Эксайлу было даже жарковато — последние дни погода стояла не самая холодная, но если он расстегнет куртку, то почувствует слабый морозец, который, судя по всему, совсем не волновал Каю, да и никого из волков. У них, может быть, все по-другому было с ощущением температуры. — Нужно идти, — девушка поджала губы. — Отложим разговоры на потом, у нас еще будет на это время. Она отвернулась от товарищей и снова уверенно зашагала через сугробы. Илья жалел, что у него не было сейчас с собой часов. Было бы неплохо знать, сколько времени у них осталось до заката. Он продолжил путь, снова шагая в снегу, хотя у него было такое ощущение, что он не ходит, а барахтается в этих белых пушинках. — До деревни еще километра два-три, не меньше, — добавила девушка. Эксайл заметил, насколько тихо себя вела Аня в последнее время. Видимо, она все еще чувствовала некоторую вину за то, что так и не смогла помочь. Хотя это было не так. Она ведь всегда была рядом, более того, нашла человека, который знает, что делать, так в чем же проблема? Парень оглянулся на подругу, разглядывая её. Он планировал прибавить шагу, чтобы сравняться с Каей, но в конце концов решил, что лучше будет остаться рядом с Аней, которая неловко переставляла ноги, путаясь в полах белой анимы. — Ты как? — тихо шепнул он, слишком неосторожно выворачивая ступню и случайно пихая ее в плечо. — Прости. — Все в порядке, — девушка вздохнула. — Я просто не могу сосредоточиться на том, что происходит здесь. Все мысли все еще там, в доме. — Чувствуешь что-нибудь оттуда? — Не с такого расстояния. Это невозможно, — она как-то грустно улыбнулась. — У тебя что, акцент вернулся? — хохотнул парень. — Я прямо слышу это твое «о».— Просто не было повода поговорить в последнее время, так что отвыкаю от вашего, — она чуть не споткнулась о собственную ногу, но он удержал её, помогая выпрямиться. — Я чувствую себя неважно с тех пор, как Лёша обратился на новолуние. Он глянул в сторону и тут же заметил блестящие глаза собеседницы. Они, казалось, стали ярко синего цвета. Парень опять чуть не споткнулся. — Ты что, плачешь? Она покачала головой, потирая глаза. Илья продолжал разглядывать её, нахмурившись, но потом вдруг моргнул, когда его что-то кольнуло в нос. Наморщившись, понял, что это была холодная снежинка. Задрав голову, он увидел еще целый рой мелких пушинок, искрами выделяющихся на фоне голубого неба. Поддавшись секундному порыву, парень, совсем как в детстве, вдруг вытянул язык. На него через пару секунд приземлилось несколько снежных блесток. — Что ты делаешь? — Только не говори, что у вас малышня такое не вытворяет, — улыбнулся ор, после чего снова попытался поймать несколько снежинок. — Да ладно тебе, не кисни. Попробуй тоже. Девушка нахмурилась, недоуменно разглядывая друга, но тот уже вовсю развлекался, покачиваясь то вправо, то влево, немного сбавляя скорость время от времени, чтобы поймать еще несколько белых хлопьев. Она и не заметила, как кончик языка юркнул у неё между губами. Илья только хохотнул, бросая на неё взгляд. Он видел, что Кая изредка поворачивает в их сторону голову и закатывает глаза. Начинающийся снегопад немного успокоил компаньонов своей почти сонной вялостью — пушистые снежные искры падали очень и очень медленно, то закручиваясь в воздухе от легкого дуновения ветерка, то снова поднимаясь в небо. Кая вздохнула, раскручивая рукава серовато-бордовой кофты, после чего попыталась растереть появляющиеся на коже мурашки. Свернув с открытого пространства в сторону лесистого участка, она нахмурилась, разглядывая облезлые деревья и колючие, но дряхлые елки. Здесь уровень снега был уже не такой высокий. Девушка обвела несколько кустов взглядом, будто пыталась узнать их. — Мы совсем рядом. Илья, где там твое ружье? — В чем дело? — парень нахмурился, улыбка на его лице мигом погасла. — Ничего, просто… Девушка вглядывалась вперед, напряженно хмурясь. У неё буквально волосы дыбом стояли, она продолжала тереть кожу предплечья, надеясь, что с неё сойдет гусиная кожа. Неловко переминаясь с ноги на ногу, она резко выдохнула, выпуская в воздух облачко пара. — Просто у меня такое ощущение, что мы здесь не одни. *** — Ты уверен, что стоит это делать? —Саша вскинул брови. — Я очень сильно этого хочу. Ты просто не представляешь, как. Лёша поднял руки и неуклюже стянул темную футболку через голову, попутно успев застрять в воротнике и запутаться в рукавах. — Ла-адно, — протянул он, отворачиваясь. — Но если что, я… — Подержи. Он пихнул одежду блондину, который совсем не ожидал этого, поэтому поперхнулся воздухом, сжимая пальцами мягкую, теплую ткань. Ему пришлось повернуться к другу обратно, а тот уже стоял, вовсю разминая плечи. Мышцы на теле у него были совсем не напряжены, Лёша помотал головой, прикрывая глаза на секунду. — Давай только быстро, — пролепетал Саша, стараясь отвести взгляд. — Здесь холодно и темно. — И страшно? — Ты сделаешь это или нет? Или может мне тебя подтолкнуть? — Не надо. Я сам. Лучше медленнее, так будет лучше. — Медленнее? Лёнь, да ты просто психопат, — он вскинул брови. У него уже давным-давно раскраснелось лицо, пока его товарищ собирался с мыслями. Парень часто моргал, стараясь избавиться от снежинок, лезущих прямо в глаза. — Надо будет выключить свет, горим тут на весь лес. — Сейчас, секунду. Лёша выдохнул облачко пара. Ноги его дрогнули. Пара секунд, и он медленно согнул колени. Пальцы зарылись в снег, и уже через пару секунд парень сел прямо в сугроб. Это было похоже на то самое ощущение, какое появляется, когда медленно входишь в холодную воду. Да, Лёша по- другому чувствовал температуру, но обращен он был не с рождения, поэтому с этим у него все равно были проблемы.Саша нервно сглотнул, наблюдая за тем, как напрягаются мышцы на теле парня. Лёша закрыл глаза, сжимая зубы и кулаки. Он будто бы задержал дыхание. Кожа его была странного цвета под бледным желтым светом фонаря на крыльце дома. Парень резко задышал, и его грудная клетка начала быстро опускаться и подниматься.— О, черт, — только и прошипел он. — Может хватит с тебя? — Я хочу больше. — А я не хочу, чтобы ты потом свалился в воспалением, так что пошли в дом. Я дурак, если позволил тебе нечто подобное. Пошли, а? Деревяшкин шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Губы у него дрожали, руки тоже, ему практически удалось прочувствовать каждую клеточку собственного тела. Парень напряг мышцы пресса, стараясь как можно медленнее и осторожнее лечь на спину. Когда его макушка коснулась сугроба, парень распахнул глаза. Долго пялиться на ночное звездное небо и возникающие из черноты снежинки ему не пришлось. Он наткнулся на лицо Саши, смотрящего на него снизу- вверх — парень как раз подошел поближе. — Ого. — Ого, — повторил он, дополнив все дрожащим кивком. — Сделай милость — закопай меня. — Чего? — Саша моргнул. — Накидай снега, а? — Может тебя перевернуть? — парень задумчиво скривил брови, слегка наклоняясь, — Или, может быть… Лёша приподнялся, хватая его за запястье и притягивая его к себе. Тот сразу же заохал и заахал, стоило ему упереться коленями в сугроб, и пальцами зарыться в холодный снег. Блондин выдохнул облачко пара почти в лицо Лёши — настолько был близко. Повинуясь чужой крепкой хватке, он набрал в ладонь снега, а потом пришляпил его прямо на грудь брюнета. От такого колючего, но теплого касания Саша стиснул зубы. Он мечтал натянуть шапку пониже, чтобы только не видеть приоткрытого рта Лёши, чтобы вообще ничего не видеть, — ни той пустоты, что была перед глазами, если поднять голову, ни растрепанных темных волос, ни собственных дрожащих от холода пальцев, растирающих снег по чужому телу. Он в какой-то момент почти отключился, так, что у него чуть не выпала футболка из другой руки. Лёша ослабил хватку, и уже без его помощи Саша навалил вторую порцию снега. Он не мог не смотреть на шрамы. Эти ужасные шрамы от порезов, от клейма. Они все еще были на боках, но Парадеевич как только мог пытался их не касаться. Не столько из отвращения, сколько из страха причинить боль. Он сам не понимал, как мог их игнорировать, но каждый раз, когда он смотрел на парня, то взгляд всегда падал на другие места, не на эти старые ранения. Пальцы надавливали на ключицы, ладони мягко пробегались по коже. Было вроде холодно, а вроде и очень жарко. Как итог — ладони как огнем жгло от контраста между температурой тела и холодными иголками, вонзающимися в кожу. Блондин понятия не имел, что чувствует парень рядом, поэтому нашел в себе силы глянуть на него украдкой. Лёша, широко распахнув глаза, уставился в небо. Он весь дрожал, но руки выровнял по швам, сжимая кулаки и не мешая. Тот очень сильно пожалел, что опустил взгляд ниже собственных пальцев. Веки на какую-то долю секунды потяжелели, а ноги почти начало сводить, когда он наконец понял, что проводит большим пальцем по твердым от холода соскам наверное уже в третий раз. Блондин поерзал на месте, стараясь больше не смотреть на лицо друга. Парень не знал, куда еще смотреть, чтобы не помереть от смущения. Взгляд его уцепился за темную полоску волос, уходящую от пупка далеко вниз, до самого ремня брюк. Брюнета все еще било мелкой дрожью. — О, черт, — прошипел Саша, нервно улыбнувшись. На недоуменный выдох Лёши он вдруг нервно рассмеялся. Пар клубами валил из его рта. — Тебе не кажется, что мы все с ума посходили? Все разом. Деревяшкин забормотал что-то, по крайней мере, блондин так подумал. Прислушавшись, он понял, что парень больше мурлычет, чем что-то пытается сказать. — Лёнь, волки. Ты понимаешь, волки, обращающиеся в людей. Люди, обращающиеся в волков. Просто осознай это, черт возьми. Я до этого момента просто игнорировал этот факт. Ну, или пытался игнорировать. Оборотни? Ликантропы? Кто они такие? Что за дрянь в тебе сидит? Леня? А? Брюнет не реагировал. Он вдруг сжал пальцы вокруг запястья Саши еще сильнее, и тот почти ойкнул, потому что ощущения были не из приятных. — Я замерз. — Да ну неужели? Деревяшкин не помнил, как они ввалились в дом, не помнил, когда Саша вернул ему футболку. Все, что мелькало в памяти, — это бесконечная череда картинок. Отрывки, мимолетные воспоминания, вкус которых даже не почувствовать, — они не оседают тяжестью где-то в голове, когда прокручиваешь их в воображении снова и снова. Вот он плюхается на диван, Саша стягивает шапку и трясущимися руками закрывает дверь на верхнюю щеколду. Вот он расстегивает куртку и вешает на крючок. — Легче стало? — Да, спасибо. Лёша хотел с гордостью пялится на пустую банку, которую он уже почти осилил, не без помощи Саши, во всяком случае. Вот только смотреть на неё с какой-то там гордостью не получалось, глаза щипал страх, и парень почти чувствовал, как что-то бурлит у него в животе, хотя тошнота прошла час или два назад, оставив после себя в качестве напоминания только слабое головокружение и повышенную температуру тела. Да, он её чувствовал, но он не сказал бы, что это было не комфортно. Саша стоял около выключателей, но не торопился включать свет. Как раз наоборот, он погасил свет на крыльце, и окно рядом с дверью мигом потухло. Остался только сумрак и желтоватое пятно перед глазами от лампы, стоящей на столе. Лёша бросил на него взгляд. Он заметил блеск от ключа, лежавшего там же. Парадеевич с тяжелым вздохом подошел к столу, но взял не совсем то, что ожидал брюнет. Покрутив рацию в руках, парень сел на диван рядом. — Она работает? — тихо спросил Лёша. Да, очень тихо, потому что, казалось, именно так и нужно говорить. У них всего лишь одна лампа, судя по всему, основной свет посреди ночи включать они не будут. Всего лишь лампа и черные окна, похожие на темную и мутную поверхность воды. Знаешь, что глубоко, а когда суешь туда ноги, то перестаешь их видеть. И все кажется, что что-то схватит. Вот и окна были такие. В них было страшно всматриваться. — Как сказать. Я хотел, чтобы ты проверил. — Ладно, — он улыбнулся. Он взял рацию из рук, и зажав несколько кнопок, прислушался. Тихо. Так тихо и… Вдох. Выдох. Брюнет нахмурился. Он слышал дыхание Саши. Ткнув еще на одну кнопку, он поджал губы, вслушиваясь в помехи. И больше ничего. На другой частоте тоже помехи. — Что же, ты такой же невезучий, как и я. Надеялся, что ты словишь удачу, — блондин как-то грустно улыбнулся, осторожно забирая прибор из чужих рук. — Не думаю, что это особенно страшная проблема. В смысле, она хотя бы работает, с остальным позже разберемся, когда придет Илья. — Ты молодец. — Ерунда. Скажешь мне это потом, если я выживу, — парень запустил пятерню в волосы, вздыхая. — Ты хочешь спать? — Не думаю, что усну. Мне нужно еще немного с ней повозиться. Может быть что получится. В любом случае, слишком напряженная тут атмосферка. Если ты хочешь отдохнуть, то можем, конечно, на боковую, без разницы. — Саш? — Что? В полутьме глаза Саши интересно поблескивали, и Лёша не мог отвернуться. Он совсем не мог ничего сделать, ни подвинуться поближе, ни отпрянуть, чтобы легче стало. Все, что получалось делать, это нервно выворачивать себе пальцы, чтобы только успокоиться. Он не понимал, почему блондин ничего не говорит. Почему он не делает того, что должен. — Закрой глаза. — Что? — он хохотнул. — Что ты… — Просто закрой и все. Блондин все еще сидел с приоткрытым ртом, явно намереваясь договорить то, что он хотел сказать, но все слова куда-то подевались, поэтому он просто моргал, надеясь, что в способности Лёши входит еще и телепатия, которая бы серьезно облегчила им двоим общение. Дождавшись покорного кивка, парень поднялся с дивана, оставляя Сашу с закрытыми глазами. Он на секунду будто исчез куда-то, но вернулся достаточно быстро. Блондин вздрогнул, когда почувствовал на своих губах чужую мягкость и тепло. Он попытался задержать этот короткий поцелуй, но Лёша отпрянул слишком быстро. — Да ты у нас романтик, — довольно протянул Саша. Он медленно открыл глаза. Лёша практически нависал над ним, так что приходилось смотреть снизу-вверх. Парень нервно сглотнул, не видя его лицо в тени. Парадеевич почувствовал холод в ладони друга. Пальцами он ощупал предмет, который был ему передан, и поджал губы. Ключ. — Запри меня, Саш. *** Илья подавился собственным вдохом, буквально влетая в домик и закрывая за собой дверь на замок. Больше было похоже на будочку для путника-рыбака, чем на полноценное жилище. Трухлявые доски, кровать, кажется, и та дырявая. Пустующие шкафы, ничего, кроме глиняных горшков. Дряхлая одежда, которая наверняка скоро рассыплется в прах. Парень наклонился, ноги его не выдержали, и он сполз по стеночке, закрываясь старыми пальто, которые пахли так, будто в них людей хоронили. Может быть это было и так. Он подавил рвотный позыв. Дрожащие пальцы шарились по одному карману, по другому. Он засунул руку даже в задний карман брюк. — Черт! — зашипел он. — Черт, ну только не сейчас! Ружье можно было отбрасывать в сторону. Отныне оно было полностью бесполезно, разве что махаться им из стороны в сторону, надеясь попасть противнику прикладом в челюсть. Ни одного патрона. Ни одного. Ему на секунду показалось, что это неправильно, что так не должно быть. Он точно помнил, что взял с собой гораздо больше патронов, а сколько было выстрелов? Сколько уже было, мать его, выстрелов? Он прикрыл глаза, напряженно размышляя. Он сгибал пальцы. Когда был первый выстрел? Прижимал ладони к лицу. Не кашлять. Не надо кашлять, только не кашлять, пожалуйста. Когда Каю повалили на землю? Когда Аню схватили за горло и припечатали к дереву? Когда прозвучал первый выстрел, и в кого он вообще стрелял? Илье казалось, что он сейчас на собственной шкуре узнает, что такое панические атаки. Второй выстрел. У третьего дома, у того, где крыша обвалена. У того, где крыльцо было забрызгано кровью. Илья, пустил ли ты пулю в голову того, кто кричал и молил о смерти, щупая багровый кол, торчащий из живота? Илья, промазал ли ты, когда Кая словила стрелу в плечо? Когда был еще один выстрел? Не было еще одного выстрела. Пальцы нащупали в кармане патрон. Один единственный патрон. Парень практически прикусил себе язык, стараясь не заскулить от досады. Что сказала Кая? Он не может нащупать курок, что, черт возьми, она сказала? Она кричала. Эксайл выглянул бы в окно, но в ближайшие метра два там все равно было ничего не разглядеть. Пепел, валивший со всех сторон, задачу совсем не облегчал, а дым, накрывший небольшое укрытие, совершенно ухудшал ситуацию. Всего лишь пять небольших домиков. Они наткнулись на них, когда Кая поняла, что их обдурили. Первый выживший налетел на них около все еще горящего дома. Вид у него был дикий, накидка на нем дымилась, безумные глаза метались с одного гостя на другого, пока вдруг не остановились на Илье. Он бросил взгляд на свою куртку, сидя на холодном дощатом полу под вонючими пальто. Черт возьми, он все еще был в чужой крови. На его лице однозначно все еще была кровь, которой его забрызгало, когда мужчине точно промеж глаз прилетела стрела. У него было такое ощущение, что его сейчас разорвет от эмоций. То дикий смех подступает к горлу, то крик, то слезы, словом, истерика рвала глотку. Он прислушался. Господи, как же тихо. Стоило глянуть на окно, как эта хрустальная тишина рухнула, и осколки разорвали ему спину. Он только разок шумно выдохнул, намереваясь, впрочем, вскрикнуть, благо правая рука успела прижаться к губам раньше.Огромная туша влетела прямо в окно. Он слышал только собственный крик и звон стекла. Когда он подскочил на ватных ногах, ружье практически выскользнуло из рук. Рык в спину он уже почти не осознавал. Щиколотку больно свело, когда он слишком сильно дернул за ручку, но та не поддалась. Он ведь, черт возьми, запер дверь. Острые зубы вцепились в куртку и потянули парня назад. И он уже понятия не имел, какие звуки издавал — кричал ли, стонал, хрипел, когда услышал треск одежды, а следом и почувствовал клыки, вонзающиеся чуть выше лопаток. Спина непроизвольно выгнулась, парень махнул рукой, но ноги слишком криво подогнулись, когда его потащили к окну. Он был слишком слаб, когда эта мохнатая махина немыслимым образом оттолкнула его в стенку, швыряя прямо в шкаф. Глиняный горшочек разбился, полетев на пол, полка впилась в спину чуть пониже поясницы, и он попробовал таки махнуть ружьем. Две огромные лапы уперлись с обеих сторон от него, и бежать было некуда. Только зубы клацали в опасной близости. Парень почти в деталях разглядел десны и капающую изо рта слюну, когда волк зарычал. Он дернулся вперед достаточно быстро, но Илья успел среагировать, так что зверь схватил не его руку, а ружье. Пальцы нащупали на полке что-то еще. Парень кричал, пинаясь, он почти зарычал, запуская еще один глиняный горшок прямо в голову мохнатой псине. — Да сдохни ты уже! Видимо, один из особенно крупных и острых осколков попал прямо в пасть, потому что стоило ей закрыться, как волк взвыл, мотая мордой. Илья покрутил головой, пока не увидел на полке рядом старую бутылку. Он был уверен, что никогда не забудет тот момент, когда тварина дернулась вперед, раскрывая пасть, а эта старинная стекляшка даже не разбилась, стоило ударить её об край полок. Острые клыки вонзились в плоть, разрывая брюки на инстинктивно вытянутой в пинке ноге. Илья буквально взвыл, задирая голову. Теперь по большей части эта ядерная пульсация в его конечности позволила парню найти в себе силы, чтобы разбить бутылку о полки. Он практически зарычал, когда волк совершил типичное для всех псиночек движение — вдруг принялся дергать добычу на себя. Край с торчащими кусками стекла достаточно уверенно вошел в тушку волка, мигом ослабившего хватку. Он попятился назад с бутылкой, застрявшей в голове. Илья вжался в эти чертовы полки, стараясь игнорировать боль в ноге и спине, когда монстр поднялся на задние лапы, поднимая морду в рыке. Отступая назад, он впечатался в стену. Судя по всему, острый край пришелся точно на лобную часть, затронув и глаза — кровь блестела багровым блеском на шерсти. Эксайл не сразу понял, что нужно двигаться. Рванул прямо через разбитое окно, чудом не порезавшись. В нос снова ударил запах гари и дыма, только на этот раз парень на стал сдерживаться и закашлялся. Он бухнулся прямо в снег и пополз вперед, пачкая все кровью. — Илья! — Аня? Девушка возникла из ниоткуда. Весь лоб у неё был заляпан черт знает чем, выглядела она совсем неважно, но у неё нашлись силы на то, чтобы схватить его за руки и помочь ему подняться. — О, Мена, как ты… Он махнул рукой, отворачиваясь. Парень наклонился. Судя по звукам, его нещадно рвало. Ладонь девушки была где-то на его спине, рядом с ранами на лопатке и чуть выше синяка на пояснице от полок. Он тяжело дышал — слюна свисала у него с подбородка, но он мигом утер её рукавом, едва сдержавшись от того, чтобы не потереть им же глаза, которые нещадно жгло едким дымом. — Я нашла это в снегу, — девушка пихнула в руки несколько патронов. — Кая где-то здесь. — Аня, кто они? — Что?! Да какая сейчас вообще разница? Нужно найти друида и уходить отсюда! — Разница большая! Если ты не заметила, то я просто сейчас сдохну от дыма, потому что кто-то сжег эти убежища! Кто-то мне чуть ногу не оторвал! Давай ты побудешь немного правильной и скажешь мне сейчас со всей честностью, на какую ты только способна- это северная стая? Аня, это твоя стая?! Отвечай! Он снова закашлялся, но не отрывал взгляда от нее, пока его снова пополам не согнули рвотные позывы. Он застонал и бухнулся на колени, роняя ружье в снег. — Аня! — Да! Да, это северная стая! А теперь поднимайся! Поднимайся! Она почти плакала, хватая его за плечи и изо всех сил подтягивая его наверх. Тот только хрипел и пыхтел. Глаза у него закатывались, — от шока и дыма парень практически терял сознание. Аня вдруг взвизгнула, роняя его обратно в снег. Парень сквозь странную пелену из пепла и собственного полудрема едва ли что видел, но зато он отчетливо слышал треск костей и последовавшее за ним поскуливание. Сил не было на то, чтобы поднять голову, поэтому он продолжал благополучно взрыхлять носом снег. Когда он все-таки приподнялся, то увидел белую волчицу, которую на общем белом фоне выделял только черный нос, синие глаза и красные пятна на шерсти. Она лежала в одном из сугробов, видимо, её только- только отпихнули в сторону. Огромный темный волк, который её схватил, теперь повернулся к Илье. Тот смотрел на это все не вполне осознанно, будто под наркотиками. Он практически не понимал, что происходит, когда монстр начал подниматься на задние ноги, раскрывая пасть в рыке. Его неестественно худощавое для волка туловище изогнулось. Илья осознал тот факт, что эта громадина поднимается чтобы напасть. Аня появилась откуда-то сбоку совсем неожиданно, так быстро, что поймать её взглядом у парня не получилось. Волк взвыл, когда белая тень повалила его в сугроб. Илья смог снова открыть глаза только когда под дикий скулеж снова услышал треск костей, на этот раз не от превращения. Пальцы нащупали ружье в снегу. Белая волчица потянула голову выше, смыкая челюсти сильнее и с хрустом вытягивая из тела противника позвоночник. Темная тушка задергалась, раскидывая белоснежные хлопья по сторонам. — Аня… Пальцы легли прямо на курок. Илья постарался сфокусироваться на пятнах, мельтешивших перед глазами. Когда раздался оглушающий выстрел, белая волчица обернулась. После второго выстрела в сугроб рядом с ней бухнулась чья-то мохнатая тушка. Илья расхохотался бы, да вот сил хватило только на нервную улыбочку. — Где он?! Парень буквально подскочил на месте, услышав знакомый грозный крик откуда- то из-за дома. Он переглянулся с Аней и они поняли друг-друга почти мгновенно. Он задержал дыхание, оглянув снег, который он успел примять, пока валялся — под собой он оставил большое кровавое пятно. Судя по всему, Кая была в человеческой форме, значит, она была меньше защищена, но агрессия в её голосе говорила обратное. — Где Данил, паршивая ты шавка?!